Для себя она отметила, что парни неплохо освоились — жиденький частокол переделали во что-то, более-менее похожее на стену, поставили пару вышек и дозорных постов на деревьях повыше, в пределах видимости. Большую часть свободного места внутри стены затянули шатрами, а с ее внешней стороны по источаемой вони угадывался навес шамана.

Неподалеку была вырыта солидных размеров яма для сжигания мусора и останков — вытесняемые из леса Тоб аборигены частенько натыкались на эту деревню. Орки были только рады, но хоронить такое количество трупов было негде. Раньше все тела направлялась к Мариусу, но сразу после начала масштабного завоевания их стало столько, что даже архилич начал 'перебирать харчами'. Теперь к нему отвозились только сохранившие целостность останки и случайные выжившие.

Задерживаться не имело смысла, и, уточнив направление у местного надзирателя-эльфа, она двинулась дальше.

— Сэр Ниган, наша цель прибудет самое большее через полдня. Какие будут приказы?

Сэр Ниган привычно погладил шрам на лице. Надо было принять решение.

План шел как по нотам. Несколько деревень, пара слов в нужные уши. Газеф, как и ожидалось, не щадя никаких сил, гнался за ряжеными наемниками. Те даже не знали, кому служат на самом деле — их набрали в Империи, платили имперской монетой. Не знали и конечную цель. Да им было и плевать. Они занимались любимым делом за приличные деньги, а вопросов в такой профессии задавать не принято. Идеальные исполнители. Конечно же, они все умрут, это неизбежно. Даже мало знающие свидетели не нужны.

Их роль сводится лишь к тому, чтобы выманить Газефа, заставить его потерять голову от гнева и жажды мести, и пасть от его руки, завязав боем на короткое время. Настоящая работа ложится уже на людей церкви

Операция подходила к финальной фазе. Закончить ее можно было и раньше, но сэр Ниган пытался оттянуть неизбежное. Газеф Строноф должен быть убит, и от этой мысли сердце сэра Нигана переполнялось горечью. Человек-совершенство, воплощающий в себе идеалы, воспеваемые Теократией. Человек, в котором в полной мере раскрылось наследие древних Героев. Такая потеря для всей расы, и из-за чего? Из-за глупости, нелепого упрямства и преданности ложным идеалам еретиков.

О, святая церковь много раз пыталась открыть Газефу глаза на его предназначение — служить идеалам человечества, церкви Героев. Убедить, купить, похитить, в конце концов — все тщетно. С упорством осла носитель легендарного дара цеплялся за верность стране, вытиравшей о него ноги. Не добившись разумного решения, верховный совет даже пошел на беспрецедентный компромисс. Теократы готовы были заплатить Газефу баснословные суммы за простое зачатие с избранными женщинами.

Но упрямый идиот просто посмеялся над предложением. Это, видите ли, против его морали в целом и против его мнения о Теократии в частности.

Он просто не оставил святой церкви выбора. Королевство не в праве обладать таким человеком и его потомками. Никто не в праве, кроме истинного оплота людских идеалов. И раз уж Газеф не способен ни понять, ни хотя бы принять свою роль, то, как трагедия неизбежна.

Сэр Ниган прекрасно понимал, чем руководствовался совет Шести, приводя в исполнение этот план. Но от этого не становилось легче.

— Сэр Ниган?

Сэр Ниган тяжело вздохнул.

— Спускайте наемников. Передайте им, что теперь спешить некуда. Когда Строноф объявится, рассредоточьте оцепление призывателей. Можешь идти. — Ниган устало махнул рукой.

Ему тоже надо было подготовиться. Независимо от того, насколько хорошо спланирована операция, Строноф все еще оставался вторым из самых опасных людей мира. Глупо было думать, что битва будет легкой.

В окрестностях Э-Рантела Дрэга была вынуждена двигаться по тропам. Мчаться привычным образом через лес было уже нежелательно — появлялся риск быть замеченной.

Вернувшееся осязание взбудоражило ее. Откуда-то спереди доносится тонкий, но отчетливый запах. Он манил, околдовывая каждую клетку тела.

Запах страха. Такой сильный, четкий аромат ей еще не встречался. Монстры, на которых она охотилась, так не пахли. Существо, неспособное осознать смерть, неспособно и бояться по-настоящему. Авантюристы, которых она избивала, тоже не боялись ее. Что-то похожее было разве то в орочьей деревне, но там запах был старым и почти выветрился.

Она порадовалась, что ей в ту же сторону, и подстегнула кошмара.

Менее чем через минуту она сначала услышала, а потом и увидела, отчаянно бегущего навстречу человека. Женщину, в изодранном рубище, со сбитыми в кровь ногами. Та бежала из последних сил, спотыкаясь и хрипло дыша. Спасаясь от чего-то, она совершенно не обращала внимание на происходящее вокруг. Запах шел от нее.

Она легким толчком в бок отвела кошмара чуть в сторону, и, когда женщина пробегала мимо, ловко ухватила ту за шиворот и подняла. Жертва коротко взвизгнула и застыла, скрючившись. Дрэга без усилий подняла легкое тело и приблизила лицом к лицу. С наслаждением вдохнула. Аромат дикого ужаса дурманил голову, стук сердца бешеной дробью ласкал слух. Желание растерзать этот комочек плоти стало нестерпимым.

В этот момент жертва открыла глаза, и к запаху страха примешались другие нотки, которые пока не удавалось понять.

— Леди-рыцарь, помогите, пожалуйста!

Леди-рыцарь? Ах да... Здравомыслие Дрэги пробилось через поволоку желания убивать. Ей надлежит быть героем. Она с сожалением отпустила ворот девушки.

— В чем дело?

— За мной гонятся солдаты, они хотят убить меня. Умоляю, помогите!

— Что еще за солдаты?

— Не знаю! — девушка зашлась в рыданиях. — Они пришли к нам в деревню и стали убивать всех подряд! Мы им ничего не сделалииии!..

'Как забавно', подумала Дрэга. Герои вроде как защищают слабых? Может быть, как раз тот случай?

Короткое размышление было прервано треском кустов и металлическим шорохом — с той же стороны, откуда бежала девушка, на тропе появились два запыхавшихся мужчины в легких латах, с выгравированным символом льва у сердца. Оба держали в руках мечи. Увидев всадницу на коне, черном, как слепота, они остановились и переглянулись.

Девушка истошно закричала и попыталась спрятаться за лошадью. Кошмар попытался лягнуть нахалку, но был одернут за поводья. Один из мужчин, пряча меч в ножны и разведя руки, приблизился к Дрэге и обратился, тщательно подбирая слова.

— Прошу простить за эту... безобразную сцену, мадам. Позволите нам забрать преступницу и уйти с вашей дороги?

— Я не преступница! Это вы напали на нашу деревню! — отчаянно закричала девушка.

— Сразу такая смелая стала, сучка. Ну погоди. — прорычал в ее сторону мужик, едко скалясь, и снова обратился к невозмутимо созерцающей картину Дрэге. — Еще раз прошу простить мою грубость. Здесь имел место бунт, и она одна из тех, кто должен понести наказание. Вам нет нужды тратить на это происшествие свое внимание, правда.

Дрэга хмыкнула.

— А что за герб на твоей груди? Те воины короля, которых я видела, имеют другой.

— Ах, это... — мужчина сокрушенно покачал головой. — Жаль, я хотел по хорошему. Джой!

С последним словом он быстро выхватил меч и рубанул кошмара по шее снизу, а второй латник рывком двинулся обходить с другой стороны.

Удар меча не достиг своей цели. С непостижимой грацией черный конь развернулся, а всадница, чуть согнувшись с седла, лениво взмахнула мечом. И когда выхватить успела? — отстраненно подумал воин, едва уследив, как широкое, прямое лезвие без намека на сопротивление отсекло ему руку выше локтя. Отстраненность пропала в тот момент, когда он потерял равновесие и упал, выставив руку перед собой. В обрубок впился мусор — шишки и веточки, и раздался крик боли и страха.

Второй солдат, не видя, что произошло с напарником, рванул было к лошади, тоже намереваясь ее ранить. Почти добравшись до цели, он услышал крики и заколебался, буквально на мгновение. Что-то было не так. Что именно — он подумать уже не успел. Дрэга повернулась в седле и расколола ему голову вторым взмахом меча.

Дрэга испытала ощущение, схожее с оргазмом. Это не шло ни в какое сравнение с убийствами монстров. Взмахом стряхнув с меча кровь и мозги, она направила кошмара в сторону раненого, который хрипел, судорожно пытаясь зажать руку. Ее разум трепетал от аромата ужаса и отчаянного нежелания умирать.

Божественные ощущения, они могли даже сравниться с теми, какие она испытывала от похвалы своего господина. Кошмар раздавил тяжелым копытам голову жертвы, и снова ощущения свежести, силы и головокружительного счастья на короткий миг пронзили тело Дрэги. С наслаждением вдохнув и выдохнув, она вонзила взгляд в девушку, со страхом и толикой надежды смотревшую на расправу.

— Ты говорила, их много. Где они?

Девушка указала рукой на тропу.

— Т-там...

Дрэга хищно оскалилась, и, едва сдерживаясь от перехода в бесплотное состояние, погнала скакуна в указанном направлении.

Чтобы добраться деревни, ей не понадобилось и минуты. Кошмар, чувствуя яростную жажду своей хозяйки, мчал как ветер. За краем леса начинались пологие холмы, между которыми поднимались несколько столбов дыма.

Двухметровой высоты частокол, окружавший три десятка домов и сараев, наверное, давал неплохую защиту от волков и других хищников. Сейчас же он стал смертельной клеткой для тех, что искал в нем защиты. Кошмар, презрительно фыркнув, картинно перемахнул через него на полном скаку.

Расправа над жителями была в самом разгаре. Повсюду в глаза бросались мертвецы и умирающие самого разного возраста.

Подросток, лет десяти, изогнувшийся в неестественной позе, лежал у входа в один из домов, в луже стынущей крови. Старуха в разрубленным лицом, на заботливо окученных грядках. Изуродованный до неузнаваемости крупный мужчина, так и не отпустивший вилы. Прямо у стены женщина со стрелой в спине. У нее еще текла кровь. Почти во всех домах были выбиты двери, и отовсюду несло смертью и отчаянием.

Дрэга коротко окинула взгядом эту картину и двинулась дальше в центр — оттуда шла такая волна страха, что у нее слегка закружилась голова.

В центре, на некоем подобии площади, у колодца, было довольно много людей — несколько десятков уцелевших стояли на коленях, сбитые в плотную толпу. Руки у всех были связаны. Еще дюжины три, в доспехах того же типа, что Дрэга уже видела, окружали их. Слышался плач, причитания, мольбы одних и презрительные шутки других.

Неподалеку, под навесом, трое полуголых мужчин, смеясь и рыча, удовлетворяли свою похоть. Девочки под ними уже даже не плакали, не реагируя даже на звучные пощечины и укусы.

Самый большой дом в поселении, единственный, имеющий два этажа — площаденка была фактически его двором — был плотно заперт. Двери и ставни подперты деревянными брусьями, а рядом шутливо фехтовали зажженными факелами еще двое солдат. Дрэга чувствовала множество людей внутри, и эти люди еще явно не знали, что им уготовано, но не ожидали ничего хорошего. Истошные крики младенцев переплетались с воем и мольбами женщин,

Она еле удерживалась от того, чтобы не расхохотаться от переполняющего ее предвкушения. Жажда крови, смерти и страданий наполняла каждую мышцу приятным зудом. Раньше ей хотелось убить несчастную беглянку и вкусить ее смерть, и ей казалось, что это будет лучшее, что она может получить от этого мира. Но теперь она распробовала нечто иное. Вкус страданий и смерти того, кто считал себя хозяином положения. То мгновение, когда уверенность превращается в растерянность, неверие, ужас и надежду, что все это лишь дурной сон.

Когда на ее появление обратили внимание, она уже прыгнула с седла, рыбкой, прямо на одного из латников. Когда остальные только пытались понять новое обстоятельство, она уже вставала на ноги, отрывая голову жертвы от тела. Еще мгновение — и тело, щедро орошая кровью все вокруг, с сочным хлопком разбилось о стену, вдавив бревна сруба внутрь.

Держа в левой руке за волосы голову с куском позвоночника, она вытащила меч. Дюжины людей застыли, пытаясь осознать происходящее. От зарождающейся паники у нее будто что-то сладко взорвалось в паху. Не давая никому опомниться, принять хоть какое-то решение, она швырнула оторванную голову в того, кто выглядел здесь главным, и изо всей силы рубанула мечом ближайшего врага наискосок, снизу вверх. Меч с едва уловимым сопротивлением прорезал металл доспеха и тело. Инерция разорвала плоть, практически взорвав ее. Капли крови, вырвавшиеся наружу, образовали на мгновение клубок багрового тумана.

Смерть.

Время практически остановилось. В густом, неподатливом воздухе она рванулась к следующей жертве, с наслаждением читая медленно растущий ужас в глазах. Косой удар от плеча — и еще одно облако красной пыли украсило площадь.

Смерть.

Меч, скользящий к следующей жертве, оставил красивый разрез в кровавой дымке. Красные капли, разбиваясь о полированную сталь, мягко скользили по ней.

Смерть.

Несколько воинов, похоже, начали реагировать. Медленно, неуклюже стали наизготовку — за время каждого их движения Дрэга успела бы раскромсать каждого на мелкие куски. Но ей хотелось растянуть удовольствие. Она остановилась, с тяжелым гулом крутанув в воздухе меч. Оседающая кровавая пыль ласкала кожу ее лица.

Латники спешно оттягивались подальше, забыв о связанных селянах, наспех формируя подобие строя. Послышался напряженный, срывающийся голос:

Что ты такое?!

Она весело оскалилась.

— Я — герой.

Не в силах сдержать себя, она рванулась в середину строя, одним взмахом разрубив сразу двоих. Их останки, разлетевшиеся в разные стороны, сбили с ног тех, кто стоял рядом. Послышался панический вопль откуда-то со стороны:

— Я на такое не подписывался!

Один из воинов, бросив бесполезное оружие, пустился наутек. Еще один взмах меча, еще один труп — и остальные последовали его примеру. Дрэга от души хохотала, провожая их взглядом.

'Да. Да! ДА!'

Следующие несколько минут она от души резвилась, догоняя и убивая людей. Она двигалась хаотично, без последовательности, давая надежду тем, кто думал, что их пронесло, и отнимая ее спустя мгновение.

Последним настал черед насильников.

Один скрылся в темноте пустого дома, забившись под лапку в углу. Дрэга чувствовала, буквально видела через стену его пылающую ужасом душу. Она зашла в дом, шумно втягивая носом воздух, сделала вид, что не услышала сдавленный хрип и стук зубов, и вышла оттуда. Обошла дом, и, пробив рукой бревенчатую стену, схватила за лицо и медленно раздавила о внутреннюю сторону стены.

Второй накрылся сверху убитым товарищем, и прикинулся мертвым. Дрэга прошла мимо, и, дождавшись аромата надежды, повернулась в нему обратно. В такт медленным шагам слышались всхлипы.

— Нет... Нет... Пожалуйста...

— Нет? Почему? — она приподняла бровь, вглядываясь в дрожащее, распухшее лицо.

— Прошу, не надо! Я сделаю все, что вы захотите, не надо!