Сорел расправил чёрный китель под ремнём так, чтобы он сидел без единой складочки, вздохнул и решительно прошёл в аудиторию, сопровождаемый болезненно-сострадательным взглядом начальника училища.

По самым смелым прогнозам умудрённого жизнью клингонского ветерана, молодому вулканскому преподавателю оставалось жить минут десять — пятнадцать. Большего интеллектуального напряжения его питекантропы просто не выдержат.

Вулканец ещё не дошёл до кафедры, а над его головой уже пролетело три кинжала, которые застряли в древней деревянной доске, прикреплённой к дальней стене аудитории. Оставив этот отчаянный жест протеста без внимания, Сорел спокойно прошёл к кафедре и начал раскладывать на ней конспекты.

На последнем ряду столов, установленных едва ли не под самым потолком, Лея находилась в состоянии, близком к коматозному. О таком самообладании она не могла мечтать даже в самых заоблачных своих фантазиях. Тем временем в направлении кафедры был брошен самодельный взрывпакет. Ударившись о стену, он с громким хлопком взорвался, распространяя едкий удушливый дым. Первые ряды закашлялись, однако с интересом продолжали ждать реакции новоявленного преподавателя.

— Бон джорно, бамбини, — пробормотала Лея, закрыв лицо руками. — Я ваш новый учитель словесности...

...Утром медсестра сделала ему инъекцию антибиотика и предупредила, что местная атмосфера слишком сильно насыщена влагой для его чувствительных лёгких, и поэтому он должен как можно больше времени проводить на корабле, если не хочет слечь с пневмонией. Интересно, как она это себе представляет?.. Кашель, правда, больше не беспокоил, но он всё же немного насторожился, когда из взрывпакета повалил густой коричневый дым. Только этого ему сейчас для полного счастья и не хватало.

Поэтому он аккуратно задержал дыхание, как это умеют только джедаи и вулканцы, не торопясь подошёл к окну и распахнул его настежь. Дождавшись, когда аудиторию вновь наполнит свежий сладкий воздух, насыщенный запахом зелени и озона, он перевёл дыхание и произнёс:

— Здравствуйте, курсанты. Я ваш новый преподаватель высшей математики и начала анализа.

В аудитории раздался дружный хохот.

— Да кому, на хрен, нужна твоя математика, остроухий? — проорал здоровенный парень, сидящий в пятом ряду. — Чем ты врага в бою бить будешь — математикой своей, что ли?.. — и он выразительно взмахнул кастетом, чудом не сломав нос своему товарищу, сидящему справа.

— Предположим, здесь вы врага искать не станете, — спокойно ответил Сорел. — Следовательно, вам придётся выйти в его поисках за пределы Клингонской Империи, как минимум. Для этого необходимо рассчитать курс, который вы проложите в гиперпространстве, чтобы достичь намеченной точки дислокации флота; а также уметь провести хотя бы самую примитивную диагностику базовых систем вашего корабля...

— Пусть этим занимаются долбаные техники! — выкрикнул всё тот же парень в пятом ряду. — Мы — офицеры!!!

Знакомая песня, подумал Сорел, система образования, при которой младшие офицеры и техперсонал являются куда более образованными специалистами, чем их непосредственные командиры. И почему нас не направили в обычное военно-техническое училище?..

— Допустим, — он пристально и насмешливо разглядывал своего оппонента. — Вот вам рядовая ситуация из вашего будущего. Идёт сражение с ромуланцами, нижнюю палубу разнесло в космическую пыль, весь техперсонал мёртв. Как господа офицеры планируют свои дальнейшие действия?

— С честью умереть в бою!!!

— Смело. Но вот проблема — на борту сверхценная секретная информация. От того, доставите вы её в Империю или нет, зависят жизни обитателей нескольких ваших отдалённых колоний, большинство из которых — женщины и дети. Полагаю, это имеет значение?..

Юный клингон не сразу нашёлся, что ответить.

— Только люди и трусливые вулканцы могут так рассуждать! — воскликнул он спустя минуту. — Офицеру не подобает забивать себе голову пораженческими мыслями! Вы, вулканцы, и сражаться-то не умеете! Как ты собрался учить нас войне, если сотни поколений твоих предков и оружия-то в руках никогда не держали?!

Интересно, кто им рассказывает всю эту ерунду, мельком удивился Сорел, обводя взглядом аудиторию. Хороши бы мы были, если бы не умели постоять за себя в сражении! На самом последнем ряду сидели его ребята — бледная испуганная Лея; застывший, словно в параличе, Сэлв и исполненный детской веры в его способности Серёгин.

Он должен справиться с этим юным нахалом. Хотя бы ради них.

...И тут он увидел таракана. Огромного такого. Породистого... Тот не спеша семенил через дверной косяк, шевеля длиннющими усами, и был полон веры в свою неуязвимость. Сорела передёрнуло. Невзирая на всё своё воспитание, он не очень-то любил насекомых; и тараканы стояли в этом списке особняком. Столь нежное отношение к ним ему внушила бабушка, которая однажды поставила ничего не подозревающего о коварстве окружающего его мира Сорела в середину жучиного гнезда со словами "Ты же не хочешь, чтобы они ПО ТЕБЕ ползали, детка?" Минута непрерывного визга на одной ноте, от которого у окружающих заложило уши — и со всеми тараканами было покончено. Причём как в этом конкретном гнезде, так и во всём саду в целом. Бабушка осталась очень довольна — далеко не каждый Т`Гай Кир в четыре года мог уложить такую ораву живых существ разом. В ту пору Сорел ещё слабо разбирался в вопросах морали и этики по отношению ко всяким малым тварям; однако, неприятно удивлённый тем, что умеет так визжать, он дал себе клятву больше никогда в жизни не сопровождать свои эмоциональные проявления подобными звуковыми спецэффектами. Да и от самих эмоциональных проявлений в целом решил держаться подальше. Слово сдержать удалось, а вот неприязнь к насекомым осталась в нём навсегда, и даже учение самого великого гуманиста всех времён и народов оказалось бессильно против этого факта...

— Как вас зовут? — обратился он к молодому клингону.

— Камараг! Что, начальству решил нажаловаться? — захохотал тот. — Думаешь, прибегут тебя охранять? Не надейся!..

— Камараг, возьмите, пожалуйста, два одинаковых кинжала — я знаю, у вас есть — и спускайтесь сюда. Очень хорошо. Как вы оцениваете расстояние до этой двери?

— Шагов двадцать... двадцать пять.

— Двадцать три, если быть точным. Причём ваших собственных. Видите вон того таракана?

— Ну да...

— Попадёте в него, не сходя с этого места?..

— Легко!

— Действуйте, в таком случае.

Камараг тщательно прицелился, прищурил один глаз, метнул кинжал... и промазал. По аудитории прокатился разочарованный гул. Сорел взял протянутый ему Камарагом второй кинжал и, почти не целясь, отправил его вслед за вторым.

Таракан умер, не успев испытать и части тех страданий, что выпали на долю несчастного Камарага, пока он возвращался на своё место. Такое впечатление, что каждый из тех, кто мог до него дотянуться, считал своим долгом навешать ему пинков и подзатыльников.

— Так вот, — как ни в чём ни бывало продолжил Сорел. — В бою вас ждёт тоже самое, если вы не откажетесь от своих предрассудков, наконец, и не начнёте заниматься как следует. Я не прошу вас сдать оружие, просто уберите его со столов и попытайтесь сосредоточиться на лекции.

Демонстрация произвела на курсантов впечатление. Они постепенно замолчали, один за другим уставились на мелкого, но исключительно нахального преподавателя и приготовились слушать.

Сорел мельком взглянул на последний ряд — его курсанты буквально светились от гордости, что это не какой-нибудь там левый преподаватель, а конкретно их собственный. Вот и славно. По крайней мере, теперь есть надежда, что на этот раз ритуальной драки во время перерыва не будет.

— Итак, начнём... Первая лекция будет носить вводный характер, — начал он. — В ней на основе интуитивных представлений о пределе вводятся основные понятия математического анализа; мы также попробуем установить связь между производной и интегралом и разобрать элементы техники дифференцирования и интегрирования, необходимые тем из вас, кто изучает параллельно физику многомерных пространств. Я придерживаюсь точки зрения — традиционной, впрочем — что основные факты математического анализа сначала должны быть изложены для функций одной переменной, а затем уже для многих переменных. Такой подход обеспечивает правильную перспективу. Ведь во второй половине курса — в таких разделах, как ряды Фурье — Тагх`рат — вам придётся овладевать представлением о бесконечномерности функциональных пространств...

(Это только снаряды два раза в одну и ту же воронку не падают. А курс математического анализа С.М.Никольского на одну и ту же голову — запросто! — прим. автора.)

На этом душещипательном моменте все издохли окончательно.

* * *

Спустя сорок минут, когда измученный ревматической болью в старом переломе и упрямыми курсантами из высокопоставленных семейств, генерал Торм возвращался обратно в свой кабинет, он остановился возле аудитории, где читал свою лекцию Сорел. Его привлекла необычная тишина, которую нарушал лишь спокойный размеренный голос вулканца:

— ...итак, мы определили площадь данной криволинейной фигуры. Возникает вопрос, имеет ли каждая такая фигура площадь, иначе говоря, стремится ли на самом деле к конечному пределу её интегральная сумма Sn, когда максимальная ? xi стремится к нулю? На этот вопрос нам попытается ответить... Вистор.

— Невероятно! — пробормотал старый начальник училища. — Он всё ещё жив! Куда катится этот мир?!

Старик с усмешкой покачал головой и медленно пошёл в свой кабинет, опираясь на кривую суковатую палку. Надо будет потом поинтересоваться у этого вулканца, скольких ему пришлось убить, чтобы убедить остальных прислушаться к его мнению.

...После лекции Сорел выслушал вопросы от тех, кто сумел что-то понять, с удивлением отметив, что таких оказалось вовсе не так уж мало, как он опасался. Та же Вистор проявила весьма неожиданную для своих лет сообразительность и гибкость ума. Затем он немного поговорил со своими курсантами и отправился на один из старших курсов — читать лекцию по базовым сведениям о стратегии и тактике... устаревшие лет тридцать назад, разумеется. Неважно. Для молодых клингонов и это будет откровением.

Сорел оказался прав. Старшекурсники выглядели серьёзно и злобно. Внимательно выслушав всю лекцию, которую в гробовой тишине читал вулканец, они собрались и ушли, не задав ни единого вопроса.

Всё это было гораздо страшнее высокомерного Камарага, кинжалов и взрывпакета, вместе взятых. Сорел в очередной раз задался вопросом — кому всё это нужно?..

* * *

Ваня, Лея и Сэлв стояли в коридоре, вполголоса обсуждая события минувшей лекции.

— А интересно, что бы Сорел стал делать, если бы Камараг попал в того таракана? — спросил Ваня.

— Придумал бы что-нибудь ещё, — пожала плечами Лея. — Он всегда находит выход из ситуации.

— Уверена?

— Он почти четыре года провёл на "Худе" в службе безопасности. И жалоб вроде бы не было.

— Во имя Сурака, спрячьте меня куда-нибудь! — внезапно простонал Сэлв.

Навстречу им вышагивала пришедшая в себя Гава, лениво поигрывая кастетом.

— Уймись, красавчик, я тебя больше не трону. То, что отвоёвано, принадлежит женщине по праву. А теперь отойди. Я хочу поговорить с твоей начальницей.

— Вообще-то, командир у нас Серёгин, — сказала Лея после секундной паузы. — Это если не считать майора Т`Гай Кира. Ну, что там у тебя за дело?..

— Ты мне, между прочим, кое-чем обязана, — сказала Гава, отводя Лею в сторону. — Это ведь из-за тебя я пропустила лекцию вашего старшего!

— Ну и что?

— Ты записывала?..

— Да.

— Дашь переписать?

— Взяла бы у Вистор, — пожала плечами Лея. — Видела б ты, как она расстаралась — полсвитка мелким текстом плюс пометки на полях!

— Охотно верю, — буркнула Гава. — Да только если я ей хоть что-то буду должна, она мне это, рано или поздно, припомнит, и вовсе не факт, что при тех же обстоятельствах. А ты всё равно улетишь, и никак не сможешь использовать это против меня в дальнейшем.

— Будем считать это компенсацией за драку, — содрогнулась Лея. — Так что ты не должна мне ничего.

— Нет уж, — заупрямилась Гава. — Сражение было честным, и за мной — долг.

— Дело твоё, — пожала плечами Лея, доставая из сумки тетрадь. — Списывай, если это, конечно, позволено Кодексом.

— Позволено — не позволено... Экзамен по математике всё равно сдавать придётся, и никакой Кодекс мне в этом не поможет.

— Здравая мысль, — Лея развернулась и ушла к своим, нервно поправляя универсальный переводчик за правым ухом.

Ибо на мгновение ей показалось, что он бессовестно глючит.

* * *

Дальнейшее их пребывание на Клинжае проходило относительно спокойно — клингоны не особенно вмешивались в частную жизнь федералов; те, в свою очередь, держались особняком: жили отдельно, питались отдельно и, похоже, никак не могли дождаться, когда же закончится весь этот кошмар. Космический корабль, на котором они прибыли, всё так же находился на скрытой посадочной площадке, расположенной в джунглях; его экипаж терпеливо ждал окончания этого беспрецендентного эксперимента, чтобы отвезти, наконец, своих людей обратно на Землю.

Как это ни странно, в группе, куда были зачислены Ваня, Лея и Сэлв, отношеня сложились хотя и настороженные, но достаточно ровные; мир поддерживался путём взаимных уступок и здоровой конфронтации. Лея в основном общалась с Вистор — её характер оказался не в пример более мягким, чем у той же Гавы или Аклейн, которая, как это водится в любой женской компании, командовала обеими девушками. Ивана выбрал в компаньоны Камараг — он находил Серёгина опасным и достойным уважения, хотя и немного забавным противником. Сэлв и Сорел держались сами по себе. Похоже, никто из окружающих их клингонов даже и не догадывался о том, что несколько их товарищей были отправлены на Землю не только учиться...

И только старый Торм, опираясь на свой неизменный резной посох, качал время от времени седой головой, тихо бормоча себе что-то под нос, когда видел, как трое детей-федералов идут по коридору, возглавляемые своим мрачным красивым командиром, так похожим на ромуланца. Такие маленькие, такие изящные... прямо эльфы какие-то, а не воины. И как только они умудрились отпахать себе пол-Галактики?!

Торм что-то знал. Или догадывался. Спустя три недели он заметил, как Сорел в гордом одиночестве прогуливается по спортивной площадке, ожидая своих подопечных, ушедших вместе с группой на тренировку в джунгли.