И хотя вопрос не был праздным, лично Сереге было все равно, куда идти, лишь бы подальше от того места, где стреляют и убивают. Он никогда не считал себя трусом, но задним числом вынужден был признаться, что здорово испугался, когда началась стрельба, когда рядом упали первые убитые, когда мимо пролетали пули, каждая из которых могла стать его — единственной и последней.
Куда бы ни направлялся Егор, шел он уверенно, а значит, хорошо знал местность. Судя по некоторым приметам — а на местное солнце, которого никогда не было видно, невозможно было полагаться,— двигались они сначала на восток, потом отклонились к юго-востоку и в дальнейшем придерживались именно этого направления. Когда закончились камыши, впереди замелькали скалы. Егор уверенно вышел к едва заметной расселине, протиснулся через нее, не приглашая никого следовать за ним. Как будто и не замечал двоих пацанов, топавших за ним по пятам. Это был тот самый момент, когда они могли остановиться, отстать, пойти своим путем. Но они последовали за Егором, словно именно от него зависели их жизни.
Метров через двадцать ущелье расширилось, стало возможным развести плечи и лавировать среди россыпей камней. Пару раз на пути попадались аномалии. Егор, замкнувшись в себе, помалкивал, но парни внимательно следили за ним и шли след в след. Где-то приходилось лезть вверх, карабкаясь по скалам, где-то ущелье неожиданно сходилось, и опять нужно было двигаться боком. И так не меньше пары часов.
Потом скалы разошлись окончательно, снова потянулись холмы, заросшие дикой травой и чахлым кустарником. Однажды, взобравшись на одну из возвышенностей, Сапожкову показалось, будто на северо-востоке он заметил знакомые очертания бандитской Базы. Если это она и была, то Егор обходил ее далеко к югу, не меняя направления движения. Как ни морщил Кузя лоб, так и не смог вспомнить, что именно находилось в той стороне, куда уверенно двигался проводник? Кроме речки Припяти на ум ничего не приходило.
И незнание тревожило его больше всего. Не хотелось бы, выбравшись из одного блудняка, впутываться в очередной. Он-то рассчитывал уже сегодня добраться до Заставы, а завтра покинуть неприветливую Зону Отчуждения. А потом будь что будет.
Но Зона не хотела отпускать свою законную добычу.
Когда справа появилось полуразрушенное строение свинофермы, "татарин" окончательно уверился в том, что они с Серегой вернулись в Долину Аномалий. От нахлынувших не очень-то приятных воспоминаний, связанных с этой локацией, его передернуло.
Так они и шли на юго-восток и лишь ближе к закату, обогнув вновь появившиеся скалы, уверенно повернули на юг. Снова появился камыш, а почва стала мягкой, вязкой, болотистой. Если раньше "татарин" бесился, когда приходилось взбираться на холмы, то теперь воспринимал это за благо — все лучше, чем утопать в грязи. Именно с холма он увидел реально постапокалиптическую картину: стоящий посреди суши корабль. Был он огромен и ржав, лишившись практически всей окраски, зиял дырами и провалами. Но стоял прямо, частично погрузившись в вязкую почву, окруженный зарослями камыша и кустарника. Помимо корабля Кузя увидел несколько вагончиков, смотровую вышку, обшитую листовым металлом, бетонные надолбы, сложенные пачками и врытые в землю ребрами плиты, предоставлявшие прекрасную защиту. И все это было грамотно распределено по местности, представляя собой нехилый укрепрайон.
И вот теперь все встало на свои места. Вроде бы. По крайней мере, и Кузя, и Серега поняли, где они находятся. В игре эта локация называлась Заводь. Правда, располагалась она немного в другом месте. Но то в игре. А в реальности многое было не там и не так. И все же отрадно было встретить хоть что-то знакомое в этом чуждом и агрессивном мире.
Кузя даже растянул рот в улыбке. А рядом стоял Серега и тоже лыбился, узнав местность.
Егор же не стал останавливаться, торопясь добраться до места прежде, чем окончательно сядет солнце, поэтому пришлось его догонять. Все время, пока они приближались, их сопровождали стволами пулемета в гнезде и автоматов над укрытиями. С вышки бил лазерный прицел снайперской винтовки, время от времени замирая то на груди Сапожкова, то на лбу Уфимцева, чем очень нервировал обоих парней. Лишь однажды Егор отмер, будто вспомнив о сопровождаемых:
— Идите за мной след в след!
Объяснять не стал, итак понятно — мины. Кузя вглядывался в землю, в каждый бугорок, который мог потенциально оказаться начиненным взрывчаткой, старался буквально ступать по следам пулеметчика и при этом не отставать от него ни на шаг. Серега, напротив, шел неторопливо, вдумчиво — следы, оставленные Егором на болотистой почве, не затягивались, а заполнялись водой, и проглядеть их было трудно. Когда до первой линии обороны оставалось пройти метров пятьдесят, стало совсем темно, и в лицо с вышки ударил луч прожектора. Потом он скользнул ниже и до последнего шага освещал исключительно невидимую непосвященному тропу через минное поле.
Добрались.
Никаких ожидаемых окриков типа "Стой, кто идет?!" или "Пароль!" не последовало — обитатели Заводи узнали своего, а двое других шли прицепом. На тот случай, если у них был злой умысел, их продолжали держать под прицелом пара человек и снайпер с вышки. Прочие же зашагали навстречу Егору, не скрывая своей тревоги.
— А остальные где?— спросил кто-то, но хмурый пулеметчик ничего не ответил. Он молча шел вперед, до тех пор, пока на его пути не возник какой-то старик с допотопной винтовкой, чуть ли не "берданкой". Сдвинув кустистые брови, он внимательно смотрел на Егора, а тот, лишь бросив взгляд, тут же отвел глаза.
— Пашка...
Егор хотел что-то сказать, но его щека нервно дернулась, и он не нашел ничего лучшего, как обойти старика, чтобы продолжить свой путь.
— Пашка...— повторил старик, машинально стянул с головы кепку, сжал ее в задрожавшей руке.— Сынок...
Рвавшийся из груди крик он задушил, крепко прикусив козырек. Его глаза стали влажными.
Пашка, тот самый снайпер. Сын.
Кузя и Серега тоже обошли старика с разных сторон, пытаясь догнать быстро уходящего вглубь лагеря Егора. Как-то неуютно они чувствовали себя в окружении суровых вооруженных мужиков, разглядывавших их с интересом и недоверием. Было их человек двадцать, не меньше.
— А это кто такие?— спросил все тот же человек, но и этот его вопрос остался без ответа.
— Ждите здесь!— Егор поднялся по короткой металлической лесенке и скрылся в вагончике, громко хлопнув дверью.
Парни остались один на один с аборигенами, окончательно обступившими их со всех сторон. Выглядели они не слишком презентабельно: разномастные, часто небритые, в ватниках и кирзовых сапогах. Сереге они напоминали то ли банду, то ли партизан Великой Отечественной.
— Вы кто, пацаны?— никак не мог угомониться любопытный и теперь уже обратился непосредственно к парням.
— Мы...— начал Серега, но тут же осекся, поняв, что сказать, в общем-то и нечего. Кто они такие? Никто. Разве что имена еще остались, но что они могут рассказать об их владельцах, ничем не отличившихся в своей не такой уж и короткой жизни? Ничего.
— Что с группой случилось? Вы в курсе?— скакал с темы на тему любопытный.
— Их...— Сергей украдкой взглянул на старика, так и оставшегося стоять к ним спиной — его плечи едва заметно подрагивали. Старик тихо оплакивал смерть сына, скрывая слезы от окружавших. Поэтому ответил Уфимцев тихо: — Их убили.
— Всех? Всю группу?— кажется, до любопытного только сейчас дошло то, о чем остальные догадались, едва увидав Егора.— Кто?
— Храмовники.
— Твари,— кто-то скрежетнул зубами, после чего повисла гнетущая тишина, которую нарушил все тот же любопытный.
— А сами кто будете?
— Я Сергей, а это Кузьма. Мы к Заставе шли, когда все началось.
— А в Зоне что делали?
Даже не зная, что ответить, Серега открыл было рот, но в этот момент дверь вагончика распахнулась, и на поляну спустились двое: Егор и еще один человек. Был он не молод и совершенно сед. Но при этом двигался легко, пружинисто, уверенно. Сам он был довольно крепок, хотя и не высокого роста, смотрел с прищуром, выглядел спокойным.
Когда эти двое приблизились к пятну света, созданному лучом прожектора, люди расступились, впустив их в круг.
Седой посмотрел на "гостей", кивнул собственным мыслям, как будто только что в чем-то удостоверился, после чего повернул голову и тихо сказал собравшимся:
— Расходимся.
Повторять дважды и пояснять свои мотивы ему не пришлось: толпа пришла в движение, и через десять секунд рядом уже никого не было.
— А с вами будет разговор.
Сказав это, он развернулся и направился обратно к вагончику. Парни нерешительно переминались на месте, пока Егор мягко, но недвусмысленно, не подтолкнул их в спины. Пришлось идти, и Седого они догнали уже у лестницы.
Вагончик снаружи выглядел довольно крепким и надежным благодаря наваренным стальным плитам, а внутри представлял собой вполне уютную комнату, рассчитанную и на прием гостей, и на личное проживание. Две трети помещения занимал стол, за которым могло разместиться до десятка человек, остальное пространство было отгорожено занавесью — приватная зона с кроватью и необходимым для жизни минимумом.
Хозяин помещения указал ребятам на придвинутые к столу стулья, сам тоже уселся, с дальнего торца. Егор остался стоять на входе.
— Для начала давайте познакомимся,— начал беседу хозяин, сцепив перед собой руки замком.— Меня можете звать Сергеем, ну, или дядей Сергеем, если хотите. Знающие люди называют меня просто — Седым.
— Оригинально,— буркнул Кузя.
— А вас как зовут?— не обратил внимания на его иронию Седой.— Откуда вы?
— Сергей Уфимцев, Москва.
— Теска, значит.
— Кузьма Сапожков, Казань.
— Из Татарстана? А я думал, там русских уже не осталось. Или ты татарин?
— Всего понамешано,— неуверенно ответил Сапожков, не зная, какой реакции ожидать от этого человека.
— Как и в каждом из нас. За время Империи и Союза межнациональные браки были обычным явлением. Это сейчас все разбежались по своим улусам и косо смотрят на соседей,— вздохнул Седой в приступе ностальгии. Потом встряхнулся и вернулся к теме разговора.— Москва, Казань... Чего вас в Зону понесло, в такую-то даль?
Вот как объяснить постороннему человеку необъяснимое? Самим бы понять, что и как произошло. А скажи правду, примут за умалишенных.
— Понаслушались, поди, разного, романтики захотелось,— не дождавшись ответа, продолжил Седой.— Или за артефактами охотились? Так это зря. Зло это в концентрированном виде. Чуждое, коварное, смертельно опасное. Я еще могу принять, если люди пользуются ими в пределах Зоны, но зачем наружу-то выносить? Как будто там своих проблем не хватает?— И сам же ответил на свой риторический вопрос: — Деньги. Все они, проклятые. На какое только безумие не пойдет человек ради этих грязных бумажек.
И снова он задумался о чем-то своем. Сергей разглядывал его украдкой и приходил к выводу, что не так уж и стар этот человек. Отчего же он весь седой?
— Ладно, это ваша жизнь, вам и решать... Меня же интересует, что от вас нужно было Храмовникам?
— Э...— удивился Сергей.— С чего вы взяли, что им ОТ НАС было что-то нужно?
— Егор, повтори свои аргументы!— попросил Седой.
— Да точно за ними охотились!— с уверенностью заговорил Егор.— Во-первых, это не обычные Храмовники были, а элита, плюс Охотника к этому делу подключили. Наших одного за другим положили, как в тире, а на этих даже царапины нет. Явно берегли, хотели живыми их взять.
— Так может, на вас они и охотились?— предположил Кузьма.
— Нас им трогать без особой на то причины не с руки,— вставил свое слово Седой.
— И это, во-вторых,— кивнул Егор.— Храмовники твари конченные, ненавижу их, но они не беспредельщики, просто так валить никого не станут. Тем более, наших. Потому что знают, что за это ответка прилетит. Масхарт не дурак, понимает, как важен в Зоне баланс сил. Если мы с ними сцепимся, неважно кто победит — в выигрыше окажутся те, кто в это время будет стоять в стороне. Хоть Номады, хоть официалы, хоть третья сила. Они знают, что мы будем им глотки рвать до последнего бойца. Даже если мы все поляжем, они тоже ослабнут, а значит, станут следующими... Нет, не в интересах Масхарта было начинать эту войну.
— Но начал ведь,— заметил Сергей.
— Видать, на то была веская причина. И эта причина — вы.
— Поэтому меня так и интересует вопрос: зачем вы понадобились Храмовникам?— подвел итог Седой.— Что в вас такого, ради чего пришлось разрушить хрупкое перемирие?
— Да не знаю я!— вскричал в сердцах Сергей.— Бред какой-то! Кто такой этот Масхарт? Кто вы такие?
— Масхарт — глава Храмовников,— ответил Егор.
— А мы...— Седой задумался, формулируя наиболее точный ответ.— Мы — санитары Зоны, по мере возможности чистим ее от всей этой нечисти. Мутанты, аномалии, артефакты, бандиты, Храмовники... Здесь много зла сконцентрировалось в последнее время — как будто магнитом тянет. А главное, мы не хотим, чтобы вся эта погань выплеснулась за пределы Зоны. Мы — последний Щит на пути зла в большой мир.
— А как же военные?— спросил Кузя.
— Они — люди подневольные. Им скажут уйти, они уйдут. А что там...— Седой многозначительно ткнул пальцем в потолок,— ...в головах у людей, правящих этим миром, даже они сами не знают. Сегодня одна конъектура, завтра другая. К тому же у армейских совсем иная задача: они не столько сдерживают натиск Зоны, сколько препятствуют проникновению в нее извне. Это как тюрьма, только наоборот. Из тюрьмы люди сбежать пытаются, и охрана этому препятствует, а сюда лезут весе, кому не попадя, как будто здесь медом намазано,— он выразительно посмотрел на парней. Потом встал, прошелся у них за спинами туда-сюда, вернулся на прежнее место, но садиться не стал.— Поймите, ребята, не любопытства ради спрашиваю! От вашей искренности зависят жизни всех тех людей, которых вы видели снаружи. А может, и не только их. Как бы высокопарно это не прозвучало, но, может так случиться, что именно от вас зависит судьба всего человечества. Я чувствую, что-то должно произойти. Но что?
Серега машинально пожал плечами. Лично он ничего не чувствовал. Разве что голод.
Седой поморщился. Он понимал, что парни что-то недоговаривают, но принудить их говорить правду он не мог.
— Ладно. Утро вечера мудренее. Подумайте на досуге, а там уже и решать будем. Егор, проводи гостей!
— Встаем, топаем!— не особо дружелюбно сказал Егор.
Седой заметил это и произнес:
— Без фанатизма. Это же дети еще. Выдели им место и не забудь накормить.
— Накормлю, грудью,— в прежнем тоне буркнул Егор. Седой видел в "гостях" детей, а он — тех, из-за кого погибли его друзья.
Парни покорно шли за Егором, а тот их увещевал:
— Прислушайтесь к тому, что говорит Седой. Он ведь не для себя старается. Он и вам добра желает. Если Храмовники на самом деле за вами охотятся, они ведь вас из Зоны просто так не выпустят. Так что без нашей помощи вам не обойтись.
