Трава зелёная

— А чей это дом? — между взмахами лопатой спрашиваю у своего бородатого соседа, который от интенсивной работы вспрел и скинул тулуп прямо на снег. — И где сами хозяева?

— Этот дом принадлежит прапорщику Зайцеву Семёну Платоновичу, — не переставая работать, ответил мужчина. — Где он сам, не ведаю. Думается мне, что сгорел Семён Платонович...

— Прапорщик Зайцев? — переспросил я и даже перестал кидать снег. Мне моментально вспомнилась сероглазая девушка. — Это у которого дочь красавица?

— Екатерина-то? Верно вы, барин, заметили, красавица!

— И что, тоже сгорела? — спрашиваю, а у самого на душе заскреблись кошки.

— Не ведаю. Ни прапорщика, ни его дочери не видел.

Вдруг со стороны колодца послышался душераздирающий вопль:

— Батюшка!!! Батюшка!!!

— Нее, жива Екатерина, — мой сосед перестал кидать снег и посмотрел в сторону колодца, где собрались женщины. — Видать у своей бабки ночевала, узнала про пожар и прибежала сюда. Вона, как надрывается, сердешная. Похоже, сгинул её отец...

От этих слов у меня отлегло от сердца. Совершенно не хотелось, чтобы такая красивая девушка сгорела в огне. Но если её отец погиб, то хорошего тоже ничего нет. Одно большое горе. М-да, жаль бедняжку...

С тех пор, как я прибежал к месту трагедии, то не раз порывался подойти к дому поближе. Сидели в моей голове кадры из фильмов, когда бравые парни кидаются в огонь и кого-нибудь спасают. Реальность быстро обломала весь героический настрой. Жар стоял такой, что к дому близко не подойти. Водой из вёдер поливали не сам пожар, а находившиеся поблизости от него деревянные конструкции. Особенно крыши, покрытые соломой. Люди действовал слажено, словно выполнял давно отработанную методику. А народ всё прибывал и прибывал. Вскоре появились праздные ротозеи. Они же озвучили первые версии, от чего мог случиться пожар. По их словам выходило, что прапорщик изредка выпивал вмести со своим холопом, Андрюшкой, которого привёз с войны. У этого Андрюшки отсутствовала левая ладонь, но работником он был исправным. Скорее всего они в отсутствии дочери прапорщика напились и не уследили за печкой или лучиной. Мне эта версия показалась надуманной. По моим наблюдениям выходило, что дом загорелся не изнутри, а снаружи. Причём не с какой-то одной стороны, а с нескольких. Когда я прибежал, то пламя охватило центральный вход, стену с окнами и заднюю часть дома, к которой примыкал навес, прикрывающий стог сена. Сильнее всего горела как раз задняя часть. И ещё, когда возгорание происходит внутри, то языки пламени рвутся из помещения наружу, а внешние стены до поры до времени сохраняют свою целостность. Здесь подобного даже близко не было, кроме левой глухой стороны дома. Она сохраняла свою целостность до самого конца.

Как бы то ни было, но дом сгорел. Одно хорошо, что пожар не перекинулся куда-нибудь дальше. Народ в основном переживал именно из-за этого. Люди не расходились до самого утра. И лишь когда стало понятно, что опасность миновала, улица потихоньку опустела. Ещё раньше женщины увели убитую горем Екатерину Зайцеву. Та всё пыталась вырваться из их рук, пока окончательно не обессилила. Из городского начальства на пожаре побывали все, кроме воеводы. К тому же церковные колокола расшумелись не на шутку. Какой тут сон? Когда народа стало действительно много, я отправил Иванушек обратно домой. Отдыхать надо. А Тюленю велел сменить Сморчка. Кроме того, вспомнив его печальный взгляд, велел Звонарю привести парня сюда. Пусть хоть одним глазом посмотрит на остатки пожара.

ГЛАВА 24.

ПАРАНОЙЯ.

Дедушкин друг — Михаил Петрович, не раз говорил нам с Данькой, что детей нужно заводить пока ты молод и полон сил. Молодой организм быстрее восстанавливается после нагрузок, а также легче адоптируется к трудностям. Те же, кто в погоне за карьерой пренебрегают семьёй, в будущем имеют большой шанс остаться у разбитого корыта. Молодость проходит, красота увядает, здоровье обзаводится толстой медицинской картой... Какие дети??? Тут бы себя любимого уберечь, а не то, чтобы ещё за кем-то ухаживать и воспитывать. Кроме того, у тех, кто поздно заводит семью и детей, теряется основная точка опоры — их собственные родители. В силу возраста они уже не в состоянии полноценно присматривать за внуками. А некоторым самим нужна сиделка. Кто-то и вовсе — помер.

Есть ещё одна категория людей, которые не спешат налаживать семейные отношения. Это так называемые 'гуляки'. Карьера их не сильно интересует. Просто они желают вкусить все прелести, доступные молодому организму. 'Нагуляться' от души, чтобы было, что вспомнить в старости! Ночные клубы, чрезмерное употребление алкоголя, беспорядочные половые связи... Такие, по словам Михаила Петровича, рискуют ещё больше. Во-первых: своим здоровьем. Во-вторых: стабильной, высокооплачиваемой работой. Безответственность до добра не доводит. И чего они вспомнят в старости? Как глупо растратили молодость?..

Почему мне с утра пораньше вспомнились нравоучения Михаила Петровича? Всё из-за бессонной ночи. Пожар, будь он неладен. Спать я лёг только часов в пять утра. А в семь уже надо вставать. И ведь не отмажешься. Это в моё время человек мог позвонить на работу и сослаться на форс мажор, чтобы отоспаться после очередной гулянки. Здесь такие вещи не прокатят. Весь дом ночью не спал, за исключением детей. Однако в урочный час каждый приступил к своим обязанностям. Пришлось тоже перебарывать собственную нехоть. На скотном дворе меня уже дожидались Иванушки-International под командованием Гаврилы-Густафа. Позёвывая и переминаясь с ноги на ногу, они выстроились в одну линию. Я оглядел их помятые лица, и вся моя злость, рождённая недосыпом, незаметно улетучилась. Заодно вспомнился анекдот: 'Я понял, почему в армии солдат будят в 6 утра: потому что единственное, что хочется делать в 6 утра — это убивать людей'.

— Ну, что, добры молодцы, как настроение молодецкое? — дарю парням обаятельную улыбку. — Готовы к труду и обороне?

— Так это, барин, мы завсегда готовы, — бодро ответил Звонарь. — Только скажи, от кого оборонятся надо?

— От жизненных невзгод, Звонарь, от них, никудышных. Нынче вон какой пожар случился. Все на нём побывали. Каждый осознал, какая беда может прийти в дом.

— Это верно! — закивал головою Звонарь, а остальные Иваны дружно его поддержали. — Только Сморчок пришёл к шапочному разбору, а Гаврилу я и вовсе не видел.

— Тихо! — пресекаю ропот, который последовал вслед за словами Звонаря. — А теперь слушайте меня внимательно. Сморчок пришёл в самом конце потому, что я так ему приказал. Пока вы там помогали тушить пожар, он здесь выполнял вашу работу, заодно следил за домом, чтобы тоже чего плохого не случилось. Запомните, нельзя бездумно куда-то бежать, позабыв о прочих делах. А если брать по правде, то на месте Сморчка должен был оказаться Тюлень, так как пришёл его черёд следить за кострами. Но он мне про это ничего не сказал, зато лихо умчался прочь со двора вместе с остальными. Поэтому, Сморчку объявляю благодарность, а Тюленю устное порицание. В следующий раз наказание будет строже.

После моих слов парни снова стали перешёптываться и переглядываться, а Сморчок даже заулыбался. Как же — похвалили. Один Гаврила оставался невозмутимым. А чего ему дёргаться? Ну, да, на пожаре он отсутствовал. По сути, и не обязан был там находиться. Когда ночью затрезвонили колокола на звоннице, мой слуга, конечно, проснулся и спросили у купчихи, что случилось? Та сама пребывала в неведении, поэтому вышла на улицу, поглядела со стороны на зарево и зашла в дом обратно. Пожар далеко, до неё не доберётся, поэтому женщина с чистой совестью легла досыпать дальше — утром подниматься рано. А новости никуда не денутся, весь город будет про них судачить. М-да, практичная особа. Подозреваю, что и Гаврилу взяла в оборот. А что? Она молодая одинокая женщина, а тут рукастый мужчина под боком... Грех сам собою напрашивается. Хотя в данный момент это не важно. Главное, защитить моего слугу от ненужных пересудов.

— Кстати, Гаврила не пошёл на пожар тоже по моему приказанию. Там и без него хватало народу. Я даже вас отправил домой через некоторое время.

Парни понятливо закивали, а мой слуга удивлённо уставился на меня — не виделись мы с ним ночью. Я лишь с купчихой случайно пересёкся. В ответ на его удивлённый взгляд весело подмигиваю, а потом продолжаю:

— Пожар, случившийся этой ночью, дал ясно понять, что мы, по большому счёту, к нему не готовы. Не дай Бог подобное случиться у нас, и как действовать, никто толком не знает.

— А чего тут знать?! — воскликнул Звонарь. — Пожар надо тушить.

— Кто бы сомневался, — саркастично усмехнулся я. — Раз такой умный, давай рассказывай, как ты будешь его тушить...

Звонарь, видя, что вместо утренних тренировок, барину захотелось почесать языком, начал красочно описывать свои действия во время пожара. Остальные Иваны стали ему активно поддакивать. Только не на того напали, голубчики. Я прошёл суровую школу Российской армии, и как действовать в случае пожара, в нас вбивали крепко. Всё-таки ракетная дивизия. Здесь масштаб не меньше. Если сгорит хозяйство Белкиных, по миру можно пойти. Поэтому мои наводящие вопросы быстро остудили энтузиазм Звонаря. Пожар тушить — это самой собой, а как же всё остальное? Кто будет спасать ценные вещи? Скотину? Кто займётся спасением людей, особенно детей? Как говорится, каждый солдат обязан знать свой манёвр. А у Иванушек получалось: кто в лес, кто по дрова. Через некоторое время до парней дошло, что всё далеко не так однозначно, как кажется.

— Вы в ногу толком ходить ещё не научились, зато с умным видом пытаетесь рассуждать, как правильно тушить пожар! — окончательно добиваю словоохотливых увальней. — Поэтому сегодня я обговорю этот вопрос с Иваном Даниловичем, а уже завтра мы начнём отрабатывать методику по эффективному противостоянию огненной стихии. Ясно?

— Так точно, — раздался нестройный ответ.

— Не слышу!

— Так точно! — на этот раз парни ответили более слажено, после чего я начал утреннюю тренировку.

Утро прошло смазано. И всё из-за моего разыгравшегося воображения... Вместо того, чтобы с головой погрузиться в тренировки и занятия, я постоянно размышлял: 'А что, если действительно случиться пожар?..' Причём я больше переживал не за сам дом, а за постройки, которые мы превратили в мастерские. Считай, прототип столярного цеха уже готов. Можно хоть сейчас приступать к изготовлению мебели для себя и для Белкиных. А завтра намечается монтаж оборудования по производству ароматизированной водки. Помещение, где делают цемент и продукцию на его основе, работает уже две недели. И во всё это вложено немало времени, труда, денег... Созданный задел, который обеспечит будущее, совершенно не хотелось терять. Поэтому я мысленно вновь и вновь погружался в составление плана по противодействию пожару...

— Что-то вы сегодня какой-то рассеянный, Леонид Иванович, — заметил мне отец Лазарь, когда мы после обеда пошли в столярную мастерскую. Я хотел продемонстрировать ему новые станки, а заодно описать, как на мой взгляд должна выглядеть наша будущая мебельная мануфактура.

— Пожар, что был сегодня ночью, не даёт мне покоя.

— А что не так?

— Переживаю: случись с нами подобная напасть, и все наши задумки пойдут прахом...

— Не дай Бог, Леонид Иванович, не дай Бог! — троекратно перекрестился отец Лазарь. — А горе-то какое, о-о! Женщины говорят, что Екатерина Семёновна вся от горя почернела. Даже сил не хватило, чтобы в церковь прийти...

— А что, её отец точно погиб? Труп уже нашли? — захотелось побольше узнать об этой девушке.

— Нет ещё. Но знаю, что наш комендант с самого утра отрядил солдат на расчистку пожарища. Заодно велел, чтобы разные прохвосты там не рыскали. Сами понимаете, могли остаться ценные вещи... А охотники за этим добром всегда найдутся...

— Разве в Боровске есть мародёры? — удивился я.

— Кто, простите?

— Мародёры. Неужели не знаете такого слова?

— Нет. А что оно означает?

Пришлось просветить отца Лазаря. Оказывается, в русский язык это французское слово ещё не пришло. После моих разъяснений батюшка тяжело вздохнул, словно его самого не пустили покопаться в пожарище, и ответил:

— Как знать, Леонид Иванович, как знать. Каждому в душу не заглянешь, поэтому нужен пригляд.

А потом тема разговора сменилась — мы зашли в мастерскую. Я с помощью Прохора продемонстрировал отцу Лазарю, как работают новые станки... Мои простенькие девайсы произвели на батюшку неизгладимое впечатление. Он сразу осознал выгоду, которую они могут принести. Поэтому, когда я заикнулся о необходимости беречь секреты, отец Лазарь ответил:

— Не беспокойтесь, Леонид Иванович, уж я точно буду молчать.

— Вы бы тогда и на Ивана Даниловича повлияли. А то он порою любит прихвастнуть в ущерб делу.

— Хорошо.

После этого мы расстались. Батюшка пошёл по своим делам, а я по своим. Первым делом мне нужно было навестить Шварца и 'обрадовать' его двумя учениками. Ну, а что? Всё равно своих детей нет. Матримониальных планов с его стороны я тоже не заметил. Поэтому мне совершенно не хотелось, чтобы опыт и знания, которыми он владеет, канули в Лету.

Не успел я поздороваться со Шварцем, как он завёл речь про ночной пожар. Я вначале даже расстроился: если сегодня все будут говорить только о пожаре, то снова никаких дел не получится. А мне нужно быстрее переговорить с мужичками, которые сидят в темнице. Вчера вечером, когда я перед сном тренировал почерк, мне в голову пришла мысль: 'А почему бы не организовать свой мини-холдинг?' Сложившаяся ситуация сама к этому подталкивает. Грубо говоря, всё имущество провинившихся мужичков принадлежит мне. Отсюда вывод: я — головная компания, а они — дочерние. Моя задача: осуществлять контрольно-управленческие функции, а также задавать курс общего развития. Если, благодаря моим знаниям из будущего, наш бизнес попрёт в гору, то к этим мужичкам могут присоединится и другие. Тем более все состоят в цехах. А тут существующие цеха можно будет вывести на более качественный уровень. Ганза, действующая в средние века, тому яркий пример. А начиналось всё тоже с объединения цехов под одной крышей. Зато потом диктовали свою волю целым государствам. Историю развития Ганзы вообще можно использовать, как настольный учебник по бизнесу. Правда, это не мои слова. Про Ганзу нам рассказывал Данькин отец. По образованию он был учителем истории. Но, проучительствовав лет десять, ушёл в строительный бизнес. Заодно стал соучредителем небольшого заводика по изготовлению кирпичей. Друган не раз водил меня туда на экскурсию. Сам он тоже пошёл по отцовским стопам... Нет, не в плане педагогики. Данька выучился на инженера-строителя. Что же касается педагогики, то дочери-близняшки всяко обогатили его опыт. Плюс у него жена учительница физики и математики...

— ... и мне это показалось странным, — окончание фразы отвлекло меня от воспоминаний.

— Что? — переспросил я. — Прости, Евгений, сегодня выдалась бессонная ночь, поэтому с утра хожу рассеянным.