Джеймс хмыкнул, отложил свой пергамент и лениво огляделся. Его уже давно посетила одна мысль, но все времени не было...
— Поттер, когда у тебя лицо становится как у укушенного за зад огнекрабом, мне становится страшно за окружающих,— Скорпиус вытянул ноги, наблюдая, как Джеймс встает и роется в своих необъятных карманах.— Что это?
— Это мелок, Малфой,— спокойно ответил гриффиндорец и подошел к стене, на которой еще не было никаких подписей. Местами стертые надписи, что разобрал в ночь их первой несостоявшейся дуэли Джеймс, не давали гриффиндорцу спокойно жить.
Скорпиус смотрел, как Джеймс встает на цыпочки и размашисто пишет на стене: "Поттер+Малфой, берегись Хогвартс!". Слизеринец фыркнул, встал и отобрал мел у друга.
— И ты еще удивляешься, что тебе нужно всем доказывать, что тебе нравятся девочки!— Скорпиус достал из кармана платок и старательно стер два первых слова, потом дописал: "Ежик и хорек — гроза Хогвартса".
— Ну, да, значительно лучше,— рассмеялся Джеймс, глядя на работу Малфоя.— Тупее надписи ты придумать не мог?
— Сам виноват,— Скорпиус отдал гриффиндорцу мелок и снова взглянул на часы.— Идем.
Они вместе миновали коридор, спустились на второй этаж и тут же наткнулись на Фауста, который разговаривал с племянницей — оба мальчика сразу узнали рейвенкловку. Девчонка обернулась и зло ухмыльнулась.
— Я пойду, а то тут стало неуютно,— девчонка гордо вздернула подбородок и прошествовала в другой конец коридора, оставив Фауста в легком недоумении. Джеймс и Скорпиус с облегчением вздохнули: они-то подумали, что эта задавака рассказала дядюшке о том, что произошло на берегу.
— Принесли?
Малфой протянул декану Гриффиндора оба свитка, чуть улыбнувшись Поттеру. Фауст развернул пергаменты и пробежал глазами.
— Прорицание?
— Прекрасная наука,— Джеймс даже смог не рассмеяться, честно глядя в глаза декана.— Очень интересная и загадочная.
Малфой ткнул друга в бок, но Джеймс лишь сильнее сжал губы — улыбка так и рвалась на лицо.
— Поверю на слово,— кивнул Фауст.— Идите, проверьте, все ли вещи вы собрали.
Мальчики развернулись и пошли к лестнице.
— Не верится, что мы просто так уедем,— проговорил Джеймс, залезая на подоконник, когда они поднялись на третий этаж.
— А сложно — это как?— но по хитрому лицу слизеринца было ясно, что он понял, про что говорит Джеймс.
— Не знаю, надо подумать...
— Давай-давай, радуйся, что нам даже не придется работать домовиками,— Малфой влез на подоконник рядом с Поттером.
— Ой! И правда!— подскочил Джеймс.
— Что именно?— поднял светлую бровь слизеринец.
— Домовики! Я знаю, как попрощаться с Хогвартсом!— глаза у Джеймса тут же загорелись.
— Навсегда...— лаконично завершил речь гриффиндорца Скорпиус.— Ну, выкладывай, что там у тебя опять за гениальная идея?
— Все просто: ночь, кухня, много соли и сахара. Уловил?
Малфой хмыкнул, медленно кивнув. Все гениальные планы Поттера были глупы до идиотизма.
— А что ты сам будешь утром есть?
— Наберем чего-нибудь на кухне, не зря же туда пойдем...— пожал плечами Джеймс, и его желудок в этот момент заурчал.
— Поттер, только что ужин был,— Скорпиус покачал головой: гриффиндорец, кажется, все время был голодным.
— Да мне поесть не дали опять...
— Кто посмел?— насмешливо просил Малфой, спрыгивая с подоконника.— Уизли? Люпин? Графф?
— Да все сразу!— сердито буркнул Джеймс, следуя за другом.— Иногда мне кажется, что это не Гриффиндор, а скопище куриц-наседок...
Скорпиус рассмеялся, хлопая Поттера по плечу:
— Я бы тебя пригласил за наш стол, но, боюсь, Забини отравит тебя сразу...
— Она ко мне неравнодушна,— ухмыльнулся Джеймс.— Жаль, что я не люблю брюнеток...
— Только рыжих, я ей уже говорил,— Скорпиус пытался сдержать усмешку.
— Так, не трогай рыжих, ты, белобрысый сын-хорька-пушистого-обыкновенного.
— Поттер, ты не оригинален,— нарочито скучающим тоном заметил слизеринец, спускаясь в холл.
— По-моему, оригинальнее некуда: я дружу с Малфоем,— Джеймс остановился на лестнице, засовывая руки в карманы, как и Скорпиус.
— Да... Надо бы сказать старостам, чтобы они не забыли выдать нам значки за оригинальность,— пожал плечами Малфой.— Все, встречаемся как обычно?
Гриффиндорец кивнул и пошел наверх, надеясь в кратчайшие сроки покидать все свои вещи в сундук. В любом порядке, дома мама разберется...
* * *
Если в первые месяцы учебы ночной Хогвартс пугал и путал Джеймса, — он часто застывал в темных переходах, слушая свое дыхание, терялся в темных коридорах и пролетах — то к концу второго курса он научился легко и бесшумно передвигаться после полуночи по школе. Еще ни разу даже миссис Норрис не смогла его поймать, хотя пару раз Джеймс бывал на грани провала. Но всегда его ночные прогулки заканчивались удачно.
Они встретились со Скорпиусом в темной нише второго этажа, за доспехами рыцаря. Здесь не горел ни один факел, но мальчики легко ориентировались в знакомом ответвлении коридора.
Они молча кивнули друг другу и усмехнулись, скорее почувствовав эти движения, чем увидев. В тишине спящей школы они, как две тени, скользнули к скрытой за картиной с волками винтовой лестнице, спустились и вскоре стояли перед натюрмортом, уже хорошо знакомым обоим. Скорпиус огляделся, потом протянул бледную руку и пощекотал картину. Джеймс дернул за появившуюся ручку.
Кухня была темной и тихой, все эльфы спали.
— Интересно, а где они спят?— шепотом спросил гриффиндорец, стоя у длинного стола, что будто отражал стол Слизерина в Большом Зале. Четыре длинных стола, а по бокам — полки и столики с кастрюлями, тарелками, кубками и прочей кухонной утварью.
— Ищи сахар, я поищу соль,— тихо скомандовал Скорпиус, доставая палочку.— Люмос.
Джеймс последовал примеру друга. В свете палочек они открывали шкафчики и тумбочки. Первым обнаружили сахар — в огромной деревянной бочке. Соль оказалась в закупоренной бутылке, которую долго пришлось открывать.
Джеймс нашел большую пустую кастрюлю, куда мальчики с насмешливыми улыбками пересыпали половину сахара, а солью потом заполнили бочку.
— Надо перемешать,— шепнул Джеймс, осматриваясь. Скорпиус ухмыльнулся и вскоре принес огромную поварешку.
— Это, наверное, ложка Хагрида,— фыркнул Джеймс, запуская поварешку в бочку и с усилиями размешивая содержимое. Тем временем Малфой ссыпал сахар в бутыль с солью.
Закупорив бутыль, мальчики переглянулись, улыбаясь.
— Чаю?— по-хозяйски предложил Джеймс, оборачиваясь и глядя на блюдо с пирожными, что остались от ужина.
— От сладкого портятся зубы, Поттер,— насмешливо ответил Скорпиус.
— Ну, как хочешь,— пожал плечами гриффиндорец, а в следующее мгновение в ухо Малфою прилетел кусок пирога с патокой.
— Фу,— слизеринец попытался стереть с уха патоку, но только больше измазался.— Ну, Поттер, ты попал!
Скорпиус схватил первый попавшийся продукт с подноса (это был помидор) и запустил в уворачивающегося Джеймса. Овощ просвистел у самого плеча гриффиндорца. Палочка Малфоя внезапно погасла, Джеймс последовал его примеру.
В полной тишине и темноте они крались, стараясь застать друг друга врасплох. В руках слизеринца был кремовый торт, видимо, для последнего завтрака в школе. Джеймс готовил для друга миску с тестом (наверное, утром должны были быть блины).
Они опрокинули продукты на головы друг друга почти одновременно, чертыхаясь и отплевываясь. И тут же они услышали откуда-то со стороны частые шаги и голоса.
— Быстрее!— прошипел Скорпиус, и они одновременно рванули к дверям в полной темноте. Столкнувшись лбами, с едой на головах, они с трудом нашли дверь и вывалились в коридор, сдерживая дикий хохот, рвущийся изнутри.
— Тебе идет носить кремовый торт на голове,— прошептал Малфой, видимо, надеясь тем самым задавить смех.
— На себя посмотри,— фыркнул Джеймс, а потом подтолкнул друга к подземельям.— До завтра, хорек непропеченный.
В ответ он услышал лишь тихий, задушенный смех.
Глава 7. Домой
Такого сумасшедшего утра давно не было не только в жизни Джеймса (хотя мальчик-то к этому был привычен), но и во всем Хогвартсе. С огромной скоростью распространился по школе слух о том, что кто-то ночью совершил набег на кухню и отравил все продукты. Кто-то даже заговорщицки шептал о том, что были убиты и ранены восемь или десять эльфов.
— Чего мелочатся, не понимаю,— фыркнул Джеймс, когда они с Малфоем встретились перед завтраком в Холле. Тут же собирались группы студентов, взволнованно переговаривавшихся и поглядывавших на закрытые двери Большого Зала, что уже говорило о чем-то из ряда вон выходящем. Большой Зал обычно всегда был гостеприимно открыт для студентов.— Сказали бы сразу, что сто зарезано, двести четвертовано, а головы двоих так и не нашли...
— Ага, а из внутренностей пятерых сварили завтрак, и преподаватели сейчас выясняют, как подавать такое блюдо,— усмехнулся Малфой, засовывая руки в карманы легких брюк. Слизеринец и не подумал надеть форму, впрочем, как и Джеймс, который щеголял в своей любимой футболке с черным псом.
Друзья ухмыльнулись, увидев, что услышавшая их разговор Мэри Смит округлила глаза и повернулась к Эмме и Сюзанне, что-то торопливо зашептав.
— Поздравляю, Поттер, мы опустились до того, что стали создателями школьных слухов,— лениво протянул Скорпиус.
— Есть хочется.
Гриффиндорец на самом деле был очень голоден и уже даже чуточку жалел, что вчера не успел ничего стащить с кухни.
— Поттер, ты это говоришь уже шестой раз за пять минут,— напомнил Малфой, сам сейчас бы даже от любимого гиппогрифа Джеймса не отказался, даже непропеченного и без соли.
— И что такого? Для роста молодого и красивого организма требуется много калорий.
Малфой даже чуть отодвинулся от Джеймса, оглядываясь на ходящих через толпу школьников старост:
— Поттер, ты случайно с утра с Уизли не общался?
— А что? Соскучился?— ухмыльнулся Джеймс, тут же начиная искать взглядом среди студентов кузину. Мало ли что... Он ведь обещал Лили, что присмотрит за Розой в школе. Правда, во время учебного года не так много для этого было шансов, но ведь лучше поздно, чем никогда, мама часто так говорит.
Лили... Черт.
— Нет, просто твоя лекция о калориях поразила не меньше, чем рассуждения Уизли о наших кровных узах,— пожал плечами Скорпиус, махнув Тобиасу и Присцилле, которые пробирались к ним через Холл.
— Слышал?— Забини взяла в привычку не замечать Поттера и говорить только с Малфоем.
— Что именно?— Скорпиус спокойно воззрился на девочку, в очередной раз поражаясь, что Мерлин может создать такое совершенство и забыть вложить в него хоть каплю сообразительности.
— Забини, тебя не учили здороваться?— нагло вклинился Джеймс, засовывая руки в карманы так же, как Малфой.— А еще аристократия, гиппогриф вас затопчи...
— А тебя не учили не влезать в чужие разговоры?— тут же встал на защиту Присциллы Тобиас. Скорпиус дернул уголком губ: приятное утро, ничего не скажешь. А Паркинсон-то, видимо, решил стать рыцарем для Забини. Вот дурачок, да она тебя использует, пожует и выплюнет...
— На себя посмотри,— отпарировал Джеймс.— Вообще, иди отсюда, и так душно...
— Поттер...— Паркинсон тут же подобрался, выступая вперед.
— Смотри, Тобиас, Поттер у нас голоден и поэтому очень опасен,— усмехнулся Малфой, подмигивая Присцилле. Та лишь чуть презрительно сощурилась.
В этот момент толпа в Холле пришла в движение — распахнулись, наконец, двери Большого Зала.
— Не понял — они издеваются?!— Джеймс остановился возле стола Гриффиндора и с негодованием посмотрел на поданные блюда.— Это — еда?!
— Ну, придется твоему растущему организму сегодня обойтись легкими закусками,— рядом еще стоял Скорпиус, насмешливо глядя на блюда с фруктами, пирожными и сладостями из "Сладкого Королевства", шоколадными лягушками и Драже Берти Ботс, листьями салата и морковью (видимо, с огорода Хагрида или из теплиц Лонгботтома). Малфой хлопнул друга по плечу и вальяжно отправился к своему столу, думая о том, что надо бы быстрее оказаться в поезде, желательно, в отдельном купе.
Преподаватели сидели с безумно радостными лицами — словно у них сбежало стадо гиппогрифов, которых они уже решили продать по хорошей цене турецкому шаху. Наверное, Фаусту причиталась половина из выручки за стадо — казалось, за испорченное утро он был готов принести в жертву пару студентов. Многие школьники подходили к столу профессоров, видимо, чтобы узнать, почему задержали завтрак, но Фауст и МакГонагалл явно были сегодня не в настроении общаться. Подсчитывали убытки...
— Говорят, что вся еда на кухне оказалась испорченной,— рядом с хмурым Джеймсом, методично уничтожавшим одновременно яблоко и морковь, сел Люпин.— Ешьте быстрее, надо торопиться на поезд.
— Ты уверен, что это можно есть?— сердито буркнул Джеймс, с ненавистью глядя на лист салата.— Что мы, козы?
— Потерпи, скоро будешь дома, и Джинни накормит тебя,— Тедди передал Родику Энистону кувшин с молоком.
— Скоро?!
Джеймс фыркнул: преподаватели могли бы и предусмотреть ситуацию, когда продукты вдруг испортятся. Они с Малфоем лишь проверили готовность профессоров к чрезвычайным ситуациям. Не готовы. Это плохо. А есть хочется...
— Терпи, Поттер,— рядом, по своей новой привычке дразнить гриффиндорцев, уселся Малфой.
— Мне это уже сказали, спасибо. Ты уже подкрепился?— язвительно осведомился Джеймс, вставая: уж лучше вообще не есть, чем наполнять желудок силосом.— Может, сходим в Запретный лес, поймаем гиппогрифа?
Скорпиус лишь хмыкнул.
— Вот и идиотский итог твоего очередного гениального плана, Поттер. В следующий раз слушай меня!
— Ты сам согласился. Ответных предложений не вносил, насколько я помню,— они стояли у лестницы, по которой спешили студенты с рюкзаками и сумочками. Видимо, кареты уже подъезжали к школе.
— Я бы с тобой поспорил, но не имею желания остаться здесь на все лето,— Малфой махнул другу и отправился в подземелья.
— Видишь, Поттер, к чему иногда может привести твоя глупость?
Джеймс повернулся — у верхнего пролета стоял Ричард Графф с пирожным, завернутым в салфетку.
— А при чем тут я и моя глупость?— мальчик стал подниматься к однокурснику.
— Я знаю, что это вы с Малфоем что-то натворили на кухне.
— Гениальный вывод,— фыркнул Джеймс.
— Ну, не думаю, что торт, который ты ночью смывал с головы, мог взяться не из кухни.
— Ночью, Графф, нужно спать,— заметил Поттер, сворачивая на скрытую лестницу. Ричард остановился, испуганно глядя на открывшийся за стеной проход.— Что?
— Ты куда? Нам же...
— Мерлин, я занимаюсь образованием Граффа, за что?— Джеймс закатил глаза к потолку.— Это тайная комната, где я тебя задушу, ведь ты опасный свидетель. Здесь твой труп никогда не найдут...
— Опять ты глупости говоришь,— проговорил Ричард, осторожно сделав шаг в потайной коридор.
— Наконец-то ты стал более адекватным человеком,— усмехнулся Джеймс, хлопнув однокурсника по плечу так, что тот взлетел по инерции сразу на три ступени.— Юмор стал понимать...
