Точки бифуркации

— Доброй ночи!

— О, Дмитрий Иванович, признаться я вас ждал. Вот даже вашу "штучку" на стол выложил.

Действительно, наш маячок покоился посреди стола на некотором возвышении, которым служила какая-то толстенная книга.

— Слушаю вас, уважаемый Николай Владимирович.

— Поступает огромное количество информации, мы не в состоянии быстро определить наиболее острые моменты, ну естественно кроме охраны первого лица. Возможно вы что-то посоветуете?

— Боюсь, что я только добавлю сомнений в сложившуюся ситуацию.

— Вот как? Слушаю вас внимательно.

— В нашей истории в феврале 1880 года был организован подрыв Зимнего дворца. Император, к счастью, не пострадал, но погибли люди, ни в чём не повинные люди — герои прошедшей войны.

— Да, в моей памяти это зафиксировано.

— Есть основание полагать, что у вас это событие может произойти на три года раньше. Следовательно, крайне желательно отдать необходимые распоряжения вашим сотрудникам, дабы избежать ненужных жертв.

— Хорошо, необходимые команды я дам, боюсь, правда, после этого вам придётся работать с другим главой "Службы", ну да это не важно! Что-то критически-важное по штурму Константинополя сообщить можете?

— К сожалению, ничего. В нашей истории граф Шувалов от имени императора запретил эту операцию и турецкая столица взята не была.

— Да, серьёзные различия стали проявляться.

— Лично от себя посоветую уделить максимум внимания действиям сотрудников Николая Дмитриевича Артамонова, особенно по захвату документов, которые обязательно будут найдены в Константинополе.

— Дмитрий Иванович, но иностранные посольства эвакуированы из города ещё неделю назад.

— Согласен, но не о них речь. В Константинополе кроме того имеется несколько групп представителей Форин-офиса, которые ведут разведывательную деятельность, попросту шпионят за нами, но главное именно они руководят событиями. Вот этих-то джентльменов желательно прихватить и разговорить или как говорят в наше время, "вызвать на откровенность".

— Эти ребята с улицы Короля Карла не особенно разговорчивы.

— Думаю, у Артамонова найдутся нужные сотрудники.

— Безусловно, но вот только после них.... ну да это уже не важно. Спасибо, Дмитрий Иванович!

— До свидания, Николай Владимирович!

Санкт-Петербург 1870 год,

Набережная Фонтанки 16,

Третье отделение СЕИВ

Кабинет шефа жандармов

(ретроспектива)

Получив от "Иномирянина" (такой псевдоним он автоматически придумал Завадскому) обширные материалы по организации службы внешней разведки, шеф жандармов надолго задумался. Нет, конечно, такая структура нужна, сотрудников МИДа явно не достаточно, но как её обосновать перед государём? Без этого нечего и думать о подобной организации. Проработав несколько толстенных папок с нужной информацией и привязав её к текущему времени, Мезенцев сел писать обоснование для Александра II.

В один из визитов в Зимний он вручил выстраданный документ самодержцу, сопроводив его словами о соблюдении высочайшей секретности задуманного начинания. Николай Владимирович был чрезвычайно удивлён, когда буквально через день получил приглашение на аудиенцию к государю.

— Читал твой документ. Много сомнительного, но ты прав, надо это дело начинать. Всё, что ты начертал, мы сразу не осилим, давай двинемся малыми шажками. Определим финансирование пока только на школу и начальную подготовку людей. Преимущественное направление — Британия.

— С того разговора минуло уже семь долгих лет и вот сегодня, спустя три года, он отправляет в далёкий путь с нелёгким заданием человека с фамилией Иванов. Это его настоящая фамилия, но там во вражеском окружении её никому знать не должно.

Под мостом Vauxhall

Набережная Темзы

Осень 1877 года

В 1596 году англичанин Джон Харрингтон, крестник Елизаветы I, познакомил мир с изобретением, изменившим жизнь человечества, — ватерклозетом!

Его сограждан оно не очень интересовало, вплоть до 1858 года....

Лето этого года вошло в историю британской столицы как "великая лондонская вонь", поскольку находиться в то время возле Темзы, куда напрямую сливалось содержимое канализации, было просто невозможно. Дошло до того, что шторы на окнах палаты представителей британского парламента пришлось обрабатывать хлоркой, иначе депутаты просто не могли нормально работать.

"Великая вонь" немало способствовала благоустройству столицы. Прозаседав пару недель за хлорированными шторами, депутаты выделили на санитарные нужды довольно внушительную сумму. Билль прошел все процедуры и был утвержден за рекордные 18 дней.

Джозеф Уильям Базэлджет успешно реализовал проект спасения британской столицы, построив лондонскую канализацию. По средним оценкам она принимала 420 миллионов галлонов фекалий в день и обошлась в 4.600.000 фунтов стерлингов!

Работы по очистке и обустройству набережной Темзы, потянувшие ещё 2.000.000 фунтов стерлингов были успешно завершёны в 1870 году. На открытии участка между Вестминстером и Блэкфрайарзом присутствовал Принц Уэльский.

Так родилась новая, весьма вонючая отрасль, крайне необходимая миллионному городу. Сразу же возникла острая конкуренция между предпринимателями по обслуживанию и очистке новой системы. Канализация и уборка мусора быстро начали входить в круг интересов организованной преступности.

Глава преуспевающей организации "Thames Water Wall", относящейся к новой отрасли - сэр Дик Стэнли, несмотря на позднее время, неспеша переодевался. Сегодня у него встреча с руководителями тайного звена компании. Домик на окраине Лондона был непрезентабелен, но имел одно достоинство, которое заставило остановить выбор именно на нём.

Река, да что там говорить, речушка или даже сточная канава с звучным именем Тайберн, полученном, правда, в далёком прошлом. Сейчас эта вонючая вода, заключённая в трубу, проходит через Риджент-парк, пересекает Оксфорд стрит (чуть восточнее Тайбернского дерева), район Мэйфер, Беркли-сквер (Berkely Square), проходит под Букингемским дворцом и в конце концов впадает в Темзу под мостом Vauxhall рядом с Гросвенор-роуд (Grosvenor Road).

Вот эта-то "река-труба", проходящая буквально в шаге от дома Стэнли, и сыграла главную роль в выборе этого строения. Сэр Стэнли, который когда-то давным-давно, так давно, что он уже и сам не верил, что откликался на фамилию Иванов, отошёл от зеркала. Он оправил специфичный наряд мусорщика, проверил оружие, аптечку, хитрый стек, хотя внешне это был просто щуп, а те, кто прознали о его секрете уже никому ничего не расскажут, и спустился в подвал.

Потайной люк, ещё один, затем хитрый люк-решётка и вот нос почуствовал специфический дух канализации, пробивавшийся даже через ментоловые тампоны в носу. — "А ведь когда-то эта река имела славу лучшего места, где стоит рыбачить, трудно поверить, но здесь в Тайберне водился лосось". Впрочем, эти мысли были моментально подавлены другими — "Как — бы не поскользнуться и не упасть в основной поток".

Предусмотрительно вбитые в кирпичную кладку стальные костыли, обмотанные непонятно чем, позволили благополучно миновать опасный участок и вот Дик, закрепив калильный фонарь, уже усаживается в лодку-душегубку и отталкиваясь шестом начинает своё плавание.

Мало кто знает, что под мостом через Темзу с завлекательным названием Vauxhall действительно имеется холл. Нет, не шикарное помещение, украшенное мировыми знаменитостями и расписанное не менее известными художниками, но вполне способное вместить десяток человек, которые в состоянии терпеть жуткую вонь и грязь этого убежища.

— Добрый день, джентльмены! Все в сборе?

— Да, сэр!

Говорить по-русски не то чтобы не рекомендовалось, а запрет был вбит долгими тренировками у каждого в подкорке. Да и не к чему увеличивать риск провала, когда можно его избегать. Здесь собрались руководители пятёрок, которые своими совместными усилиями во враждебной столице могли очень многое. Если поступит приказ.

Пока его нет — они чистили дымоходы (внимательно прислушиваясь к разговорам через каминные трубы), собирали и вывозили мусор (особенно тщательно сортируя бумажки из правительственных учреждений), а по вечерам могли выпить пива, если на завтра не требовалась твёрдая рука. Собрав конверты с документами и раздав приоритетные направления работ, сэр Стэнли по традиции произнёс:

— Джентльмены, есть вопросы?

— Сэр, скоро 5 ноября. Значит снова будут фейерверки по всему городу. Не принять ли нам в них участия?

— Джентльмены, если таковое потребуется, вам всем будет сообщено телеграммами. Ещё вопросы?

— Вот здесь мы с "Фёстом" поспорили, почему у Гая Фокса не получился сюрприз. Ведь всё было готово!

— Да, заговорщикам удалось многое, Томас Перси сумел взять в аренду помещение, находившееся непосредственно под залом заседаний Палаты лордов. Из лондонского района Ламбет на противоположном берегу Темзы заговорщики сумели без особого труда переправить на лодке 36 бочонков пороха. Они были размещены в арендованной комнате и прикрыты дровами и углем. Общая масса заготовленного пороха составляла около 2,5 тонн — этого количества хватило бы на то, чтобы разрушить здание парламента, повредить расположенное поблизости здание Вестминстерского аббатства и выбить стекла в окнах домов в радиусе полумили. Что же пошло не так?

Глава "Thames Water Wall" сэр Дик Стэнли окинул взглядом своих коллег и тоном преподавателя, объясняющего несложный параграф, произнёс:

— Слишком много людей было вовлечено в подготовку взрыва, утечка информации была неизбежна. Вот так-то, джентльмены!

Пауза. Слушатели, вероятно, делали свои выводы, а Дик негромко поинтересовался:

— Ещё есть вопросы?

Вопросов не было. Расходились разными маршрутами по одному и через четверть часа в коморке под опорами моста Vauxhall уже ничего не напоминало о необычной встрече ....

Константинополь в районе Пера

Конец июля, 1877 года.

Полковник английской разведки Роберт Хоум, преодолевая чудовищную головную боль, начал понемногу приходить в себя, когда сквозь шум в ушах услышал чужую речь.

— Ваше благородие, этот, похоже, живой!

— Сейчас глянем на него.

Молодой поручик из службы Артамонова, быстро оценив количество трупов башибузуков и британский офицерский револьвер, валяющийся вблизи "находки", скомандовал:

— Этого в мешок!

Увидев недоумевающий взгляд подчинённого, уточнил:

— Да нет, не в мешок и в воду, а спецмешок на голову и в штаб подразделения, да так, чтобы его никто не видел!

— Слушаюсь, ваше благородие!

Дальнейшие события были вполне предсказуемы. Где-то на окраине, даже не Константинополя, а скорее его пригорода, после едва слышного разговора, вероятно с охраной, группа всадников остановилась. Полковнику помогли слезть с коня и всё также, не снимая "паранджу", как успел окрестить холщовое изделие Хоум, провели внутрь помещения. Спустя ещё четверть часа состоялось знакомство захваченного шотландца с немолодым человеком в военной форме, но без знаков различия.

— Добрый день, сэр Хоум!

— Кому добрый, а кому не очень, простите не знаю как к вам обращаться.

— Пусть этот нюанс этикета вас не беспокоит. Для вас я пока — просто господин Иванов.

— Хорошо, господин Иванов. Сначала хотелось бы определиться с моим статусом, на каком основании я здесь! Я военнопленный?

— Ну что вы, сэр Хоум! С Британией мы не воюем! Однако согласитесь, нечасто фигура разведки такого ранга из стана вероятного противника оказывается спасённой от рук башибузуков особым отрядом пластунов в осаждённом городе.

— Поэтому меня везли в мешке, как какую-то наложницу из гарема!

— Ну, во-первых не в мешке, а в специальной накидке, это раз! Во-вторых, сами подумайте, если бы ваш вояж был засвидетельствован военными агентами или корреспондентами, которых сейчас вокруг тьма-тьмущая, было бы это для вас лучше?

— С какой целью вы всё мне это рассказываете?

— Полковник, не разочаровывайте меня, вы профессионал и должны сами всё обдумать и решить, как мы поступим в дальнейшем. Сейчас я уйду на совещание, вернусь вероятно через два, три часа, думаю, вам хватит этого времени, чтобы принять решение.

— Если я приму неправильное решение, вы меня убьёте?

— Ни в коем случае! Наоборот, группа бойцов, которая вас спасла от рук бандитов, будет награждена, а в прессе появится хвалебная статья об их действиях.

— Но, .... да.... Хорошо, я подумаю! Ещё вопрос, господин Иванов!

— Слушаю вас, полковник.

— Что с сэром Эллиотом и другими сотрудниками посольства?

— Насколько нас уведомили по линии МИДа, персонал иностранных посольств был эвакуирован из города ещё две недели назад.

— Сэр Иванов! Мы с вами не дипломаты, вы отлично понимаете, зачём и почему я интересуюсь этим англичанином!

— Хорошо, полковник! Как коллега коллеге, даю вам слово, что вы будете первым, кто узнает его судьбу, если нам удастся идентифицировать останки после того, как будет окончательно потушен пожар в здании.

— Благодарю вас, сэр!

Когда человек по фамилии Иванов ушёл, полковник Хоум надолго задумался. В своих мыслях он последовательно перебрал все события, произошедшие с ним за время службы на благо британской короны — захваты, стычки, малые войны, полученные ранения. И что в итоге?!

Ему скоро пятьдесят, на счете в банке четыреста фунтов. В шотландском клане Хоум, к которому он принадлежал по рождению, его никто и ничто не ждёт, да и саму территорию равнинного клана не сразу найдёшь на карте. Если история с его спасением от башибузуков русскими станет широко известна, то его ожидает только отставка с частичной пенсией и это в лучшем случае. Если просочится информация о том, что он своим спасением обязан "Ивановым", то пожалуй, пенсии можно и не дождаться.

Что же делать? Проклятые англичане! Все беды из-за них! Нет, надо торговаться. Обговорить стоимость его услуг. Принципы и организацию связи. Это крайне важно! Если договоримся....., впрочем, какие могут быть если?! Все козыри у его оппонента, придёться играть по его правилам. Да, да, иначе просто не выжить. Что ж, подождём, когда господин Иванов вернётся с совещания....

Берлин, Унтер-ден-Линден, 9.

Старый дворец — резиденция

Императора Вильгельма I

Как обычно, в полдень, император Вильгельм I устроился у углового окна своего кабинета, чтобы наблюдать за сменой караула у Нойе Вахе.