— Ты меня слышишь? — беспокоился Каир.
— Что там еще?! — возмутился Тэгаэ.
Вытянув руку вперед, я призвал силу своего дара. На земле появилась огромная бирюзовая окружность, которая захватывала в свои границы всех троих мертвых. Линия ярко вспыхнула, образуя невысокий цилиндр, внутри которого стали проявляться различные символы. Они двигались, окруженные нежным светом.
— Жизнь за жизнь, смерть за смерть. Пусть смерть отступит от вас, и легкое крыло жизни коснется сердца каждого. — когда я произнес заклинание, тела мертвых засветились бирюзой, скрываясь в блеске. Но все разом померкло, а свет последней вспышкой рассыпался на миллионы нежно-розовых лепестков розы, опадая на уже живых диеров. Лепестки падали, как снег, ложась нежным бархатом на поверхность земли. Это длилось всего лишь секунды, и прекрасные лепестки рассыпались в бирюзовую пыль, которая, искрясь, исчезала.
— Что это было? — заворожено спросила Тани, протягивая руку, чтобы поймать волшебную пыльцу. Остальные диеры, улыбаясь, смотрели, как бирюзовая пыль садится на одежду, тут же исчезая.
— Кета, что это за магия? — словно боясь спугнуть меня, спросила Андромеда. Я молчал. Скоро сами все увидят. И действительно. Женщина около костра пошевелилась, переворачивая голову и открывая фиолетовые глаза. Она вздохнула и стала медленно подниматься. Рядом очнулся и мужчина, тяжко застонав.
— Они... — не веря собственным глазам, зашептал Вольфганг. — ...живы! Кетарис! Ты...?
В этот момент все ошарашено смотрели на меня.
— Что не так? — меланхолично спросил я. — Лучше им помочь и валить отсюда.
Я слез с тигра (а зачем тогда залазил? Логики нет ни капли) и подошел к ребенку, поднимая его на руки. Мальчику было лет пять. Пухленькое детское личико с румяными щечками и светло-синими глазками было без единой царапинки. Я улыбнулся мелкому щенку и подошел к его родителям. Женщина озадаченно и немного испуганно смотрела на меня. Я отдал ей мальчишку и спокойно проговорил:
— Пойдемте, надо уходить отсюда, как можно скорее.
Девушка с длинными светло-коричневыми волосами оглянулась, разглядывая остатки от лагеря.
— Что здесь произошло?
— Я не знаю, это вы мне должны сказать.
Сзади подошел другой диер с иссиня черными волосами и карими глазами, плотного телосложения и высокого роста.
— Вы можете нам одолжить лошадь? — немного заикаясь, спросил он.
— Вы едете с нами. — отрапортировал я и подошел к своему животному. К моему удивлению Глория слезла с гнедой лошади и перелезла к Гере, крепко обняв парня. Два новоиспеченных диера оседлали освобожденную лошадь, посадили рядом с собой ребенка, и мы незамедлительно двинулись из леса подальше.
Ехали все в полнейшем молчании, только переглядывались. Вскоре мы завидели поле и под порывом жаркого желания, наконец, выйти из этой опасной зоны, увеличили скорость. Думаю, все испытали облегчение, когда лес оказался позади.
— Нас убили оборотни. — внезапно опомнился мужчина, хмурясь и явно пытаясь собрать мысли в кучу. — Тогда почему мы живы?
Все молчали, не зная, что ответить, а я ощутил на себе пронизывающие взгляды диеров, даже не смотря на то, что ехал спиной к ним.
— Значит, такова судьба. — вот и весь мой ответ. А что я им должен распинаться насчет того, что их воскресили и бла бла бла? Ага, мечтайте.
— Судьба? — неуверенно переспросил диер. Я решил проигнорировать его, хватит вопросов. И так слишком многого себе позволил, раскрыв почти всего себя. А Каир так и вовсе теперь знает меня, как облупленного. Хотя, есть еще кое-что, чего он никогда не узнает. И никто не будет посвящен в маленькую мою тайну. Хорошо еще то, что никто не задался вопросом, каким макаром я в защищенной от магии местности смог произнести заклинание.
Высоко в небе светила большая луна, источая таинственный свет, который рассеивался над полем. Было видно практически все, даже далеко-далеко расположенная деревушка, где мы брали лошадей, была похожа на крохотную точку. А плестись-то еще долго. И я, как назло, засыпаю на ходу, тем более тигр идет так плавно и медленно, словно укачивая меня. Пригнувшись, я обнял тигра за шею, запуская руки в мягкую шерсть, и прикрыл глаза. Так хорошо, тихо, никто тебя не трогает, ты качаешься, точно на волнах. Благодать.
Сколько я болтыхался на тигре в полусонном состоянии, не знаю, только, к моему счастью, когда я открыл глаза, мы уже были практически рядом с переправочным пунктом. Я вдохнул чистый воздух полной грудью, чувствуя одновременно какой-то странный запах.
— Никто не чувствует запах? — опередила меня Глория.
— Чувствуем. — беспокойно ответил Вольфганг.
— Что-то тут не то. — заметил Тэгаэ, и, стукнув коня по бокам, помчался к деревушке. Мы последовали за ним, стремительно приближаясь к кучке домиков. Запах стал резче и неприятнее и больше походил на трупную вонь, когда мертвая плоть уже насколько дней тухла на жарком солнце. Чувствую, придется сегодня еще повеселиться.
Мы заехали в деревушку, где все было абсолютно тихо, даже кони не подавали признаков жизни, не издавая ни единого звука. Проезжая мимо конюшни, я заглянул внутрь. В нос ударил запах свежей крови. Что-то слишком много всего кровавого на сегодня. Ни одной лошади я не увидел и, немного углубившись в построение, заметил в стойле дохлое животное. Живо развернув тигра обратно, я догнал свой отряд. Диеры уже поспрыгивали с коней и опасливо оглядывались по сторонам.
— Там все животных поперебили. — заметил я.
— И не только животных. — выдохнул Каир. — Вон туда глянь. — он указал мне рукой в сторону дома. Я повернул голову и увидел мертвого диера, лежащего у порога.
— Нежить? — как ни в чем не бывало, спросил я, на что Каир только кивнул головой. Чуть помедлив, я продолжил: — Пойдемте. Здесь уже искать нечего.
— Ты их не вернешь? — изумился Гера, глядя на меня большими глазами.
— Я не ангел хранитель, чтобы возвращать всех и каждого. — виновато пояснил я. Гера вздохнул, но больше ничего не сказал.
— Кета прав. Уходим. — Каир взял коня под уздцы, а воздух перед нами медленно поплыл, образуя водяную гладь портала.
Через несколько минут мы уже стояли в каком-то большом пустом помещении. Здесь все оставили лошадей и направились в сторону двери, ведущей в какой-то темный коридор. Я стоял рядом с тигром, делая вид, что успокаиваю его, а сам ожидал, когда они все уйдут. Кивнув мне, Каир прикрыл входную дверь. Я открыл портал, в который нехотя, но покорно зашел тигр, кинув на меня взгляд грустных голубых глаз.
— Увидимся завтра. — пообещал я Шархану, на что животное тихонько заворчало и исчезло. Портал растаял, а я направился к выходу. Пройдя длинный плохо освещенный коридор, я оказался в гостиной, где диеры, задумавшись, сидели в креслах и на диване.
— Ладно, уже скоро будет рассветать, мы пойдем. — вздохнув, сообщил Тэгаэ. Мои остальные родственнички согласились с ним. Андромеда открыла ледяной портал и обратилась ко мне:
— Ты идешь с нами?
— Нет. — коротко ответил я, и женщина исчезла, шагнув в искрящуюся поверхность. Остальные последовали за ней, но я внезапно окликнул:
— Тэгаэ...
Мужчина остановился и обернулся, внимательно глядя на меня. Я подошел к нему вплотную и, смотря в его зеленые глаза, спросил:
— Почему ты мне не сказал?
— Я думал, ты догадался. — полушепотом ответил диер, я же вздохнул и опустил голову, кивнув. Того, что последовало потом, я не ожидал и даже немного растерялся. Отец обнял меня, прикоснувшись губами к виску.
— Я же не дурак, чтобы отказаться от родного сына.
Мне было больно слышать эти слова, и я вцепился в Тэгаэ, прижимая его крепче и чувствуя, как по щеке течет слеза.
— Прости, Кетарис. Прости, за все.
Я всхлипнул, не в силах удержать нахлынувших на меня чувств. Вот так в один момент узнать, что ты вовсе не отвергнут, а просто не замечал его отношения ко мне. Он любил меня, но боялся сказать? Почему? Диер чуть отстранился и посмотрел на меня, улыбнувшись, а я, как маленький ребенок, шмыгнул носом.
— Я рад, что у меня есть второй сын, так похожий на меня. — полушепотом сказал Тэгаэ, уткнувшись лбом в мой лоб и вытирая слезы с моего лица. Я не хотел отпускать отца, было дикое желание остаться с ним рядом, так же обнимая его, и понимать, что все-таки я нужен ему.
— Почему она так поступила со мной? — мой голос звучал тихо.
— Я не знаю. Она скрыла от меня свою беременность. А потом, сколько бы я ни спрашивал ее, она не отвечала мне. И за эти две тысячи лет я так и не смог понять, зачем она все это сделала.
Немного совладав со своими эмоциями, я притих на плече отца, который так же крепко держал меня в своих объятьях, успокаивающе поглаживая по спине.
— Пойдем?
Отстранившись и глубоко вздохнув, я окончательно собрался с силами и кивнул. Тэгаэ отстранился от меня и вошел в портал. Я же, улыбаясь, глянул на Каира:
— Спасибо!
Мужчина улыбнулся мне в ответ, а я нырнул вслед за отцом. Итак, стою я посередине гостиной с кислой рожицей и опущенными ушами. Никого нет, только черный хвост Тэгаэ мелькнул в дверях кухни. Смахнув рукой последние следы слез, я направился туда, всей душой надеясь, что меня не выпрут в ту же секунду. Подойдя к двери, я услышал голос Андромеды:
— Ты чего такой довольный?
— Ничего. — резко отрезал отец, не желая разговаривать с женой.
— Тэгаэ, что-то случилось? — взволнованно произнесла женщина, не понимая, в чем причина такого неожиданного изменения в настроении ее любимого.
— Случилось. Двадцать тысяч лет назад случилось. — прошипел мужчина.
— Пойми, у меня не было выхода.
Я весь напрягся, ожидая, что же скажет Андромеда. После того, как она проболталась мне о том, что она моя мать, я пытался скрыть от нее глубоко засевшую ненависть, играя из себя наивного мальчика-идиота. Поняла она это или нет, не знаю, но та обида и горечь, что жили в моей душе, разъедая ее, остались и по сей день, подпитывая мое ненавистное отношение к женщине.
— Хватит там стоять, иди сюда! — крикнул отец, а я аж подпрыгнул на месте, отскакивая от двери. Я тихонько протиснулся в кухню, виновато поглядывая на родителей.
— Так, может, ты хотя бы ему скажешь, в чем он-то перед тобой виноват!? — рыкнул Тэгаэ, нависая над столом и приближаясь к женщине. Андромеда вздрогнула, бегая глазами. Нервничает. От чего же? Она рухнула на стул, закрывая лицо глазами. Это еще больше взбесило диера, и он ударил кулаком по столу:
— Говори!
Заикаясь и часто всхлипывая, Андромеда все же ответила:
— Я боялась, что он уничтожит этот мир, как когда-то уничтожила его Стихия Тьмы. — она взглянула на меня. И это вся причина, по которой я был обречен на жалкое существование? Бестолковая причина, из-за которой я лишился родителей, нормального счастливого детства? — Мне серафима предсказала, что... Что я рожу необычного мальчика, наделенного разрушительной силой. Он будет Стихией Тьмы. Я... — женщина часто вздрагивала, заливаясь слезами. — Я не хотела, чтобы он убил нас. Не... Не хотела, чтобы он уничтожил Элеос. Я... Я... Прости меня, Кета!
Тэгаэ ничего не сказал, лишь оглянулся на меня. Я стоял словно овощ, не показывая никаких эмоций. Даже обижаться не было сил.
— Но только сегодня... — уже более четко проговорила мать. — я поняла, почему же ты не стал убийцей. Ты еще и Свет?
Я не хочу с ней разговаривать. По крайней мере, не сейчас. Выйдя из кухни, я поднялся в свою комнату. Скинув шмотье, я поплелся в душ, с явным желанием смыть с себя морскую соль и дорожную пыль. Искупавшись, я стоял, оперевшись на умывальник и смотрел на свое отражение в зеркале. Из-за какого-то предсказания, пускай и правдивого, выбросить собственного ребенка? Да что она за мать?! Черт, снова слезы наворачиваются на глаза. Я вышел из ванной, надевая на ходу голубую футболку. За окном небо уже взялось розоватым цветом, предвещая наступление нового дня. Я открыл окна, впуская в комнату свежий утренний воздух, и уселся на подоконник. На душе скреблись кошки, раздирая своими маленькими коготками все внутри на мелкие клочки. Я прикрыл глаза, пытаясь переварить информацию. Мысли в голове ползали хуже улиток, а общая усталость давала о себе знать.
Вот и все, в принципе. Теперь я знаю, что чисто из-за эгоизма Андромеды лишился всего того, чего мне так не хватало в жизни. Это она лишила меня любви, добра, тепла, заставив мучиться и страдать у этих людей, что издевались надо мной. Вместо счастливого детства она подарила мне боль, унижение, ненависть ко всему, что у меня отняли. Я ненавижу ее, но в тоже время мне стало далеко безразлично, есть она или нет. Почему? Не знаю. Она просила меня простить? Зачем ей мое прощение? Только лишь для того, чтобы самой успокоиться? Она не думала обо мне, она думала только о себе, своей семье и своем благополучии, тем самым обрекая меня на жалкое существование.
Я невольно зажмурился, пытаясь загородить рукой яркий солнечный свет, который слепил глаза. Я чуть отодвинулся, пытаясь увернуться от противных лучей, и чуть не брякнулся на пол с подоконника. Удержав равновесие, я встал, сонно рассматривая, что тут произошло. А собственно ничего такого, просто я вырубился прямо на подоконнике при открытом окне. Зато хоть в комнате стало свежо, правда, немного прохладно, но не суть важно. Кажется, проспал я долго, ибо день уже во всю разгорелся. Я лениво поплелся принимать утренние ванны и прочее.
Выхожу из своей комнаты, весь причесанный, выряженный в бежевые обтягивающие капри с толстенным ремнем и бляшкой, черную безрукавку, которая облегала мой торс, ну и бежевые замшевые сандалики. Люблю такую одежду, которая выгодно подчеркивает все мои прелести. Спустился вниз, зашел на кухню, где ни единой живой души. Ясно. Поплелся в гостиную, обнаружил там отца с книгой в руках. Он сидел в светло-голубой рубашке по локоть и джинсах, волосы были распущены и прядями падали на плечи, грудь, руки.
— Доброе утро.
Он посмотрел на меня, как ни странно, взгляд у него был добрый, и улыбнулся, кивнув в ответ.
— А...Где служанка? — замешкавшись спросил я.
— Уволена.— как ни в чем не бывало, ответил Тэгаэ, а я присвистнул, недоуменно взирая на диера. Чуть помявшись, я слинял обратно в кухню. Мда, как-то не охота лазать по всем этим ящикам, особенно если припомнить мое последнее посещение сия помещения. Ладно, сегодня буду питаться магией. Я поставил на плиту чайник, а сам сел на стул в раздумьях, чего бы я хотел съесть. Итог, наслаждаюсь фруктовым чаем с куском бисквитного пирожного, украшенного небольшим количеством крема и орехов. Завтрак удался, надо чем-нибудь заняться. Вопрос: Чем? Потопал в гостиную, врубил телек, сижу, смотрю, никого не трогаю. Тэгаэ так же спокойно читает, даже не возмущается, что я тут расселся и в ящик уткнулся. Залетает в гостиную Андромеда, вся довольная и сияющая. И тут ее радость крошится и падает пылью на пол, по причине, что я тут нахожусь. Она моментально сникла, украдкой глянула на мужа и опять на меня. Чует кошка чье мясо съела. Кстати, я придумал как ей отомстить.
