"Девятьсот один год назад".
— Почему вы остались?
В потоке мыслей машины отразилась печаль.
"Посадка была аварийной. Корабль остался почти невредим, но произошла утечка топлива. Мы могли бы взлететь и на планетарных моторах, однако расстояние от Уорра до Энтобана превышает сорок тысяч местных световых лет. Поэтому команда приняла приглашение инопланетной формы жизни, и осталась здесь, чтобы создать колонию."
— Приглашение? — Ри открыла глаза и села. В кабине сразу загорелся мягкий свет. — Кто вас пригласил ?
"Представительница местного вида, крупный рептилоид, отдаленно родственный вэйтару. Согласно моим данным, она занимала пост правителя всей планеты."
Вэйта сузила зрачки.
— Это она оставила послание для меня?
"Да".
— Включи.
Из панели управления бесшумно выдвинулся широкий панорамный экран. Ри встала с ложа и уселась в кресло пилота, немедленно принявшее форму ее тела.
На экране появилось объемное изображение прекрасной фиолетовой драконессы. Агайт — это могла быть только она — лежала в высокой траве, на краю утеса, за которым до горизонта простирался океан. Рядом стояли несколько вэйтаров в серебристых комбинезонах.
— Приветствую вас, братья и сестры по разуму! — драконесса говорила на Общем языке. — Если вы видите это послание, значит все плохо, и вы не знаете, с какой целью в недрах гор был оставлен вездеход Иполсокэ'йи.
Она подняла голову выше.
— Для начала, позвольте представиться. Я дракон, житель планеты Дракия, и зовут меня Тайга Локкхид. Если вы — те, для кого предназначено наше послание, то скорее всего вы слышали о богине Агайт; так вот, это я и есть.
Драконесса тепло улыбнулась.
— Прежде чем объяснить, каким образом звездолет с планеты Энтобан оказался заточен в недрах западных гор, мне придется сделать небольшое отступление и рассказать о драконах.
Тайга пошевелила крыльями и слегка поклонилась камере.
— Одного дракона вы сейчас видите перед собой. Мы жители далекой планеты Дракия, относимся к классу теплокровных рептилий, и любим летать. Не только в атмосфере, — она распахнула крылья во всю ширь, — но и к звездам!
Драконесса вновь сложила крылья на спине и тяжело вздохнула.
— Много лет назад мы с мужем — его зовут Драко — и еще одним драконом, составили экипаж первой межзвездной экспедиции Дракии. Сейчас слишком долго рассказывать ее историю, достаточно сказать, что экспедиция прошла не столь гладко, как планировалось, и мы с Драко были вынуждены остаться здесь, в системе Ринн, куда входит и планета Уорр. Мы сделали это, чтобы спасти звездолет.
Один из вэйтаров подал Тайге большой лист с картой. Драконесса развернула его к камере.
— Мы упали здесь, в месте, позже названном Долиной Каменных Цветов. — она показала на карте. — Особый защитный прибор, похожий на пояс, спас нам жизнь, но сыграл жестокую шутку со временем: очнувшись, мы узнали, что с момента падения прошло более трех веков. Казалось бы, это достаточно сильный удар, но судьба продолжала ипытывать нас — и едва проснувшись от векового сна, мы с Драко подверглись нападению мага по имени Корг Алгол. Мага, столь могущественного, что сила его разорвала ткань времени и бросила нас в прошлое, более чем на тысячу триста лет. Не успев даже понять, что случилось, мы с Драко оказались одни посреди необитаемого континента, за десять веков до собственного рождения.
Тайга помолчала.
— Несколько месяцев летали мы от материка к материку в поисках пути домой, пока однажды не встретили дракона по имени Коршун, известного вам как отец богов. Коршун и его подруга, Тикава, занимались спасением драконов и грифонов с соседней планеты. Мы помогли им закончить работу, и когда Коршун с Тикавой покидали Уорр, они попросили нас присмотреть за молодой страной, где поселились беженцы. Мы согласились.
Драконесса повернулась и обвела крылом живописный ландшафт.
— С тех пор уже двести сорок лет мы живем здесь, на материке, против нашей воли названном Локхом. За прошедшие годы, драконы и грифоны превратили этот континент в самое прекрасное место на свете, добились огромных успехов в медицине и искусстве. Лишь технику, по просьбе Коршуна, мы развивать не стали.
Тайга тяжело вздохнула.
— Я обращаюсь в будущее, к вам, кто видит меня, возможно, уже после смерти. Недавно на Уорр совершил аварийную посадку звездолет из системы Й'сэгнет, и согласно бортовым записям , причиной аварии явился никто иной, как Коршун. Более того, была похищена инкубаторная емкость, где находилось несколько сот яиц для поддержки генофонда будущих колоний. Я не знаю, почему Коршун так поступил, но я хорошо знаю Коршуна и верю, что он имел к тому серъезные причины.
Драконесса коснулась крылом одного из вэйтаров, стоявших рядом. Тот нерешительно улыбнулся.
— Это капитан звездолета, эйстайи Скут'тэя, — представила Тайга. — Ее кладка была похищена в числе прочих. Я совершенно уверена, что Коршун не причинит малышам вреда, однако его поступок возмутителен, и бросает тень на драконов. Поэтому мы с Драко решили воспользоваться техническим оснащением корабля, чтобы построить одну машину и отправиться на поиски Коршуна. Мы заставим его вернуть детей.
Тайга тяжело вздохнула.
— В случае нашего поражения, возле корабля будет оставлен вездеход, способный работать автономно более ста тысяч лет. Если все пройдет хорошо — он никогда не понадобится; но, раз вы видите это послание, все закончилось плохо и мы с Драко не вернулись.
Крылатая помолчала, глядя на кого— то вне поля зрения камеры. Тонкие чешуйчатые губы тронула улыбка.
— Жаль, вы не увидите моего Драко, он сейчас на другом материке... Так или иначе, знайте: вездеход Иполсокэ'йи был оставлен для вас. Он и звездолет, спрятаный в жерле потухшего вулкана — единственное наследие, которое мы можем вам передать. Надеюсь, это поможет вам узнать правду о своем прошлом.
Драконесса встала.
— Я обращаюсь также и к Коршуну, если он вдруг решил меня выслушать и наведался в пещеру. Простите, друзья, далее я буду говорить на родном языке.
Под звучные, отрывистые слова драконьей речи, ошеломленная Ри закрыла глаза. Она уже знала, что вэйтары — гости из другого мира, знала про звезды и планеты, космические корабли и компьютеры, но увидеть родную мать , умершую от старости девятьсот лет назад! Вэйте потребовалось много времени, чтобы справиться с горем и взять себя в руки.
— Останови запись, — тихо попросила Ри. — Покажи мне мать.
Изображение Тайги пропало, сменившись красочным, объемным портретом синеглазой вэйты в серебристом комбинезоне. Ри долго молчала, разглядывая его .
— Ее звали Скут'тэя? — спросила она наконец.
"Да".
— Она мертва?
"Не знаю, эйстайи".
— Сколько лет живут вэйтары?
"Средняя продолжительность жизни — пятьсот, пятьсот сорок местных лет. Бывают незначительные отклонения в обе стороны".
В душе вэйты на миг вспыхнула надежда.
— Она могла прожить девять веков?
"Только в анабиозе".
— Остался ли кто— нибудь в анабиозных камерах корабля?
Ответ машины прозвучал необычно тихо:
"Нет, эйстайи. Ты последняя из моей команды".
Зажмурившись, Ри несколько минут сидела молча, пытаясь справиться с горем.
— Покажи отца, — сказала она наконец.
"Его изображения нет в базе данных".
— Почему?
"Он остался на Энтобане. Твой отец занимал важный пост в Амбесиде, и не смог последовать за Скут'тэей в ее последний полет".
Ри медленно открыла глаза.
— Он умер в сорока тысячах световых лет от меня?
"Я не знаю, эйстайи. Возможно, когда Скут'тэя не вернулась, твой отец избрал холодный сон, чтобы ее дождаться. Так уже бывало: корабли, лишившись топлива, лишь через столетия возвращались домой , где в анабиозе членов экипажа ожидали их члены семей..."
Вэйта встрепенулась.
— Как давно мой народ путешествует меж звезд?
"Записи о первых полетах уходят в седую древность. По самым скромным оценкам, минуло уже тридцать восемь тысяч местных лет, с тех пор как народ Вэй вышел в космос".
— Неужели за столько веков мы не научились строить надежные корабли? — с горечью спросила Ри.
"Общество Энтобана очень стабильно и неторопливо, перемен там не любят. То, что устраивало предков, не станут менять, пока оно устраивает потомков".
Вэйта помолчала.
— В каком состоянии звездолет?
"В очень плохом. Хотя корабль был законсервирован, за девять веков большинство систем пришли в негодность, все движущиеся детали износились, герметизирующие прокладки потеряли эластичность. Топливные баки окончательно разрушились восемьсот лет назад, запас энергии близок к нулю. Восстановление местными ресурсами не представляется возможным".
Вздрогнув, Ри подняла глаза.
— Ты сказал, восемьсот лет назад разрушились топливные баки?
"Да, эйстаи".
— Что за топливо применялось в двигателях?
"Неустойчивый изотоп квантия— 438".
— Он радиоактивен?
"Весьма".
Вэйта стиснула зубы .
— Восемьсот лет назад гномы покинули Морию, встретив непонятную болезнь. Ее симптомы только похожи на лучевую?
"Нет, эйстайи. Болезнь была вызвана утечкой радиоактивного топлива".
Ри дернула хвостом.
— Наш корабль лишил родины целый народ!
"Мория никогда не была их родиной", — ответила машина.
Глубоко вздохнув, ящерка встала из кресла и подошла к двери в служебные помещения.
— Мне нужен комбинезон эйстайи, станнер и портативный проектор. Запиши в него послание Тайги.
"Ясно, мой капитан".
Ри молча повернулась и покинула кабину.
* * *
Стены Ронненберга издали казались бледно— синей ленточкой, обернутой вокруг оснований колоссальных башен. Известные всему миру, шесть башень Высшей Магии располагались по периметру города, и каждая следующая была ровно вдвое выше предыдущей. Седьмая башня, самая гигантская, возносилась на семьсот ярдов в центре Ронненберга. Там жил престарелый Магистр, наиболее могущественный маг Уорра, занимавший этот пост уже свыше сотни лет.
Джихан указал своей пернатой летунье на посыпанную желтым песком дорогу, ведущую к воротам Города Магов. У ворот стояли двое стражей в изумрудно— золотых одеяниях; больше в Ронненберге не было ни единого охранника. Да и лишенные запоров, изящные решетчатые ворота служили скорее декоративным целям. Город магов не нуждался в защите.
Спикировав на дорогу, Ниагара сложила крылья и огляделась. Джихан покинул седло.
— Ронненберг, — произнес он мрачно.
Юноша был одет в светлую эльфийскую тунику, подпоясанную золотой цепочкой, и носил сандалии, зашнурованные до колен. Гладко расчесанные черные волосы струились по спине, на груди висела синяя чешуйка — подарок Касса.
Ниагара тоже изменилась. Простое восточное седло заменили эльфийским, позолоченным, на лапы и хвост надели серебряные браслеты. Грифоница им не слишком обрадовалась, но самый большой протест вызвала у нее платиновая уздечка, которую все эльфийские грифоны должны были носить в клюве. В конце концов, Ниагару удалось уговорить, но настроение у нее сильно испортилось.
— Тут красиво, — невнятно заметила грифоница. Уздечка мешала ей закрывать клюв, и Ниагара время от времени дергала головой, словно орел, рвущий добычу.
— Главное, не увлекайся, — предупредил Джихан. — Помни, к грифонам здесь относятся как к животным. Ты моя скромная лошадка, и пока не спросят, должна молчать.
— Я помню, — угрюмо отозвалась Ниагара. — Приступим.
— Хэк, — юноша решительно направился к воротам. Стражники — это были пожилые ветераны, давно отслужившие свое и удостоенные высокой чести охранять Ронненберг — следили за гостями с любопытством и добродушными улыбками.
— Остановись, юноша, — сказал один из них, когда Джихан приблизился. — Кто ты, и с какой целью направляешься в Город Магов?
— Я Са Лунг, охотник и странник, — смиренно ответил Джихан. — Это мой ручной грифон. Я наслышан о мудрости Магов, и мечтаю задать вопрос, нуждающийся в ответе.
— Входите с миром, — отозвался второй стражник. — Но помните, насилие и разбой в Городе Магов караются без пощады.
Низко поклонившись, юноша дернул Ниагару за узду и вошел в ворота. Когда он пересекал их тень, синяя чешуйка на его груди внезапно вспыхнула ярким пламенем и столь же мгновенно погасла. Джихан постарался скрыть удивление.
Ронненберг сильно отличался от других городов. Широкие, светлые улицы, были посыпаны желтым песком, белокаменные дома в основном насчитывали не больше двух этажей . Вокруг домов цвели сады, поражавшие буйством красок и запахов, вдоль главных улиц росли вязы и кипарисы, повсюду зеленели газоны и живые изгороди. Улицы казались безлюдными: несколько человек гуляли по аллеям, кое— где в садах трудились юноши и девушки. Царила тишина, и слабый ветерок лишь подчеркивал странную, напряженную атмосферу.
Джихан и Ниагара довольно долго глазели по сторонам, невольно вздрагивая, когда мимо проходил горожанин. Однако гости привлекали внимание местных жителей не больше , чем обычная кошка. В конце концов у Джихана лопнуло терпение, и он подошел к двум старцам, мирно беседовавшим на скамье в тени раскидистого дерева.
— Да будет долгим ваше благополучие, — вежливо поздоровался юноша. Старцы обратили на него взгляды.
— Добро пожаловать, гости, — ответил один из них, носивший белую мантию с золотым солнцем на груди. Второй старик откинулся на спинку скамьи и закрыл глаза, погрузившись в размышления.
Джихан поклонился.
— Я Са Лунг, смиренный странник. Меня привело в ваш благословенный город желание увидеть великих Магов и задать им важный вопрос.
— Твое желание исполнилось, — улыбнулся старик. — Я Маркиус, куратор Первого круга Башен. Сядь рядом со мной, и задай вопрос, тревожащий твое сердце.
Юноша мысленно вздохнул.
— Смею ли я отнимать время у мудрейших? — он присел на край скамьи. Ниагара сразу улеглась рядом; грифоница участвовала в разработке легенды, и хорошо представляла ее размер.
— Путь твой был долог, и жалеть о времени мы не станем, — отозвался Маркиус. — Приступай же к рассказу, юноша, мы внимаем.
Джихан вторично поклонился.
— Много лет назад мой отец, почтенный охотник Лунг Гокусава, встретил в горах страшного рогатого зверя и победил его, покрыв себя славой, — начал он. — Я мечтал повторить отцовский подвиг, и с этой целью покинул родные края...
Маги слушали, не перебивая, но и не проявляя видимого интереса, пока Джихан не дошел до визита в страну Владыки. Едва он упомянул город Зиккурат, оба старца живо переглянулись.
— Отсюда, если можно, подробнее, — изрек Маркиус.
Юноша подавил улыбку; приманка сработала.
— Да, мудрейшие, — он сложил ладони перед грудью. — Я надеюсь, эта история вас заинтересует. До меня и раньше доходили слухи, что в землях Корга Алгола, именующего себя Владыкой, собирается невиданная рать, готовая идти войной на мирные страны Заката. Не скрою, что посетил его страну лишь из желания узреть эту рать, но то, что я увидел, повергло меня во тьму и лишило надежды. Мудрейшие, Владыка неизвестным способом подчинил себе орду таких же зверей, как убитый моим отцом в горах. Их называют драконами; ходят ужасные слухи, будто чудовища ночами похищают детей и пьют их невинную кровь...
