Она была также уверена, что барон отклонил предложение Ялит не из гнева или досады, но, вероятно, это было к лучшему. Что бы он ни чувствовал, отношение — и гнев — нескольких его слуг наверняка спровоцировали бы трения и вполне могли вылиться в неприятный инцидент.
Ее усмешка превратилась в гримасу, и она покачала головой с видом смирения, прежде чем сделать еще глоток чая. Предупреждение Теллиана о том, что многие из его последователей собираются обвинить Кериту в действиях Лианы, оказалось слишком обоснованным. Все они были слишком дисциплинированы, чтобы сказать или сделать что-либо открыто перед лицом публичного признания ситуации их лордом, но Керите не нужна была магическая сила, чтобы распознать враждебность в некоторых взглядах, которые были брошены в ее сторону. Она надеялась, что их гнев на нее не перекинется на Базела и Брандарка, когда они вернутся в Балтар. Однако, если бы это произошло, Базелу просто пришлось бы с этим смириться. С чем, с иронией подумала она, он, несомненно, справится в своей неподражаемой манере.
Она отпила еще чаю, наблюдая, как солнце поднимается над грязными полями, окружавшими Кэйлату. День обещает быть теплым, решила она, и солнце скоро прогонит туман. Она заметила тренировочное поле и обширный оружейный зал за городским арсеналом, когда проходила мимо него в день своего прибытия, и ей стало интересно, не будет ли Балкарта Эванналфресса, старший офицер стражи Ялит, возражать против того, чтобы она позаимствовала зал на час или около того. Она пропустила свои обычные утренние тренировки, пока они с Лианой как можно быстрее продвигались вперед в своем путешествии. Кроме того, из всего, что она слышала, ее собственная техника боя двумя руками была гораздо менее редкой среди дев войны. Если бы ей удалось уговорить кого-нибудь из них вступить с ней в спарринг, она могла бы научиться одному-двум новым трюкам.
Она допила чай и повернулась, чтобы вернуться в гостевой дом и поставить кружку на стол рядом с другими тарелками для завтрака. Затем она посмотрелась в маленькое зеркало — неожиданная и дорогая роскошь — над камином. Какой бы желанной ни была кровать в гостевом доме, общая баня была еще более желанной. Она действительно снова выглядела как человек, решила она, хотя была все еще достаточно влажной, и ее длинным, темно-черным волосам требовалось несколько часов, чтобы высохнуть. Большая часть ее одежды все еще сушилась где-то в городской прачечной, но в ее седельных сумках оставалась одна приличная чистая смена. Тут и там было несколько морщин и заломов, но в целом она была презентабельна, решила она.
Что, вероятно, было хорошо. Это могло бы даже принести ей некоторую пользу в ее предстоящей беседе с Ялит.
С другой стороны, печально подумала она, это может быть и не так.
* * *
— Спасибо, что согласились встретиться со мной так рано, мэр, — сказала Керита, когда Шаррал проводила ее снова в кабинет Ялит, и она села в предложенное кресло.
— Не нужно меня благодарить, — быстро ответила Ялит. — Несмотря на... отсутствие энтузиазма с моей стороны, когда вы вручили мне столь горячую картошку, как Лиана, любой защитник заслуживает любого гостеприимства, которое мы можем оказать, дама Керита. Хотя, — призналась она, — я немного озадачена тем, что именно избранник Томанака делает здесь, в Кэйлате. Каким бы возвышенным ни было рождение Лианы, я не верю, что у нас когда-либо был кандидат в девы войны, доставленный нам каким-либо защитником. И если бы это должно было случиться, я бы ожидала увидеть одну из материнских рук.
— На самом деле, — сказала Керита, — я уже направлялась в Кэйлату, когда Лиана догнала меня на дороге.
— Действительно, направлялись? — Тон Ялит был тоном женщины, выражающей вежливый интерес, а не удивление. Хотя, подумала Керита, в этом была и некоторая настороженность.
— Да, — сказала она. Ее левый локоть покоился на подлокотнике кресла, и она подняла эту руку открытой ладонью. — Я не знаю, насколько вы знакомы с избранниками и тем, как мы получаем наши инструкции, мэр Ялит.
Ее тон превратил это заявление в тактичный вопрос, и Ялит улыбнулась.
— Я никогда не имела дела напрямую с избранником, если вы это имеете в виду, — сказала она. — Однажды я встретила старшую помощницу Матери, но тогда я была намного моложе и, конечно, не была мэром. Никто не был заинтересован в том, чтобы объяснить мне, как она получала свои инструкции от Лиллинары. Даже если бы кто-то и был, у меня сложилось впечатление, что у нее есть свой собственный способ донести свои желания и намерения, поэтому я предполагаю, что то же самое было бы верно в отношении Томанака или любого из других богов.
— Это, безусловно, так, — криво согласилась Керита. — Если уж на то пошло, он, похоже, адаптирует свои методы к своим отдельным защитникам. Однако в моем собственном случае я склонна испытывать, ну, ощущение, полагаю, что мне следует двигаться в определенном направлении или думать о конкретной проблеме. По мере того, как я приближаюсь к тому, с чем, по его мнению, мне нужно иметь дело, я обычно узнаю специфику по мере того, как сталкиваюсь с ней.
— Это, по-видимому, требует большой веры, — заметила Ялит. Затем она сморщила нос и фыркнула, забавляясь собственными словами. — Я полагаю, избраннице действительно нужно гораздо больше "веры", чем большинству людей, не так ли?
— Похоже, это действительно связано с работой, — согласилась Керита. — В данном случае, однако, те чувства, которые Он мне посылает, уже привели меня в нужном направлении. Насколько я могу судить на данный момент, Он хотел меня видеть именно здесь, в Кэйлате.
— И не только для того, чтобы сопроводить Лиану к нам, я полагаю.
— Нет. У меня был кое-какой разговор с бароном Теллианом, прежде чем я покинула Балтар, мэр. Откровенно говоря, отчеты его управляющих и магистратов, которыми он поделился со мной, наводят меня на мысль, что отношения между вашим городом и его соседями... не так хороши, как могли бы быть.
— Боже, какой тактичный способ описать это, — ирония Ялит была достаточно сухой, чтобы развеять утренний туман без использования солнечного света. Она смотрела на Кериту, ничего больше не говоря, еще несколько секунд, затем откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
— На самом деле, дама Керита, наши "соседи", вероятно, почти так же злы на нас, как и мы на них. Хотя, конечно, мой городской совет и я считаем, что мы правы, а они нет. Однако, надеюсь, вы простите меня за то, что я это говорю, но не понимаю, почему наши разногласия и склоки должны представлять какой-то особый интерес для Томанака. Конечно, у него есть дела поважнее, на которые он может потратить время своих избранников, чем на судейство ссор, которые продолжаются десятилетиями. Кроме того, при всем моем уважении, я бы подумала, что вопросы, касающиеся дев войны, по сути, являются делом Лиллинары, а не Бога войны.
— Во-первых, — спокойно сказала Керита, — Томанак — Бог справедливости, а также Бог войны, и из сообщений Теллиана, кажется, возникает некоторый вопрос о том, что именно означает "справедливость" в данном случае. Во-вторых, те же самые сообщения также, похоже, предполагают, что за этим кроется нечто большее, чем ссоры, которые обычно происходят между общинами дев войны и их соседями.
Ялит, казалось, была не слишком довольна напоминанием о том, что Томанак был Богом справедливости — или, возможно, намеком на то, что в этом качестве он мог иметь законный интерес в деле, которое, по ее мнению, явно принадлежало Лиллинаре. Но если это было так, она предпочла не придавать этому значения. По крайней мере, пока.
— Полагаю, что на этот раз может быть немного больше, — признала она со слегка недовольным видом. — Трайсу из Лорхэма никогда особенно не любил дев войны в целом. Его отец, лорд Дархал, тоже не был таким, но, по крайней мере, старик был не так плох, как его младший брат Сет. Никто не был так плох, как Сет Пикэкс, миледи! Говоря о самом фанатичном, презрительном, глупом...
Ялит оборвала себя и поморщилась, затем покачала головой. Она ущипнула себя за переносицу и сделала глубокий вдох, затем выдохнула.
— Простите меня, дама Керита. Я еще не была мэром, когда Сет погиб в результате несчастного случая на охоте, но у меня была с ним личная стычка, и я была не одна. Казалось, он разрывался между верой в то, что каждая из нас была противоестественной сукой, которую следовало уничтожить ради спасения королевства, и убеждением, что каждая из нас была шлюхой, с которой он мог трахаться, когда пожелает. Честно говоря, я поражена, что он умудрился погибнуть в результате несчастного случая вместо того, чтобы закончить жизнь удавкой "девы войны", обернутой вокруг его горла и завязанной большим аккуратным бантом!
— Но лорд Дархал не был ни чрезмерно сексуальным, ни идиотом, и если он чувствовал, что мы были "неестественными", по крайней мере, он держал это при себе. На самом деле, он, казалось, понял, что мы были фактом жизни, с которым ему придется научиться жить, поэтому он так и сделал, хотя и ворчливо. Трайсу, с другой стороны, унаследовал свой титул всего три года назад, и он все еще молод... и нетерпелив. Он и близко не такой отвратительный, каким был его дядя Сет, но иногда мне кажется, что он действительно верит, что может сделать себя достаточно неприятным, чтобы убедить нас всех просто, — она пошевелила пальцами одной руки в воздухе, — отойти и оставить его в покое.
Она снова поморщилась, уже не так горько, и покачала головой.
— Однако, когда я не испытываю к нему полного раздражения, я сомневаюсь, что даже Трайсу действительно может быть настолько глуп, чтобы думать, что это произойдет. А это значит, что он выставляет себя таким ослом по какой-то другой причине. Моя собственная теория заключается в том, что это простое разочарование и незрелость. Я надеялась, что он просто перерастет это.
— При всем уважении, мэр Ялит, — Керита старалась говорить как можно ровнее и невозмутимее, — судя по его собственным отчетам — и жалобам — барону Теллиану, он, похоже, считает, что у него есть законная причина для недовольства Кэйлатой. — Она подняла руку в успокаивающем жесте, когда глаза Ялит сузились. — Я не говорю, что вы ошибаетесь насчет его скрытой враждебности, потому что, судя по тону его писем, это не так. Я только говорю, что он явно считает, что у него есть законные претензии, помимо того факта, что вы ему просто не очень нравитесь.
— Я в курсе этого, — сказала Ялит немного холодно. — Я слышала от него жалобы на права на воду и пастбища, пока, откровенно говоря, мне это не надоело. Хартия Кэйлаты четко дает нам контроль над рекой, поскольку она проходит по нашей территории выше по течению от его границы с нами. То, что мы будем с этим делать в этот момент, зависит от нас, а не от него. И если он хочет, чтобы мы предоставили ему большую долю нашей воды, то взамен ему придется пойти нам на некоторые уступки.
Керита кивнула — в знак понимания, а не согласия, хотя она не была уверена, что Ялит заметила разницу. Учитывая количество воды, упавшей с неба за последние несколько недель, мысль о том, что Кэйлата и самые могущественные из местных аристократов были в ссоре из-за вопроса о правах на воду, могла показаться кому-то глупой. Керита, однако, родилась в крестьянской фермерской общине. В результате она слишком хорошо понимала, насколько отчаянно важными могут стать такие вопросы, когда сырая весна сменится жаркими, сухими месяцами лета. С другой стороны, было вполне возможно — даже вероятно, как она подозревала, — что ссора из-за воды была лишь внешним проявлением другой, более глубоко укоренившейся вражды.
— Из его аргументов перед магистратами Теллиана, — сказала она через мгновение, — кажется очевидным, что Трайсу не согласен с тем, что ваш контроль над рекой так прост и недвусмысленен, как вы считаете. Или что верна ваша интерпретация границ, установленных дарственной лорда Келлоса. Очевидно, он собирается выдвинуть то, что, по его мнению, является его сильнейшими аргументами в этом отношении, поскольку он пытается убедить суды вынести решение в его пользу. Я не говорю, что он прав или что его аргументы обоснованы — только то, что он, похоже, верит в это.
Ялит насмешливо фыркнула, но ничего не сказала, и Керита продолжила.
— Честно говоря, в данный момент меня больше интересуют те ответные "уступки", о которых вы только что упомянули. Трайсу пожаловался Теллиану, что вы, девы войны, были враждебны и конфронтационны, и отвергли все его попытки выработать мирное компромиссное решение его споров с вами. Насколько мне известно, он не вдавался в подробности о том, насколько вы были враждебны и конфронтационны. Вы полагаете, это как-то связано с уступками, которых вы от него хотите?
— Враждебны и конфронтационны, не так ли? — нахмурилась Ялит. — Я буду "враждебной и конфронтационной" с ним! Мы были настолько разумны, насколько это возможно с таким упрямым, жадным, упорным, самоуверенным молодым идиотом!
Вопреки себе, Керита с трудом удержалась от улыбки. Очевидный гнев Ялит немного облегчил задачу, поскольку было очевидно, что ее обида на Трайсу горела гораздо глубже и горячее, чем она хотела признаться Керите... или, возможно, даже самой себе. В то же время рыцарь могла видеть, как даже человек, значительно более разумный, чем, как она подозревала, был Трайсу, мог почувствовать, что девы войны были просто немного враждебны по отношению к нему.
— Я уверена, что были, — сказала она через секунду или две, когда была уверена, что может контролировать свой собственный голос. — Что мне нужно знать, прежде чем я перейду к Лорхэму, так это то, каких именно уступок вы добивались.
— Ничего настолько потрясающего, — ответила Ялит. — Или они не должны быть, в любом случае. Мы хотим получить право проезда через одно из его пастбищ к конному заводу, который был завещан нам леди Кроумхаммер шесть или семь лет назад. Мы хотим получить официальное соглашение о том, как будет разделяться и распределяться вода в реке в засушливые сезоны. Мы хотим получить гарантию того, что наши фермерские продукты — и фермеры — получат равное отношение на местных рынках от его агентов и инспекторов, а также от рыночных арбитров. И мы хотим, чтобы он окончательно и официально принял положения нашей хартии и земельную дарственную лорда Келлоса — все их положения.
— Понимаю. — Керита откинулась на спинку стула и обдумала то, что только что сказала Ялит. Первые три пункта действительно звучали так, как будто они были не более чем "потрясающими". Она слишком хорошо понимала, как просто и разумно кто-то может изложить ее собственную точку зрения по вопросу, который был предметом ожесточенных споров, и все же она была склонна думать, что это, должно быть, четвертый пункт, лежащий в основе нынешнего противостояния дев войны с лордом Лорхэмом.
— Какие конкретные положения являются спорными? — спросила она через мгновение.
— Несколько. — Ялит поморщилась. — Хартия короля Гарты определяет конкретные обязательства перед местными лордами, от которых должны быть освобождены девы войны, и, честно говоря, Трайсу, его отец и дед в целом согласились с этим. Они были менее заинтересованы в обеспечении соблюдения положений, которые требуют, чтобы те же самые местные лорды предоставляли нашим ремесленницам и фермерам равную защиту и обращение на своих рынках.
