Ничто человеческое...

Показывать, что они уже знакомы, Поттер счёл неправильным, поэтому ограничился сдержанным кивком. На скрытности и умолчаниях постоянно настаивала подруга, а попридержать язык или удержаться от бурного проявления эмоций ему становится всё легче и легче.

— Ты не против познакомиться со своей роднёй, Гарри? — как-то довольно неуверенно спросил Сириус. Кажется, за этим приглашением скрывалось что-то не для ушей декана.

— Не против. А можно я приглашу с нами Гермиону? — в свою очередь спросил мальчуган и посмотрел на Минерву глубоким зелёным взглядом. Мог бы и не стараться демонстрировать мольбу во взоре — МакГонагал знала об этом ребёнке достаточно, чтобы безотказно выполнить любую его просьбу. Сириус тоже кивнул.

Одевшись тепло, как для пребывания на открытом воздухе, дети и сопровождающий прошли камином по адресу «Блэк-Хаус» и попали в обстановку старинного дома, выдержанную в стиле викторианской эпохи. Сияющий паркет, вычурные хрустальные светильники, тяжеловесные бархатные гардины — обстановка богатая и основательная. Но настроение от этой обстановки не слишком радостное. Или в этом виноват запах лекарств?

В комнате, обставленной на манер гостиной, в глубоком кресле сидел противный старикашка из Мунго и делал вид, что помирает. Перед ним стояли Драко Малфой и незнакомая девушка. Очень молодая, но явно уже взрослая, одетая в алую мантию. Драко был в школьной форме.

За креслом старца тоже в кресле сидела дама преклонных лет, а справа у стены стояли две супружеские пары — медноволосая волшебница держала под локоть плотного седеющего мужчину. Еще двое были блондином и блондинкой той же масти, что и Драко. Папы и мамы понятно кого.

Повинуясь кивку Сириуса, Гермиона отошла к противоположной стене.

— Кто эта юная леди? — спросил Арктурус слабым старческим голосом.

— Гермиона Грейнджер, — объявил Гарри.

— Пусть она уйдёт, — потребовал старик.

Гарри предложил своей спутнице локоть и вместе с ней направился на выход.

— Стойте. Останьтесь, — изменил своё отношение к девочке Арктурус. — Нам ни к чему повторение истории, произошедшей с Андромедой. От некогда обширной и состоятельной семьи Блэков и без этого осталось слишком мало. Я — старший мужчина среди Блэков — считаю своим долгом позаботиться о том, чтобы возможные наследники осознали ответственность за сохранение фамильных ценностей и традиций. И ознакомились с порядком, в котором эта ответственность наступает.

Прямой наследник по мужской линии единственный — Сириус. Но целители не уверены, что после десяти лет, проведённых в Азкабане, он способен пустить новый побег нашего семейного древа. После моей смерти он останется старшим в роду и будет заботиться о том, чтобы потомки наследников по женским линиям множились и прирастали. Речь о будущих детях Нимфадоры, Драко и Гарри.

Состояние семьи после Сириуса вместе с обязанностями должно перейти к Поттеру. Или к Малфою при невозможности наследования Поттером. Последняя в очерёдности — Тонкс.

Всё. Мне нужно отдохнуть, — Арктурус закрыл глаза.

— Он часом не гепнулся? — встревожился Гарри.

— Это может случиться в любое мгновение, — ответила старушка из соседнего кресла.

— Гермиона! Тебе не жалко старичка? — покосился на подругу Гарри.

— Ещё как жалко. Он так вдохновенно нёс ахинею, что плакать хотелось, — девочка не стояла на месте, а подошла к Поттеру спереди и обеими руками ухватила его за задницу. Мальчик ответил ей тем же. Дети испустили мягкое золотистое свечение, а Арктурус открыл глаза.

Все присутствующие были волшебниками, привыкшими к чудесам. Поэтому смотрели на происходящее с пониманием и не пытались вмешиваться.

— Может, уже хватит дедуле? — спросил Гарри через некоторое время.

— Ещё добавим, — ответила Гермиона. — У мужчин сперматозоиды вырабатываются до девяноста лет минимум. Пусть приободрится и сам деток заделывает, раз Сириус не способен. Он ведь Блэк, и дети будут Блэками. А я выходить замуж за состояние древнего гордого семейства не хочу.

Во! Теперь в самый раз, — оценила Гермиона и отпустила попу Поттера.

Осмотрелась и сказала:

— Леди и джентльмены! Это ведь семейный междусобойчик. Пусть он останется внутри семьи. Бродяга! Этот дом в каком городе?

— В Лондоне.

— Проводи нас за двери. Мы прошвырнёмся по нашим маггловским делам.

Едва за гриффиндорцами закрылась дверь, девушка в алой мантии спросила:

— Та самая Грейнджер?

Драко кивнул.

— Славная ведьма растёт, — одобрительно сказал плотный седеющий волшебник.

— Я чего-то не знаю? — полным жизни голосом поинтересовался Арктурус.

— Поговаривают, будто она наследница самой Ровены, — высказался высокий блондин. — Но то, что мы видели, больше похоже на Хельгу.

— Она маггла! — воскликнул Драко.

— Предание гласит, что Салазар поссорился с другими Основателями именно из-за различия во взглядах на магглорождённых, — припомнила медноволосая. — Взгляды Салазара разделял Тёмный Лорд, принёсший в наш мир множество смертей. Что по этому поводу говорит твоя метка, Люциус?

— Близится его возвращение, — ответил высокий блондин. — А у меня не так давно был его посланец.

— Тёмный Лорд внёс раскол в нашу семью, — назидательно сказал Арктурус. — Служивший ему Регулус погиб, а Беллатриса попала в Азкабан. Вальбурга испортила семейный гобелен, удалив с него и тебя, Андромеду, и Сириуса. Где он, кстати?

— Я здесь, дед, — ответил входящий в комнату Бродяга. — Поймал детям такси. Ну, ты как, Арктурус? Готов топтать молоденьких курочек?

* * *

Удав оказался очень удачным пристанищем для души Волдеморта. Большой и сильный — он очень долго не заканчивался и даже не думал сопротивляться внедрению чужой воли. Достаточно было сказать, что настало время передохнуть по пути в Бразилию, как он послушался и остался на месте. На том самом месте, где Хвост отыскал заброшенное строение, которое согрел чарами. Змеи ведь холоднокровные, с уходом погожих деньков становятся вялыми и от всей души стремятся в тепло. А тут вокруг — не самая приветливая шотландская осень.

В этом длинном теле избавленная от скитаний душа Тёмного Лорда дождалась, пока Питер Петтигрю вырастил гомункулуса — бездушное создание, куда дух самого сильного волшебника современности с удовольствием вселился. Теперь у него было собственное тело, которое даже могло действовать волшебной палочкой. Той самой, тисовой, которую сохранил для него трусливый Петтигрю.

Раздражение на сподвижников, в том числе и на Хвоста, вспыхнуло в Волдеморте с огромной силой. Ведь за десять лет его неприкаянных скитаний ни один даже не почесался найти господина и возродить! Желание отомстить волшебникам было очень велико. Настолько, что побудило к немедленным действиям. Это было несложно. Хвост, пользуясь своей анимагической формой, без труда проник в Хогвартс и проинструктировал верного Квиррелла. Тот навестил скользкого Люциуса и забрал крестраж у этого холёного сноба. Тот самый, первый, сделанный из его школьного дневника.

Попади эта вещь в руки любого младшекурсника, и по школе чародейства и волшебства станет ползать голодный тысячелетний василиск. Будут жертвы. Будет много жертв. Магическая Британия ужаснётся.

О том, что этот замысел провалился, Волдеморт узнал, когда прибыл изгнанный из крестража, пожертвованного ради дела устрашения, осколок его души, ставший неупокоенным духом, лишившимся оболочки. Логично было бы присоединить его к себе, да вот знания о том, как это сделать, отсутствовали. Непохоже, что кто-либо до него встречался с подобной проблемой. Не описывались случаи изготовления нескольких якорей для души. Зато нашёлся вполне удачный выход — всё тот же сговорчивый удав, продолжающий «отдыхать» по пути в Бразилию.

Прибывший осколок без труда договорился на парселтанге со змеёй и беспрепятственно овладел разомлевшим в тепле телом — с ним стало можно поговорить на всё том же змеином языке. Вспомнили о созданных крестражах и том, какой где припрятали. Выяснили, что здесь не один осколок его души, а два. От юного школьника Тома Риддла и от многоопытного главы организации «Пожиратели смерти» Волдеморта. Последний крестраж, получившийся внепланово и угодивший в предполагаемую жертву, был шестым из семи запланированных. Но два из них уже утрачены. В сохранности остались перстень, диадема, кубок и медальон. Четыре — не самое могущественное магическое число. Тогда пора создавать пятый. Да хоть бы из этого же удава. И убивать никого не надо, и имеется опыт существования живого крестража — мальчика со шрамом Волдеморт не раз видел, находясь в Квиррелле. А главное — надоел этот сдвоенный болтун, не имеющий опыта неприкаянной жизни, но лезущий со своими назойливыми советами. Крестражи не разговаривают. А змея постоянно лезет со своей болтовнёй. Решено.

Так крупная тропическая рептилия, по ошибке заползшая в Шотландию, стала крестражем. Пятым из семи запланированных.

Прибывший с очередным отчётом Квиррелл доложил, что тетрадку, подброшенную им в ученическую сумку, на глазах всего педсовета присвоил директор и утащил в свой кабинет. Славный парень этот Квиринус. Сам его нашёл, сам взялся помогать, даже успел выведать кое-что о месте, где спрятан Философский камень. Но когда директор ослабил защиту этой величайшей ценности, приказав использовать тролля в другом месте, Волдеморт заподозрил ловушку. У него будто глаза открылись — он вдруг перестал понимать, зачем Фламелю понадобилось отдавать своё сокровище? То, что охранял цербер, перестало его волновать. А в Квиррелле Тому было не одиноко и вполне комфортно, пока у Квиринуса хватало сил.

Успокоившись после череды внезапных перемен, Волдеморт осознал допущенные ошибки, только по счастливой случайности не приведшие к потере крестража, и приступил к планированию собственного возрождения по пути проведения ритуала, в котором использовался лишь один компонент, добыча которого не была тривиальным делом. Но в данном случае кровь врага нетрудно добыть из Поттера. Верный Квиринус обеспечит это в нужный момент, доставив к месту его возрождения самого Поттера.

Подготовить остальное — лишь дело времени. Небольшого времени — Хвост справится, даже если его не торопить. Он не самый бездарный из волшебников.

* * *

Гермиона привезла друга в родительский дом. Мама очень хотела познакомиться с молодым человеком, для которого её дочурка покупала тёплые подштанники. Чтобы не падать, как снег на голову, девочка сначала позвонила из телефонной будки, и только потом позволила Бродяге ловить кэб.

Выяснилось, что среди нормальных людей этот волшебник немного ориентируется — и мальчишкой из дома сбегал на городские улицы, и Лили им с Джеймсом показывала, как ходить в кино. Гарри же был здесь дома — он родом отсюда. Водитель знал, как объехать пробки, и окраинами вывез их к пригороду. А тут и до дома рукой подать. Как и условились на подобные случаи, мистер Томпсон в этот день не должен был появляться. Им предстоит серьёзная работа на рождественских каникулах. Четыре месяца — хороший срок для сбора более-менее полных данных.

Глава 39. У Грейнджеров

Родители Гермионы показались Поттеру давно знакомыми. Мама очень походила на дочку, просто была взрослой. А папа оказался таким, каким хотел бы стать сам Гарри — хорошего для мужчины роста. То есть не дылда и не шкафчик, а плечистый и поджарый дядька. Оба — молодые, но уже уверенные в себе люди. "Девочки", метнувшись ненадолго наверх, умчались за покупками, а мужчины, обсудив непременный вопрос о погоде, перешли к повествованию о школьной жизни. Дэн спрашивал, а Гарри рассказывал.

— Настоящих друзей у неё не сказать чтобы много. С соседками по спальне она хорошо ладит и ещё с одной девочкой с другого факультета. А из мальчишек в друзьях у неё мы с Невиллом. С остальными не ссорится, но и общается не особо часто.

— А из-за зубов её не дразнили? — поинтересовался мистер Грейнджер.

— Поначалу были разговоры, да и те, в основном, за спиной, но потом, все как-то быстро перестали считать это недостатком, потому что улыбка у неё — просто закачаешься.

— И часто она улыбается?

— Когда смешно, когда рада, когда шалит или если приободрить хочет. То есть довольно часто. Вообще-то она весёлая, — рассудил Поттер.

— Может быть, её обижали?

— Было что-то похожее раза два. Про первый я в точности не уверен, потому что видел только последствия — отличные, скажу я вам, фингалы ваша дочка ставить умеет. Но она этот случай держала в тайне. Неудобно было расспрашивать. А во второй раз её обидно обозвали. Обидчика Невилл вызвал на дуэль и так отделал "Энервейтами", что тот свалился и задрыгался, как в припадке.

— "Энерветами". Протрезвляющими заклинаниями? — Дэн вспомнил впечатление от единственного такого заклинания, полученного от "девочки с другого факультета". Второго он после этого не хотел. Вспомнил он и то, как его дочка сшибла этим же проклятием взрослую волшебницу. Всё стало предельно ясно. Гермиона своего обидчика могла и убить. Ведь он наверняка был не таким крупным, как взрослые.

— Я тогда дурака свалял — полез драться, но это оказалось неправильно. А Невилл сразу вызвал этого дурака на дуэль и меня взял в секунданты. Да там ещё и непонятно было, кого оскорбили, так что я собирался биться за Гермиону, а Нев — за Дафну. Но он сразу за двоих таких люлей навешал, что вспомнить приятно. А потом ещё этого несчастного обидчика цербер сцапал. Хорошо, что Герм догадалась отвлечь трёхголового пса, крикнув "апорт" и швырнув палочку. Тут мы и успели вытащить жертву, а Дафна вовремя дверь захлопнула. Или это они с Гермионой вместе? Не помню в точности.

— И с тех пор Гермиону больше не обижали? — потребовал уточнения Дэн.

— Из учеников никто, вот когда мы с Невиллом отсыпались после истощения, на них с Дафной тролль наткнулся. Но только он умер от кровотечения из носа, почти сразу — они только напугаться и успели, — поняв, что начал болтать лишнего, Гарри придержал вороных. — А когда вернутся Гермиона и миссис Грейнджер?

— В точности это неизвестно. Они же в магазинах! А настоящие женщины и магазины — это надолго. Но мы с тобой вполне можем пообедать пиццей. Давай, я закажу.

— Может, лучше приготовить что-нибудь по-настоящему вкусное и полезное? Ведь в холодильнике есть какие-то продукты?

— Я не очень великий повар, Гарри.

— Да и я не особо выдающийся специалист. Меня тетя учила, так что соображаю немного.

— Если соображаешь, отчего бы и не попробовать твою стряпню? Идём на кухню.

Ревизию холодильника и шкафчиков мальчишка произвёл технично и вдохновенно. Не прошло и десяти минут, как в двух кастрюлях булькало, на сковородке скворчало, а Поттер ножом на доске мелко нарезал капусту. Через неполный час был подан бульон с мелкими сухариками и кусочками курятины. На второе — сосиски в соусе с тушёной капустой.