— Не думала, что у вас такой дурной вкус! — пыталась пошутить я, и он улыбнулся.
— Сам не ожидал! — согласился мужчина. — Последнее, что помню — лицо Эли...
Его голос надломился, а я продолжила вместо него.
— Элины?
Ольгерд удивился моей осведомлённости. Пришлось объяснить.
— Тай... — сдала я, и постаралась исправиться. — То есть господин советник рассказал. Не злитесь на него... Просто...
— Ничего! И не смущайся так, я давно заметил, что вы общаетесь не по уставу! — примирительно заговорил он. — Но обидеться на него стоило бы. Хотя... А как ты во всё это вмешалась?
— Скучно было. Услышала шум за дверью и...
Тут меня осенило! А ведь упырица вышла из дома старухи... Значит, она и та ведьма как-то связаны. Может быть о нашей хозяйке не с проста слухи ходили о её сговоре с потусторонним миром. Стоит, наверное, проверить. Если в доме нет, значит...
Мы дошли до пригорка, поднялись по склону. В лесу завыл волк. Я обернулась. Услышав голос зверя, с моей груди будто сняли что-то тяжёлое. Видимо, вот каково оно оно — чувствовать ответственность за того, кого приручил!
— Вот... блин! — выругался над моим ухом командующий, и я повернулась, чтобы рассмотреть, что его так расстроило.
В поле зрения попала крепкая мужская фигура. Ссутулившийся, сжимающий кулаки мужчина при ближайшем рассмотрении оказался Тайреллом, советником Каррским. Он был чем-то серьёзно озабочен. Глядел на нас. Увиденное так его расстроило, что плюнув в сторону Тай очень быстрым шагом вернулся в харчевню.
— Чего это он? — не понимала я.
— Я разберусь с ним, не волнуйся! — заверил командующий и попытался избавиться от моей поддержки. Я остановила его, не позволив уйти.
— Чего мне волноваться?
Он как-то странно на меня посмотрел, поджал нижнюю губу в попытке сказать нечто, но удержал, рвущиеся звуки. Ольгерд раздирался между другом и помощью. Рассудив, что в таком виде являться в харчевню плохая идея — начнётся суматоха, будут расспрашивать о произошедшем, но отвечать на какие-либо вопросы не готов ни один из нас — он выдохнул и решил обождать.
— Вам, между прочим, нужно раны обработать. Идёмте!
* * *
В доме было тихо и пустынно. Ничего пока не объясняя командующему, я занялась обработкой его ран. Не глубокие отметины, рассекающие кожу на груди особого вреда здоровью мужчины не нанесли. Были, конечно, и более серьёзные — пять дыр от когтей на рёбрах. Слава Богине, они не гноились.
— А где хозяйка? — осмотрелся по сторонам командующий.
— В лесу. Или вы уже всё забыли?
Судя по округлившимся глазам, до него только сейчас дошло, что та страшная тётка и моя ведьма-хозяйка — одно лицо.
— Вы ещё не поняли? Я как раз хотела об этом рассказать, когда на горизонте явился наш драгоценный господин советник.
— Наш? — рассмеялся, поддразнивая меня, он.
— Хорошо, ваш!
От смеха командующий схватился за больные рёбра.
— Почему ты так сразу смущаешься? — высмеял меня он, я туже затянула повязку, намеренно сделав ему больно.
— Надеюсь, до завтра её тело не найдут, а советник никому не расскажет, что видел нас выходящими из леса. А то грозит нам с вами за убийство, знаете что? Пусть она даже и ведьмой оказалась — ничего не сможем доказать.
— Почему ты считаешь, что она мертва?
— А вы считаете, после всего этого она жива? — возмутилась я. — Заметили, как она не хотела идти туда? Она боялась. Кого или чего может бояться такая, как она? Только смерти, собственной!
Слова мои прозвучали очень убедительно и эхом пронеслись по пустой комнате, однако у командующего возникли новые вопросы.
— Почему нас должны казнить? Мы же не смогли даже толком дать ей отпор?
— Сомневаюсь, что кроме наших следов, там обнаружатся ещё чьи-то. Смерть, наверняка, не оставляет отпечатков. Хотя...
Там могли оказаться следы зверя, и вполне возможно, что если и обнаружат изуродованное тело, то: во-первых, не узнают в нём именно нашей хозяйки; во-вторых, могут посчитать, что растерзал её дикий зверь. Теоретически, мы будем чисты. Собственные умозаключения сняли тяжкий груз с моих плеч. Но посвящать в мысли командующего я не стала. О волке лучше никому не знать!
— Фух, — мой вздох заинтриговал мужчину. — Если что, завтра я скажу, будто видела, как она уходила за травами в лес, и не вернулась. Вам придётся хорошенько скрывать раны, чтобы никто их не видел!
— А моё отсутствие объяснить тем, что мы были вместе? Тай меня убьёт! — в сторону шепнул он, схватившись за голову.
— Вряд ли! — грубо оборвала его терзания я. — Вы же лучшие друзья! Пусть спасибо скажет!
Успокаивала я командующего, а сама всё думала, что завтра мне припишут соблазнение ещё и этого хладнокровного мужчины. Причём сама же буду подыгрывать и нагло врать, мол, действительно всю ночь валялись в койке. Вот до чего я докатилась в своём стремлении помочь уважаемому человеку.
— Ори, — позвал он и у меня мурашки пробежали по коже. — Что именно тебе рассказал Тай?
Лицо командира мрачное, бледное, усталое, в дополнение ко всему осунулось. Он почему-то сам решил поднять болезненную тему разговора.
Опасаясь за его душевное состояние, я постаралась как можно мягче пересказать ему услышанную историю любви, и чуть не подавилась глотком воздуха услышав в конце:
— Она носила моего ребёнка... — побледнев произнёс он, и опустил голову.
Дополнение к и без того трагической повести сразило меня наповал. Я потеряла дар речи. Подумать только, он был заложником собственного прошлого. Не знаю почему, но я представила себя сначала на месте несчастной погибшей девушки, а потом перепрыгнула в шкуру командующего. Это было очень неприятно. И возможно, всё случившееся со мной до настоящего дня теперь можно назвать "весёленьким спокойным прошлым", по сравнению с жизнью Ольгерда.
— А сегодня вы увидели её... — промямлила я, догадываясь, что он мог испытать при виде призрака.
— Да. Там в лесу... — Такой сильный и всегда спокойный воитель, сейчас содрогался от слов, вырывающихся наружу. — Я хотел умереть. Давно хотел...
Командующий не знал, как спрятаться от моего взгляда, поэтому отвернулся, но продолжал говорить, уже без остановок. С хрипом и дрожью ему давались тяжкие речи.
— Что бы ни говорил Тайрелл... Я не слушал и не верил ему. Стыдно признаться, но я делал вид, что всё хорошо. Разве можно жить и стремиться к чему-то, если твой смысл существования убит, жестоко, твоим же родичем? Столько раз по ночам, когда меня никто не донимал, в темноте, я молился богам, чтобы они забрали мою душу. Позорно примерялся к ядам. Пару раз даже действительно чуть не отравился. Но выжил. Тайрелл убедил меня, что я ещё здесь нужен, раз боги не позволяют мне распрощаться с миром. Я спрашивал, в чём же тогда моё предназначение? А он сказал: "Ты же не оставишь друга одного в беде!" Я понял, что ему не кому довериться кроме меня. Я не мог предать его. Вот и держался. Теперь появилась ты. Второй человек, которому он доверился. Значит, разглядел в тебе что-то такое, что заставило его сбросить маску. Я принял его выбор, но не понимал почему. А сегодня... Я видел тебя, отчаянно сражающуюся за ещё один глоток воздуха, не понимающую... Ты лежала там в лесу, в твоих глазах было столько злости, желания жить, веры, что всё можно изменить даже в такой безвыходной ситуации. Тай тоже такой. Я не мог так просто сдаться и отдать тебя ей. Я понял, что должен защитить тебя. Хотя бы ради него!
В моих ушах его голос звенел на фоне тишины. Ни петухов, ни лая собак я не слышала. Только осипший шепот, позорно признающийся в слабости.
— Вы бы хоть разок подумали о себе! — отвернулась я, когда серые глаза уставились мне прямо в душу. — Смерть — значит сдаться. Значит трусость!
— Ты разочарована во мне?
Я присела рядом, рассматривая алые цвета горизонта в окне напротив. Соврать, сказав "нет" — как-то язык не повернулся. Не знаю, смогла бы ли продолжать существовать не будь у меня бабушки, Фаи, и ещё некоторых личностей. Наверное, очень тяжело быть пустым изнутри и одиноким.
— Не совсем. — Со вздохом проговорила я, и ободряюще ему улыбнулась. — Вы — человек. А у нас, простых смертных, куча недостатков! У меня их просто море, которое не переплыть!
Он рассмеялся моей попытке успокоить его шуткой.
— Знаете, что бы ни случилось, вы должны всегда быть сильным! В мире много интересного. Не стоит заканчивать свой путь так и не переступив через порог дома.
Ольгерд уставился на меня с неподдельным интересом, и я вдруг поняла почему. Так что поспешила ретироваться.
— Это не мои слова. Кое-кто очень мудрый сказал.
Тот же человек говаривал: "Борись девочка! Борись и не хнычь! Вставай, когда тяжело. Улыбайся, когда больно и хочется разреветься. Держись до последнего. Верь, что ночь не вечна, и солнце обязательно поднимется на небосвод! И пусть боятся тебя враги!"
Я смотрела в окно, и тихо улыбалась — большой солнечный диск поднимался на небо, обещая тепло.
После пережитого приключения командующий перестал быть для меня идолом поклонения. Ольгерд — обычный человек, со своей тайной, которую порой становится слишком тяжело нести одному. Всем нам нужен провожатый, который подаст руку помощи или просто подставит плечо, когда ноги совсем откажутся идти.
— Я была убеждена, что вы настолько сильный, что ничто и никто не сможет сломать вашу волю. — Призналась я. — Сравнивала со сказочным героем... Но, оказалось... А и не важно это! Ведь и герои плачут.
Своим резким скачком с лавки на пол, я не на шутку его испугала. Командующий уставился на мою ехидную физиономию и протянутую руку.
— Все мы идём по дороге, на которой одни ухабы, да кочки. Садним ноги до крови, но идём. Могу предложить себя в качестве провожатой на некоторое время, чтобы помогать залечивать раны и обходить особо увесистые камни!
Он сначала не понял к чему я всё это говорю. Потом всерьёз задумался, а я отвлеклась. В открытое окно подул ветер, освежая пыльную комнату, охлаждая моё покрасневшее лицо. Он напоминал вдох надежды, счастья. Улыбка так и растягивалась, даже щекам стало больно.
— Заслужить дружбу и уважение другого человека нужно уметь. — Внезапно заявил мужчина. — Я хочу заново заслужить твоё уважение. Я согласен! Но тогда и сам стану проводником тебе.
— Согласна! — мы пожали руки, закрепляя наш тайный договор.
К обеду количество моих друзей, как и врагов, увеличилось. Тайрелл злился, играл в молчанку, делал вид, что мы совершенно не знакомы. Ольгерд дважды пытался с ним заговорить, но товарищ детства изображал гордого обиженного советника и отворачивался. Я поддерживала командующего, особенно когда появился староста и поинтересовался у Фаи не видела ли она нашу хозяйку. Присмотревшись к мундиру на груди Ольгерда и убедившись, что повязки не выпирают, я честно соврала, как и было обговорено, мол видела ветхую бабулю уходящей в лес. Она не возвращалась, а мы всю ночь просидели с командующим, попивая чай. По войску прошёл шепоток по поводу "чая". Тай скрипнул зубами и вскочил прямо с земли в седло, после чего не оборачиваясь припустил трусцой в сторону ворот. Лица моих подруг по оружию вытянулись после услышанного о моих отношениях с командующим. Войка немного успокоилась. Реакцию на это сообщение Крохи описывать совсем не хочется, потому что я точно знала, что в чёрный список врагов добавилось ещё одно имя. Но на этот раз, моё собственное. Парень отказался со мной разговаривать до Ладониса.
— С ним тоже ничего не было, так ведь? — блеснула знанием моих повадок Фая, подъехав ко мне ближе, когда мы галопом скакали, пытаясь нагнать взбесившегося советника. Улиан уже второй час подпрыгивал на лошади моля о пощаде, но Тай только шипел на него и принц печально хлюпал носом. Сейчас командующий подъехал к другу, чтобы в очередной раз объясниться. Но по всей видимости был послан далеко, надолго и без тормозка, да ещё и пешком! Ольгерд повторил жест Улиана: опустил голову и ретировался поодаль, искоса поглядывая в спину советника.
— Фая! — обсуждать с подругой командующего не входило в мои планы.
— Так что же вы делали всю ночь? — не отставала она.
— В чумного играли! — буркнула я, и дальнейшие расспросы прекратились на время, так как к нам присоединился сам Ольгерд.
— Всё так плохо? — обратилась я, и мужчина вздохнул. — Ну, хочешь я в него чем-нибудь запущу?
— Мне не до шуток! — проговорил он.
— Кто сказал, что я пошутила? Сомневаешься в моих способностях? — меня такое неверие оскорбило. Я даже не поленилась снять сапог и прицелиться, когда Тай резко обернулся. Пришлось притвориться, что камень вытряхиваю. Ольгерд впервые рассмеялся.
— Ничего! Подождём, пока он успокоится! — предложил мужчина.
Ждать — не трудно! Так как разговаривать с Таем у нас не получалось, мы сгруппировались у костра, общаясь между собой. Оказывается, когда командующий расслаблен, то становится компанейским шутником. Ольгерд рассказал мне не одну военную байку, я ему — прибаутки из общины амазонок. Мы смеялись, делясь разными историями, то и дело ловя на себе неодобрительные взгляды сестёр, воинов и, конечно, же Тая. Кстати, он не особо скучал без нас: чтобы не смотреть на наши счастливые лица советник спрятался в своём шатре, куда через несколько секунд прошмыгнула Войка. Могу предположить, что они там крепко подружились. И не один раз!
— Снова упустила свой шанс! — объявилась рядом подруга, когда я смотрела на спящего возле меня командующего. Он напоминал обиженного ребёнка, жмущегося ко мне, в надежде на жалость. Я даже провела рукой по его волосам, заверяя его в поддержке.
— Ты о чём? — проигнорировав многозначительный хмык подруги, уточнила я.
— С ним Войка. Он столько сил потратил на то, чтобы...
Пришлось её прервать. Я догадалась о чём заведена речь, раньше, чем завершила предложение Фая. Чуть не сорвалась на крик, но чтобы не тревожить сон измотанного Ольгерда, оглянулась и тихо зашипела:
— Фая! У неё есть что-то к нему! Вот и пусть! У меня — нет! Поэтому я здесь, а она — там! Всё понятно? И иначе не будет! Как бы тебе не хотелось изменить положение вещей! — разговоры о советнике действовали уже не просто раздражающе, а выводили из себя. Чтобы больше не общаться на эту тему, я решила пройтись до ближайших кустов.
Только скрылась в кустарнике, отошла подальше от храпящей толпы, туда, где есть ещё слабое свечение костра — как пожалела об идее прогуляться столь поздно и одна. Я замерла, сжимая эфес меча. Из глубокой тьмы на меня надвигались две голубоватые светящиеся точки. Это был волк, большой и голодный. Он скалил слюнявую пасть, предупреждая, что одно малейшее движение и амазонка легко превратится в ужин... Но прямо передо мной, преграждая траекторию прыжка врагу, возник огромный, в два раза больших размеров, волк с коричневой полосой. Тот — первый, просто обалдел от такого скопления голодных тварей на душу населения. И видимо, решил: "А ну его этот ужин! Пора садиться на диету!". Так что, поджав хвост, быстро улепётал восвояси.
