Палящий зной Араксы

Шли они, как показалось Мету, вечность и у него уже начала закрадываться тревожная мысль, не напутал ли он что-либо с направлением. Он раскинул своё поле и тут же почувствовал впереди, совсем рядом, одинокое биополе живого человека. Он выбросил своё поле дальше и тут же отдернул его назад — там находилось скопление всклокоченных биополей. Мет шумно вздохнул.

�Наконец-то!�

Отыскав в темноте лежащую на покрытии улицы женщину, он аккуратно положил за ней бессвязно бормотавшего Зоттороса, стараясь его расположить так, как лежал он сам, затем став над бешеным, вошёл в его мозг и охватив его своим полем со всех сторон, сжал. Зотторос дёрнулся и ни проронив ни звука, затих. Мет попытался нащупать его информационное поле — но на его месте зиял лишь огромный чёрный провал.

Мет прислушался: никто ниоткуда не вышел, чтобы поинтересоваться происходящим на улице. Развернувшись, он пошёл назад.

Опять оказавшись в комнате бешеного, Мет отыскал среди груды тряпья два ремня и выйдя на улицу, залез в крапп, сел в одно из кресел и помогая зубами, привязал себя ремнями к креслу.

Изрядно намучившись, он откинулся на спинку кресла и почувствовал, что, действительно, устал. Прикрыв глаза, он тут же провалился в пустоту.

* * *

Тело Мета тряслось, будто к нему подключили вибратор. Он открыл глаза и увидев прямо перед собой чёрные бездонные глаза, попытался отшатнуться, но его голова упершись во что-то твёрдое осталась на месте. Он хотел поднять руку и оттолкнуть от себя чёрную бездонную пропасть, но рука, лишь слабо шевельнувшись, тоже осталась на месте.

— Где я? — прошелестели его губы на языке шхертов.

Глаза отдалились и Мет увидел перед собой светлый прямоугольник дверного проема. Он тут же всё вспомнил и сконцентрировавшись, приготовился к очередным беспристрастным проверкам.

— Этот жив, — донесся голос, откуда-то со стороны. — Но вид у него не позавидуешь. Видимо Зотторос, вчера был совсем в плохом настроении. Освободите его!

В проеме показался безволосый и приблизившись к Мету, что-то снял со своего пояса. Блеснула синяя полоса и Мет почувствовал, что руки его тела, будто, оторвали от чего то, словно они до сих были приколочены. Он попытался поднять их, но они будто плети, лишь сползли с подлокотников ему на колени.

�Перестарался!� — мелькнула у него досадная мысль.

— Идти можешь? — раздался у него над головой грубый голос.

— Могу! — прохрипел Мет и попытался подняться.

Это получилось у него неуклюже и если бы не чья-то твердая рука, схватившая его за предплечье, он неизменно оказался бы на полу.

— Пошли!

Рука потянула его в сторону и вяло шевеля ногами, Мет последовал за ней.

Оказавшись на улице, он прижмурился, но, видимо, было очень раннее утро и потому свет не резал глаза. Идя за тянувшим его безволосым, Мет крутил головой, пытаясь понять, где он находится.

Улица была неширокой, с чёрным матовым покрытием и крапп Зоттороса занимал едва ли не половину её ширины. Во все стороны простирались невысокие серые здания, большей частью вплотную прижатые друг к другу и больше похожие на ангары, нежели на жилые дома. В том направлении, куда его вёл безволосый, стояли ещё трое безволосых и лишь когда Мет подошёл к ним почти вплотную, понял, что один из безволосых — женщина.

Мет невольно уставился в неё. Он впервые видел женщину шхерту воочию и оказался несколько обескуражен. Даже несмотря на то, что её голова была совершенно без волос, она была красива: примерно одного роста с его теперешним телом; среднего телосложения; большие круглые чёрные глаза; круглое, немного бледное, лицо; яркие, сочные губы; небольшой прямой нос; мягкий подбородок, тонкая высокая шея. Её лицо выражало какую-то лёгкую усталость и словно безразличие ко всему происходящему.

Стоявшие рядом с ней шхерты-мужчины, тоже имели достаточно приятные светлые лица, не в пример тем, которые Мету доводилось видеть до сих пор — большей частью грубые и коричневого цвета. Будто эти шхерты были из другой цивилизации. Насколько Мет мог предполагать, эти шхерты были достаточно молоды, так как никакого нароста на их голове не было. Они были высоки, стройны, одеты в светло-серые костюмы, светлые рубашки, светлую обувь. Но выражения их лиц были не столь безразличны, как у женщины: они, явно, были напряжены.

Зоттороса на улице не было и где он есть и жив ли вообще, Мет спросить не решился.

�Да это же та женщина, что спала ночью на улице и видимо те двое, что выходили со светом, — появилась у Мета догадка. — Зачем меня тащат к ним? А если им предложат опознать меня? Но ведь женщина меня не видела. Но эти двое...�

— Стой! — громкий возглас прервал размышления Мета.

Тянувший Мета шхерт, отпустил его и повернул к нему свое лицо, но смотрел он не на Мета, а куда-то поверх его головы. Сзади донесся стук. Мет оглянулся: в их сторону шёл ещё один шхерт, держа в руке какой-то предмет со светящейся верхушкой.

�Флеер!� — мелькнула у Мета тревожная догадка.

Подойдя, шхерт ткнул предметом в сторону Мета. Мет напрягся, ожидая энергетического удара, но его вдруг не оказалось.

— Фризза домой. Её в лабораторию, — предмет ткнулся в направлении женщины. — Этих... — предмет сместился в сторону шхертов. — В распределитель.

Мет невольно вздохнул, поняв, что предмет не представляет для него опасности, по крайней мере сейчас и перевёл взгляд на стоящих рядом провинившихся шхертов: красивые губы женщины вытянулись, явно выражая усмешку; лица молодых шхертов изменились гораздо сильнее — они потемнели и выражали, явный испуг; их губы заметно подрагивали. Видимо их дальнейшая судьба представлялась совсем не в радужном свете.

— Пошли! — рука с предметом, описав в воздухе дугу, вытянулась в сторону.

Мет повернул голову в том направлении и только сейчас увидел, что за краппом Зоттороса, посреди улицы, стоит ещё один крапп, цвета, совершенно, не отличающегося от цвета покрытия улицы.

Шхерт с предметом, повернувшись, направился в сторону этого краппа. Второй шхерт, обведя всех задержанных быстрым взглядом, молча кивнул головой в том же направлении. Состроив гримасу недоумения, Мет направился за первым шхертом. За ним, видимо, пошли и остальные, так как он отчетливо слышал за спиной звуки шагов: частые и громкие; и более редкие и глухие.

В краппе Мет занял кресло рядом со шхертом-пилотом, так как идущий первым шхерт расположился где-то позади и это кресло оказалось свободным, тем более, что ему никак не хотелось сидеть рядом с кем-то из ночной компании.

* * *

Крапп резко оторвался от поверхности улицы и быстро заскользил неизвестно куда, петляя по улицам Остуда, видимо благодаря тому, что в такое раннее время движения по улицам города почти не было. Куда они сейчас направлялись, Мет мог лишь гадать, так как своё поле он плотно закрыл и потому информационным полем Фризза пользоваться не мог. Все молчали, кроме тех шхертов, которым предстояло посетить распределитель. Они, сидя позади Мета, очень громко шептались, пытаясь обвинить друг друга в ночном происшествии.

По началу их, как казалось Мету, бессмысленный шёпот, лишь досаждал, но через какое-то время, уже встревожил. Один из них, постоянно оправдываясь, пытался доказать второму, что на улице со шхертой лежал, отнюдь не Зотторос, уж его бы он узнал гарантированно и что тот был даже чем-то похож на сидящего впереди шхерта. Как понял Мет, он имел ввиду Фризза.

Мет сжался и постарался спрятаться за высокую спинку кресла. Насколько это ему удалось он мог лишь догадываться, но шёпот шхертов для него стал неразборчив.

Погрузившись в тягостные размышления о своих возможных дальнейших действиях, если те двое начнут ассоциировать Фризза с ночным происшествием, Мет, как-то отстранился от окружающей обстановки, рассеянно скользя по пробегающим за окнами краппа зданиям и вернулся в реальность лишь от толчка в плечо.

— Выходи!

Мет ошалело крутанул головой и увидел, что крапп висит над улицей пристыковавшись к эстокаде. Его дверь открыта и рядом с её проёмом стоит шхерт.

— Уснул! — шхерт вновь толкнул Мета в плечо. — Пошли!

Мет поднялся.

— Сам дойду, — буркнул он, шагнув к двери.

— Приказано довести. Слишком невзрачен. Ещё упадёшь.

Шхерт развернулся и пошёл от краппа по эстакаде. Мет тоже вышел на эстакаду и направился за ним. Позади раздался шелест. Он оглянулся — дверь краппа была закрыта. Мет повернулся к шхерту, пытаясь изобразить на лице гримасу удивления, но вспыхнувшая в правой щеке боль, заставила его изменить гримасу.

-Ты остаешься со мной? — всё же задал он интересующий его вопрос шхерту в спину.

Шхерт остановился и оглянулся, его лицо вытянулось и Мет понял, что сказал недопустимую фразу. Пытаясь как-то реабилитироваться, он решил переменить тему разговора.

— Что у меня с лицом? Мне трудно говорить.

— Сам увидишь, когда посмотришь на себя в любое голо. Видать ты здорово досадил Зотторосу, если он так тебя отделал. С таким лицом только прохожих вечером пугать, — шхерт издал какой-то звук, похожий на хмыканье.

Мет попытался провести рукой по правой щеке, но едва дотронулся до неё, как его пронзила острая боль.

— Пошли! — шхерт кивнул головой в сторону дома, напротив которого они стояли и возобновил к нему свой путь.

Мет пошёл за ним. Видимо шхерт знал где живет Кюйт Фризз и потому шёл впереди не оглядываясь. Это было кстати, так как Мет совершенно не представлял, куда нужно идти.

Внутри дома шхерт поднялся по лестнице на два уровня и остановившись около одной из стен, кивнул головой в её сторону.

— Дальше сам. Советую обратиться в реабилитационный центр, иначе проблем не оберёшься. Климат тут, совсем дрянь, — шагнув в сторону, он развернулся и быстро пошёл в ту сторону, откуда пришёл.

Мет повернулся к стене и принялся её внимательно изучать.

Собственно, ничего оригинально шхертами придумано не было: на уровне его плеча в стене была пластинка, подсвеченная зелёным цветом на которой более ярким цветом выделялась строка незнакомых символов, которые были совершенно не похожи на знаки письма из летательных аппаратов хорралов. Мет состроил гримасу досады, но вспыхнувшая боль, заставила тут же погасить её. Крутанув головой по сторонам и убедившись, что за ним никто не наблюдает, Мет вошел в информационное поле Кюйта Фризза.

* * *

�Наст, сорок восемь�, — вскоре прочел он строку символов.

Молча хмыкнув, он дотронулся до пластинки правой рукой: в стене мгновенно появился дверной проём, за которым вспыхнул яркий свет. Мет шагнул в проём и сделав несколько шагов, оглянулся, проема уже не было. Он разбросил по стене своё поле: энергополе двери ощущалось превосходно и насколько он мог судить, никем не контролировалось. Дёрнув плечами, он принялся осматривать жилище Фризза.

Квартира была небольшой и состояла всего из двух комнат, среднего размера и санационной, в которой висело голографическое зеркало. Мет взглянул на себя и попытался усмехнуться, но вспыхнувшая боль заставила его погасить гримасу — через всю правую часть лица шла яркая красная вспученная полоса.

�Удивительно, как остался цел глаз. Чуть левее и нос, непременно, оказался бы сломанным�, — мелькнули у него грустные мысли.

Чувствовал он себя уставшим и решил немного взбодриться прохладным душем, но решив вначале проверить его работу, тронул кран.

— В действии отказано, — донесся металлический голос, неизвестно откуда.

�Проклятье! Что ещё за проблема? — Мет ткнул рукой в кран опять и опять тот же голос озвучил отказ. — Проклятье! Может у него долги? — всплыла у Мета раздраженная мысль. — Нужно сейчас же разобраться с его уровнем жизни�.

Он направился в комнату, которая, насколько он понял, служила комнатой отдыха. К её одной из стен, стояла прижатая спальная платформа, рядом с которой стояло потёртое рыжее кресло и дальше шкаф с одеждой. Открыв его, Мет насчитал всего шесть комплектов различной одежды, что, как ему показалось, было весьма скромно для града. У него, научного сотрудника лаборатории Земли, их было около тридцати. Ещё к одной из стен стоял прижатый стеклянный шкаф, весь забитый какими-то прямоугольными предметами.

Открыв шкаф, Мет взял один из предметов. Его брови невольно подскочили вверх, вызвав неприятный приступ боли — это была книга. Он раскрыл её и перелистал несколько страниц: в принципе, она ничем не отличалась от книг цивилизации землян, которые он видел в музее Земли. Мет вернулся к титульному листу и попытался прочитать название книги — буквы были совершенно не похожи на знаки письменности из летательных аппаратов хорралов, но ему они уже были знакомы. Книга называлась — �Пространственная навигация�.

Негромко хмыкнув, Мет поставил книгу на место и взял другую — она тоже была по навигации. Он просмотрел ещё несколько книг: все они имели отношение или к галактической навигации или к космическим грузовикам. Видимо Кюйт Фризз не хотел быть плохим пилотом.

Закрыв шкаф, Мет направился в первую комнату, в которую он попал, войдя в квартиру. Это была самая большая комната и видимо, служила и гостиной и кухней и всем остальным, чего не было в другой комнате: посреди неё стоял квадратный стол с двумя креслами около него; у стен находились несколько полупустых шкафов с какими-то и понятными и нет предметами; в одну из стен был вделан небольшой голоэкран, который сейчас безмолвствовал. Подойдя к нему, Мет хотел его активировать, но постояв несколько мгновений, передумал и направился к одному из шкафов, в котором лежали несколько прозрачных упаковок, содержимое которых напоминало еду. Мету тут же захотелось есть.

Разорвав один из пакетов, он поднес его содержимое к носу — запах был вполне съедобный.

Откусив небольшой кусочек от предмета из пакета, он осторожно потер его языком. Это было что-то похоже на сухое мясо, которое он ел из деревенского ресторана, находясь в носителе кузнеца, только богаче приправленное.

Есть пришлось медленно и аккуратно, так как любое движение мышц на лице, причиняло боль.

Съев содержимое двух пакетов, в другом было, практически, тоже, только с другими приправами, Мет направился в санационную, но опять получив отказ в воде, прошел в комнату отдыха, взял из книжного шкафа первую попавшуюся книгу и сев в кресло, положил книгу на колени и откинувшись, прикрыл глаза.

Он не спал. Спать ему совершенно не хотелось, так как он крепко проспал почти всю предшествующую ночь. Соединив воедино своё и информационное поле Кюйта Фризза, он вживался в его жизнь, так как его прежнее, практически, поверхностное изучение жизней своих предыдущих тел, здесь, в мире шхертов, жёстком и жестоком, где, при желании, становился известен каждый шаг, каждый вздох, было недопустимо. В их мире можно было жить, лишь став одним из них.

2

Мет вяло открыл глаза и лениво шевельнулся. Долгий и нудный писк в конце концов вернул его в реальность и заставил привлечь внимание. Скорее всего, этот писк и разбудил его.