Примерно на третий месяц семейной жизни Грибник начал понимать, почему в народе не принято учить магии женщин. Нет, супруга была внимательна, старательна, не отлынивала... когда у неё руки доходили. Потому как прибраться надо? Надо. Мужу обед сготовить надо? Надо. Постирушки устроить надо? Надо...

А ещё надо с соседками поговорить, с подружками поболтать, родичей навестить... В общем, сейчас хорошо, если в неделю на магию пара часов оставалась. Н-да. А дети пойдут?.. Вот-вот.

Правда, Наставник тоже ученицу взял. Брухтарк, когда шёл в башню, видел её — вместе с мальчишками бегает. Под присмотром Хасси. Зачем? А кто ж их знает? Но ежели Злоглазый с перевёртышем считают, что надо, значит, наверное, надо. В конце концов, в надземниках они больше понимают, потому как сами такие. Может, и магии её обучить сумеют. Н-да. Благодаря отсутствию в долине родственников и подружек обучаемой. Сам-то Брух в своё время даже не подумал, что такой вот пустяк способен помешать делу...

С другой стороны, положа руку на сердце, он на успех затеи не особо-то и рассчитывал — не зря же у народа такой обычай появился. Это раз. Роль свою желание супруги учиться уже сыграло, когда помогло склонить её прапрадеда к правильному решению. Это два. Наконец, главное-то не её умения, а её способности, которые могут детям передаться. Это три. В общем, ничего страшного и не случилось. Подумаешь, в очередной раз убедились, что мудрость предков, она потому и мудрость, что... В общем, потому что мудрость. И будь иначе, она бы мудростью не была. Так-то. А что касается детей, их бы парочку. Хотя бы. Во-первых, сына, чтобы было кому дело передать. Да. А потом и дочь можно. Хотя, конечно, лучше бы и вторым тоже сына. Но тут уж как боги с духами предков распорядятся, иначе не скажешь. Может, через год что получится, может, через пять, а может... Иные, вон, лет по двадцать-тридцать первенца ждут, и ничего с этим не поделать, потому как свойство у народа такое. И это, конечно, правильно, ибо плодись подгорные жители так же, как надземники... Н-да. А с другой стороны — вот что плохого, ежели в поселении не один маг будет, а, скажем, два? Или три? Да ничего! Работы всем хватит, и даже цены снижать не придётся. Ну разве что самую малость. А если учесть, что все маги из одного рода... Да-а-а... О! Кстати!..

Грибник поглядел по сторонам, убедился, что в кухне кроме него, Наставника и Гельда так никто и не появился, и, на всякий случай понизив голос до шёпота, поинтересовался:

— Слышь, Злоглазый, такое дело... Э-э-э... В общем, ты, это, как, знаешь, от чего дети получаются?..

* * *

— Не сиди на снегу!

Кардил уже открывала рот, чтобы объяснить непрошеному советчику, куда он может пойти со своими советами, когда всё тело пронзил мгновенный укол боли. Как будто кто воткнул в темя раскалённую иглу, дошедшую сразу до самых пяток. Зашипев сквозь стиснутые зубы, девочка поспешно встала, правда, почти сразу присев снова, но уже на корточки. Проклятая клятва! Стоило только попытаться возразить учителю, и она тут как тут! Причём с каждым разом всё сильнее и сильнее! Самое же унизительное было в том, что сейчас клятва посчитала учителем сопляка-перевёртыша, под присмотром которого сама Кардил и двое других бедолаг занимались бегом. Тренировали выносливость, как объяснил отец этого сопляка. Для чего, спрашивается? Магу нужны Сила, концентрация, внимательность — это да. А выносливость?..

'Как ты будешь воспитывать сына, если твой муж вдруг погибнет, а ты не знаешь, чему следует учить воина?'

Пфе!.. Во-первых, Кардил замуж не собирается. Во всяком случае — в ближайшем будущем. Во-вторых, если уж соберётся, то найдёт такого мужа, которого убить будет ну о-очень сложно. В-третьих, уж чему научить сына, она как-нибудь и сама сообразит. Она его будет учить магии! И станет её сын магом! Причём сильнейшим из существующих. Об этом Кардил позаботится, когда будет подыскивать для него отца. А что касается этих дурацких плясок с железками...

Правда, сам князь, по слухам, воин не из последних. Об этом ещё в Карсе говорили. Рассказывали, что он сразу двух магов убил, причём быстрее, чем те успели хоть что-то сделать. Нет, в том, что убил, девочка не сомневалась, а вот в том, что сделал это исключительно благодаря своим воинским талантам... Скорее, те, кто при этом присутствовал, просто не заметили, как князь использовал магию. А он её наверняка использовал. С его-то аурой! Уж на что мастер Лирт силён, но Его Сиятельству и в подмётки не годится. Да-а-а, вот от кого можно было бы детей рожать. Не сейчас, понятное дело. Потом. Когда Кардил подрастёт и станет великой магессой. Сейчас-то она вряд ли его заинтересует. Зачем ему неумёха, пусть даже способная? Не-ет, ему сильная женщина нужна! Сильная именно как маг, а не как воин. И она такой станет! Выучится и станет! И тогда...

— Всё, отдохнули. Возвращаемся!

Вздохнув, будущая великая магесса поднялась на ноги и поспешила занять своё место в колонне бегунов...

* * *

— Не князь, а Наставник. И даже не столько Наставник, сколько наши союзнички из Храма Милостивого... — расслабленно отозвался Кирхан Четвёртый. Он только недавно вернулся с часовой прогулки по дворцовому парку, во время которой ему доверили нести младшего сына. Его Высочество, сытый, завёрнутый в сухие пелёнки и укутанный в тёплые пуховые одеяла, расшитые золотой нитью, выражая полное довольство жизнью, похлопал глазками пока ещё неопределённого цвета, в которых, однако, наличествовали фамильные карие искорки, и заснул, чем вверг своего августейшего отца в состояние крайнего умиления. И вот, совершив пару кругов по парку, подышав свежим морозным воздухом, в котором ощущались едва уловимые ароматы приближающейся весны, король сдал так и не проснувшегося потомка нянькам, выпил кубок горячего вина с пряностями и прошествовал в кабинет, мимоходом приказав секретарю посылать всех желающих пообщаться с любимым монархом куда-нибудь подальше. Например, к гоблинам. Или даже в Бездну. Поскольку настроения заниматься делами не было совершенно. Да и дел...

Ну какие дела могут быть в это — конец зимы-начало весны — время? Череда праздников государственных своё отшумела. Праздники простонародные, вроде проводов Зимы, устраивались именно что простонародьем и на средства самого простонародья. Войну начинать, когда на носу весенняя распутица, только идиот станет, каковых среди соседей не наблюдалось. Что остаётся? Мелочёвка? Она и подождать может. Один день-то уж точно. Так что...

Увы, включить в список посылаемых родню не позволял этикет, и потому, стоило Кирхану добрести до кресла — не рабочего, за столом, другого, рядом с тем, в котором обычно устраивался Главнокомандующий во время своих визитов — и развалиться в нём, вытянув ноги, расслабленно откинув голову на спинку и прикрыв глаза, как в кабинете нарисовался этот самый Главнокомандующий. И чуть ли не с порога принялся бурчать, что князь что-то мутит. Пришлось стряхивать накатывающую дремоту и отвечать.

— ...и пусть их. Нам это, как ты выражаешься, по барабану.

— Н-да? — Рисхан с подозрением посмотрел на раскрасневшееся лицо брата, так и не удосужившегося открыть глаза. — Вольные Баронства — по барабану?

— До них ещё доскакать надо, — хмыкнул король. — А это — неделя. От границы. Если верхом. А караваном ещё больше. И всю дорогу вокруг — пустоши. Каменистые, болотистые... Неудобья, в общем.

— Словечки у тебя... — фыркнул старший принц, пытаясь решить сложную задачу: стоит ли доставать вино? Брату, судя по виду, и без того было неплохо, и ещё кубок запросто может свалить его с ног. Или не свалить.

— Между прочим — официальный термин, — индифферентно объяснил Его Величество. — Используется в описаниях, составляемых Министерством Земель Короны. Проще говоря, не для вояк.

— Да куда уж нам, убогим, — сверкнул улыбкой Главнокомандующий, но потом посерьёзнел: — И что, там на самом деле ничего... м-м-м... интересного?

— Почти, — Кирхан всё же открыл глаза и зашевелился, принимая менее расслабленную позу. — Пара мест, где может быть железная руда... Может! — указательный палец левой руки ткнул куда-то вверх. — А может и не быть. Но в любом случае разработка вряд ли окажется выгодной — поблизости ни лесов, ни судоходных рек, ни залежей угля...

— Н-да... — пробормотал Рисхан, потирая гладко выбритый подбородок, — значит...

— ...точно так же невыгодно в эти самые Вольные Баронства лезть, — продолжил его мысль король. — Там, конечно, и лес, и зверьё, и крестьяне с какими-никакими ремесленниками. Но там же и эти самые бароны, которым королевская власть и в гроб не упёрлась, и разбойники, которых придётся гонять, и новые границы, которые придётся охранять хотя бы чисто формально... В общем, в лучшем случае мы получим яму, в которую будут уходить деньги, а в худшем ещё и баронскую вольницу вроде той, что на севере Рилгера. И жить мешает, и разгонять... Это сейчас наши бездельники на вольных баронов свысока глядят — мол, самозванцы, дикари, варвары... А когда эти варвары станут подданными короны, так только попробуй тронь. Сразу вой поднимется — мол, как это так, нарушение исконно дворянских вольностей... Нет, если мы их завоёвывать будем и при этом все семьи вырежем... — он передёрнул плечами. — Не знаю, как тебя, а меня прозвище Кровавый или Детоубийца почему-то не привлекает... — Его Величество помолчал немного и закончил: — Короче говоря, если хочет князь с тамошним зверинцем возиться — удачи ему. Чем можем — поможем. А нам там делать нечего...

* * *

Караван медленно вползал в гостеприимно распахнутые ворота замка Кай. Широкогрудые тяжеловозы знаменитой расцийской породы, выведенные торговцами для своих нужд, могли тащить нагруженные так, что аж оси трещали, телеги с восхода и до заката. А на следующий день — опять. И опять. И опять. Но вот спешки не любили и с шага на рысь переходили ну очень неохотно, несмотря даже на то, что в особых караванах их впрягали не по одному, а по двое.

В общем, неторопливо дело шло. Неспешно. Как обычно. А в этот раз ещё и потому, что каждую телегу перед въездом приходилось снимать с полозьев — снега в замковом дворе уже неделю, как не было. Однако ни торговца, ни барона задержка не беспокоила — времени до темноты хватало. Да и подгонять кого-либо необходимости не было — люди и так работали споро. Ведь по окончании их ждали сытная и вкусная еда (большинство уже бывало в этом замке и знало, как готовят здешние повара), пиво, возможность помыться горячей водой и пусть не слишком мягкие, но всё же постели. Нормальные постели в нормальных комнатах (ну, пусть не в комнатах, а в казарме. Ну и что?), а не разложенные на полу палатки или брошенные прямо на снег у костра одеяла. Так что оба хозяина — замка и каравана — стояли рядом на крыльце донжона и наблюдали за происходящим, лишь изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами.

Когда немногим менее часа спустя последняя телега встала наконец на место, а последняя пара лошадей была выпряжена и отведена в конюшню, барон предложил гостю проследовать в кабинет, и ещё через десять минут два весьма почтенных представителя рода человеческого, устроившись со всеми возможными удобствами в креслах, смотрели друг на друга поверх наполненных вином оловянных кубков. Гость молчал, поскольку право первого слова, согласно этикету, принадлежало хозяину, хозяин же никак не мог решить, с чего начать. С новостей? Ну так самую, пожалуй, главную барон уже знал: с его вторым сыном, отправленным в Карс на лечение, всё благополучно. Знал, поскольку этот самый второй сын прибыл как раз с этим самым караваном и сейчас приводил себя в порядок, дабы присутствовать за ужином. Остальные же новости вполне могут немного подождать. До уже упомянутого ужина, где соберётся вся мужская часть рода Кай и, возможно, пара-тройка соседей. Если, конечно, успеют до наступления темноты — жизнь в Диких Землях диктует свои правила нанесения визитов. Точнее, диктовала раньше, сейчас же это стало просто традицией, от которой, впрочем, никто не спешит отступать.

Молчание нарушил слуга, тихо просочившийся в дверь и сообщивший, что комната для уважаемого торговца приготовлена. Кивком показав, что услышал, барон глотнул из кубка, давая возможность выпить и гостю — тот, однако, тоже ограничился одним глотком, — и поднялся:

— Не буду вас задерживать, почтенный Ассахар. Надеюсь, вы не откажетесь составить нам компанию за ужином?

— Всенепременно, Ваша Милость, — склонился в лёгком поклоне купец. — Почту за честь, — выпрямившись, он вручил приблизившемуся слуге кубок и вышел.

Поглядев вслед торговцу, барон хмыкнул: этого подпаивать бесполезно. Скорее сам под стол свалишься, чем у него язык развяжется. С другой стороны, он если что и утаивает, так только свои, торгашеские, хм, тайны, слухами же делится щедро. Щедро и легко. И с такой же щедростью и лёгкостью поделится с кем-нибудь тем, что провинциальный барон из захолустья интересовался возможными планами карсидского короля относительно Диких Земель и занимающих их вольных баронств. Потому что будет трезвым или почти трезвым, когда Кайгар станет его об этих планах расспрашивать, и запомнит. И расскажет потом... Кому? Н-ну-у-у...

Барон раздражённо отставил в сторону наполненный сильно разбавленным (вот, казалось бы, давно уже князь отменил наложенные ограничения, а верные слуги продолжают заботиться о здоровье господина) вином кубок, кряхтя выбрался из кресла и подошёл к узкому окну-бойнице, затянутому магией. Это ещё Холг постарался когда-то давно — здесь, в кабинете, в комнатах ныне покойных жены и матери и в одной гостевой, той, где селили князя, когда он появлялся в замке.

Да, Холг. Старый друг-слуга, с которым Кайгар поделился однажды своими грандиозными планами, долго молчал, а потом сказал, что в роду Кай никогда не было умеющих интриговать. Мол, он таких не припомнит. А в ответ на полушутливое заявление барона, что надо же кому-то попробовать, только хмыкнул. Тогда Кайгар, хорошенько подумав, решил не торопить события и оставить реализацию планов сыновьям и внукам, но-о-о...

Но слишком уж хорошо дела пошли: неурожаев который уж год не было, дичь в лесах не переводилась, о болезнях, чтобы людей выкашивали, и не слыхать... Деревни разрастались, росли доходы, вслед за доходами — дружина, а за дружиной...

Старый закон Диких Земель: можешь защитить — твоё, не можешь — не разевай рот. Баронство Кай могло. Защитить. И не только то, что уже имело. И потому за последние пять лет приросло землями, благо было куда.

И Кайгар, решивший, что это — посылаемый богами Знак, вспомнил о своих планах...

Вглядываясь в багровый шар заходящего солнца — окна кабинета выходили на запад — барон вдруг поймал себя на мысли, что ему безразлично, кому расскажет или просто может рассказать торгаш о проявленном Кайгаром интересе. В конце концов, какая Карсидии разница, приготовятся здешние владетели отбиваться или нет? Пара егерских полков сметёт даже объединённые — чего никогда не случится — баронские дружины и не заметит. Потом так же легко настигнет сбежавших с поля боя и расправится с ними. Нет, на самом деле барон боялся услышать подтверждение слухов о том, что южный сосед вообще решил обратить своё внимание на север. Потому и с сыном поговорить не торопился — а вдруг тот скажет, что так и есть? И что тогда?