И чего нейросеть в стандартном режиме не отреагировала? Так, смотрим ручные подстройки: разрешить брать под управление внешние устройства, вроде неплохой пункт — разрешаем. Тут же выскочил новый вопрос, разрешить начать построение дополнительных внутренних каналов оперирования энергией и создание накопителя. И что это такое, вроде как ещё какая полезная вещь, интуиция говорит дело хорошее, должно пригодиться — разрешаю. Так, всплыла рекомендация Нейросети, на время постройки каналов и создание накопителя энергии желательно находиться в медкапсуле, иначе процесс заметно растянется во времени. Для меня это не трудно, медкапсула уже как дом родной. На ходу раздал распоряжения Искинам, проверил запас картриджей, дошёл до медотсека. Разделся и привычно, устроившись поудобнее стал ждать, пока опустится крышка реаниматора, сознание медленно померкло.

В этот раз опять пришёл кто-то большой и сильный, наверное добрый, долго смотрел на меня. Причём, я внезапно вспомнил, что мы уже виделись, это как сон, когда во сне вспоминаешь, что это продолжение забытого сна. Я тогда, во время первой нашей встречи умирал от вируса, а паучок ничем не мог мне помочь, реаниматор просто не справлялся, как же я мог забыть, что мы уже встречались. Опасности от своего гостя не чувствую, или это сон такой странный, а потом он начал говорить, в этот раз, когда я пришёл в себя, к своему удивлению почти весь наш разговор остался у меня в памяти.

Арбитр — вот как себя назвал мой таинственный посетитель.

Общались мы с ним способом, который паучок в общении со мной почему-то забросил, говорили мыслеобразами, вначале он рассказал о себе, сбросил пакет и когда он распаковался у меня внутри, не так много понял я из его рассказа. Но если объединить то, что усвоилось из его информации, то Древние были не только Сеятелями. Достигнув высот в своём развитии, сумев перешагнуть собственные ошибки начального пути, они открыли способность и возможность оперировать энергиями, могущими гасить звезды и двигать планеты. Пытливый исследовательский характер цивилизации Древних, так и не найдя во Вселенной братьев по разуму, решил их вырастить самостоятельно. Разные по условиям планеты, кропотливая работа по взращиванию новых цивилизаций, попытки помочь каждой новой жизни перешагнуть через те опасности, с которыми столкнулись сами в своё время, чтобы уберечь от тупиковых путей и закончилось это почти ничем.

Новые растущие цивилизации просто не видели смысла своего существования и быстро угасали. Постоянная опека старших братьев оказалась губительна, как и слишком быстрое развитие, выросли избалованные капризные дети, могущие только сидеть на шее родителей и ничего не желающие сами делать. Новые младшие расы получились неспособные к самостоятельности, неблагодарные и эгоистичные, жестокие и самолюбивые.

Именно тогда Древние, покорившие время решили снова начать эксперимент, отодвинув его начало в далёкое прошлое, почти на то время, когда и сами ещё только осваивали свою планету. Дав время каждой цивилизации, время развиваться самостоятельно, делая свои ошибки и вселенная изменилась. Немногие смогли развиться, гораздо чаше встречали Древние только следы и руины на том месте, где когда-то кипела жизнь. Слишком часто внешние катастрофы или внутренние конфликты откидывали назад младшие расы, так стали их называть Древние Сеятели. Не потому младшие, что существуют они меньше по времени, а потому, что не достигли ещё настоящих высот самостоятельно.

Происходит от лат. arbiter 'наблюдатель, свидетель, (в современном обществе более распространено значение посредник, или судья по примирительному разрешению споров)

Тогда же возникли и Арбитры, задача этой весьма немногочисленной группы у Древних была оценивать растущие цивилизации, оценивать максимально объективно. Им, достигшим уже до края времени и видящим конец вселенной были известны пути, которые ведут в никуда. Была так же совсем маленькая группа древних — Чистильщики. Порой целые галактики, это если я правильно понял этот термин, были просто очищены от всех следов жизни, когда путь разумных, живущих в них вёл в никуда — ускоряя смерть вселенной.

Пришедший гость очень неохотно и кратко коснулся этой темы, я же, подавленный величием открывающихся мне личных образов, переживаемой им жизни, просто не осмелился спрашивать более подробно. Ведь это не был рассказ, распаковав мыслеобраз, я переживал эти события так, как будто это происходит со мной.

На мой вопрос, куда же делись Древние и чем занимаются сейчас? Мыслеобраз пришёл настолько большой и сложный, что я даже краешек уловить не смог из показанного мне. Физика, геометрия и математика многомерного пространства, по сравнению с открывшейся мне картиной — это 'детские каляки-маляки', по сравнению с картиной мастера.

Могу только предположить, хотя не уверен, что я своего собеседника правильно понял, но ограничения нашего трёхмерного мира и наших примитивных энергий, цивилизация древних переросла уже давно. И решают они сейчас такие задачи, по сравнению с которыми тепловая смерть вселенной — это из уровня математики для первого класса, что— то по сложности для их возможностей из разряда 1+1=2.

Закончилась наша беседа необычно. Это большое, сильное, мудрое существо поправило что-то во мне, я даже не успел понять, что именно, коснулось моего браслета и напоследок я услышал, как он обращается ко мне.

— Расти, Малыш, тебе ещё многому стоит научиться, и если справишься, то будешь 13-м Наблюдателем.

Этой вселенной нужен тот, кто за ней присмотрит, я когда-то был 12-м, это большая честь и ответственность. Браслет на твоей руке — это мой старый помощник, раньше он принадлежал мне, может потому я и смог тебя заметить, мы вместе с Тотом (Тот — имя паучка) прошли славными дорогами.

Если быть честным, то дня через два я этот разговор забыл, и это с моей-то памятью, но как-то выветрился он у меня из головы и долгих 30 лет не вспоминал о нём. Совершенно вылетело из головы, пока не произошла ещё одна встреча.

Давайте обо всем по порядку, пока же вернёмся на станцию, где пятнадцатилетний подросток расы Аграфов, находясь совершенно один на автоматической исследовательской станции, лежит в реаниматоре, где только что Пси имплантат просигнализировал, что закончились разворачиваться дополнительные энергоканалы в организме и установлен внутренний накопитель.

— Селариэль,— тихо проговорил браслет где-то у меня внутри.

Я всё вспомнил. Я вспомнил почему у меня оказалась мнемограмма Арбитр, которую я установил тебе в первый же день, теперь я понимаю, почему я это сделал тогда, хотя и не должен был до прохождения испытания. Я вспомнил своего прежнего владельца, у меня добавились очень интересные модули, я больше не зависим от чужой ПСИ энергии. Теперь я стал совершенно самостоятельным, моё хранилище сильно увеличилось, но даже оно занято почти до верха базами знаний, и я знаю, кто сейчас с тобой разговаривал, хотя так и не смог услышать о чём.

Я помолчал, собираясь с мыслями. Надо мириться, так почему бы не сделать это сейчас.

-И что ты теперь будешь делать Тот (сын Ра, Египет)? — я теперь знал его прежнее имя, которое дал ему прошлый хозяин.

-О чём ты говоришь, Селариэль? Разве что-то изменилось из-за того, что я больше от тебя не завишу, я бы хотел остаться с тобой, стать для тебя таким же помощником, каким был и для предыдущего хозяина. К тому же это будет интересно, да и без меня ты не справишься, — наверное, если бы у Тота был язык, то сейчас мне его продемонстрировали.

Ладно, будем считать помирились, теперь посмотрим, что там с имплантатом, ради которого я и залёг в реаниматор. Окинув внутренним взором свой организм, вначале как-то не задумываясь, немного позже до меня дошло, раньше я так не мог, если хотел узнать, то читал логи отчёты. Увидел внутренним взором семь новых образований, речь же вроде шла об одном накопителе, пересчитал — точно, семь.

Тот вмешался в мои размышления, — Эти образования у тебя были и раньше, просто настолько маленькие и неразвитые, что почти незаметные, а каналы, соединяющие их, были перекручены и очень слабенькие.

Теперь же разноцветные линии — так я их видел, соединяли вновь образованные хорошо заметные, пока не разобрался что это, буду называть их накопителями.

Заглянем в лог, угу, так вот оно, нужная запись. Идёт построение стандартного носителя, операция переведена под внешнее управление, идёт постройка семи накопителей разного типа, идёт расширение существующих энергетических каналов. Перехват управления, конфигурирование и настройка прежних и постройка новых каналов, зафиксировано общее внешнее воздействие, проверка статуса системы, оптимизация не требуется.

Разберусь попозже, опасности для себя не чувствовал, а интуиции привык доверять за последние два года. Озаботился что у нас там со временем, уже утро, ладно пойдём мириться к Михалычу, надо конечно много ещё обдумать, но вчера и так день впустую провёл, непонятно кому и что пытаясь доказать.

-Михалыч, ты это, не серчай на меня.

Надо же, отстранённо подумал, как отсутствие общения с живыми сказывается. Уже перед программой извинятся начал.

— Сам не знаю, что нашло, но так мне позавчера вечером хотелось с тобой поскандалить, я еле удержался, чтобы тебе вообще мозги не отформатировать.

Михалыч хитро прищурился, — И что же тебе помешало? — спросил он меня.

— Почувствовал, или правильнее — понял, что так будет неправильно. Проблема-то со мной, а дуюсь я на тебя да на Тота.

— Вот только сеансов психотерапии не надо, — попросил я сразу моего наставника в физических тренировках. — Знаю, что ты прав, а я нет, но сердиться это знание мне не мешало.

-Ты в армии-то служил? — неожиданно спросил он меня.

Вот те на, ну и вопросик. Хотел сначала отшутиться, с какой целью интересуется, а потом подумал, а чего скрывать-то, собственно.

-Михалыч, на моей планете, по крайней мере в моей стране, если человек получает высшее образование, то при Институте, а я учился в Университете Бауманке, была военная кафедра, вышел по окончанию обучения я офицером запаса, сейчас уже вроде майор запаса, но так, чтобы служить, не служил, хотя понятие и имею.

-Это заметно по тебе, — поджал губы Михалыч.

-Ты ещё жизни меня поучи, — огрызнулся я, уже и забыл, что мириться шёл, вот же Гаврик, на ровном месте так меня разозлить.

-Да пойми ты, мил человек. Прямо как наши сказители Михалыч запел, и где слов то таких нахватался, да и вообще, почему меня так раздражает эта ситуация. Вроде что проще, успешный талантливый способный, и в жизни добился немало пока сюда не попал, может меня раздражает, что заново учится всему надо, так нет вроде, учиться мне нравится. Или что несмышлёнышем выгляжу по сравнению с этими многоопытными, и опять вроде нет.

Что со мной вообще творится, срывать своё раздражение на других — последнее дело, бывает конечно в жизни, когда такое настроение внутри, что окружающие шарахаться начинают, так как чувствуют — лучше не трогать, вроде держишь себя в руках, на лице маска такая удобная приклеена, как всегда спокойного, уверенного доброжелательного, а что-то — да прорывается.

-Вот об этом и будет наше первое сегодня, занятие, — вклинился Михалыч в мои рассуждения.

-Опять мысли мои читаешь, — возмутился я.

-Да какой там, читаю, — Михалыч беззлобно рассмеялся,— у тебя на лбу все написано.

-И что за занятие? — я так и сочился ехидством. Сейчас меня посадят на цветущую зелёную полянку, и я должен буду сидеть два часа в позе лотоса и созерцать свой пупок, пока не пойму — что он центр вселенной.

Михалыч аж поперхнулся, — Это где это таким важным делом занимаются, свои пупки разглядывают?

Я и ответил,— У меня на родине почти все 'духовные учителя' с подобной чепухи мозги промывать начинают. Книги о просветлении пишут и продают, между прочим, большими тиражами. Остальные неплохо покупают всякие подобные измышления.

Знаешь сколько у них последователей, начитаются люди книжек заумных и давай читать мантры с утра до вечера, веруя, что "харя шире рамы, шире рамы харя", думают, что стоит повторить это раз так под тысячу, так сразу третий глаз откроется.

— Дела... — протянул Михалыч, — а третий глаз то им зачем, если и двумя толком видеть не научились?

-Ну не знаю, Михалыч, по мне так просто одни на других делают деньги. Только бизнес, ничего личного, говорят в том случае, когда наивного простачка разводят на деньги.

Михалыч спросил, — И как, получается у этих учителей свой пупок центром вселенной ощутить, или это только к ученикам такое странное требование относится?

Михалыч ещё и смеётся,— Не знаю я этого, Михалыч, я после того, как от знакомого услышал про таких искателей истины, держался от них на всякий случай подальше, вдруг это заразно, покусают ещё, лечись потом.

Слышал историю: пришли как-то такие учителя просветители, по квартирам ходящие народу свет и учение за денежку малую приносящие, да текст перепутали. Пришли в дверь звонят, им хозяин открыл, его сектанты и спрашивают "скажите, а эта квартира на вас записана?" Потом, правда извинились "ой, простите" говорят "текст перепутали, а вы хотите познать истину?"

-Ладно, слушай вводную и так много болтаем,— Михалыч весь подобрался. — Занятия ближайшее время по утрам будут проходить с стандартной звездой телохранителей, т.е. ты и восемь охранников, на охранников особо внимание не обращай, разные ситуации будут моделироваться, твоё дело научиться чувствовать кто как настроен, вот как ты вначале вспоминал про плохое настроение, что улыбается вроде человек, а вокруг все чувствуют, что буря может грянуть.

Смотри не на слова, улыбки, рукопожатия и то, что охранники рядом, а старайся понять, увидишь — что кто-то как струна натянутая, возьми и подумай, а почему это он такой?

Так и началась моя очередная тренировка.

Так, обстановка в виртуальной реальности изменилась, я на самых обычных и привычных мне переговорах, в кабинет входят представительные такие, все из себя, несколько разумных. Предложенная сделка — как сказка, но чувствую, вот этот напряжён, этот так и сочится самодовольством, а вот этот сейчас погружён в себя настолько, что его эмоции как бы совсем отсутствуют. Это не руками, ногами махать, да стрелять из засады, впервые у меня такая тренировка, и что мне делать. Ладно, поиграем, раз Михалыч сегодня вместо спарринга и кросса да стрельбы из положения лёжа, стоя, сидя, в прыжке и в полёте мне такую сценку подсунул, будем, как говорится, посмотреть.

Не расслабляюсь, сама ситуация до боли знакомая, сколько таких переговоров провёл, заодно и базу диверсант и разведка и особую, 'тишина вечернего леса' что так удачно подвернулась, и должна сейчас вовсю изучаться, обновим в памяти, что там у нас есть по незаметным операциям. Лёгкий запах страха, на самом краю чувствительности, один из них мне чем-то опасен, интуиция молчит, нет опасности. Потом до меня доходит, я просто не хочу вести эти переговоры, они опасны, вот откуда запах страха, это мой страх, я чувствую, что они не нужны и ничем хорошим не закончатся.