Небо шамана. 2 часть

Рассказали, что вчера, когда мы вернулись, я из последних сил рулил к стоянке, не смог и вырубился на середине полосы. А до меня вернулся Морозов, который не долетел из-за того, что после Дона его при такой облачности сумели подкараулить и атаковать три мессера. И хоть он одного даже подбил, вроде бы с дымом уходил и из боя вышел, но и ему пришлось возвращаться, весь хвост изрешетили. Вместо него послали Цыганова, а так как я никаких разведданных не сообщал, а спал в санчасти и будить меня Веселов не дал, то вместо меня вылетел Польчиков. Сергей полетал, все зенитки я там подчистил, осмотрел строительство укреплений на берегах в указанных для осмотра местах, доложил про скопление сожжённой техники, где мне зенитки нахамили, собственно всё это после возвращения в штаб и доложил. Только при возвращении его обстреляли при пересечении линии фронта. А вот Цыганов стал свидетелем встречи передовых частей нашего фронта и Сталинградского немного южнее и восточнее Калача. Другими словами наши войска замкнули кольцо окружения группировки немецких войск в Сталинграде в составе шестой общевойсковой и четвёрной танковой армий. Штаб шестой армии немцев был вынужден бежать от наших наступающих войск из станицы Голубинской в сторону Сталинграда, а четвёртой танковой армии из станицы Верхне-Царицынской туда же. Но дело не только в том, что мы замкнули кольцо окружения. Дело в том, что вместе с нами вперёд двинулись Юго-Западный и Воронежский фронты и сейчас они чистят от немцев всю излучину Дона и рвутся в сторону Ростова. То есть уже сейчас полоса нашего наступления образовавшая кольцо — несколько десятков километров, а будут сотни, если наши до Ростова пробьются. Как ни подходи к этой ситуации, но это перелом в этом эпохальном противостоянии, тем более такой радикальный. Не потолкушки-потягушки со стоящей намертво обороной, а качественно иной уровень резко изменивший весь расклад в этой части фронта. Теперь нужно удержать запертую в Сталинграде огромную армию и не дать пробиться к ней помощи с запада. Надо ли пояснять, что от таких новостей весь полк радостно гудит, почти все просто ходят и улыбаются. И хоть мы только вернулись после переформирования, но мы здесь с лета были и цену этому противостоянию на себе прочувствовали! Так, что после выхода из лазарета меня встретило праздничное настроение, хоть вроде бы никакого официального праздника. И данные разведки никто в тайне держать не стал, но в сводках про это ещё не сказали. Но скажут, просто мы здесь на острие и уже знаем. В общем, опять холодно, зима и мы наступаем, тенденция однако...

Дошёл до стоянки, там машина как-то не очень привычно выглядит, а понять не получается. Только после доклада Валентина понимаю, дело в том, что самолёт стал намного темнее и везде в швах и по поверхностям разводы и забитые копотью швы. Когда мы сели вчера, вообще весь самолёт был чёрный, даже звёзд было не видно. На элеронах, закрылках, рулях высоты едва четверть обшивки осталась. Все даже испугались. А потом ещё и не вылезает никто. Потом уже вытащили сначала меня с Тошкой, потом Сергея, хоть надо бы наоборот. Но сказать то об этом было некому... Выяснил, что с самолётом всё нормально, только удивился тому, что двух последних эРэСов на направляющих, когда мы вернулись не было, ведь я точно помню, израсходовал только шесть штук, а вылетал с восемью. У меня ведь по четыре направляющих с каждой стороны. Ну, не нравятся мне большие ста тридцати двух миллиметровые эРэСы, точность у них как у маленьких, хоть взрыв помощнее. А вот мне для того, чтобы замаскировать работу своих пушек лучше иметь в запасе больше пусков, так, что я выбираю меньший калибр. Я бы вообще ещё пару направляющих поставил, чтобы по пять на крыло стало, но там какая-то сложность с подключением пиропистолетов, которые эРэСам пуск обеспечивают. Кстати, последние эРэСы могли при взрыве в который мы влетели самопроизвольно запуститься, ведь запуск происходит при помощи пиропистолетов, которые буквально через сопло поджигают пороховой состав внутри двигателя снаряда. Так и при взрыве мог запуск произойти, хотя могла и боевая часть сдетонировать, но наверно повезло, ведь нам бы тогда могло крылья оторвать...

Наша эскадрилья улетела долбить немцев по берегу Дона в районе Нижнего Герасимова. Первая готовится к вылету туда же, скорее всего мне во второй вылет с ними лететь, если успеют в план вылета меня внести. Валя успел доложить, что машина к вылету полностью готова. Пошёл в штаб докладывать, что со мной вчера было, и что сейчас всё нормально — доктором выпущен без ограничений по службе. Командир оказался на месте. Вместо меня прикрывать нашу эскадрилью улетел Морозов и вторым наверх поставили Польчикова, вроде нормально должно получиться, двое прикроют, семеро внизу. Из-за погоды мессеров мало, должны справиться. Доложил, что вчера произошло. Сказал, правда, что не из пушек, а издали пытался эРэСами достать, но пока выцеливал слишком близко подошёл, а оно как рвануло, вообще удивительно, что планер самолёта выдержал такой силы удар взрывной волны. Бурдужа меня, конечно, отругал за неосторожность. Спросил про Подгорного, про которого я доложил в самых оптимистических тонах, дескать завтра его Веселов отпустит. Не нужно зря командира напрягать у него и так забот полный полк. В том, что у Серёги всё хорошо я сам не сомневаюсь, а то, что Веселов в сомнениях, так ведь работа у него такая. Приказал передать Петровичу, чтобы мою машину на предмет целости планера быстро глянули, а то неизвестно пускать меня в небо сегодня или самолёт на ремонт ставить. Раз Валентин машину уже осмотрел и к вылету подготовил, то Петрович только резолюцию наложит, не сам же он будет в лючки заглядывать и стрингера ощупывать. Но командиру нужно добро именно от зампотеха, правила такие. На всякий случай Бурдужа уточнил, точно ли я готов один без стрелка лететь. На этом и расстались, я пошёл в лётный комбинезон одеваться...

Во время разговора в штабе узнал, что наши смели фронт, где стояли итальянские и румынские части или вперемешку с немцами. А вот часть обороны напротив нашего фронта, где стоят одиннадцатый и восьмой армейские корпуса немцев, оборону приходится буквально прогрызать. Немцы дерутся и не отступают, вот их нам и нужно сверху прижучить. Хотя из-за обвала фронта у соседей немцы оказались в ситуации, когда их бьют с двух сторон и с фронта и с тыла, и они если ещё не откатываются, то начнут вот-вот. А нам этот аппендикс немецкой обороны вдоль Дона в тылу наступающих войск совсем не нужен. Весь западный участок почти до Логовского, а это больше ста километров от города, нам их нужно за Дон законопатить. Вот и пытаются наши не в лоб на укреплённую оборону переть, а пробить стык между одиннадцатым и восьмым корпусом, а это как раз куда наши улетели помогать бойцам нашей двадцать четвёртой армии...

С инженером осмотрели мою машину, да и на обратном пути самолёт хоть и плохо рулей слушался. Но его не корёжило и не вело, просто управлялся тяжелее. Осмотрели, ничего криминального не нашли, обшивку порванную мой экипаж уже заклеил. Машину вооружили и заправили. Проверил патроны и снаряды, велел пока патроны от заднего пулемёта вытащить и пулемёт заблокировать, чтобы не болтался в полёте, снимать долго, да и торчащая сзади палка ствола может и обмануть кого-нибудь. Отбрыкался от инициативы Максимовой вылететь вместо Подгорного на время пока Сергей в санчасти. Получил добро на вылет. Оставил экипаж в недоумении от информации, что пока Подгорный лечится, могу и без стрелка полетать. Не сильно и хотелось мне стрелка иметь, если честно. Улетела первая эскадрилья с Цыгановым во главе, даже как-то дико, только один вылет пропустил, а уже из ритма полка выбило. Минут через тридцать, стала садиться теперь моя вторая эскадрилья, все девять самолётов с Морозовым вместе прилетели, значит, потерь нет. После посадки ребята стали подходить здороваться. Ещё по свежим впечатлениям стали делиться, что немецких истребителей не встретили, но выскочили на зенитную батарею, и она их немного пощипала, к счастью без потерь, но обратно летели медленно, чтобы никто не отстал. Подошёл комэск, я доложил, что машина к вылету готова, что Веселов до полётов допустил. Шутки шутками, а доктор у нас суровый, если на предполётном осмотре что-нибудь не понравится, запросто может от полётов отстранить и никто ему не указ. Так с температурой, с кашлем или ещё с какими-то проблемами здоровья от вылета он иногда отстранял и заставить его ни командир, ни комиссар не могли, хотя пару раз, когда лётчиков не хватало, такая ругань стояла, что стены тряслись, но доктора сдвинуть с его решения ни разу не удалось.

Как командир и сказал, через час с небольшим, семь машин пошли на взлёт, две машины эскадрильи и самолёт Морозова техники быстро латали. Мы летели снова туда же. Не потому, что с первого раза не смогли оборону подавить, а потому, что немцы организовали оборону по принципу узлов обороны. А узлов этих оказалось довольно много и пока узел себя не проявит, часто о нём никто не знает. И с воздуха они очень хорошо замаскированы. Вот и приходится нам вылетать по типу пожарной команды. А ведь назначенное в приказе место в этой степи, где не так уж много заметных ориентиров, найти далеко не самая простая задача, да и условия пилотирования с ограниченной видимостью. И хоть туман раздуло и погода формально вылету не препятствует, но облачность очень низкая, да и видимость иногда падает метров до трёхсот, а это совсем мало для авиации.

Кое-как нашли место, куда нас послали, а тут наземники уже сами справились. Пришлось землю запрашивать, ведь без подтверждения улетать тоже нельзя, невыполнение боевого приказа выйдет. Есть хитрые и ушлые командиры, которые почти всё время стонут, и свои проблемы до предела раздувают, требуют артиллерию, авиацию, танки, были бы подразделения боевых магов и их бы обязательно попросили и воздушный десант на закуску с главным симфоническим оркестром Красной Армии и двумя линкорами в охранение. И так иногда умеют стонать и плакать, что даже если они какую-нибудь мелочь сделали, на фоне их плача эту мелочь до уровня эпического подвига раздуть можно. Тем более, что просить всё у командования, у которого этого всего и так в обрез, и каждая дополнительная плюшка — как тришкин кафтан, туда отдать, здесь тоже нужно. Есть на всю армию двадцать лишних танков, куда их? Кому отдать? А ведь понятно, что лучше их использовать вместе, кулаком, а не по одному в роты раскидать. А ещё дали из резерва артиллерийский полк, какое место огромного фронта усилить и куда пушки направить? А ещё ведь и боезапас может оказаться ограничен и лишние пять ящиков со снарядами дороже танков могут быть. Вот где рай для таких умелых страдальцев, которые умеют произвести впечатление. Они ведь не канючат с протянутой рукой. Они очень грамотно объясняют и аргументы приводят. Что с их силами не то, что в наступление, даже в обороне стоять неприлично. Даже если они все сейчас драпанут, противник от смеха помрёт. Но мы готовы выполнить любой приказ и живота за Отчизну не пощадить, лечь героически, где командование прикажет! Только сделать это без выделения роты танков, двух артдивизионов и без поддержки полка штурмовиков не сможет на их месте даже волшебник и кудесник! Вот и получается, что даже если такому хитрецу дали чего-нибудь, о чём другие только мечтать могут, то всё равно ведь не дали всего, что так умело и аргументировано просил. То есть даже если приказ не выполнит и назначенную высоту не возьмёт, так ведь у него объективные причины есть, ведь он ещё вначале предупреждал, и путь как этого избежать командованию указывал...

Вот и мы часто являемся заложниками таких вот стартегов-махинаторов, ведь танкисты они наземные — свои, как и артиллеристы или ещё кто-нибудь. А вот мы — ВВС, мы другой род войск, мы где-то там в небе и нам по зигзагам прохождения штабных команд приказать бывает иногда гораздо легче, чем выделить лишний танковый взвод. Увы, и на войне есть хитрецы и мошенники. И пусть мошенничают здесь не за деньги, а платят другие своими жизнями и кровью, но это реальность, которая есть, увы. И может приказ нам на вылет в этот раз был инспирирован таким махинатором в форме. Ведь взяли они этот опорный пункт и кучи сожжённой техники на подходах не видать, а может кто-то сейчас рядом бьётся в железную укреплённую оборону, кладёт жизни бойцов, льёт кровь, а мы здесь летаем, чьи-то амбиции обслуживаем.* Но без подтверждения с земли мы улететь не имеем права, как и вывалить бомбы на их головы или в чистое поле, как часто немцы делают. А там, на земле бегают, суетятся, тоже понимают, что у нас горючее кончится, и мы как осенние листья опадать начнём. Нам ведь ещё и задачу по открытой связи надо суметь так передать, чтобы мы её поняли и выполнили правильно. Веселье в полный рост, а вы думали, что будет легко и просто? Так ведь санатория никто не обещал...

Ну, слава Богу, нам дали "Поиск", то есть по усмотрению старшего командира в воздухе оглядеться и самому найти себе достойную цель и отработать по ней до израсходования средств для ведения боевых действий, как это в документах пишут. Есть при этом такой момент, что такой вылет никогда не признают боевым, только уж если что-нибудь сверхъестественное совершить. Иван дал команду, и мы полетели на юго-восток откуда со стороны Сталинграда должно идти пополнение обороняющимся здесь немцам. Километров через восемь увидели идущую по степной дороге колонну из десятка грузовых машин. Почти как на полигоне зашли по оси движения и отработали по ним. Я сверху спикировал, но не вниз, а с виражом и отстрелялся эРэСами сбоку в повороте, чтобы получилось, что мои снаряды летели веером по всей длине колонны, и одновременно прошёлся из обеих пушек. Пока было время до вылета, я немного подправил свои стволы и сейчас пулемёты почти хорошо сведены, а вот левую пушку ещё придётся подправить вовнутрь и вверх. Неудобно, когда приходится не просто стрелять в бою, а ещё прикидывать перекос стволов и куда полетят из них снаряды. В двух словах, когда наши семь машин отработали по колонне, где что-то очень громко рвануло, а в хвосте разгорелось явно разлитое топливо, от самой колонны остались одни дымящиеся обломки, разбросанные вокруг дороги. Ну и пара десятков разбегающихся по степи фрицев, куда ж без этого...

Мне было ужасно интересно посмотреть. На воронку, которая должна была возникнуть на месте взрыва, который нас с Сергеем и Тошкой тоже чуть не приголубил. Но возможности слетать в ту сторону пока не представилось, но обязательно будет, не думаю, что воронка куда-нибудь денется. Тотошка сегодня со мной решила не лететь, спрыгнула и убежала, ещё, когда я перед вылетом с помощью Валентина парашют надевал. Умная девочка! Сообразила, что в боевых вылетах такой малявке делать совершенно нечего. Честно сказать, мне это даже удобнее, всё-таки с нею на шее не так удобно крутить головой и шеей прижиматься к подголовнику нельзя, а кто знает, какая мелочь в бою может оказаться решающей.

Назавтра вылетели только раз группами по три-четыре машины, чтобы отработать по небольшим целям. Моей группе выпало уничтожить пару ДЗОТов в склоне холма и две хорошо укрытые пушки этого опорного пункта. Ну, и по пехоте в окопах прошлись. Мы ещё работать не закончили, а рота, которую у этого рубежа прижали не давая головы поднять, уже пошла в атаку и мы улетали, когда первые уже прыгали в траншею немцев. Наверно мы бы сделали больше вылетов. Но погода даже не испортилась. Она стала настолько неустойчивой, что вылеты задробили. Зато вечером в столовой комиссар нам довёл новости, что войсками нашего Донского, соседнего Юго-Западного и Сталинградского фронтов произведено полное окружение армейской группировки немцев в Сталинграде. И так как они по земле полностью отрезаны от своих, то снабжение для них возможны только по воздуху, а это уже частично наша задача. Истребители будут ловить самолёты, а нам с бомберами разрушать посадочные полосы и атаковать аэродромы.