Глаз Демона [2014]

— Твое пророчество, — прохрипел неудобным человеческим ртом демон-лорд. — О чем оно?

"Великая Книга Тьмы" содержит истину о самой Вселенной. О начале и конце. О том, что забылось, и тех вещах, которым лишь суждено случиться. Тысячи лет назад было предсказано, что в ледяные пустыни Скарга, бога Упорядоченного, явится существо, которое впоследствии опрокинет баланс сил многих миров. Тогда здесь еще не правил Экралот и его слуги, но Аид и остальные владыки Тьмы знали... и я знал вместе с ними... тот, кого впоследствии нарекут Разрушителем, явит себя именно здесь. И в моих интересах поприветствовать его первым. Чтобы уничтожить".

Зарукки слишком плохо уживался с человеческим телом, а потому не смог скрыть охватившие его чувства. Лицо скривилось гримасой ненависти: он оскалил зубы, а Глаз Демона запылал жаром Бездны. Паршивые пророчества Книги Тьмы! Да что они вообще могут значить, если даже Тысячеликий никогда не воспринимал их всерьез?!

— Мальчишка мой! — прошипел Герин-Зарукки. — Твоим планам не суждено вкусить победной крови!

Саавах отреагировал спокойно. Его массивная фигура, застывшая на грани двух миров не шелохнулась. Верховный лич казался мертвее всех мертвых, и если бы не ментальные импульсы, которые он рассылал во все стороны, контролируя низших умертвий, то принять его можно было бы за статую.

"Алчность, гордыня и нежелание смотреть истине в глаза. Этим отличаются все демоны, Зарукки, и ты далеко не исключение. Погрязнув в желаниях своего божества, ты готов рискнуть всем лишь бы положить к копытам владыки очередное измерение".

— Тысячеликий незыблем, старые ты кости, и плевать ему на ваши пророчества! Как и мне!

"Существо из Пустого мира должно быть уничтожено! — терпение верховного лича подходило к концу. — Иначе оно уничтожит всех нас! Слуг Тьмы, Света, Хаоса, Упорядоченного! Всех! Останется лишь Пустота. И не думай, что я позволю глупости твоей, Проклятый, поставить под удар Вселенную и всех богов, что правят ею".

Герин-Зарукки ощутил, как к нему начали сползаться умертвия, пока еще вяло, но в любой момент эти куски гниющей плоти могли наброситься на тщедушную оболочку демона-лорда, и он ничего не мог с этим поделать. Будь один из Тринадцати сейчас в своем истинном обличии, он несомненно сразился бы с Саавахом и, возможно, победил, но сила Глаза была слишком ничтожна чтобы даже помышлять о подобном.

Но ее могло хватить для бегства. Все что нужно — так это прорваться к высокому каменному зданию, увенчанному куполами, и найти мальчишку раньше, чем это сделают слуги Сааваха.

Лич между тем шевельнулся, явно желая пресечь намерения своего старого врага. Шесть его длинных, многосуставчатых рук, потянулись к Герину-Зарукки, но незримый барьер не дал им попасть в чужое измерение. Где-то рядом взвыл упырь, а демон-лорд начал медленно отступать. Он должен передать Глаз Демона мальчишке и получить над ним тотальный контроль. Главное успеть!

Небо осветилось ослепительно яркой вспышкой, словно солнечным бликом, а после в энергетическом фоне стало ощущаться присутствие третьей силы. Не менее могущественной, чем две предыдущие, но совершенно чужой. Герин-Зарукки задрал голову, но не смог разглядеть приближение высшего иерарха Света. Он лишь почувствовал его.

Почувствовал, и начал действовать. Быстро отскочил назад, а потом резко в сторону, ожидая, что Саавах попытается ему помешать. Но верховный лич не стал. Он готовился всеми доступными ему средствами удерживать "окно" в Морт`Райс пока его слуги не отыщут и не устранят потенциальную угрозу, которую предрекло одно из пророчеств "Великой Книги". Верховный иерарх Тьмы надеялся на благоприятный исход своего прибытия в это измерение, хоть и знал, что шансы на успех невелики. Судьбу редко выходит обмануть.

[14]

Макс никогда не любил бегать, но неизменно находил в себе талант к покорению дистанций. когда это было необходимо. В тех случаях, например, если за ним гнался кто-то опасный, желающий ему зла. Или что-то. Здесь уж как посмотреть, хотя классификацией местных монстров Аксир заниматься не собирался. Он несся по подземным коридорам, стараясь не отставать от человека с факелом, а за спиной слышалось жуткое завывание, расходящееся эхом от каменных сводов. Монстра видно не было, но из-за эха казалось, что он совсем близко, прямо за спиной.

Утешало, что убегать приходилось не одному, иначе Макс неизменно бы заблудился в этом подземелье. Как только прячущиеся внутри собора люди заметили жуткую желтоглазую тварь, началась паника. Лишь самые стойкие не поддались ей, выступив против монстра со святыми молитвами; они же умерли первыми. Сиркин вместе с небольшой группой бросился в подвал, где было темно и сыро. Вместе с ним бежал тот священник, у которого он спрашивал про катакомбы, а так же несколько послушников, среди которых была и черноволосая девчонка лет пятнадцати.

Спустя минут десять группа уткнулась в запертую решетку, при виде которой сердце болезненно сжалось. Падре остановился, передавал кому-то факел и, не переставая молиться, начал перебирать чугунные ключи на железной связке.

— Быстрее! — взмолился Макс, пугливо вглядываясь в конец коридора. Свет факела разгонял тьму лишь на несколько метров, а потому разглядеть ничего толком не получилось.

— Надо было запереть дверь ведущую в подвал, — пробормотал один из святош. — Это бы задержало монстра.

— Чего же не запер? — фыркнула девчонка. — Или хорошие идеи приходят в твою пустую голову, когда от них уже никакого проку?

— Заткнись! Ты кто вообще такая?

— Сам заткнись!

— А ну тихо! — взревел падре, когда замок щелкнул. — Здесь живут духи мертвецов, а потому негоже тревожить их своими воплями. Лучше помогите...

Послушники вместе с Максим налегли на дверь-решетку, пытаясь сдвинуть проржавевшее железо. Они старались отчаянно, но дверь поддавалась неохотно, рывками, всего по несколько сантиметров за толчок. Сиркин ощутил, что у него вспотели ладони и спина. В горле стоял комок и он чувствовал как пульсирует яремная вена, по которой часто измеряют артериальное давление. Сейчас оно у молодого человека зашкаливало.

Когда решетка была открыта хорошо если на четверть, черноволосая девушка, держащая факел и следящая за тем, что происходит у них за спиной, пискнула:

— Ой, глаза! Это же... глаза?!

Макс медленно, словно к его голове приставили пистолет, повернулся и увидел, что в темноте, метрах в тридцати от них действительно горят две точки. Два желтых опала, мерцающих голодным блеском. Тварь оказалась хитрой, и приблизилась к ним уже без того жуткого воя, что сопутствовал ей добрых пять минут. И какого черта ей вздумалось идти именно за ними? Что, наверху еды мало осталось?

— Замрите, — шепнул Аксир, стараясь чтобы голос не дрожал. — Это существо... оно еще далеко. Если все по очереди начнем протискиваться между решеткой, то...

— Я знаю наизусть святые песни, — храбро пробормотал один из послушников, мясистый и высокий. — Я остановлю монстра!

— Кретин! — прошипела черноволосая. — Без дара это обычные слова! Они не имеют силы!

— Богохульство! — взвизгнул падре, да так громко, что желтые глаза вдалеке замерли на месте, а потом до перепуганных людей донеслось утробное рычание. — За это тебя высекут!

— Заткнись, старикан! Поркой ты меня не напугаешь! Сейчас нас всех...

— Я слуга Эркалота, девка! Имей почтение!

— Ты — обед! — сдавленно выкрикнула черноволосая, вжимаясь в стену.

В это мгновение желтоглазая тварь сорвалась с места, наполняя коридор своим воем. Мясистый послушник к своей чести действительно не испугался, и решил довериться молитвам. Выступил вперед, и начал петь. Аксир не вслушивался в слова; он отобрал у косноязычной послушницы факел и подтолкнул девушку к решетке, куда уже панично протискивался падре. Зад его был великоват и священнослужитель застрял. Послушница сквозь слезы толкала его вперед, но вой был слишком близко...

Первым делом желтоглазая тварь набросилась на того парня, который шел с ними пятым. Это он припирался с девчонкой, побелевший от страха, а сейчас взревел раненым зверем, когда ему в плоть вонзились острые когти. Этот душераздирающий крик, который раздался всего в метре, Максим запомнил навсегда. Пытаясь помочь, Сиркин подбежал к барахтающимся телам и несколько раз огрел монстра факелом по спине, отчего во все стороны разлетелись искры. Верзила-послушник между тем читал свои молитвы, словно был на мессе. Он закрыл глаза, а в правой руке сжимал медальон Эркалота, словно тот мог его защитить.

Наконец падре кое-как протиснул свой зад в узкую щель решетчатой двери, и вслед за ним проскользнула девушка. Оказавшись на той стороне, она тут же принялась толкать дверь в противоположную сторону, но чтобы захлопнуть ее у сучки не хватало сил. Ругнувшись, Максим бросился к все еще открытому проему, но в это мгновение желтоглазый монстр извернулся и цапнул когтями его за ногу. Грубая кожа ботинка смягчила удар, но Сиркин все равно ощутил, как по лодыжке потекла кровь. А еще он упал, растянувшись на пыльных плитах, лишь чудом умудрившись не выпустить факел. Недолго думая Аксир перекатился на спину и замахал этим единственным оружием перед мордой твари, не давая приблизиться. Та нехотя отступила.

Священник между тем, чья вера в заповеди Эркалота притупилась под влиянием страха, стал помогать девчонке запирать решетку. Своей тушей он налег на прутья, и железная дверь поскрипывая неумолимо начала захлопываться. По всей видимости те, кто оказался в безопасности посчитали, что с остальными им не по пути.

— Суки, — выдохнул Макс сквозь боль, отползая в сторону. Он попытался подняться, но раненая нога не дала этого сделать. — Чего стоишь, балбес?! Твои песни этому монстру побоку!

Но верзила-послушник проигнорировал оскорбление. Все так же пел святые молитвы, а желтоглазая тварь в это время лакомилась внутренностями убитого, почти полностью засунув голову тому в живот. Либо у нее не было мозгов, либо она посчитала, что другие ее жертвы никуда не денутся, ибо коридор узкий и бежать им больше некуда. К тому времени священник и девка закрыли решетку, а падре при этом еще и пытался провернуть ключ в замке, запирая ее окончательно. Увидев такое, Аксира охватило бешенство, и он все же смог подняться. Прихрамывая на одну ногу, подошел к решетке и что есть мочи ударил слугу Эркалота по пальцам факелом, отчего тот взвыл и выронил связку ключей.

— Паршивые уроды! — взревел Макс в обиде. — Я до вас еще доберусь!

Но их разделяла решетка, и подобная угроза никого не напугала. Желтоглазая тварь между тем посчитала, что молитвы мясистого послушника ее раздражают и набросилась на него, молотя лапами-руками перед собой. Святые песни сменились руганью и вскриками. Парень пытался бороться с монстром, но его сил едва хватало на то, чтобы удерживать пасть подальше от своего горла.

Священник с девушкой уже скрылись в темноте, и Макс слышал их удаляющиеся шаги.

"Это конец? — подумалось ему.

Захотелось истерично расхохотаться, и молодой человек не стал сдерживать свой порыв. Почему бы и нет? Что еще может он сделать в этой ситуации?

Но ответ пришел сам собой, и его подсказала память Кейт, изучавшая "Черную книгу" не один год. Кровь! В ней содержится магическая сила, хоть и в небольших количествах. Если воспользоваться ею, то вполне вероятно Аксир сможет сотворить несколько заклинаний. По крайней мере, он на это надеялся.

С этой целью Макс как можно быстрее, пусть и неуклюже, добрался к убитому послушнику, и погрузил правую руку тому в разорванный живот. Кровь остыть еще не успела, и молодой человек ощутил слабое дуновение силы.

Сам не зная, что творит, Аксир запел одну из молитв, очень похожую на те, что пел до этого мясистый послушник. Их он нашел на задворках чужой памяти, и пусть Кейт не была особо набожной, но несколько святых песен все же знала. Это Максиму очень помогло.

С минуту Сиркин ощущал себя очень глупо и даже думал прекратить свои попытки, но вскоре заметил, что его слова имеют чудотворную силу. Желтоглазая тварь сначала отпрянула от послушника, а после начала пугливо отступать в темноту. Видя успех, Аксир добавил интонаций и повысил голос, все еще чувствуя как правая рука утопает в быстро остывающих внутренностях того бедолаги, которому повезло меньше остальных. Желтоглазый монстр огрызнулся рыком, но вскоре заскулил и понесся прочь. Макс читал молитву еще с минуту, а потом замолчал.

— Ого, — выдохнул здоровяк, чудом оставшийся в живых. — У тебя лучше получается, нежели у меня. Кто ты? Как зовут?

— Неважно, — пробурчал Макс, которого колотила крупная дрожь. — Лучше помоги встать. Надо убираться отсюда, потому как чувствую я, что та тварь еще вернется...

— Значит ты отгонишь ее снова! — заявил здоровяк с уверенностью наивного человека.

— Боюсь не смогу, — буркнул Аксир. Те крохи силы, что он почерпнул из чужой крови выветрились, и если упырь вернется, то противопоставить ему будет уже нечего. — Возьми факел. Надо открыть эту чертову решетку...

Здоровяк как-то косо поглядел на спутника, когда тот помянул черта, но промолчал. Вместо этого спросил:

— А где падре? И девочка...

— Свалили. A la guerre comme a la guerre* [1 На войне как на войне; французский].

— Чего? — не понял послушник, вытаращив глаза.

— Забей.

— Что забить? У меня нет молота как и железных спиц, — глаза здоровяка стали еще больше. — О чем ты вообще?

Макс не ответил. Подошел к решетке, ухватился за прутья и начал толкать изо всех сил. Послушник присоединился чуть погодя, и дело стало продвигаться веселее. Все это время Сиркин был мысленно готов услышать утробное рычание за спиной, отчего напрягал мышцы изо всех сил. Но вместо этого спустя минуту увидел впереди какой-то силуэт, словно передвигалась сама темнота. Шикнув на верзилу, студент для пущего эффекта еще легонько толкнул того локтем под ребра и кивнул вперед.

— Ты видишь? — шепнул Макс, замерев. Впереди не было никакого освещения, и разобрать что происходит в той части коридора куда убежали падре и девочка не представлялось никакой возможности.

— Может они вернулись за нами?

— Прислушайся. Эти шаги... шаркающие и неторопливые... вряд ли они принадлежат нашим недавним спутникам.

— Но в катакомбах только...

— Мертвецы? — предположил Макс, холодея.

Здоровяк рядом с ним громко сглотнул, вновь зашептав молитву, на этот раз беззвучно. Они попали в безвыходную ситуацию: коридор не имел ответвлений, идти можно было либо вперед, либо назад. И если сзади их ждала желтоглазая тварь, то...

— Эркалот милосердный! — выдохнул послушник, отступая на шаг. — Они... они ожили!

Максу можно было этого и не говорить. Он и сам видел, что за решеткой, которую они так отчаянно пытались открыть, проявились страшные фигуры. Не две и не три, а десятки! Мумии из старых склепов. Они шаркали ногами, вытянув вперед руки, без глазниц, носов, ушей, с редкими космами седых волос и в почти истлевшей одежде. Были и такие, кто больше смахивал на обглоданные скелеты. Каким образом они передвигаются, понять было сложно: ни плоти, ни мышц — сплошные кости. Но в те минуты Аксиру было абсолютно плевать какая сила держит их в вертикальном положении. Молодой человек оказался в западне, и как ни старался, а выхода увидеть не мог...