| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Но, смотрю на часы, время на разговоры почти вышло... Связываюсь со Степаном Осиповичем, получаю "добро", они тоже, готовы. Ну, с богом! Рукоятка машинного телеграфа переложена на "Малый ход" и "Трибуц" медленно сдвигается с места. Вслед за нами движение начинает "Быстрый"... За ним на свои места пристраивается "Вилков" и "Бутома". Теперь с нами больше нет тягучего хвоста из арестованных пароходов. Даже какая то непривычная легкость в теле образовалась. Пока наш курс направлен прямо в Золотую Гору, но вот рулевой перекладывает штурвал вправо и после плавной циркуляции нос корабля направлен уже в открытое море, туда, откуда сегодня утром здесь появилась армада Того. Пока идем на восьми узлах, в пяти кабельтовых мористее нас второй кильватер из "Аскольда", "Новика" и трех миноносцев. Все время хочется назвать их эсминцами, но рано — не доросли еще. Все, походный ордер сформирован, сводная эскадра легла на условленный курс. Короткий обмен мнениями с "Аскольдом" и добавляем ход до шестнадцати, по скорости нашего "Бутомы". Как там говорили викинги идя на врага "Берегись — я иду!" Степан Осипович в откровенном восторге от новых возможностей радиосвязи. Ну, ничего, подождем, где-то на полпути до островов Эллиота "Новик" в эфир должен выйти.
А пока все в норме, эскадра на курсе, обороты машин номинальные, противника не видно, погода приемлемая, все катится как положено, а значит есть время немного позасорять эфир, то есть поговорить на интересующие темы. Таем более что кроме Иванова на "Быстром" и Ольшанского на "Вилкове" нас никто и не слышит. Ну, разве что, господь бог, но ему для этого радио не обязательно. Как я понял, сейчас со мной говорил Макаров-кораблестроитель, которого интересовали перспективы кораблестроения с свете привнесенных нами новшеств, так сказать "разговор на перспективу". А Макаров-флотоводец пока взял тайм-аут для оценки ситуации. А Степан Осипович все говорил о своем, больном. — Да, Сергей Сергеевич, думал я, своими супер-минами вы весь класс броненосцев под монастырь подведете. Ну, на кой черт, спрашивается, строить эти громоздкие, неповоротливые утюги, если их можно убить с одного выстрела.
— Есть такая возможность, Степан Осипович, — ответил я, — но, скорее всего мой ответ будет "пока нет". Во первых, пока мы можем воспроизвести только парогазовые торпеды, а у них и труба ниже и дым пожиже. Во вторых, эскадра Того не имела правильного охранения из эскадренных миноносцев, способного предотвратить нашу атаку или атаку подводных лодок — еще одного врага линейного флота. И только со временем, когда появится оружие, которое точно бьет с загоризонтных дистанций и которому безразличны броня и размер, только тогда броненосцы будут обречены на вымирание, как только таких снарядов станет достаточно. Но, до того еще минимум тридцать сорок лет. Но все равно, с сегодняшнего дня линейный флот утратил позиции абсолютного гегемона, и пострадает тут больше всего Британия, именно у них самый большой броненосный флот и утрата им пусть части боевой эффективности будет воспринята наиболее болезненно. Изменится весь геополитический баланс в мире. Хотя эти вопросы больше по ведомству господина Одинцова, это им приходится считать стратегические и геополитические балансы.
Э-эх, — Макаров на минуту задумался, — Сергей Сергеевич, будьте любезны, Вот вы сказали про ракеты "Быстрого", но на вашем корабле стоят такие же штуки, расскажите, будьте добры, что это такое?
— Все просто, Степан Осипович, мы с "Быстрым" как раз из разряда кораблей эскорта. Мы, в основном, против подводных лодок. А "Быстрый", в основном, против надводных кораблей. Мины наши способны за своей целью на глубину идти. Но все это ближняя оборона, а вон эти как вы их назвали "штуки" это восемь ракетных снарядов "Раструб-Б" предназначенных для поражения подлодок на расстоянии до пятисот кабельтовых. Каждый такой снаряд у себя в брюхе несет самонаводящуюся противолодочную мину. По надводным кораблям не очень хорошее оружие, хотя есть и такой режим. Вот проделаем маленькую модернизацию, и можно будет применять, но только по небронированным целям.
— А почему, Сергей Сергеевич? — не понял Макаров, — Почему именно по небронированным.
— Степан Осипович, этот снаряд не имеет бронебойной головной части, а только фугасную. И вся модернизация будет заключаться в извлечении самодвижущейся мины и замещении ее равным количеством взрывчатки с сохранением центровки. А мину мы используем позже, по прямому назначению. Пусть взрыв получится и очень мощным, но это будет взрыв снаружи корпуса корабля, а не внутри как в случае с "Москитом". Хотя крупные бронепалубные крейсера, которых у англичан тоже достаточно, он будет уничтожать на раз.
— Понятно! — ответил адмирал Макаров и перевел тему разговора, — Сергей Сергеевич, вы только что сказали, что и вы и "Быстрый" это эскадренные миноносцы сопровождения? А водоизмещение? На мой глаз, у вас где-то от шести до восьми тысяч тонн. Это совсем уж не миноносец, а крейсер первого ранга получается.
— Степан Осипович, всю первую половину двадцатого века боевые корабли будут набирать водоизмещение. Потомки известных вам эскадренных броненосцев наберут до шестидесяти-семидесяти тысяч тонн водоизмещения и будут вооружены девятью орудиями единого калибра в шестнадцать дюймов. И это при крейсерской скорости хода в тридцать узлов. Но это динозавры уже вымершие к моему времени, по указанным вами же причинам. Появилось мощное и дальнобойное оружие способное уничтожать сверхдорогие артиллерийские корабли с безопасной дистанции. Крейсера успели набрать водоизмещения до двадцати пяти — тридцати тысяч тонн при тех же скоростях до тридцати пяти узлов. Ну а корабли водоизмещением в шесть-восемь тысяч тонн, это эсминцеподобные корабли разного назначения, как, например, наш, предназначенный для охоты за подводными лодками за пределами прибрежных вод. Поэтому мы так и называемся, Большой Противолодочный Корабль. Правда, в последнее время гулял слух о начале проектирования серии универсальных эсминцев до двенадцати тысяч тонн водоизмещения, но это только слух.
Адмирал Макаров жадно впитывал информацию. — Сергей Сергеевич, вы сказали, что потомки броненосцев будут вооружены девятью орудиями единого калибра, скажите, что такое единый калибр и как можно разместить на броненосце девять орудий?
— Ну, во первых, единым называется главный калибр при отсутствии среднего. Кстати, в качестве противоминного калибра на таких кораблях используются орудия калибра сто двадцать — сто тридцать миллиметров. Как Главный Калибр на "Быстром". Из расчета два ствола противоминного на один ствол единого. Они же зенитные орудия для отражения атак летательных аппаратов. А на второй вопрос, тут рисовать надо... Встретимся — покажу картинки. Вы про "Мичиган" слышали? Американцы строят броненосец очень интересной конструкции, так называемая линейно-возвышенная схема... Это когда вторая башня расположена сразу за первой и выше ее, а на корме аналогично. Это уже, чистый линкор, поскольку имеется возможность соединить все орудия в одном бортовом залпе. Есть еще дредноутная схема, кстати через год англичане должны начать строить свой "Дредноут", вот, там тоже единый калибр, но все башни на одном уровне, ромбом, и бортовой залп в четыре пятых от полного. По крейсерам могу сказать только то, что они будут развиваться в том же направлении, только иметь меньший калибр орудий, меньшее бронирование и водоизмещение и большую скорость. И так же как нынешние броненосные крейсера типа "Асама", некоторые называют броненосцами третьего класса, так и будущие линейные крейсера можно смело назвать линкорами второго класса. Все предназначено для боя в линии, для концентрации огня по одной цели. Поэтому линейно-возвышенная схема довольно быстро вытеснит дредноутную...
— Конечно, — хмыкнул Макаров, — никто не захочет возить с собой балласт. Да и ваши пушки, хоть и малого калибра, все равно установлены по этой самой линейно-возвышенной схеме...
— Мал да удал, Степан Осипович, — улыбнулся я про себя, — на Эллиотах, бог даст, мы их вам в деле покажем. Канонерку и вспомогательный крейсер мы именно пушками уничтожили, но кто не видел, тот не поверит. И причем пушками "Трибуца" а не "Быстрого". Да и два отряда японских эсминцев этой ночью тоже ими. Один выстрел в секунду, и дальность в сто тридцать кабельтовых, это вам не воробей чихнул.
— Посмотрим, посмотрим, Сергей Сергеевич. Вы лучше скажите, что вы с господином Одинцовым, дальше делать собираетесь?
— Степан Осипович, детально об этом надо говорить с самим Павлом Павловичем, но, в общих чертах, план таков. Базироваться на островах Эллиот, это раз. Зарегистрироваться вспомогательными крейсерами, это два. Прервать судоходство на японских морских коммуникациях, это три. Помочь вам внести в существующие корабли кое-какие мелкие усовершенствования, это четыре. Это так сказать по моей военно-морской части. По линии майора Новикова, можно было бы попробовать передать опыт двадцатого века частям сухопутной армии, чем он кстати сейчас вполне активно занимается с полковником Агапеевым. Сейчас пока теоретически, а вот вечером будет практический показ скоротечной десантной операции в стиле конца двадцатого века... Нет, вру, Степан Осипович, при крупных десантах они у нас прямо на плавающих боевых машинах десантировались, как вспомню аж мороз по коже. Ну, тогда пусть пока будет малый оперативный десант, все равно кое, что прояснит. Но самый главный вопрос он на господах Одинцове и Иванове. Именно капитану первого ранга Иванову ехать в Санкт-Петербург и прорываться в высшие эшелоны власти, но об этом лучше разговаривать с самим Павлом Павловичем. Если хотите, я попробую вызвать его в рубку?
— Хорошо, Сергей Сергеевич, вызывайте. — услышал я и, закрыв трубку рукой, шепнул стоящему рядом вахтенному лейтенанту, — Пошли кого-нибудь за Одинцовым, скажи — "Макаров на связи, хочет говорить". А Макаров, тем временем, на минуту замявшись продолжил, — Что-то я, Сергей Сергеевич, никак не пойму, кто из вас там командир? У меня как бы в глазах двоится, то получается что вы, а то, что господин Одинцов?
Я вздохнул, — Все очень просто, Степан Осипович, из всех политических приемов я знаю только "апоплексический удар табакеркой", коим побороли не то Павла Первого, не то Петра Третьего. А сии приемы в двадцатом веке нанесут куда больше вреда, чем пользы. А вот общение с Павлом Павловичем, явно пойдет высочайшей фамилии на пользу, тем более что она не исчерпывается государем-императором или, к примеру, генерал-адмиралом. Но подробнее об этом с самим Павлом Павловичем. В то же время он очень мало понимает в военно-морском деле, и пока все идет хорошо, он ни в коей мере не будет вмешиваться в мои распоряжения. ТАМ, в две тысячи двенадцатом, положение было примерно таким же. Команда Тимохина, под руководством Одинцова, осуществляла эксперимент, корабли моей группы и рота морской пехоты были им приданы как транспортные средства и для охраны-обороны. Видите ли, когда существует полное согласие в поставленных целях, то иногда и не важно, кто из нас главный. Я, например, над этим вопросом по большей части даже и не задумываюсь. О, кстати, вот и Павел Павлович идет.
Одинцов взял у меня трубку, — Добрый день, Степан Осипович, я вас внимательно слушаю?
— Павел Павлович, меня смущают слова Сергея Сергеевича, о неких ваших политических планах, при этом он наотрез отказался разговаривать об этом без вас. Можно об этом немного поподробнее?
Одинцов ответил, — Степан Осипович, мои политические убеждения просты и ясны, и я совершенно не собираюсь их скрывать, более того они и есть моя работа. Изложить?
— Будьте любезны, Павел Павлович. — с любопытством в голосе произнес Макаров.
— Ну, значит так, Степан Осипович. — начал Одинцов, — Во первых, анализ всей истории России, как той что известна нам обоим, то есть до начала двадцатого века, так и той, что в нашей истории протекала после этого момента, говорит о том, что наибольших успехов Россия добивалась при сильном правителе с неограниченными полномочиями, который бы ставил стране задачи на десятилетия и на века. Да что там говорить про успехи, при отсутствии этого простого фактора Россию постигали великие потрясения. Так что абсолютная монархия есть наиболее подходящая для нас форма правления. А, то, что государи не всегда соответствуют занимаемой должности, это вопрос особый, ибо обе остальные формы правления в виде различных форм коллегиального управления аристократии, или представительной демократии, ставили страну на грань гибели и обычно назывались Смутой, с большой буквы. Так что, менять форму правления или свергать династию, у меня никакого желания нет, ибо это как раз и вызовет тот Хаос, которого мы и собираемся избежать. По счастью в самой сердцевине династии существуют точка опоры, это вдовствующая Императрица Мария Федоровна. Сейчас она мало вмешивается в политику, но это только из-за недостаточного понимания того, куда все катится. Если ее просветить о мрачных перспективах нынешнего правления, то она сама приложит все силы к исправлению ситуации. А ведь это умная и волевая женщина, которая может собрать в своих руках значительную власть. Но, Степан Осипович, подробности чуть позже и уж точно не по радио. Вот все что касается вопроса власти в России. Есть еще два кита, внешняя политика и экономика... Продолжать?
— Да-с, Павел Павлович, ошарашили вы меня... — протянул Макаров, — Значит, вы не разделяете воззрений наших либеральных мыслителей? Всяких радений о благе народном?
— Степан Осипович, либерализм и народное благо никак не совместимы, даже совсем наоборот, — парировал Одинцов, — эти деятели знают только свое собственное благо, для себя любимых. Ознакомитесь с историей нашей России после одна тысяча девятьсот девяносто первого года, вам тошно станет. Там этих гнид было как блох на бродячей собаке. А вот народное благо оно нормально идет не по разделу власти, а по разделу экономики и промышленности, которые как раз и процветают при сильной и разумной власти.
— Продолжайте, продолжайте, Павел Павлович, весьма интересно... — Макаров закашлялся, — я аж заслушался.
Одинцов подмигнул мне и продолжил, — Степан Осипович, вопрос внешней политики прост как три копейки. И изложил его четко и ясно государь император Александр Третий. У Росси нет никаких союзников кроме ее Армии и Флота. Для любого иностранного государства союз с нами лишь средство достижения их меркантильных интересов. Когда интерес достигнут, союз выбрасывают на помойку, до следующего раза. Поэтому только политика равноудаленности от различных европейских держав в треугольнике Германия — Франция — Великобритания. Германия, которая могла быть нам хоть отчасти союзной, враждебна нам из-за своего союза с крайне враждебной Австро-Венгрией и проблемы лебенсраум — жизненного пространства. Отчего то некоторым немцам кажется, что найдут они его путем завоеваний на Востоке, но там земля для них есть только под могилы. Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет. У французов к России вполне утилитарный интерес, им надо, чтобы русские солдаты сражались вместо них с Германией. Свое выживание на карте мира они хотят купить ценой русской крови. С Великобританией вообще все просто, им кажется, что мы способны столкнуть их с позиции мирового гегемона. И они тоже хотят, чтобы русские солдаты умирали за британские интересы. А мы способны потеснить их как мировую сверхдержаву, в этом меня убеждает весь опыт двадцатого века. Только вот стране придется напрячь все силы, как при Петре Великом, чтобы привести наши военные, политические, экономические возможности в соответствие с нашим потенциалом. Конечно, я умолчал про САСШ, но их вы можете приравнять к Великобритании, тот же гадский менталитет. Вам все понятно, Степан Осипович?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
