После этого Сергей часто приглашал Ольгу на свои день рождения и, глядя на свою первую любовь глазами уже умудрённого человека он думал, почему так ?. Сейчас смотрю и никаких особенных эмоций, почему то, даже иногда приходит мысль — какое счастье, что я не женился на ней.
Те недостатки, которые мы не замечаем в юности, в силу тогдашней житейской неопытности и влюбчивости, хорошо заметны тем, кому за.. хотя бы за тридцать.
Углубившись в свои размышления, Никитин не заметил, как заснул. Проснувшись, он обнаружил, что уже ночь, а рядом, тихо посапывает Низа. Осторожно, стараясь не разбудить сестренку, Сергей тихо подошел к выходу и откинул полог. Свежий ветерок обдувал его обнажённое тело.
Он поёжился от холода, на горизонте край неба, уже потихоньку начал светлеть.
Деревня еще спала, со стороны опушки леса несколько степных кошек монотонно тянули одну и ту же ноту. Потом вопли оборвались, послышались яростное мяуканье, которое стало быстро удаляться вглубь леса.
Никитин окинул взглядом местность. Впереди, с одной стороны, через широкую реку, расстилалась довольно ровная степь. С другой стороны, неподалёку виднелись небольшие рощицы, которые дальше уплотнялись и превращались в лес. Дальше начиналась гористая местность.
Далеко-далеко где-то на горизонте виднелись пики довольно высоких гор. Такие же горы, как рассказывали охотники, были и за рекой, если идти степью три дня без остановки, но туда никто особо не ходил, живности в тех краях было очень мало. Вот и весь мирок этого племени.
Охотники уходили за добычей далеко в лес, ближе к горам, где было много дичи. Местность немного напоминала ему Карпаты, куда он ездил, как-то летом отдыхать.
Никитин перевёл свой взгляд на речку, которая блестела в свете двух лун. Двух лун!. Сергей взглянул на небо и застыл в немом восхищении. Небольшие тучи, закрывшие небо как по заказу разошлись, и это было то зрелище, когда не хватает никаких слов, только беспредельный восторг и безмолвие.
Это было воистину то зрелище, ради которого он был готов простить Хранителю все те мучения, которые он испытал при вселении в это тело.
Всё небо от края до края было плотно, забито звёздами. На этом фоне, две небольшие луны Сиф и Сот, припомнил он их местное название, медленно передвигавшиеся по небу, временами совершенно терялись в этом звёздном изобилии.
Не зная, сколько он простоял, любуясь этим зрелищем, в себя Никитина привели завывания степного волка, эти звери часто переплывали реку и бродили около людских поселений. В своих загонах тревожно заблеяли овцы.
Зверь еще раз взвыл и побежал вдоль реки. Деревенька начала просыпаться, послышались первые сильно ослабленные расстоянием тревожные голоса сторожей.
В деревне, куда он попал, насчитывалось что то около двухсот домов. Правда, домами их можно было назвать с огромной натяжкой, они скорее приближались к юртам кочевников, всевозможных форм, от круглых до треугольных.
Возле больших домов зажиточных соплеменников, группировалось несколько мелких. Каждая семья старалась свить своё отдельное гнёздышко. Дом Или располагался на самом краю деревни, метрах в ста от ближайшего дома, на небольшой возвышенности. Деревня отсюда была хорошо видна, рассвет тем временем уже гасил звёзды на небе. Начинался новый день.
На высоком насыпном холме стояла высеченная, в давние времена, из камня, фигура барана — покровителя племени. Дожди и ветры за сотни лет сильно сгладили его изображение, единственно, что было более или менее чётко видно так это его рога. Верный страж верховного бога Апсурана, приглядывал за своим людским стадом.
Кстати, в племени никто, не исключая охотников, не рисковал уходить далеко от деревни. Считалось, что как только Священный Баран перестаёт видеть человека со своего пьедестала, то злые духи набрасываются на человека и могут погубить его. Поэтому охотники, углубляясь в лес, старались, время от времени, подыматься на возвышенности что бы хранитель племени, смог отогнать от них злых духов, которые роились вокруг них.
Все в племени носили амулеты, мужчины — кусочек бараньего рога, что отгонял злых духов и давал мужчине силу и стойкость. Женщины носили кусочек бараньей шерсти, что бы у них было многочисленное и здоровое потомство.
Никитин провел рукой по груди, так и есть, кусочек рога привычно невесомо висел у него на груди, он его даже не чувствовал. Землянин, задумчиво теребя свой амулет, продолжил осмотр деревни. Больше ничего особенно интересного в этом поселении на окраине здешней цивилизации не было, только большой загон для общинных овец и коз, да несколько загонов поменьше — местной элиты.
Правда, у Сима, его личных овец, было всего лишь раза в четыре меньше чем у всей общины. Птиц и другую мелкую живность никто в деревне не держал.
-С одной стороны это хорошо, хоть петухи не будут орать по утрам — усмехнулся Сергей — с другой стороны яичницей здесь не полакомишься.
С реки снова дунул резкий порыв ветра, заставив вспомнить что, он без одежды и хотя даже зимой здесь температура редко падала ниже пяти градусов тепла, новоприобретённое тело начала бить дрожь и Никитин поспешил укрыться в хижине.
Низа перевернулась на другой бок и натянула на себя небольшую потёртую баранью шкуру, заменявшую одеяло. Одеяло плохо прикрывало тощее тело девочки и Низа, свернулась в позу эмбриона, стараясь согреться. Он на несколько мгновений приподнял одеяло, разглядывая обнажённую девочку, потом снова укутал её одеялом, прикрыв ещё и своей шкурой.
Сергей грустно вздохнул, единственно, на что можно было полюбоваться, созерцая девичью наготу, так это небольшая округлая попка, всё что выше и ниже было довольно неприглядно. Девочке уже скоро пятнадцать лет, прикинул Сергей, а грудь ещё не развита, отчётливо видны выпирающие рёбра и тонкие, как прутики, ноги.
Низа явно нуждалась в нормальном питании и витаминах. Хотя, какое здесь нормальное питание, когда она свою порцию пищи часто отдавала брату. Может быть, именно из-за своей неприглядной кондиции, она и не пользовалась расположением местных парней. Сам Или в силу своего мужского эгоизма, никогда особенно не интересовался жизнью сестры и все её жертвы воспринимал как должное, но Сергей был воспитанником совершенно иной социальной среды.
-Ничего девочка, — тихо прошептал он — теперь для тебя наступит иная жизнь.
Повинуясь, какому то теплому импульсу к этой измученной девочке, которая, отказывая себе во всём, растила названного брата, Сергей погладил её по голове.
Низа перевернулась на другой бок, её рука тревожно зашарила на том месте, где спал брат. Не найдя его там, она открыла глаза и резко приподнялась. Низа дернулась, было встать, но, увидев силуэт брата, сидящего рядом успокоилась.
-Спи, спи ещё рано — сонно пробормотала она.
Никитин молча лег рядом, обнял тощее тельце сестры, она тут же плотно прижалась к нему тёплой грудью. После этого она ровно задышала, снова погружаясь в сон. Так в объятиях друг друга они и заснули. Последней мыслью Сергея, перед тем как он тоже погрузился в сон, была мысль:
-А ведь я терпеть не могу спать с женщиной в одной постели! .
* * *
*
-Или, давай просыпайся, уже все давно встали!. — Низа энергично трясла его за плечо, она стояла без одежды и её маленькая грудь, подрагивала в такт ее движениям.
-Какая же всё-таки она худая — снова подумал он, увидев её при свете дня. А интересно, к какой же земной нации принадлежат люди в этой деревне?. — он, задумчиво наблюдал, как смуглое тело Низы постепенно исчезает в просторном балахоне.
Сильнее всего Низа и её племя напоминали ему греков. Никитину довелось в своё время, побывать на Кипре и в Греции и эту народность он знал довольно хорошо.
-Должно быть, отловили какое то племя, кто там обитал в это время в Греции?. По-моему, если я не ошибаюсь, дорийцы. Хотя в те времена ещё даже и дорийцев ещё не было, все-таки три тысячи лет до н.э. или уже были....
Низа прервала его научные изыскания.
-Давай просыпайся и беги к пастухам, а то и меня и тебя уже заждались.
Одевшись, девочка ласково растеребила волосы на его голове и рванулась к выходу.
-Ну, я пошла — полог хлопнул, и Низа побежала по своим делам, легко ступая босыми ногами по земле.
В нескольких хижинах стояли примитивные ткацкие станки, где женщины ткали полотно, там же шили балахоны, набивали матрасы, плели циновки и другую нехитрую домашнюю мелочёвку.
Надев одежду, Сергей начал было по привычке искать обувь, но вспомнил, что нечто похожее на мокасины здесь носят только взрослые мужчины, мальчишки и большинство женщин ходили босиком.
Впрочем, он потрогал себя за подошвы ног и хмыкнул. Ороговевший слой кожи здесь был очень солидный, ещё бы ведь Или с рождения не знал никакой обуви. Поддев ногтем он отодрал толстый пласт кожи. Нехило!.
-Ладно, пора на работу — подумал он.
Отхлебнув из кувшина немного воды, что бы заглушить бурчание желудка, который вновь напомнил о себе, он откинул полог и вышел за порог. Небольшими ручейками мимо текли люди, направляясь по своим делам. На многих из них были такие же серые одежды, как и на нём, только на наиболее зажиточных соплеменниках и их домочадцах была одежда из более красивой ткани.
Эту ткань они покупали у торговцев, которые один — два раза в год посещали деревню, в обмен на шкуры, полотно и другие местные товары. Женщины, передвигались оживлённо болтающими кучками, часть из них направлялась ткать полотно, часть отправлялась на прополку полей и сборку хвороста.
Мужчины-охотники, бородатые, с длинными косами и многочисленными ритуальными шрамами на лицах, неторопливо шествовали, степенно кивая, друг другу. Вокруг них вился рой мальчишек, которым очень хотелось дотронуться до их топора или копья. Те подзатыльниками и пинками лениво отгоняли их.
-Эй ты, овечий помёт, давай иди быстрее!. — заорал на него какой то мальчишка чуть постарше его.
Парень был одет в одежду из ткани, которую привозили торговцы из города, в руке у него было копье с медным наконечником. Рох, всплыло в памяти у Сергея, сынок Нифа — одного из богатых людей деревни.
Вокруг него стояло несколько коротко остриженных подростков, отращивать длинные волосы мальчики здесь могли только после посвящения в охотники. С этими ребятами Или обычно отправлялся пасти овец, Рох был старшим, среди них и командовал всей этой ватагой подростков.
-Шевелись ты хромоногий!. — заорал он опять, и что-то негромко добавил про него, отчего все окружающие его мальчишки обидно засмеялись, поглядывая на Никитина.
Сергей, не торопясь, шлёпая босыми ногами по не успевшей высохнуть земле, пошел к ним, начинался его первый рабочий день.
* * *
*
Серый, часто и бестолково блеющий неровный квадрат овец и баранов, неторопливо брел к загонам, впереди важно вышагивал Рох Кривые Зубы. Одной рукой парень сжимал за уши небольшого подстреленного им зайца, а другой, важничая, опирался на копьё. С боков и сзади эту серую реку животных подгоняли мальчишки. Сергей был одним из них и, так же как и они, хворостиной и пинками подгонял овец.
Обязанности пастушка не были такими уж обременительными, единственно, чего нужно было опасаться так это неожиданного нападения хищников из леса. Нужно было стараться, что бы стадо особенно не приближалось к лесу, при нападении хищника, все мальчишки дружно начинали кричать и из деревни бежали взрослые и отгоняли зверей.
Такого, правда, давно уже не происходило, охотники перебили всех крупных хищников, обитавших в округе и Рох, никак не мог продемонстрировать свое мужество, убив зверя и набросить его шкуру на плечи. Парень пока проявлял свое геройство, подкарауливая неосторожных куропаток и зайцев.
День прошел без особых происшествий. В середине дня после обеда, Сергей побродил немного около опушки, разглядывая здешние травы, но травник был из него посредственный, из знакомых трав на опушке он узнал только зверобой и чабрец.
Память Или по части трав тоже оказалась для него плохим подспорьем, мальчик совершенно не обращал никакого внимания на них. Никитин нарвал знакомые ему травы, и подобрав на опушке несколько длинных сухих веток, отнес их в свою хижину и вновь вернулся к ребятам. Они немного странно и презрительно на него поглядывали. Одним из любимых развлечений этой компании подростков было подшучивать над Или.
Обычно они своими насмешками старались довести его до белого каления и громко хохотали, слушая, как он, неумело, выкрикивал ответные оскорбления. Сегодня они пребывали в тягостном недоумении, на все их остроты он только молча сплёвывал на землю и безразлично усмехался.
Когда он занялся сбором трав и хвороста они и вовсе разинули рты — этим обычно занимались женщины, но Сергею на это было наплевать. Это было не табу, тем более что местный кузнец и Мудрый тоже собирали травы, поэтому особых проблем от нарушения этих мелких табу, Никитин не ожидал.
С кормёжкой было по-прежнему, туго, не считая того варева, которым его угостили в полдень, из общинного котла за целый день, ему больше ничего не перепало, грибов или каких-нибудь ягод тоже не удалось раздобыть. Он попал сюда в самом начале здешней весны, и на дары природы пока еще рассчитывать не приходилось.
На опушке леса ничего интересного больше не было, а далеко углубляться в лес он пока побаивался, нарываться, на какого-нибудь хищника у него не было никакого желания. Неизвестно что там Хранитель обещал ему насчет хроноинверсии, но Никитин, после того, что ему пришлось пережить, твёрдо решил не рисковать своей новоприобретённой шкурой.
Неизвестно какие при этом будут побочные эффекты, да и ощущение когда хищник будет рвать твоё тело, приятным не назовешь. К тому же неизвестно, с какого места у Хранителя записан его файл, если ему опять придется начинать с той самой камеры, — то уж нет, благодарю покорно!.
Такой хроноинверсии и врагу не пожелаешь. Его до сих пор передёргивало оттого, что ему пришлось пережить там, при вселении в это тело. Процесс тело сдал — тело, принял, он находил чрезмерно болезненным.
-Ладно, буду надеяться, что процесс слияния прошел успешно, и Хранитель проделал свою работу достаточно добросовестно — думал он по дороге домой.
Вроде бы его душа достаточно прочно обосновалось в этом теле, с памятью тоже всё было хорошо, правда, время от времени возникали некоторые неприятные ощущения, но он надеялся, что вскоре они пройдут. Загнав овец в загон, пастушки получили по маленькой лепёшке и отправились по домам.
-Надо бы слазить в холодильник и вытащить что нибудь мясное. Там вроде был батон колбасы!. — вновь полезли, было в головы привычные мысли из того далёкого мира.
Сергей одёрнул себя, в очередной раз, вспомнив, где он. Он не дома и где этот холодильник...
-Надо было бы ещё раскрутить Хранителя на то, что бы это тело могло хотя бы частично работать на солнечной энергии — мрачно подумал он, прислушиваясь к уже привычному голодному бурчанию своего желудка.
Откинув бьющую под порывами ветра шкуру, закрывавшую вход, он скользнул в полутёмное помещение своего нового дома. Нашел кувшин с родниковой водой и выпил подряд несколько чашек воды, что бы хоть немного заглушить голод.
