У них не осталось космических флиттеров — все они были вмонтированы в хребет ВЕС-корабля или пристыкованы к основанию жилого купола и были потеряны, когда купол был отделен от остальной части корабля. У них был один атмосферный летательный аппарат, флаер, разобранный на части и перевозимый в таком состоянии в составе конвоя до тех пор, пока в нем не возникнет необходимость. Но Джофиэл, как и Пул, был огорчен тем, что они потеряли все свои возможности для выхода в открытый космос.
Так или иначе, они вдвоем обошли колонну, проверили, что могли, негромко поговорили с людьми, которые старались уложиться в сроки — они даже помогли с погрузкой вещей. Все знали, что это было символично, не более того. Оставался всего день до отъезда, все решения были приняты, вся работа, которую можно было разумно выполнить, была закончена.
Но они были преданы делу.
Еще один сон.
Затем они отправились.
48
Время с момента старта корабля: 25 лет 257 дней
Каждый шаг на этом пути был спланирован.
Грузовики медленно продвигались вперед, сначала со скоростью пешехода, а снаружи наблюдатели в скафандрах присматривали за умными экранами с диагностическими данными.
Колонна остановилась через час, преодолев всего несколько километров, и остальная часть вахты была потрачена на проверку транспортных средств и устранение мелких недостатков: несбалансированная ось, один из ВЕС-двигателей немного не в порядке, странный запах в одном из жилых отсеков, который, как оказалось, был результатом засоренного водорослями фильтра.
Жилой купол все еще был хорошо виден — разбитый пузырь на плоском бесконечном горизонте.
При повторном запуске произошла смена водителей. Теперь Пул приказал разогнать машины до рабочей скорости в пятьсот километров в час. Инженеры были уверены в способности хорошо защищенных от фантомов квагмы ВЕС-двигателей справиться с этой работой. Гораздо более Пула и его команду беспокоила примитивная механика импровизированных колес, осей, передаточных механизмов и шестеренок, наспех приспособленных для других целей или изготовленных с помощью принтеров материи. Итак, после половины ходовой вахты — пройдя всего две тысячи километров — Пул приказал сделать еще одну остановку, еще половину вахты для проверок, ремонта, замены.
На третью вахту, наконец, Пул разрешил пробежать полных восемь часов с номинальной скоростью.
После этого экспедиция вошла в привычный ритм: две вахты хода, одна вахта отдыха каждый день. Вскоре они преодолевали приличные восемь тысяч километров в день — примерно пятую часть окружности Земли каждый день, напомнил себе Джофиэл, эпическое путешествие в контексте большей части истории человечества, но на Колесе как шаг ребенка.
Через пару дней началось ворчание по поводу схемы "два включения — одно выключение", при которой каждый день "тратится впустую" целая вахта. Транспортные средства работали с впечатляющей эффективностью, и редко возникала задача по ремонту или техническому обслуживанию, которую нельзя было выполнить в движении.
Но не только техника нуждалась в отдыхе от бесконечных путешествий. Вскоре даже Джофиэл обнаружил, что ведет обратный отсчет до конца очередного шестнадцатичасового срока заключения внутри, после которого грузовики выстраивались в неровный круг, и люди высыпали в своих скафандрах из воздушных шлюзов, чтобы прогуляться, побегать, размяться — даже заняться каким-нибудь видом спорта. Дети, как и следовало ожидать, пользовались перерывами по максимуму, а некоторые из тех, кто постарше, в эти свободные часы мчались так далеко, как только могли, к иллюзорному горизонту. Их родители ворчали, что даже к лучшему, когда на этой столешнице они не могли скрыться из виду.
И наоборот, были люди, которые, казалось, неохотно покидали свои уютные интерьеры, если они слишком погружались в какой-то проект — учебу, хобби, работу, игру, личные отношения. Пул поручил Максу Уорду следить за тем, чтобы все выходили из машин по крайней мере раз в день.
Даже Сьюзен Чен ежедневно ходила пешком. Часто ее сопровождала Никола: "Две жертвы звезды Губера", — подумал Джофиэл, и они составляли странную пару: маленькая, сгорбленная старушка, и неуклюжая статуя, покрытая серебром. Но Харрис Кемп сказал, что они хорошо подходили друг другу, что Сьюзен постепенно оправлялась от глубокого шока, вызванного окончательным открытием манипулятивной доброты призраков, их поддержания иллюзии потомков ее товарищей по команде. — Ходят и разговаривают, — сказал Харрис. — Для них обеих это лучшая терапия, которая у нас есть.
Итак, команда погрузилась в рутину.
Они путешествовали все дальше и дальше.
И, как Джофиэл никогда не забывал, с каждым днем их путешествия во вселенной за пределами Колеса пролетало еще почти четырнадцать тысяч лет.
Команда объявила направление вращения Колеса "востоком", что, в свою очередь, определяло север, запад и юг. В этих условиях "Коши" сел в ста шестидесяти тысячах километров к югу от центральной линии первой палубы — примерно на расстоянии шестой части ширины палубы от этой оси.
Итак, конвой теперь неуклонно направлялся на север, стремясь к центру.
Они ехали по безликой равнине, но, по крайней мере, невозможно было сбиться с пути с могучим разрезом второй палубы, пересекающим небо над их головами, и огромными релятивистскими потоками света, синего и красного, на восток и запад, сухо подумал Джофиэл. При таком темпе движения, включая остановки на одну вахту, конвою потребуется около двадцати дней, чтобы достичь центральной оси.
На девятнадцатый день они достигли реки.
Они сделали незапланированную остановку. Пул оставил Макса Уорда командовать конвоем и повел вперед на разведку группу: Джофиэл, Никола, Ашер, Чинело.
Теоретически, Ашер и ее коллеги давно знали о существовании "реки" по диаметру корпусной пластины палубы. Это было частью грандиозного сетевого потока пластин обшивки вокруг конструкции Колеса. Вся их стратегия поездки, вся их будущая жизнь зависели от того, смогут ли они понять это последнее явление. Понять и безопасно использовать.
Но они даже не знали, насколько широка река. Было неясно, когда именно они доберутся до того, что, по предположению Джофиэла, они должны были назвать "берегом".
Итак, теперь Пул и его спутники столкнулись с полной неизвестностью. Стоим в шеренге, смотрим на север, лицом к лицу — ничего.
— Я этого даже не вижу, — пожаловалась Чинело. Она сделала неуверенный шаг вперед. Постучала носком по поверхности, отпрянула. Решительно опустила ногу. Отдернула ее. — Не чувствую ничего странного.
Ашер сказала: — Но это есть. Смотри, Чинело, вот нейтринное сканирование...
Чинело посмотрела на умный экран, а Джофиэл заглянул через ее плечо. Справа от него, на востоке, "река" светилась тонким голубым светом — голубизной, которая усиливалась по мере того, как он смотрел дальше на север. А на западе — краснота, розовый переходил в малиновый.
Чинело выросла с такого рода символизмом. — Синее смещение и красное смещение. Она уставилась в пол. — Это течет. С востока на запад. Даже если вы не видите берега.
— Никакого разрыва, — сказал Пул. — Просто плавный переход. И на самом деле это двойной поток. Две реки, протекающие бок о бок, каждая десять тысяч километров в ширину. Одна течет на запад, как эта, ее соседка течет на восток. Каждая из них неподвижна на берегу и на границе раздела потоков. По своим осевым линиям они текут быстрее всего. Мы на самом деле знаем, насколько быстро. По их осевым линиям вы смотрите на шесть процентов скорости света.
Чинело вытаращила глаза. — Так быстро?
— Это большое сооружение, — мягко сказал Джофиэл.
— Не похоже, что оно движется со скоростью шесть процентов от скорости света, — сказала Чинело. Она снова осторожно потрогала носком ботинка.
Ашер сказала: — Здесь есть место для разгона. Если скорость этого движущегося дорожного полотна будет неуклонно увеличиваться по направлению к центру — чего, вероятно, не происходит, — сделайте шаг в один метр, и вы будете двигаться примерно со скоростью пешехода. Еще метр, удвойте это...
— Лета. И что теперь?
Никола рассмеялась. — Теперь мы поплывем по этой реке.
Чинело просто уставилась на нее.
Майкл Пул огляделся вокруг, посмотрел на искусственно созданное небо, землю и указал вверх. — Чинело, у нас не так много выбора. Я пытаюсь доставить нас в мир-чашу, вон там, на второй палубе. И мы идем длинным обходным путем. — Теперь он указал на запад. — Вон там ближайшая распорка — соединение между первой и второй палубами, вертикальная стойка. До нее около двух с половиной световых дней. Это не так много в масштабе Колеса, всего около тысячной части окружности. Если бы Колесо было неподвижным. Но это довольно далеко по нашим меркам. Расстояние в два с половиной световых дня от Земли доставило бы вас к облаку Оорта. И это ближайшая опора. Следующая после нее, на востоке — ну, об этом не беспокойтесь.
— Два с половиной световых дня, — нахмурившись, сказала Чинело. — Но если мы сможем плыть по реке со скоростью шесть процентов световой, это займет у нас, ммм... около сорока дней?
— Примерно столько. Что ж, таков план. Весь смысл системы потока заключается в том, чтобы как можно более плавно и безболезненно разместить новую пластину корпуса вокруг Колеса. Все, что нам нужно сделать, это поймать попутку. Но это, вероятно, самая простая часть. Когда мы доберемся до стойки, нам нужно будет взобраться на нее. К счастью для нас, по стойке течет река, точно так же, как она течет по палубе, хотя скорость, кажется, намного медленнее. Расстояние до второй палубы составляет всего около световой минуты, но мы думаем, что нам потребуется десять дней, чтобы подняться на такую высоту.
Чинело нахмурилась. — Едем прямо вверх? Но мы не можем ехать таким образом. Это было бы все равно, что въезжать на стену.
Джофиэл ухмыльнулся. — Не волнуйся. Если мы заедем так далеко, мы что-нибудь придумаем.
— Хорошо, — сказал Пул. Он указал вверх, на линию второй палубы над их головами. — Итак, мы поднимемся по стойке, а затем нам придется плыть по реке, протекающей вдоль этой палубы, до самого мира-чаши, который находится в тысяче астрономических единиц, более чем в пяти световых днях, к востоку от нас.
— А потом?
Никола улыбнулась. — Мир-чаша. Еще следы и флаги.
Чинело, казалось, продумала все до конца. Затем она сказала: — Я поверю в это, когда увижу.
По крайней мере, поначалу план развивался примерно так, как было задумано.
Целый день они потратили на осторожные эксперименты с обнаруженной рекой. На составление карт и измерения. Оказалось, что перепад скорости на реке был плавным, но непростым; были участки относительной неподвижности, которые уносило более широкое течение, словно огромные невидимые плоты. Управлять грузовиком по самой реке было непросто, так как колеса буксовали из-за перепада скоростей течения. Но вы могли бы с комфортом припарковаться на "плоту" и просто прокатиться. Эта функция была настолько полезной, что Ашер предположила, будто она была спроектирована таким образом, чтобы реки как системы транспортировки необработанных грузов выполняли второстепенную функцию для самих ксили.
Когда они были удовлетворены, конвой двинулся вперед. Потребовался еще день или около того, чтобы добраться до плота вблизи центральной линии реки. Этих щедрых шести процентов скорости света было недостаточно, чтобы создать какие-либо релятивистские эффекты, видимые невооруженным глазом. Действительно, даже на такой скорости Колесо было настолько громоздким в своих больших масштабах, настолько невыразительным в малых, что реального движения вообще не ощущалось.
Так было до тех пор, пока не стала видна стойка. Сама стена шириной в двадцать тысяч миль. Стремительно падающая в поле зрения.
Через сорок один день после прибытия к реке они приблизились к основанию стойки.
Они отъехали от реки. Стойка представляла собой стену, которая тянулась от земли до неба, от горизонта до горизонта. Дальнейшие исследования показали, что действительно существовал еще один "поток" из пластин корпусной обшивки, текущий вверх по поверхности распорки.
И еще один день осторожных экспериментов доказал, что подняться вдоль стойки прямо в небо будет проще, чем они опасались. Здесь, как оказалось, ксили использовали свою технологию управления инерцией. Каким-то образом сила притяжения при вращении была преодолена, и когда "вниз" указывало на стенку стойки, устанавливалось ощущение тяжести. Как только колонна оказывалась на стойке, транспортные средства могли просто плыть по восходящей центральной реке так же легко, как они следовали по собственному центральному течению палубы.
Однако установить транспортное средство на стойку было непросто. Казалось, что не было очевидного переходного оборудования, никаких пандусов или строп...
В конце концов осторожные эксперименты, проведенные людьми в скафандрах, которые просто входили внутрь, показали, что система инерционного управления, казалось, включала в себя что-то вроде невидимого пандуса. Если вы шли вперед, вас поднимали вверх по плавному прямому изгибу, пока ваши ноги не касались поверхности стойки. И вот вы там, стоите под прямым углом к своим товарищам по команде.
Таким образом, чтобы забраться на стойку в грузовике, нужно было просто ехать вперед и надеяться. Это был интересный опыт, как обнаружил Джофиэл, когда попробовал его.
Потребовалось еще два дня проб и экспериментов, прежде чем конвой был переведен на стойку.
Затем еще десять дней, чтобы отсидеться и позволить конвою подняться по стойке — или пересечь ее. По ощущениям "стойка" теперь ощущалась как мост между перевернутыми палубами, между двумя вертикальными стенами. Стенами, которые охватывали небо. — Архитектура рая, — сказала Никола.
Однако на семидесятый день экспедиции — более чем на полпути по маршруту — они пережили землетрясение.
Именно так чувствовал себя Джофиэл, который в то время пытался немного поспать. Грузовик, на котором он ехал, дернулся, слегка приподнялся, прежде чем снова опуститься на подвеску.
Все как раньше.
Поскольку грузовики все еще ехали, Майкл Пул созвал собрание, на котором они сделали замечания, сравнили записи и обсудили этот вопрос. Лучшая идея, которая у кого-либо была, заключалась в том, что в очередной раз звезда-изгой, упавшая с неба в центре Галактики, полного звезд-изгоев, преодолела все защитные сооружения, установленные ксили, и врезалась в Колесо — в стойку или палубу.
Вернувшись в Солнечную систему, Майкл Пул однажды врезался на космическом корабле в артефакт ксили, а позже в сам корабль ксили, в семя платана, была брошена целая малая луна. Ни один из них не показал ни малейшего отклонения. Хайсмит Марсден предположил, что технология ксили была привязана к самому пространству-времени. Очевидно, что эта привязка имела пределы. — Ударь по ней достаточно сильно, — мрачно заключил Пул, — и эта штука зазвенит как камертон.
Ашер тщательно зарегистрировала это событие. Это столкновение произошло через семьдесят дней после начала их одиссеи на грузовиках. Поднимаясь по опоре, они очень быстро выбрались из глубокой временной ямы, но даже при этом Ашер приписала событию поразительную внешнюю дату — 2 710 000 год нашей эры. В то время как первое столкновение, которое они испытали, произошло примерно в 220 000 году нашей эры.
