— Что подводит нас к информации, полученной в результате захвата "Потока реальности", — продолжил Айзек, выделив часть временной шкалы. — Видеозапись похищения дает нам представление о том, с чего начинается незаконное проникновение скаффолда "Дельта" в поперечное. Уничтожение корабля СорсКод обеспечивает точку остановки. Используя это окно и максимальную межпространственную скорость скаффолда, мы можем построить сферу предельного размера, в границах которой может быть расположена база Института.
— А как насчет времени, которое потребовалось "Дельте", чтобы ускользнуть с меньшей скоростью? — перебил Клаус-Вильгельм. — Или времени, необходимого для того, чтобы какая-либо ветвь вселенной сформировалась и догнала истинное Настоящее? Это учитывается в вашей сфере поиска?
Айзек оглядел присутствующих в комнате и изо всех сил постарался не нахмуриться, в то время как Сьюзен напряженно стояла рядом с ним. Помимо комиссара, присутствовали оба консула ХРОНО, директора Джонас и Чаба Шигеки — последний все еще находился в своем временном теле — и доктора Эндовер-Чен и Хиннеркопф. Он почти чувствовал, как их взгляды впиваются ему в череп.
— Нет, сэр, — ответил Айзек твердым, но уважительным голосом. — К сожалению, у нас пока не было возможности проконсультироваться с нашими коллегами из Гордиева подразделения по такого рода техническим вопросам.
У нас было всего полчаса, чтобы все подготовить! мысленно закричал он. Чего вы от нас ждете?!
— Я уже составил оценки по обоим пунктам, — сказал Эндовер-Чен, наклоняясь вперед за столом для совещаний. — Мне не потребуется много времени, чтобы скорректировать результат.
— Это уже меньше, чем район, который мы обыскиваем сейчас, — добавил Пэн. — Мы сможем поправить наши схемы поиска, когда корабли вернутся в зону действия связи со своими отчетами. Тот факт, что шторм стихает, также облегчит эту задачу.
Клаус-Вильгельм просто кивнул в ответ, выражение его лица было непроницаемым.
— Продолжайте свою презентацию, детектив.
— Да, сэр. Возвращаясь к скаффолду "Дельта"...
Айзек вкратце рассказал все, что им было известно о деятельности скаффолда, вплоть до поимки лже-Крида. Аудитория продолжала засыпать его вопросами, и он делал все возможное, чтобы ответить на них, в конце концов перейдя к их оценке Института.
— Хотя нам трудно делать какие-либо твердые заявления в отношении Института, до сих пор он демонстрировал сильную направленность против Администрации. Бомба является наиболее ярким примером этого, поскольку она была направлена конкретно на директора Шигеки и его старшего персонала. В целом, мы считаем, что Институт неоднозначно относится к жертвам среди сотрудников СисПрава.
— Но они чуть не взорвали станцию, — сказал Пэн. — Это немного больше, чем неоднозначно.
— Верно, сэр. Однако, диверсия, предотвращенная на третьем реакторе, была явно инициирована последним сообщением оперативника, а не раньше. Учитывая, что у оперативника было множество возможностей спровоцировать ее заранее — в сочетании с его враждебным отношением к Администрации — у нас остается некоторое противоречие. Уничтожение станции легко привело бы к гибели большого числа персонала Администрации. Это также сильно помешало бы нашим поискам базы Института, но это было сделано только в крайнем случае. Что-то раньше тормозило оперативника.
— И вы полагаете, что что-то было не так с СисПравом? — спросил Клаус-Вильгельм.
— Да, сэр.
— Что заставило его передумать?
— Трудно сказать, не имея дополнительной информации.
— Тогда каковы ваши дальнейшие шаги?
— Наша самая многообещающая зацепка — доктор Ксенофон и любые связи, которые он может иметь с Институтом. У нас также есть набор координат на Луне, используемых "Дельтой" для передачи данных коннектома. Если не будет возражений, мы намерены вернуться в СисПрав как можно скорее, чтобы продолжить расследование.
— Что нам известно об этом персонаже Ксенофоне? — спросил Пэн.
— Только основы, пока мы не получим доступ к его публичному досье в СисПраве. Он профессор абстракции в Западном Когнитумском университете Луны. Недавно его пригласили в рамках инициативы "Миллион рукопожатий" на гостевую лекцию в Администрацию. Однако большинство его выступлений были отменены из-за его активной антиадминистративной риторики.
Мантеро фыркнула.
— Короче говоря, мы вышвырнули нарушителя спокойствия.
— Различия во мнениях могут быть такой ужасной вещью, — пробормотал Пэн себе под нос.
Мантеро сердито посмотрела на своего коллегу-консула.
— Извините, — сказал Пэн. — Сила привычки.
Мантеро, казалось, была готова отпустить резкое встречное замечание, но затем раздраженно выдохнула и повернулась к Айзеку.
— Детектив, вы верите, что Институт стоит за недавними терактами в Администрации?
— Это одна из возможностей, госпожа консул. Безусловно, Институт продемонстрировал необходимую изощренность, особенно в том, что касается его программного обеспечения, для осуществления такой деятельности, как напрямую, так и через посредников. Наличие независимой промышленной базы — возможно, очень крупной — еще больше подтверждает их возможности в соответствии с тем, что мы знаем. Однако у нас нет прямых доказательств, подтверждающих связь.
— Но во что вы верите?
— Я верю в то, что могу доказать, — ответил Айзек. Он не собирался озвучивать свои импровизированные догадки перед этой толпой! — Прямо сейчас я могу лишь сказать, что это остается возможным.
— Очень хорошо. Я уважаю такой подход. — Мантеро повернулась к Сьюзен. — А как насчет вас, агент? Что вы думаете обо всем этом?
Сьюзен заколебалась, в ее глазах мелькнула паника, возможно, она была застигнута врасплох внезапным вызовом. Она быстро пришла в себя, напустив на себя невозмутимый вид образцового миротворца.
— Я согласна с оценкой детектива Чо.
Мантеро ждала продолжения, но, когда его не последовало, начала барабанить пальцами по столу.
— И что же? — наконец подсказала она.
— Я советую последовать его... рекомендациям относительно наших дальнейших действий.
В комнате снова воцарилось выжидательное молчание. Мантеро посмотрела по сторонам, как бы приглашая других присутствующих задать свои вопросы.
Через мгновение Клаус-Вильгельм наклонился вперед.
— Вы сталкивались с какими-либо свидетельствами того, что на станции Провиденс или вокруг нее действуют еще агенты Института?
— Нет, сэр, — ответил Айзек. — Все, что мы обнаружили на данный момент, можно проследить до подмены агентов Видали и Крида. Конечно, это не значит, что их здесь нет.
— Я понял, детектив. Думаю, мы все стали уважать возможности Института. У вас есть что еще добавить к вашему отчету?
— Нет, сэр. В данный момент нет.
— Тогда я благодарю вас и вашу команду за обновленную информацию. Вы можете вернуться к своим обязанностям.
* * *
Сьюзен облегченно вздохнула, когда они с Айзеком снова остались одни, встретившись в боковом проходе рядом с центром операций ХРОНО.
— Ненавижу, когда ко мне обращаются подобным образом.
— И ты, и я, и мы оба. — Айзек быстро улыбнулся ей. — По крайней мере, тебе не нужно было представляться.
— Это правда. Кстати, спасибо, что уладил это.
— Нет проблем. — Он поднял ладонь и открыл окно связи. Получателю потребовалось всего несколько секунд, чтобы ответить.
— Элифритц слушает. Говорите, детектив.
— Капитан, мы снова нуждаемся в ваших услугах. Вы можете доставить нас на Луну СисПрава?
— Боюсь, что нет. Всем хронопортам на Провиденсе и поблизости от нее было приказано собраться возле станции и не выключать двигатели. Я полагаю, мы присоединимся к поискам базы Института; нашему начальству нужно немного времени, чтобы разобраться, кто куда направляется.
— Понимаю. Не могли бы вы нас подвезти, пока ждете?
— Только по приказу сверху. Извините. Вы могли бы попробовать поговорить с исполняющим обязанности директора Шигеки, хотя, возможно, вам больше повезет, если вы отправитесь прямо в Гордиево подразделение. Несколько их времялетов начали прибывать обратно.
— Понял. Мы поспрашиваем окружающих и посмотрим, какие у нас есть варианты. Еще раз благодарю вас, капитан.
Он закрыл окно связи.
— Может, нам поговорить об этом со Шредером? — спросила Сьюзен.
— Э-э, нет, — твердо ответил Айзек. — Нам не нужно беспокоить комиссара полиции по поводу наших планов поездки. Кефали?
Робокоп завис, и на нем появилась Кефали.
— Ты звонил?
— Свяжись с центром операций и узнай, нельзя ли организовать для нас поездку.
— Конечно. — Она помахала рукой и исчезла.
— Интересно, как долго нам придется ждать. — Сьюзен скрестила руки на груди и прислонилась к стене. — Гилберт поедет с нами?
— Нет, они с Киказару останутся, пока не закончат проверку систем скаффолда "Дельта". Гилберт считает, что они получили настоящий приз с этими лунными координатами, но всегда есть шанс, что более медленная и тщательная проверка обнаружит что-то еще.
— Значит, мы с тобой снова предоставлены сами себе?
— Похоже на то. Надеюсь, скоро кто-нибудь сможет высадить нас на станции Аргус. Как только окажемся там, реквизируем самолет с V-образным крылом и полетим на Луну.
— По-моему, это неплохой план.
На робокопе появилась Кефали. — Я вернулась, и у меня хорошие новости! В ближайшие два часа к нам заедут шесть времялетов, а вскоре прибудут еще. Не хотите угадать, какой из них прибудет первым?
— А обязательно? — спросил Айзек.
— Давай. Попробуй.
— Ну, поскольку я знаю только один корабль...
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Времялет "Клейо"
Поперечное, неконгруэнтно
Бенджамин Шредер сидел за командным столом "Клейо", положив руки на его поверхность, взгляд его метался между двумя наборами карт, челюсть напряжена, губы сжаты в резкую линию.
— Ты не выглядишь счастливым. — Эльжбета подошла к нему сзади и положила руки ему на плечи.
— Я несчастлив. Это должно быть здесь. Это должно быть так. — Он покачал головой, не отрывая взгляда от графиков. — Я просто еще не нашел его.
— Ты найдешь. — Она наклонилась и быстро чмокнула его в щеку.
— Не теряй самообладания, док. — Райберт откинулся назад и поставил ботинки на стол. — H17 — это странный, разочаровывающий беспорядок. Сделай перерыв. Дай своим мозгам передышку. В любом случае, мы почти вернулись в Провиденс.
Бенджамин не хотел делать передышку. Он провел несколько дней на земле в H17A и H17B, собирая исторические данные об истинном настоящем каждой вселенной, пытаясь выявить различия в их временных линиях, различия, которые позволили бы выявить деятельность Института в той или иной вселенной.
Но все эти усилия ни к чему не привели. Даже помощь наземной команды "Фебы" не принесла результатов. Эти две вселенные отличались друг от друга как исторически, так и хронометрически, но не в том смысле, который что-то значил.
Я должен был догадаться, что что-то не так, когда во время двух моих посещений библиотек были обнаружены почти идентичные записи за 2941 год.
Эти записи не были одинаковыми, но они были близки. Слишком близки, чтобы объяснить постоянную трещину во временной шкале. Что-то раскололо H17 пополам, и это что-то произошло сорок лет назад. Он даже мог определить время с точностью до одного дня, но это было все, на что он был способен.
Расхождения в записях о новорожденных предоставили ему самые многообещающие данные на данный момент. Любое расхождение во времени неизбежно вызвало бы волновой эффект причинно-следственных изменений, который позже проявился бы в виде внезапного всплеска рождений, которые проходили бы по-другому. Шансы на то, что одни и те же две гаметы соединятся и произведут на свет одного и того же индивидуума, были исчезающе малы, что оставило ему множество свидетельств различий. Проследите эти разные беременности до самого раннего предполагаемого момента оплодотворения, и он примерно знал, когда H17 разорвалась надвое.
Но что является спусковым крючком? подумал он, разочарованный и даже немного злой на себя.
Он знал, когда, но понятия не имел, как. Институт взломал H17, но как они это сделали? Он изучал записи-близнецы до тех пор, пока его глаза не начали наливаться кровью. Не было ничего — абсолютно ничего — настолько существенного, что могло бы послужить причиной разрыва.
Это было все равно что обнаружить ударную волну без взрыва в центре.
Как они могли это провернуть? задумался он.
— Просто запомни кое-что, док, — сказал Райберт. — Мы все в замешательстве по этому поводу. Но не волнуйся. Я поговорю с боссом и вызову подкрепление, прежде чем мы снова отправимся в путь. Может быть, даже посмотрю, удастся ли мне втянуть в это дело Эндовер-Чена.
— Это так, — проворчал Бенджамин. — Я знаю, что так.
— Док... — Райберт пожал плечами и грустно улыбнулся Эльжбете. — Я старался изо всех сил, Элла. Теперь это твое шоу.
Эльжбета обняла Бенджамина сзади за плечи и еще раз поцеловала его в щеку.
— Давай, Бен. Пора ненадолго отойти.
— Это должно быть там.
Эльжбета потянулась к экранам и тут же захлопнула их. Бенджамин нахмурился, увидев перед собой внезапно опустевшее пространство, затем закрыл глаза и устало выдохнул. Жена ободряюще сжала его плечи.
— Пойдем. — Она потянула его за собой. — Давай-ка перекусим. Ты проголодался?
— Немного, — признался Бенджамин, поднимаясь со своего места.
— Как насчет сыра из печенки?
— Я мог бы попробовать его.
— Тогда это сыр из печенки.
— Агент Камински, — сказала Клейо. — Я получила для вас телеграмму со станции Провиденс.
Уходя с мостика, Бенджамин остановился и, несмотря на настойчивые подталкивания Эльжбеты, повернулся, чтобы послушать.
— О, отлично, — сказал Райберт. — Что они сказали?
— Центр операций ХРОНО выпустил набор пересмотренных инструкций по стыковке. Вы хотели бы ознакомиться с ними?
— Просто дай мне краткое изложение.
— Мы направляемся прямо в пятнадцатый ангар, где команда агентов Гордиева подразделения проведет проверку корабля.
— Инспекция? — спросил Бенджамин. — Это потому, что мы возвращаемся из карантинных вселенных?
— Нет, агент Шредер. Новая политика была введена консулом Пэн Фа после покушения на генерального директора Чабу Шигеки и...
— Что?! — выпалил Райберт, едва не свалившись со стула. Его ботинки зацокали по полу, когда он вскочил.
— Покушения на генерального директора Чабу Шигеки, — повторила Клейо с редкой для нее ноткой раздражения в голосе, — и диверсии на одном из горячих сингулярных реакторов станции.
— Сколько именно мы пропустили? — спросил Райберт, не веря своим ушам.
— Не знаю, агент Камински. Хотите, я более подробно уточню в центре операций ХРОНО?
— Да!
* * *
Райберт вышел из шахты с антигравитационной системой и поспешил в центр операций ХРОНО. В зале кипела бурная деятельность: агенты Гордиева подразделения и ДТР сгрудились за своими рабочими столами, раздавались телефонные звонки, люди спешили обратно и обменивались абстрактными диаграммами. Все это было сдержанным действием, но оно наполняло зал, как тихий, но неистовый танец.
