Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Буквально сразу за ее спиной показался преподаватель травологии. Стоило красавцу ступить через порог, с предпоследней парты послышался шумный вздох Лики и громкий шепот: "Как он мне нравиться!"
Поля грешным делом подумала, что подруга хочет разрядить обстановку, но одного короткого взгляда на Чурай хватило, чтобы понять — с увлечением черной магией покончено. Зачем ей черти, проклятья и опасные заклинания, если есть красивые мужчины?!?
— Всем здравствуйте, — поздоровался обаятельный учитель, и перевел взгляд на Полину. — Дашко, вы наконец-то почтили нас присутствием? Я хоть на замене имею честь вас видеть!
— Извините, — смутилась Полина. — У меня были дела первостепенной важности.
Преподаватель кивнул, но все же сказал:
— Несмотря на то, что некоторых жизнь учит намного больше, чем институт, я уверен, что занятия и для них будут познавательны. Полина Дашко, опишите нам Древо Жизни.
Полина замялась, но все же ответила:
— Оно... большое.
По аудитории прокатился смешок.
— Ясно, — улыбнулся учитель. — К сожалению или к счастью, у нас не было возможности оценить его размеры воочию, поэтому нам все же придется пройти этот курс. Древо Жизни делиться не только на Правь, Явь и Навь, но и делит вселенную на четыре стороны света. Итого двенадцать. Я совсем отступлю от травоведенья, но мы должны знать, что двенадцать, иначе говоря — дюжина или устарелое бортище. Возведенная в квадрат — это гросс, в третей степени — масса. Человеку древности сложно представить себе тысячу семьсот двадцать восемь. Для него это — "много", — преподаватель улыбнулся. — Но для ведуний главное другое. Количественное выражение двенадцати — это доза. Да-да. То самое слово, которое используют сейчас аптекари и наркоманы. Думаю, вы сами назовете тысячу жизненных аспектов, где используется это число. Оно магическое и основополагающее. Правда, не очень удобное. Поэтому реформы нам подарили десять и многие-многие нули. Итак, кто хочет назвать примеры?
— Нулей? — отозвался какой-то шутник.
— Дюжин, — поправил преподаватель.
— Двенадцать месяцев в году, — сказала девочка с первого ряда.
— Двенадцать апостолов, — сказала Слава, подняв руку.
— Двенадцать присяжных!
— Двенадцать стульев! — хихикнула Лика.
— В футе двенадцать дюймов!
— Двенадцати городам присвоено звание "город-герой"! — сказал мальчик-ведьмак, а его сосед пожал плечами и выпалил:
— В трехмерном эвклидовом пространстве можно поместить максимум двенадцать непересекающихся шаров единичного радиуса, — заметив, как у всех вытянулись лица, он, снизив тон, добавил: — касающихся данного шара.
В аудитории повисла тишина, а парень решил оправдать себя:
— А что я сделаю, если родители на первое образование меня в Киевский Политех отправили!
Поля впервые почувствовала, что она здесь не одна такая не определившаяся.
— У звезды Давида двенадцать граней, — попробовала разрядить обстановку Сова, но теперь вытянутые лица предназначались ей. Она только пожала плечами, мол: "Как такое можно не знать?".
— Один шиллинг — двенадцать пенсов, — несмело сказала девочка с первого ряда.
Аудитория взорвалась хохотом. Бывший студент КПИ явно завоевал приз зрительских симпатий.
Похоже, жизнь, наконец, впадает в нормальное русло. Полина радовалась, что снова может смеяться вместе со всеми, подмигивать друзьям, чувствовать счастье. Она и забыла, как это здорово просто быть. Без геройства, тайн и вечных проблем. Как маленькие радости, с которыми сталкиваешься каждый день, без которых не представляешь существования. Словно яркие фенечки на руке, солнце за окном, любимая футболка и вездесущая коса.
— На двенадцатое назначили свадьбу наследника, — объявила девица со второго ряда. — То есть князя.
Полин смех резко оборвался. Все как по команде глянули в ее сторону. Девушка не выдержала обжигающего внимания и, подхватив рюкзак, резко встала и покинула аудиторию, стараясь не расплакаться.
Когда же это все закончиться! Когда все забудут?!! Чертово "сарафанное радио"! А она-то думала, что ей теперь можно свободно дышать! Сколько пройдет времени? Год? Два? Десять? Как долго еще ждать "нормальной жизни"?!?
Слезы таки не удержались и полились ручейками. "За что? Чем и перед кем я провинилась?" Полина покачала головой и замерла на безлюдной улице. Может стоит поехать домой? Конспекты и у подруг переписать можно, а вообще — гори все синим пламенем...
"Стоп!" — подумала она. — "Неделя и все закончиться. Но я больше не хочу менять свой дар на иллюзию спокойствия! Сожму зубы и буду жить дальше, а князь... черт с ним! Хотя нет. Лекс — знакомство полезное". Девушка зашла в студенческий буфет, прогульщики-завсегдатели, узнав ее, тут же пропустили вперед. Взяв мороженое в стаканчике, она направилась в сквер института, чтобы полакомиться в одиночестве. А затем она вернется на следующую пару. Теперь ее так просто не сломать. Она будет бороться за то немногое "нормальное", что у нее есть. Ванильный холод таял на языке, солнце игриво ласкало веки, а дерево над головой весело шумело листвой...
Жизнь прекрасна!
Решение стать счастливой и беззаботной окружающие поддержали по умолчанию. На взгляды девушка не обращала внимания, а повод ля веселья их шумная четверка находила без труда.
— Что мне делать, девочки? — жаловалась Лика. — Он мне так нравиться!
— Он учитель, — напомнила Слава.
— Какая же ты скучная! — закатила глаза Лика.
— Может потому, что выгребаем за твои шалости мы всегда вместе? — из-под брови спросила та.
— Но ты от этого в восторге, — напомнила довольная собой Лика.
Слава задумалась на две секунды, а потом ответила:
— Ладно, — кивнула она. — Но я тебя предупреждала!
— Разрешаю тебе потом сказать: "я же говорила"!
— Ого! — удивилась Огнеслава. — В кои то веки!
— Он мне и правда нравиться...
— Особенно когда на доске что-то пишет, — кивнула Сова, а девушки залились дружным смехом.
Полина вернулась домой в прекрасном настроении. "Теперь так будет всегда!" — пообещала она себе. Хватит с нее чужих проблем! Она сможет. Справиться. Даже если для этого с раннего субонтего утра ходить в магазин, чтобы отвлечься.
Двенадцатое.
"Не важно!" — напомнила себе девушка и улыбнулась через силу.
Но стоило ей зайти на кухню, она остолбенела. За столом сидели Баба Яша и никто иная, как вдовствующая княгиня! Женщины чинно попивали чай, но стоило Поле войти, все взгляды тут же обратились на нее.
— Я, пожалуй, пойду, — сказала Баба Яга и тут же удалилась.
Полина только и могла, что коротко кивнуть. Она не оторвала взгляда от гостьи в черном. Что ей нужно? Зачем она явилась? Травница терялась в догадках.
— Здравствуй, — сказала вдова и продолжала ее рассматривать. — Ты ведь Полина?
Девушка прикусила губу, не зная, что ей делать. Разговаривать с княгиней не хотелось. Совсем. Но не выгонять же ее!
— Да.
Они опять немого молчали, затем княгиня сказала:
— Ты очень красивая.
Полина сощурилась. Сама себя она никогда красавицей не считала. Длинная коса — да, но красавица...
— Что вам нужно? — спросила она и села за стол. — Разве вы не должны быть.. на церемонии, — слово далось травнице с большим трудом.
— Я хотела с тобой познакомиться, — просто ответила та. — Но ты не слишком гостеприимна, как я посмотрю.
— Времена суровые, — напомнила травница. — И все же?
— То есть ты не веришь, что я просто хотела с тобой познакомиться?
— Простите, но нет, — твердо ответила Поля.
— Ты спасла моего сына...
— Благодарности принимаются, — оборвала ее Поля, понимая, что ведет себя по-хамски. Девушка встала и открыла для княгини дверь: — Спасибо, что зашли.
— Ты на нас обижена? — княгиня и не подумала сдвинуться с места.
Поля на секунду зажмурилась, а когда открыла глаза, выдавила:
— Вы хоть понимаете, что я сейчас рассматриваю возможность быть любовницей вашего сына?!? А вы приходите ко мне в гости "чаи попить". Это выглядит... даже не знаю. Для меня все это тяжело, понимаете? Меня не так воспитывали! Я уже почти не могу смотреть в зеркало, а уж тем более, вам в глаза!
— Все знают, что ты любишь моего сына, — мягко начала она.
— И я буду его любовницей, — выпалила Поля, а потом покачала головой: — стоит ему только захотеть. Если вы думаете, что у меня не болит душа, когда он приезжает, то вы глубоко ошибаетесь. Не заставляйте меня ненавидеть себя еще больше. Просто уходите.
— Если ты хотела шокировать меня, то тебе не удалось, — пожала плечами княгиня. — Я здесь не из-за праздного любопытства. Я борюсь за счастье сына! Сердце матери не на месте, когда вижу его таким.
Полина медленно закрыла дверь и села обратно. Чая не хотелось. Ничего не хотелось. Эта женщина обнажила ее чувства, одним своим видом. В ней смешались все ее страхи, все демоны, терзающие душу.
— Мы ничего не можем сделать, — напомнила Поля, с силой сдав ложечку. — Пророчество. Традиции. Вы сами знаете. Я бессильна. Моя любовь бессильна. Даже Мир ничего не может, — на ее глаза навернулись слезы. — Наверное, я действительно неподходящая пара. Что если я принесу ему беду?
— Этого никто не знает, — сочувственно покачала головой княгиня, видя, что девушка напротив страдает не меньше, а может и больше, чем ее собственный сын. Когда Полина Дашко вошла в дом, то на секунду ей показалось, что пророчество верно — но юная девушка выглядела счастливой, как солнечный зайчик. А теперь видела, что это искусно созданная бравада. Это еще больше укрепило ее с своей правоте. — Я пришла только сегодня, потому что была занята. Чтобы отвлечься от недавних событий — полностью сосредоточилась на свадьбе сына.
— Уходите, — взмолилась Поля и закрыла уши.
Княжна обошла стол и убрала ее ладони с ушей и продолжила:
— Меня кое-что смутило в списке приглашенных со стороны невесты. Особенно — главный стол: Настасья Скороходова.
— Мне ничего эта фамилия не говорит, — свела брови Поля.
— Это хорошо. Было бы хуже, если бы говорила. Эта женщина положила всю жизнь на то, чтобы добиться моего мужа.
— Простите, — смутилась Поля.
— Главное, что ей это не удалось. У нее на дороге стало пророчество Гамаюна. А потом — любовь. Но до этого муж подумывал о совершенно другой партии.
— Вам, неприятно, наверное.
— Не то слово! После тех событий, она решила выйти замуж за высокопоставленного волхва, но я удалила ее подальше от двора. Мне не хотелось, чтобы эта женщина воткнула нож в спину мужу или мне.
— Что?!? — воскликнула Поля в ужасе.
— У них в роду уже была одна цареубийца — Софья Перовская. Об этом я узнала намного позже, от СС. И я поняла, что с Дарьей Дашкевич не все так просто. СС провел расследование и оказалось, что это имя у нее совсем недавно. Она получила его за день до того, как предстать перед Миром и помахать бумагами о пророчестве.
— Какими бумагами? — удивилась травница. — Гамаюн Миру приснился!
— Приснился, да, — подтвердила она. — Но с советских времен песни Гамаюна записывали и хранили в архиве библиотек Вернадского.
— Что?
— Бюрократия и нас не обошла стороной.
— Значит можно зайти и посмотреть? — встрепенулась девушка.
— Я уже заходила. И Мир заходил.
— И что? — у Поли замерло сердце.
— Слова Ольги Скороходовой подтверждаются.
Полина обессилено откинулась на спинку стула и закрыла глаза.
— Тогда я не понимаю смысла нашего разговора, — прошептала она убито. — Все так, как предсказано.
— Если бы страница не была вклеена, — ответила княгиня.
Полина резко открыла глаза, а женщина продолжила:
— Мир не смотрел на оборот, а я посмотрела. Кто-то подделал запись.
— Но тогда...
— Это ничего не значит, — оборвала вдова радостное предположение. — У нас нет оригинального пророчества, а значит, мы ничего не сможем доказать.
— Не может быть. Что же тогда делать? Опять к Древу Жизни?
— Зачем? — теперь удивилась княгиня.
— Гамаюн — ирийская птица, значит, живет на Древе Жизни.
— Он в Киеве. Вместе с Сирином и Алконостом. Знаешь, Гамаюн может и не вспомнить, что он предсказал Миру. А мой сын за всеми событиями совсем забыл вещий сон.
— Что же делать? — расстроилась Поля.
— Если нельзя еще раз предсказать моему сыну или восстановить документы... Пусть предскажет тебе.
Поля смутилась. Ей? Как это ей и тут догадка осенила ее:
— Поехали!
— Теперь я вижу в тебе тот огонь, что спас жизнь моему сыну, — похвалила женщина.
Ден охотно повез Полю и княгиню прямо к воротам киевского зоопарка.
— Они здесь?!? — в замешательстве спросила травница, разглядывая знакомую с детства гигантскую фигуру бизона у входа.
— А где же еще быть "экзотическим" птицам? — улыбнулась она. — Не волнуйся, тут специальная секция.
Они шли мимо детворы, с наслаждением уплетающей мороженое и сладкую вату. Столь знакомые картины субботы никак не вязались у Поли с главной вещей птицей Другого Киева.
— Вы уверены?
— Речь идет о моем сыне. Кстати, называй меня Анна.
Полина смутилась. В голосе княгини, обращенной к ней, не чувствовалась теплоты, хотя она говорила именно то, что травнице хотелось слышать. Зато все грани любви пылали в Анне Суздальской, когда она говорила о сыне. Женщину можно было понять. Она только что потеряла мужа, а теперь сын стал центром ее вселенной. Травница решила не за цикливаться на догадках. Главное сейчас — спасти Мира во второй раз. Но если раньше речь шла о жизни, то теперь о судьбе.
— Они тут еще с основания зоопарка. Тогда, перед первой войной нужно было перенести зоопарк с местности нынешнего Ботанического сада имени Фомина, а тут как раз располагался пустырь. Вот князья и решили переселить сюда часть ирийских птиц, которые на то время жили в Киеве.
— Но почему они не вернулись на Древо Жизни?
— Когда познакомишься, узнаешь, — улыбнулась Анна и они быстрым шагом направились в безлюдную часть парка. Невзрачное строение не привлекало абсолютно никого. Белый кирпич, обрисованный хулиганами и временем, не мог иметь ничего общего с неземными птицами, но оказалось, что это обманчивое впечатление. Зайдя через неприметную металлическую дверь, они очутились в рае. Откуда-то доносилась райская музыка, на золотом блюде лежали сочные плоды, а стены увешаны дорогими красочными коврами. Травница словно очутилась в восточном шатре.
Посреди комнаты расположились три отдельных вычурных жердочки, на которых сидели яркие птицы с женскими головами. Средняя вдруг воскликнула:
— А как вам это: "Будет город процветать..."
— Пока все не умрут, — мрачно заявила пепельная пернатая слева.
— Сирин, ты как всегда мрачна! Гамаюн, как красиво ты сказала!
— Может я и мрачная, — деловито ответила Сирин, поправив перо, — зато справедливая. А ты, Алконост, только и умеешь, что радоваться. Смех без причины — признак дурачины!
Алконост свела зрачки и высунула язык, от чего тут же стала похожа на пациентку психиатричиской больницы, а потом весело рассмеялась собственной шутке, в процессе чуть не упав с жерди.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |