— Через владения орков?! Ну, уж нет! — Акрид, похоже, побаивался орков почти так же, как воровскую гильдию.
— Ну, почему сразу орки. Если нам сильно не повезёт, то мы можем встретиться с родственниками нашего командира. — Загадочно улыбнулась Белла.
— Не смей даже упоминать об этом!
Аксин удивлённо посмотрел на взбешённого эльфа. Никогда он ещё не видел Флереса в таком состоянии. Его руки судорожно сжимались, стискивая поводья, кровь прилила к лицу, глаза загорелись от ярости. Странно, что одна невинная фраза вампирши смогла так вывести его из себя.
— Ну что ты так завёлся? — Рассмеялась довольная собой ламия. — Семью не выбирают, родню тоже.
— Это она про что? — Влез в разговор неугомонный Акрид.
— Ни про что! — Рявкнул ему в лицо эльф.
Оттолкнув ошарашенного толстяка в сторону, Флерес поскакал вперёд.
В тронном зале воцарилось напряжённое молчание. Лоракс Лучезарный грозно смотрел на стоявшую перед троном растерянную Теросену. Несмотря на грозно сдвинутые брови и показное выражение ярости на лице, король ликовал. Наконец то, хвала братьям-богам, эта старуха совершила ошибку. И как оступилась!
— Итак, Ведающая, вы всё-таки решились нарушить мой приказ, что привело к таким страшным последствиям.
— О каких последствиях вы говорите? — Пролепетала Теросена. — Я же докладывала, что на стороне империи бился некромант! Слава братьям-богам, что мы смогли вовремя увидеть грозящую опасность. Я уверена, что этот маг, это исчадье тьмы, пока один. И мы должны нанести упреждающий удар по империи, этому рассаднику зла!
— Да что вы говорите? — Тон Лоренса не предвещал для Верховной жрицы ничего хорошего. — Неужели маги империи стали овладевать проклятым искусством?
— Да, я же уже об этом докладывала! — Не замечая нависшей над ней беды, продолжала Теросена. — По моему приказу жрецы из окрестных храмов повели братьев из охраны для поимки нечестивцев, а среди имперских псов оказался некромант! Только из-за него погибли наши братья!
— То есть сначала вы погубили двадцать пять жрецов и четыре сотни воинов храмовой стражи, не справившись с десятком имперских псов, а теперь сваливаете свою глупость и неумение командовать на какого то мифического некроманта! — Лоренс был счастлив. Наконец-то он сможет отомстить этой безумной старухе. Несколько жизней верноподданных были небольшой ценой за это мгновение. — Кто вас просил вести этих людей на смерть!
— Я не....
— Молчать! Была готова операция захвата шпионов в горах, гномы уже дали согласие на участие в ней. И что вы натворили?! Мало того, что погубили уйму народу, так ещё и умудрились послать в горы гонца с вашими бреднями! Теперь эти бородачи наотрез отказываются помочь нам заманить имперских псов в ловушку. Закопались в своих пещерах, и дрожат от страха. Придётся мобилизовать несколько тысяч воинов, и прочёсывать горы, а в этой груде камней десяток человек можно искать годами без особого результата.
— Я возьму ещё воинов и жрецов, и мы схватим шпионов! Они должны понести наказание, да и вы убедитесь, что некромант существует!
— И что ты собираешься делать? Снова заведёшь отряды в туман, чтобы воины глупо перебили друг друга из-за чьей-то истерики?
— Там был некромант, был, был! — Уже не контролируя себя, закричала Теросена. — Надо схватить имперских псов! Наши братья не должны погибнуть напрасно! Меч возмездия должен нависнуть над империей!
— Для начала наказание за свою глупость, и враньё понесёшь ты, сумасшедшая старуха. — Уже не пряча своих чувств, прошипел Лоракс. — Эй, стража! Запереть в темнице бывшую верховную жрицу!
Когда воины увели ошеломлённую Теросену, довольный король Лоракс захохотал. Наконец-то его мечта свершилась! Теперь можно будет поставить своего, послушного его воле Верховного жреца. Двоевластию в стране настал конец, вся власть теперь сосредоточена в его руках. Абсолютная власть!
Ночёвка у ворот в пещеры гномов не дала никакого результата. Врата не раскрылись, и к отряду так и не вышли посланники для переговоров. Ламия оказалась права, страх перед некромантом, чудовищем из легенд, оказался куда сильнее жадности.
— Ну, что, командир, пойдём, попытаем счастье у варваров. — Рок выжидающе смотрел на эльфа. — Если идти вдоль гор на север, то через пару недель выйдем к плоскогорью, там можно пройти. Пять дней — и мы у северных границ империи. Если не нарвёмся на дикарей. Конечно, не очень хорошо терять такую уйму времени, но у нас нет другого выбора.
— А если и нарвёмся, что с того? — Акрид был, как всегда, беззаботен. — С торзальцами же мы разобрались, разберёмся и с этими.
— Не путай диких волков и дворовых собак. — Флерес беззлобно ткнул толстяка кулаком в бок. — Вот уже полсотни лет между торзальцами и империей нет войны, мелкие стычки не в счёт. Поколения воинов исчезло, его сменило поколение стражников — ленивых дворовых псов, способных только гавкать, и то по приказу хозяина. Лишь на границе ещё можно найти доблестных вояк, знающих не понаслышке, что такое настоящий бой. А варвары воюют с рождения до самой смерти.
— И поэтому мы всегда били их на границе! — В запале произнёс Марк.
— Ты сиди тихо, да слушай, когда старшие говорят. — Урезонил его Рок. — На границе мы всегда в численном преимуществе из крепостей выходили, кроме патрулей. А те, да разведчики, в бой старались не ввязываться....
— Но это не означает, что они трусы....
— Да никто это не говорит. Все воины империи храбрецы, семеро одного не боятся. — Прекратил разгорающийся спор Флерес. — Если только этот один не наш Аксин. Хотя и чтобы с ним справиться, семи хватит.
— Сотен? — Ехидно уточнила Белла.
— Нет, не сотен, семь тысяч. — Абсолютно серьёзно ответил эльф. — После нашей встречи с торзальцами с меньшим числом воинов я бы не рискнул.
— Если вы закончили планировать будущее нападение на меня, то может, стоит выдвигаться? — Нетерпеливо уточнил юноша. — Если, конечно, мы не решили провести всю зиму у этих треклятых ворот.
Этот путь оказался самым трудным из всех, выпадавших на долю юноши до этого. Вступавшая в свои права зима и горы превратили дорогу в нечто кошмарное. Когда Рок говорил о двух неделях, Аксин решил, что старый воин преувеличивает, ведь на карте расстояние не казалось таким уж большим.
Но первый же день похода всё поставил на свои места. Лошадей пришлось бросить, они не могли идти по узким горным тропам, почти всю поклажу тоже. Вскоре Аксин уже с ужасом представлял, что бы было, если бы им пришлось штурмовать эту горную гряду, а не идти по её краю. Дорога превратилась в бесконечные подъёмы, спуски, и поиск обходных путей оврагов и расщелин. Холод, первый снег, и предательский лёд на камнях не прибавляли оптимизма. К вечеру все в отряде бухались у костра, еле шевелясь от страшной усталости.
Разумеется, это не касалось Грея и Беллы. Костяной рыцарь просто не мог уставать, спокойно неся на себе большую часть оставшейся поклажи. Ламия же казалась невесомой, легко порхая по камням над зарождающимися сугробами. Юноше казалось удивительно то, что вампирша не страдала от голода, легко находя животных, и питаясь их кровью. Живительную для себя влагу Белла сначала сцеживала в невесть откуда взявшийся бокал, где кровь не остывала, и не свёртывалась, а потом смаковала её в своей изящно-аристократической манере. Мясо животных при этом оставалось чистым, и благодаря этому в отряде не переводилась свежая дичь. Когда Аксин спросил, как она умудряется находить животных среди валунов в этой каменной пустыне, ламия только рассмеялась.
— А как ты находишь кухню в доме, и берёшь там тарелку еды? Конечно, в силе я не сравнюсь с Греем, но всё равно, я куда сильнее, чем большинство существ, живущих здесь. А вот в скорости мне равных нет. Я чую кровь, иду и беру.
Несмотря на отсутствие проблем с едой, людям с каждым днём всё тяжелее и тяжелее было идти. Флерес с самого начала взял бешеный темп, стараясь как можно быстрее обойти горы. Даже опытные воины не выдерживали, падая на холодные камни без сил. Эльф держался только на своих отварах, дающих силу. Но при этом он не давал никому передышки, поднимая всех до восхода солнца, и упрямо гоня отряд вперёд. Аксину позволяла выдерживать это тьма, питавшая его тело, но у других этой помощи не было.
Воины, хоть и смертельно устали, были закалены в походах; Лера, благодаря многолетним тренировкам, могла выдержать не один такой переход, а вот Акрид и Виллис были на грани. Эмоции всё больше и больше накалялись, пока на одном из вечерних привалов не произошел взрыв.
Началось всё с мелочи. Акрид отказался готовить еду, несмотря на то, что была его очередь. Вместо этого толстяк просто поудобнее лёг у костра, и закрыл глаза.
— И что это значит? — Подошёл к лежащему человеку Флерес. — Бунт?
— Понимай, как знаешь, командир. — Не открывая глаза, пробурчал тот. — А я сегодня вечером и пальцем не пошевелю. Если хочешь жрать, то сам и приготовь. Или своего любимчика заставь!
— Любимчика? — Не повышая голоса, поинтересовался эльф. — Не мог бы ты пояснить поподробнее, что ты имеешь в виду?
— А будто ты не знаешь! — Вскочил толстяк, и ткнул пальцем в сторону Аксина. — Почему он всё время ничего не делает! Вещи за него таскает его мертвяк, охотится эта тварь с повадками портовой шлюхи, а мы только и делаем, что рубим дрова, разбиваем лагерь, да готовим еду!
— Прекрати! — Попытался осадить эльф зарвавшегося Акрида. — Аксин — маг, и его работа — сохранить наши, да и твою шкуру в этом походе в целости и сохранности, а не драить горшки! Так что замолчи, и принимайся за дело.
— Сам заткни свою поганую пасть! Если тебе нравится, то можешь и дальше продолжать распинаться перед этим возомнившим себя невесть кем юнцом, а я больше не собираюсь ему прислуживать!
Хлоп! Никто так и не понял, что произошло. Белла, ещё мгновение назад спокойно стоявшая рядом с юношей, вдруг оказалась перед Акридом, а тот почему-то отлетел назад, и упал, скрючившись на стылой земле.
— Я ещё могу простить обидные слова в мой адрес. — Промурлыкала ламия. — Но не стоит даже пытаться оскорблять Аксина. И в следующий раз, если такое произойдёт, я уже не буду такой мягкой и доброй.
— Ах ты тварь! — Толстяк с трудом поднялся с земли, но вдруг, неожиданно резво для своих габаритов подскочил к костру и выхватил оттуда горящую ветку. — Да я сейчас тебя поджарю, гадина!
Размахивая перед собой этим импровизированным факелом, Акрид пошёл на ламию.
Белла спокойно смотрела на приближающегося человека. Флерес, вместо того, чтобы вмешаться, сделал шаг в сторону, и спокойно наблюдал за развитием событий. Любой исход этого конфликта его полностью устраивал. Если ламия убьёт Акрида, то люди сплотятся против некроманта, если же каким-то чудом толстяк победит, то позиции Аксина так же ослабнут. Воины, не получив приказа, безучастно стояли в стороне с равнодушными лицами. После похода по проклятым землям юноша перестал быть своим для людей, между ними словно возникла стена, невидимая, но непробиваемая. Лишь Марк, переминаясь с ноги на ногу, виновато смотрел на Аксина.
Акрид, между тем, медленно приближался к Белле, крутя горящую ветку, делая ей короткие обманные выпады. Ламия смотрела на приближающегося человека со снисходительной улыбкой, и не делала никаких попыток отойти от огня, находящегося от неё в опасной близости. Похоже, эта атака её просто забавляла.
Но толстяк явно не думал шутить. Подобравшись на достаточно близкое, как он думал, расстояние для нанесения точного удара, он сделал короткий, почти незаметный замах, и попытался ткнуть своим импровизированным факелом вампиршу.
Улыбка Беллы стала шире, она качнулась вперёд и вбок, уходя с линии атаки, и небрежно отвесила Акриду хлёсткую пощечину. От лёгкого удара кажущейся хрупкой ручки ламии голова человека резко мотнулась в сторону, ноги подкосились, и он мятым кулем опустился на землю.
— Итак, Аксин, твоя свита уже убивает людей в отряде. — Флерес даже не пытался скрыть радость в голосе. — Прекрасно, прекрасно. И что ты теперь сделаешь? Помнится, кто-то что-то говорил о правилах в проклятых землях, и одно из этих правил звучало, как: не трогать членов отряда. Кажется, за их нарушение ты обещал покарать эту дьяволицу. Или ты готов забыть то, что ты человек, в угоду этой потусторонней твари?
Аксин спокойно посмотрел в глаза эльфу: тот, не отводя взгляд, лишь усмехнулся в ответ. Незримое противостояние длилось несколько минут, никто из противников не желал уступать.
— Я пока не страдаю потерей памяти, так что не стоит напоминать мне это. — Спокойно, не повышая тона, произнёс юноша. — И я не думаю, "командир", что Белла нарушила мои правила.
— То есть пусть она перебьёт хоть всех нас, тебе всё равно, не так ли?
— Не кипятись, Флерес. — Неожиданно для всех Лера встала на сторону Аксина. Она встала рядом с юношей, открыто бросая вызов эльфу. — Акрид сам нарвался. Да и Белла действительно не нарушала требований Аксина.
— Не нарушала?! А это, по-твоему, как назвать?! — Флерес показал рукой на тело лежащего человека.
В это время "тело" покойника, как думал Флерес, вдруг заворочалось и застонало.
— Дорогой, а с чего ты взял, что я убила нашего очаровательного толстячка? — С невинным видом поинтересовалась Белла. — Просто он повёл себя неподобающим образом, и я, бедная, хрупкая женщина, вынуждена была постоять за себя. Причём всё было сделано очень аккуратно и без всякого вреда для здоровья.
— Да, "командир", накладочка вышла. — С усмешкой протянул Аксин. — Ну, кто бы мог подумать, что демоница не станет убивать сверх меры обнаглевшего человека; а юный некромант, в отличие от умудрённого опытом эльфа, легко поймёт, что этот человек жив, и просто валяется без сознания.
Флерес в ярости переводил взгляд с улыбающегося некроманта на приходящего в сознание Акрида. Наконец, не найдя ничего лучше, раздражённый эльф решил выпустить пар, отыгравшись на Лере.
— А ты что себе позволяешь! Если видела, что Акрид жив, то ты должна была помочь ему. А если не знала, что он жив, и встала на сторону его убийцы.... Это можно назвать изменой.
— Фи, дорогой, ну что за слова. — Ламия встала между эльфом и девушкой, осторожно оттесняя Леру в сторону. — Просто она постаралась указать тебе на то, что ты ошибаешься, и эта ошибка может вызвать раскол в отряде. А при выполнении важного задания это просто недопустимо. Она просто радеет за общее дело, разве это преступление?
Простояв несколько мгновений, Флерес резко развернулся, и пошел в сторону от привала.
— Не нужно за ним идти. — Остановил Аксин посмотревшего вслед командиру Рока. — Вокруг нет врагов, а он явно хочет побыть один.
В это время ламия помогала сесть ещё не отошедшему от удара Акриду.
— Ну, что же ты, милый, так плохо себя ведёшь. — Хлопотала над толстяком, как наседка, ламия. — Сначала бросаешься на меня с факелом, потом лежишь так долго без движения. Я уже начала волноваться. Ссоры ссорами, а вы мне все очень дороги.
