— Отменить. Прервать подготовку.
— Продолжить последовательность запуска?
— Да. — Ее голос был сухим, едва различимым. — Да. Сделай это.
— Замедление. Все пределы безопасности для груза плавающие. Ускорение вперед превысит рекомендуемые физиологические допуски. Запуск может быть прерван до достижения альфа-порога. Максимальная индукция будет применена через пять секунд. Четыре... три...
Она закрыла глаза, как будто это могло что-то изменить.
Ускорение было сильным, словно чудовищный металлический поршень врезался в заднюю часть капсулы, проталкивая ее вперед. На какое-то ужасное мгновение ей показалось, что ничто во вселенной не способно приложить или выдержать столько силы.
И все же каким-то образом она оставалась в сознании. Сквозь затуманенное, суженное туннелем зрение она увидела, как цифра ускорения поднялась до десяти... одиннадцати... двенадцати и, наконец, выровнялась примерно на тринадцати ". Но она знала, что это была самая приятная часть поездки. Впереди индукционная труба изгибалась, пронизывая каменные недра Килиманджаро. Она слышала, что это была самая трудная часть — переходный момент в сотни ", когда капсула совершала вираж.
— Альфа-порог через двадцать секунд. Прерывание невозможно после альфа-порога... Альфа-порог через десять секунд... Альфа-порог пройден. Прерывание теперь невозможно. Продолжается номинальная последовательность запуска. Приготовьтесь к кратковременной перегрузке.
Она подготовилась, если можно так выразиться, очистив свои мысли. Она теряла сознание во время поворота, поскольку кровь выдавливалась из ее мозга, как вода из губки, подавляя каждую мысль, пока она снова не хлынула обратно, когда капсула замедлилась. В мгновение ока она должна была подняться над Килиманджаро, а затем выстрелить в разреженную атмосферу, поскольку пусковые лазеры, размещенные вокруг вершины, обеспечивали ей недостающую часть скорости убегания.
Когда она почувствовала, что ее сознание угасает, она задалась вопросом, как много она будет помнить, когда все закончится.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Падение. Она помнила, как падала в своих снах, падая с такелажа огромного раскачивающегося галеона высоко над маслянисто-серыми морями, и теперь она падала наяву, невесомая, как лунный луч. В этом вечном падении она чувствовала тепло, блаженство и вечную безопасность. Она хотела, чтобы это продолжалось вечно, чтобы мечта никогда не родилась.
Но затем пронзительный голос нарушил ее амниотическое спокойствие: — Тревожное предупреждение. Орбитальный выход не удался. Начнется повторный вход в атмосферу.
Она заставила себя прийти в состояние, близкое к настороженности. Где я нахожусь? Что только что со мной произошло? Несколько сбивающих с толку мгновений пустоты, затем образы начали всплывать на поверхность. Дом. Кошмар с кошками и темнотой. Красная лестница и что-то похожее на гроб, в который она забралась. Оставляя Педру позади, с кошками.
А потом что-то пошло не так.
Пусковые лазеры должны были вытолкнуть ее на оставшуюся часть пути до орбиты, пальцы света поднимали ее вверх от снежных вершин Килиманджаро, как подарок с Земли. Но они потерпели неудачу. Она возвращалась домой, пленница баллистики, следуя математической траектории, которая имела только один неизбежный исход.
Теперь она уже не чувствовала себя такой невесомой.
— Обнаружен атмосферный интерфейс. Переходим к повторному входу капсулы тупым концом. Ожидаемые перегрузки при входе в диапазоне от четырех до четырех с половиной g. Абляционные меры при номинальных температурах. Место проекции удара: Индийский океан, пятьдесят семь целых пять десятых градуса восточной долготы, одна десятая — одна пятая градуса северной широты, эллипс ошибки в пять десятых градуса. Политическая юрисдикция: морское пространство Организации Водных Наций. Ожидаемое приводнение через восемь минут. Аварийно-спасательные службы и воздушно-морские спасательные службы подняты по тревоге. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие.
— Чику?
Ее измученный мозг зарегистрировал новый голос. — Да, — сказала она заплетающимся языком.
— Это Мекуфи. Я говорю с побережья. У нас есть доступ к вашей капсуле и канал связи, на который, я думаю, мы можем положиться. В данный момент вы возвращаетесь на Землю.
— Знаю.
— Похоже, произошла кратковременная неисправность в пусковой установке — один из лазеров был смещен. В свете моего недавнего разговора с Аретузой нельзя исключать технический саботаж.
Она попыталась кивнуть, но обнаружила, что все еще обездвижена в объятиях капсулы. — Это возможно, — сказала она, представив, как Арахна проникает в систему управления пусковыми лазерами или использует сервисного робота для физического повреждения массива. — Мекуфи, послушайте меня. Вам также нужно послать кого-нибудь в дом — Имрис Квами был тяжело ранен. Пока вы этим занимаетесь, не могли бы вы сказать Педру, чтобы он сидел смирно? Я не хочу, чтобы он рисковал своей шеей в этом деле.
— Мистера Браги нет с вами?
— Нет, нам приходится ездить на этой штуке по одному за раз. Я пошла первой.
— Понимаю.
— Мекуфи?
— Да.
— Что вы мне недоговариваете?
— У нас есть... сейсмические данные, свидетельствующие о том, что в настоящее время духовая труба активна.
— Вы должны остановить его — сказать ему, чтобы он отменил запуск.
— Мы не можем, Чику. Мы смогли поговорить с вами только после того, как вы оказались в космосе, над атмосферой. Пусковые лазеры создают плазму, которая мешает связи...
— Мекуфи, мне, блядь, все равно. Просто найдите способ остановить его.
— Извините, Чику, но мы не можем просто отключить духовую трубку. Вы должны это знать — ваша семья сделала эту штуку.
Она чувствовала бесконечный страх и беспомощность. — Вы должны помочь ему.
— Мы сделаем все, что в наших силах, но вы — наш непосредственный приоритет. Ваш вектор входа выглядит удовлетворительным. Как вы себя чувствуете?
— О, просто чудесно.
Но, по правде говоря, она не могла пожаловаться на свои насущные физические потребности. Перегрузка была ничем по сравнению с тем, что она уже испытала. Внутри капсулы начинался прогрев, но должно было пройти некоторое время, прежде чем станет некомфортно. Она чувствовала некоторые толчки, случайные всплески сильной турбулентности, но ничего чрезмерного.
— У нас есть Педру, — внезапно объявил Мекуфи.
— Вы уже связались с ним?
— Нет, мы его засекли. Он преодолел вершину горы... поднимаясь по более крутой траектории, чем ваше собственное восхождение. Лазеры продолжают толкать капсулу... Я думаю, он благополучно достигнет орбиты.
— Думаете?
— Потребуется несколько мгновений, чтобы проложить его предполагаемый курс. Провал вашего запуска был гораздо более очевиден с самого начала. Ах, вот это уже беспокоит.
— Что теперь? — Она даже не пыталась скрыть своего раздражения.
— Ваша предполагаемая точка падения находится очень близко к строительному проекту Производителя.
— Я думала, что плыву по середине океана.
— Так и есть, но Производители есть везде. Отколовшиеся приморские государства, независимые государства с их дурацкими союзами. Это может быть совпадением, но... что ж, возможно, и нет.
— Что, черт возьми, происходит, Мекуфи?
— Производители прерывают свою работу — им было поручено переместиться в зону вашего приводнения.
— Мекуфи, послушайте меня. Я не знаю, что вам сказала Аретуза, но очень важно, чтобы эти Производители не добрались до меня.
— Помешать им может быть... проблемой. Наши собственные глубоководные средства перемещаются к месту вашего приводнения, но они могут добраться до вас не раньше, чем это сделают Производители.
— Вам лучше убедиться, что они это сделают. — Затем она закрыла глаза, покоряясь своей судьбе.
После этого ничего не оставалось делать, кроме как падать. По мере того как атмосфера сгущалась, капсула постепенно снижалась до предельной скорости. Температура внутри капсулы не повысилась, и ее успокаивающий голос заверил ее, что парашюты скоро раскроются, что еще больше замедлит ее спуск. Она мысленно помолилась инженерам "выдувной трубы" за то, что они рассмотрели возможность сбоя при запуске и приняли меры безопасности.
Она почувствовала, как раскрылись парашюты — быстрая последовательность рывков, когда раскрылись вытяжной и основной купола. Древняя технология, но, тем не менее, чистый и надежный механизм срабатывания. Пару минут спустя она почувствовала более сильный толчок, когда капсула ударилась о воду и погрузилась, затем ощущение подъема и опускания, когда она всплыла на поверхность и закачалась на волнах. По сигналу какого-то автоматического триггера большая область обшивки капсулы стала прозрачной. Она плыла на спине, вода плескалась в поле ее зрения при каждом всплеске.
— Пожалуйста, ждите спасения, — проинструктировал голос, как будто мог представиться какой-то другой вариант. — Целостность капсулы оптимальна. Системы жизнеобеспечения функционируют нормально. По запросу предоставляются седативные препараты.
При обычных обстоятельствах знание о том, что врачи уже в пути, заставило бы ее расслабиться. Несколько часов на борту этой покачивающейся стеклянной спасательной шлюпки, хотя и не были приятными, значительно улучшили ситуацию с утоплением. Она даже могла, усилием воли, представить себе, каким она видела бы свое окружение при более благоприятных обстоятельствах. В объективном смысле это был действительно довольно приятный день для того, чтобы плавать по морю. Море было сочного нефритово-зеленого цвета, небо бескрайним и безоблачным. Не было видно ни кораблей, ни лодок, но капсула находилась так низко в воде, что неподалеку могли находиться суда. Она представила себе разноцветные рыбацкие лодки, которые видела во время перелета из Лиссабона, представила, как их вытаскивают из моря смеющиеся рыбаки с их небылицами и крепким кофе.
— Я вижу, вы в безопасности. — Голос Мекуфи вывел ее из задумчивости. — Производители продвигаются вперед, но наши средства должны добраться до вас первыми. Сейчас вы находитесь в морском пространстве ОВН, так что суверенная юрисдикция должна быть ясна. Вам удобно?
— Я справлюсь. У вас есть новости о Педру?
— Да... — Несколько мгновений житель моря молчал. — Новости не так хороши, как мы могли бы надеяться.
— Что случилось? — спросила она с глубоким, нутряным опасением. — Педру не смог выйти на орбиту?
— Траектория с самого начала выглядела хорошо, и его дуга была намного выше вашей, но лазеры все еще работали со сбоями.
— Он все еще может вернуться, не так ли? Он просто спустится куда-нибудь в другое место, верно?
— Есть... трудность. Капсула Педру все еще движется по баллистической траектории над большей частью атмосферы. Скоро его траектория приблизит его опасно близко к одной из наших вакуумных труб и...
Она вмешалась. — Он попадет в нее?
— Скорее всего, он проскочит мимо башни и продолжит погружаться глубже в атмосферу, но, к сожалению, вакуумная труба не допустит возможности столкновения.
— Что значит "не допустит"?
— Башня оснащена протоколами самообороны. Мы пытаемся переопределить их, но это может оказаться невозможным.
Она могла слышать его слова, улавливать их поверхностный смысл, но ее разум не мог постичь их полного значения. — Мекуфи, вы не можете позволить этому случиться.
— Уверяю тебя, Чику, мы делаем все, что в наших силах, чтобы предотвратить это.
— Могу я с ним поговорить?
— Да, но, пожалуйста, имейте в виду, что Педру не осознает, в какой опасности он находится. Поскольку он не может действовать на основе этой информации, возможно, было бы добрее позволить ему...
— Я хочу поговорить с ним. Сейчас же.
— Вы уверены, Чику?
В том, как вздымались и опадали набухающие волны, она ни в чем не была уверена, а тем более в мудрости такого образа действий. Чего бы она хотела, если бы их роли поменялись местами? Думать, что она в безопасности, когда это не так? Или узнать правду, какой бы горькой она ни была, и иметь несколько мгновений, чтобы успокоиться, или, возможно, выбрать вызванную наркотиками безболезненность и блаженство, маленькое обещание рая?
— Дайте мне поговорить с Педру.
— Устанавливаю соединение. У вас есть пара минут, прежде чем он войдет в зону защиты. Мы будем продолжать пытаться.
Она могла бы обвинить Мекуфи, но это было бы бессмысленно. Зона защиты была введена для того, чтобы защитить многих за счет немногих. Жестокий расчет, но он позволял миру работать.
— Чику? — голос Педру заполнил капсулу.
— Да, — сказала она, с трудом сглотнув. — Это я. Я внизу, плыву по течению. Мне сказали, что помощь уже в пути.
— Надеюсь, это нужная помощь. Кстати, это была адская поездка. Мы должны как-нибудь повторить это снова!
— Да. Мы должны. — И тут ей пришлось прикусить язык, потому что ничего из того, что она собиралась сказать, не укладывалось у нее в голове.
— Я разговаривал с этим твоим другом — Мекуфи, не так ли? Он говорит, что я почти достиг орбиты, но не смог этого сделать. Думаю, я не собираюсь приближаться к тебе.
— Они найдут тебя, — сказала она.
— Да, конечно. Сейчас я не волнуюсь, просто рад, что выбрался из этого места. Я не могу перестать думать об Имрисе. Я надеюсь, с ним все будет в порядке.
— Мы сделали для него все, что могли. Имрис хотел, чтобы мы сбежали. И он был бы рад, если бы мы увидели то, что хотели показать нам Джун, Юнис и Аретуза.
— Теперь это у тебя в голове — то, что тебя спасли, — это все, что имеет значение.
Его выбор слов был случайным, но они задели ее за живое. Как будто в глубине души он знал правду о своем затруднительном положении.
— Мекуфи отвезет меня к морским берегам. Там я буду в безопасности, и они могут делать все, что им нужно, чтобы получить доступ к моим воспоминаниям. В зависимости от того, где ты окажешься, может пройти некоторое время, прежде чем мы воссоединимся.
— Она не оставит тебя в покое, ты же знаешь. Ты никогда не будешь в безопасности.
— И ты не будешь.
— Но ты — ее главная цель. Я сомневаюсь, что Лиссабон дальше будет в безопасности — слишком много способов, которыми она может связаться с нами, если ей все еще интересно.
— Может быть, она и не будет. — Но в глубине души Чику знала, что Арахна никогда не потеряет к ним интереса, даже после того, как она передаст свои воспоминания обратно на "Занзибар". Чику все равно была бы обузой, разгуливая с головой, полной секретов. — Впрочем, ты прав — мы могли бы двигаться дальше. Стать жителями моря! Присоединиться к акватикам! Это не обязательно должно было продолжаться всю оставшуюся жизнь — просто отдых от того, чтобы быть человеком.
