Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А с Ниной вы что собираетесь сделать потом? Убить?
Американец мотнул головой.
— Нет, Ванья. Было бы глупо с нашей стороны убивать Древнюю, которая приходится дочерью Координатору Объединённого Совета наших врагов. После забора клеток мы планировали вернуть её отцу. Изначально предполагалось, что мой носитель, Камерон Дейвис, выступит в качестве спасителя. Я должен был организовать побег, стать героем и получить благосклонность спасённой. А получив, воспользоваться этим и зачать детёныша, который, после взросления, обеспечил бы нам поддержку в самых высших органах власти сапиенсов. Однако, теперь ...
Не договорив, он замолчал и некоторое время вглядывался в лицо курсанта, словно что-то прикидывая.
— Что? — не выдержал тот.
— Теперь мы уверены, что это сделаешь ты.
— Я? Что я сделаю?
Дейвис закатил глаза.
— Сделаешь ребенка дочери Координатора, — явно недовольный недогадливостью собеседника, пояснил он. — Папаша давно в курсе, что ты увиваешься за ней. Ребёнок именно от тебя абсолютно точно не вызовет у него подозрений.
Лимитов молчал, глядя в потолок. Судя по всему, биомеха такая индифферентность начала откровенно злить.
— Язык в задницу засунул, Ванья? Разве не этого тебе всегда хотелось? Сколько тебя знаю, ты всё пытаешься трахнуть свою подружку.
— Я не стану... вам помогать.
Их внимание отвлёк раздавшийся сбоку шум открытой двери. В лабораторию вернулся давешний мордатый биомех, и с ним — ещё двое. Насколько можно было судить по их виду, все трое пребывали в неком волнении, которое почти сразу же передалось Дейвису и отчасти — ушастым "кроликам" вокруг. "Прослушав" некоторое время беззвучные донесения пришельцев, американец снова обернулся к пленнику.
— Хорошие новости. Пока мы с тобой тут болтали, как раз подоспели первичные результаты твоих анализов. Наши предположения полностью подтвердились — твое тело сапиенса полностью трансформировано под восприятие памяти нашей расы. Но следов преобразователей в тканях не обнаружено, а они должны там быть...
— Дейвис, заткнись!
— Сам заткнись и послушай. Я не договорил, — биомех кивнул в сторону возбуждённых гостей. — Расчёты этих умников показывают, что если заново ввести их в твою кровь, то ты, наконец, вернёшься к нам, мой бедный потерянный братик. Правда, есть вариант... полного распада тканей по нервным волокнам, как это случается с телами обычных, неподготовленных сапиенсов. Но возможность такого исхода критически мала.
Рядом громыхнуло. Вздрогнувший курсант обернулся, обнаружив, что пока он слушал американца, ушастые перетащили ближе лабораторный столик-подставку, который был больше похож на ещё один несуразный ящик. На ящике стояло несколько небольших прямоугольных коробок и среднеразмерный инъектор, явно человеческого производства.
Несмотря на усилия оставаться спокойным, курсант заметно изменился в лице.
— Вы точно дикари, — коротко бросил он, следя взглядом за Дейвисом. Американец обошёл стол и взял инъектор в руки. — Если я так важен для вас, почему не исследовать... мой... феномен более тщательно? Мы тут всего несколько минут, и за это время вы все поняли и изучили? Ты сам говоришь, что мы с тобой — надежда всей этой вашей расы! А вдруг что-то пойдёт не так? И я действительно умру? Зачем такая спешка?
Биомех в теле человека, не торопясь, проверил заложенную ампулу с мутно-серым раствором.
— Я уже говорил, Ванья, — медленно пояснил он. — У нас не так много возможностей, как раньше. Наши лучшие носители погибли. Фактически, мы с тобой и ещё около двух, с натяжкой — трёх десятков особей — те немногие, у кого осталось достаточно мозгов, чтобы проводить какие-то исследования и понимать их суть. Притом далеко не все из нас обладают для этого нужными знаниями. У нас попросту... почти некому производить нужные изыскания. Все, кто хоть на что-то годен, сейчас занимаются твоей подружкой.
Он усмехнулся.
— Не бойся. Ты уже не сапиенс. Поэтому, мы уверены в успехе на все сто процентов, — он снова потрепал пленника по голове. — К тому же, признаться, я сам... очень долго этого жду. Чтобы нашёлся ещё кто-то такой же. Это всё сенсорика сапиенсов, брат, но быть единственным сапиенсом-носителем... здорово напрягает. Мы должны множиться.
Американец свободной рукой взялся за предплечье курсанта. Лимитов рванулся, уже не скрывая охватившей его паники.
— Стой, Кэмми! Камерон, подожди, говорю... Не делай этого. Не делай, слышишь? Дейвис! Стой!
Трое "лошадиных" биомехов, которые наблюдали со стороны, одновременно надвинулись ближе. Их щупы легли на голову, плечи и руки пленника, который даже в креплениях продолжал дергаться и вырываться так, что у Дейвиса никак не получилось зафиксировать инъектор.
— Дейвис! Подожди, скотина! Стоп, я сказал! Лучше убей, слышишь? Выродок, лучше убей!!
— Побереги дыхание, Ванья, — американец всё-таки притиснул жало инъектора к коже Лимитова и вдавил спуск. — Оно тебе понадобится. Вот сейчас какое-то время будет очень, очень больно.
* * *
Освещение в комнате создавало ровное, комфортное настроение — в полном соответствии с требованиями к светофильтрам пустотных поселений. Что было оправдано — красно-коричневые лунные пейзажи за окном на фоне черного неба действовали угнетающе. Даже висевший над ярко освещёнными полусферами гигантских куполов шар Земли не сглаживал тоскливого впечатления. Лимитов сидел на диване, зацепившись взглядом за вершину одной из видимых ему спутниковых антенн и без выражения пересказывал то, что до этого успел уже не раз изложить во всех возможных формах отчётов.
— ... Когда всё было кончено, и они убедились, что их затея сработала, мы начали претворять в действие план, предложенный Камероном Дейвисом. Нами был сымитирован побег пленных, после чего мы совместно с ними увели отремонтированный челнок "Туарры". На челнок был заранее погружен весь необходимый запас продовольствия и топлива. Мы направили корабль к границам человеческих систем. В процессе этой операции я воспользовался тем, что давление... психонейрохимических связей коллективного скопления биомехов ослабело и временно вывел из строя того единственного из них, кто оставался с нами. Я не мог поступить иначе, так как Дейвис представлял угрозу для всех пассажиров челнока. После этого я посвятил в суть дела тех, кому мог довериться в сложившихся обстоятельствах — брата и сестру Симэй. Совместными усилиями мы смогли привести корабль к внешней базе Конфедерации возле системы Тау. Где нам была оказана соответствующая помощь.
Он умолк. Сидевший напротив высокий, хорошо сложенный, светловолосый человек тоже молчал. Но смотрел при этом не за окно, а в лицо курсанта. Смотрел, не мигая и не отрываясь. Чувствуя на себе этот взгляд, Лимитов не мог ни отрешиться, ни сконцентрироваться на чём-то, понимая, что, возможно, в данный момент всю его сущность препарируют, выворачивают наизнанку, просвечивая, как будто бы сверхмощным орбитальным прожектором.
— Расскажи о том моменте, когда Камерон Дейвис сделал тебе инъекцию.
Курсант неслышно вздохнул.
— Если говорить о физических ощущениях, мне показалось, как будто это было несколько кубов настоящей, концентрированной кислоты, — оторвавшись, наконец, от купола за окном, он хмуро посмотрел на свои руки. — Это мгновенно разнеслось по кровеносной системе, проникло в мышцы, в ткани. В каждую жилу, каждое нервное волокно. Ощущения были достаточно негативным. Я... кричал до тех пор, пока не потерял сознание. Они привели меня в чувство, но я отключился снова. Так происходило несколько раз подряд. Одновременно с этим внутри зарождалось ощущение того, что... что-то меняется. Я... на этом месте... у меня всегда имеются некоторое сложности с достоверным описанием процесса.
Он умолк. Собеседник не торопил, давая собраться с мыслями.
— Помимо списка физических изменений, с которым мне дали возможность ознакомиться, и отчёт о которых можно найти в моём деле, происходило что-то ещё. На психонейронном уровне. В моём... сознании сначала размыто, потом всё чётче стала проступать память о событиях, участником которых я никак не мог быть. Я сейчас... пытаюсь рассказать происходившее тогда с точки зрения человеческого восприятия. Но в человеческом языке нет таких слов... и понятий, чтобы сделать описание... достаточно достоверным. Потому что я вспомнил, и очень ярко, всё, что происходило с тем народом за множество веков. Как будто видел сам. Нашествие агрессивной расы, истребление, порабощение. Прозябание, рабский труд, медленное, нарочито мучительное уничтожение их мира и его обитателей. Потом восстание, побег. Долгие поиски подходящего нового дома. Вымирание. Всё это сопровождалось эмоциями... во всяком случае, я воспринимал... вышеописанное на эмоциональном уровне. Как общую горечь и боль, однако, разделённую на сотни и тысячи индивидуальных. Моё сознание трансформировалось. Я чувствовал себя единым целым. И, одновременно, углубившись во что-то из того, о чём знал, мог разделить память и... чувства на... как будто бы индивидуальные каналы. Которые, наверняка, соответствовали памяти, опыту и ощущениям каждой отдельно взятой особи.
Он снова помолчал.
— Если проводить аналогии — это похоже, как если смотреть на планету глазами спутника. Аппаратура может охватить взглядом весь шар целиком. Но при этом — сделать максимальное приближение в его любую область. И вот уже вместо космоса можно увидеть цвет крыши припаркованного около дома автомобиля. Так и с... общим сознанием биомехов. И, одновременно, не совсем так. Словно... каждый из них одновременно является всеми ними, и может обратиться к памяти каждого... и притом в значительной части остаётся собой. Но всё равно — в неразрывной и тесной связи с прочими. Связь можно ослабить только на расстоянии. Это... трудно объяснить.
Курсант потёр затылок и снова неслышно вздохнул.
— Тогда... с непривычки я почти исчез. Растворился в огромной "планете" их воспоминаний, ощущений, намерений и устремлений. Сделался просто одним из её "приближений". Без отличительных признаков. А моё тело стало "носителем". Очень удобным, как я смог это ощутить. Крепким, гибким, физически совершенным. Интеллектуально способным обрабатывать одновременно и запросы к "планете" и задачи посложнее — вроде тех, чтобы полностью имитировать поведение назначенного противника. Сапиенсов. С тем, чтобы обманывать их бдительность, притворяясь одним из них. Как это долгое время делал Дейвис.
Он в первый раз за весь разговор поднял глаза, встретившись взглядом с собеседником. Тот едва заметно кивнул.
— Рассказывай дальше. И можешь говорить свободно. Меня интересует не форма подачи информации.
Лимитов растёр кисти рук.
— Больше особенно не о чём рассказывать. Как я уже доложил, после отлёта влияние общего нейронного поля биомехов сильно ослабло. Единственный, кто мог на меня воздействовать — это Дейвис. Но после его нейтрализации...
— Мне хочется знать, почему биомех решил перейти на сторону людей.
Курсант стиснул зубы.
— Вы думаете, что это — часть плана? Чтобы усыпить вашу бдительность?
Собеседник промолчал. Лимитов медленно разжал плотно сцепленные пальцы.
— Я не биомех, — после паузы проговорил он, снова обратившись взглядом на свои руки. — То, что какие-то пришельцы помогли мне внедриться в их среду, не сделало меня биомехом. Да, я был частью их сообщества и пространства. В какой-то момент погружение казалось... особенно полным. Но несмотря на то, что они научили меня видеть вселенную их... глазами, немного придя в себя, после я ни на минуту не забывал о том, кто я есть. Должно быть, они попросту просчитались, — он невесело усмехнулся. — Полагаю, их погибшие инженеры не зря настраивали включение механизма... инициации, когда человеческий "носитель" находился ещё в возрасте детства.
— По твоему мнению, всё дело во внушаемости?
— Не только. Возможно, они ошиблись с дозировкой. Или... мне говорили, долгое соприкосновение кожи с цепью из метеоритного железа отрицательно повлияло на развитие "преобразователей". Оно фактически парализовало их работу, что дало время моему иммунитету вырабатывать антитела.
Сидевший напротив снова сдвинулся, отчего по верхней части его лица пробежал короткий взблеск. Курсанту с несильным удивлением подумалось, что настолько сверхтонкий визор едва ли был доступен сейчас для широкого пользователя — во всяком случае, ассортимент виртуальных прилавков экстранета не мог предложить подобных аналогов.
— Это верно, что твоя цепь была из метеоритного железа?
Лимитов дёрнул плечами.
— Не могу сказать наверняка. Мой дед, который, как вам известно, был пустотным ремонтником, вытащил эти обломки из повреждённой обшивки спутника слежения на внешней орбите Плутона. Бабушка... рассказывала мне, что его внимание привлек блестящий металл. Он... то есть, металл, был чем-то похож на титан, но не обладал его тугоплавкостью. А когда дед узнал, что этот сплав, несмотря на долгий путь через межзвёздную пустоту, абсолютно не радиоактивен, он принял его за своего рода подарок космоса. Отнёс знакомому ювелиру и тот сделал цепочку...
Он запнулся.
— Продолжай.
— ... и два кольца. Цепочку сняли с меня биомехи. Из колец, одно пропало вместе с дедом, во время взрыва возле гелеостанции Лумана — 16, Б. Другое... похоронено вместе с бабушкой. Антон Антонович... я всё понимаю. Но, возможно, всё не стоит... её тревожить ... ради... этого кольца?
На некоторое время в комнате повисло молчание. Потом собеседник Лимитова впервые за весь разговор разорвал зрительный контакт. Опершись локтем о подлокотник, он поднял прозрачное стекло визора и с силой потер переносицу.
— Не беспокойся, Иван, — уже несколько другим тоном проговорил он, протерев заодно и нос и опуская прибор на место. Курсант ощутил, что проникающая до самых печёнок, просвечивающая воля "Древнего", стала слабеть, постепенно отпуская его сознание и мысли. — По результатам тестов, содержание инородных элементов в твоих тканях опустилось до критически низкого уровня без вмешательства с нашей стороны. В лечении Камерона Дейвиса также намечаются позитивные сдвиги на основании антител, выделенных из твоей крови... Бабушка может спать спокойно. У нас нет веских причин для её эксгумации. Во всяком случае, пока.
Лимитов сумел скрыть немалое облегчение, которое испытал после этих слов.
— Но вы ведь так и не смогли найти мою цепь? — всё-таки счёл нужным уточнить он.
— Мы пытались. Но биомехи решили не сдаваться в плен. Возможно, пребывая в уверенности, что положение среди нас будет не лучшим, чем у их "убийц". Как бы то ни было, застигнутые врасплох, они... сопротивлялись до последнего. И, когда положение стало безнадёжным, распылили единственный из своих оставшихся кораблей. Чем избавили нас от необходимости делать... тяжёлый моральный выбор.
Курсант опустил голову.
— Живые они бы не оставили планов по захвату человеческих тел и замещению "сапиенсов" на собственную расу. Поэтому я указал их точное местоположение. Биомехов нужно было уничтожить полностью.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |