Естественно я сообразил как с ними бороться. На мгновение мне вспомнилась картина давно минувших дней, когда передовые отряды набирающего силу Темного Властелина, отчаянно сражались с мертвыми слугами владык Скального Пояса. Жарко было. Многое и многих потерял я, прежде чем маги-ренегаты, вступившие ко мне на службу поняли, как нужно разрушать магические связи дергающие этих марионеток.
Не думал, что это умение мне еще пригодится.
— Ладно я пойду! — теряя терпение кивнул Милош. — Нужно поскорее добраться внутрь.
Отвечать мне не потребовалось. За меня это сделали стоны и крики раненных, а также горестные причитания заламывающих руки обозников. Они оплакивали сломанные тележные колеса, оси, перевернутые возы и сбежавших коней.
— Прикажите прижечь раны, — сказал я уже в спину магу. — Иначе у них обязательно случится сепсис или какая другая зараза.
Как это все мне знакомо. Эта тактика. Я повернул коня в сторону окутанной черным дымом Цитадели. В воздухе витал тонко уловимый смрад разложения. Здравствуй, отец. С удовольствием поболтаю с тобой. Прежде чем снова убью. Теперь уже насовсем.
Рикона Виссарди грея руки в теплом меху своей роскошной горностаевой шубки, нетерпеливо поглядывала в сторону зловещих темных башен, возвышающихся над скалами.
Возле разведенного у выделенного специально ей небольшого шатра, поодаль входа в опасное ущелье костерка было удивительно уютно. Подумать только, тоскливые недели плетения кружева интриг позади. Позади все эти улыбочки, вербовка новых агентов, бесконечные утомительные разговоры с теми кто считает себя умнее других. Скоро, совсем скоро ей можно будет сбросить маску, ведь впереди победа. Игральные кости, заботливо сохраненные в мешочке болтались на бедре. Сегодня их можно будет достать в первый раз. И засвидетельствовать перед Пророком свою победу.
А потом её ждет награда. Возможность в спокойной обстановке, у себя в имении на острове, обыграть других Стратегов. А иного и не надо. Это самое важное, что может быть в жизни. Нужно только лишь привести на остров Дракона. Полетал и довольно с тебя, голубь.
Несмотря на тревожное настроение витающее над лагерем, на увеличивающееся с каждым часом количество раненых, доставляемых в походный лазарет от Цитадели, настроение госпожи Стратега было безоблачным как весеннее небо.
С крайним благодушием, позволяя себе улыбаться ошивающимся подле с печатями важности на небритых физиономиях сынках воевод, Рикона грела руки. И поглядывала в сторону богатого алого шатра, с трепещущим наверху царским стягом. Возле его полога недвижимо стояли два чудо-телохранителя царя. Там сейчас решается судьба сражения. Туда спешили все эти напыщенные бояре в драгоценных доспехах, бравые командиры в покрытых чужой кровью кольчугах, гонцы из ущелья, приносящие последние вести, воеводы, жаждущие поделится своими гениальными тактическими решениями и перегруппировать вогнанное среди скал войско. Время от времени из-за недалекого леска, со стороны заснеженных полей пребывали представители синетрийского войска, докладывая обстановку. Насколько знала Рикона со слов болтающих между собой обитателей ставки — взять город пока не удавалось. Потери были большими, в основном благодаря силам нечисти, но сносными ведь сегодня многие триградцы нашли свой последний покой.
Торопитесь-торопитесь мураши! Работайте, думалось прекрасной деве, когда она лениво провожала глазами очередного такого посланника до царского полога. Этот, кстати для разнообразия был одет в простую теплую одежду и трехцветный плащ. Не степняк, судя по комплекции — великоват. Раскланявшись сперва с рындами, а после с вышедшим из шатра личным советником царя посланник что-то сказал и достал запечатанное послание. Не сходя с места, отдыхающая госпожа Стратег могла сказать, что это сводка вестей от расставленных на пути до ближайшего царского гарнизона дозоров.
Она вновь взглянула в сторону башен Цитадели поразившись возникновению еще нескольких лент дыма, опутавших легендарную крепость как гигантские змеи. Да сколько еще ждать! Когда наконец придут вести о взятии дворца? Что они там все делают?
Жеманным голоском остановив какого-то бегущего по делам юношу в не по военному нарядных одеждах Рикона попросила принести ей кружечку горячего глинтвейна промочить горло. О капризах блондинки верхушка местного общества давно были наслышаны и глиняная кружка с чьим-то именным вензелем, отлично храня тепло восхитительного напитка была без возражений доставлена меньше чем за десять минут. Сделав первый осторожный глоточек Рикона зажмурилась, с неудовольствием отмечая, что стоны покалеченных ратников, доносящиеся из расположенного неподалеку лазарета, мешают сосредоточиться.
Из царского шатра показался давешний вестник. Вскочив на коня он медленно обвел взором лагерь и остановил взгляд на сидящей у огня молодой женщине. Учтиво поклонился, снимая с головы капюшон и тронув коня поскакал восвояси.
А Рикона подавившись вином старалась откашляться с ошалелыми глазами провожая удаляющуюся фигуру. Это был Ассигма! Стратег острова Харр собственной персоной и в таком месте. Что... что он сделал тут?
Определенно какую-то пакость. Словно отвечая прихотливому ходу мыслей господи Виссарди из шатра торопливо выскочили трое воевод, бывших с царем от самого начала штурма. Оседлав подведенных коней они направились в ущелье. Рикона проводила их долгим взглядом, а потом уставилась на полог шатра, как на ядовитую кобру. Ну давай! Где же ты?!
Он не заставил себя долго ждать. Предвестник чего-то плохого, вечно улыбчивый алхимик Панир вышел от царя с бледным невероятно напуганным лицом. Он быстро пошел к Риконе, по пути неуклюже столкнувшись чуть не попав под лошадь проскочившего через лагерь всадника.
— Сюда приезжал... — начал было он заикаясь от волнения, но тут же оказался перебит нетерпеливым взмахом тонкой руки:
— Я знаю! Чье послание?! От кого? Что в нем было?
— От союзника Яромира, Саламата Черного. Я сам видел печать...
Не дослушав ответ до конца все более проникающаяся тревогой Рикона снова перебила алхимика:
— Что? Что там было? Говори!
Панир раскрыл рот чтобы ответить. Подобно роковому набату из ущелья потянулся гул рога. К нему присоединился еще один. И еще. Все они играли общее отступление. Люди в лагере услышав его, останавливались на месте с испугом глядя в сторону Первой Заставы.
— Да говори же, что было в том проклятом послании?! — истерично вскрикнула госпожа Стратег, чувствуя как изменяет ей привычное самообладание.
Вихрь просто не поверил своим глазам, когда пространство посреди лагеря изогнулось и налилось слепящим белым светом из которого выступили седобородые старцы. Священные Пути, открытые Богами для своих почитателей, уже несколько десятилетий не использовались. Больше того, они были запечатаны волхвами столичного капища Семаргла. И только ими могли быть открыты. В случае острейшей нужды.
Растерянный и ошеломленный увиденным маг пошел на встречу выходящим из белого сияния кудесникам, не сводя глаз с алой огнистой вязи на одеждах могучих гостей. Пораженные только-только отзвучавшими сигналами отступления люди появление волхвов восприняли как знак Божий. Почти все они побросав свои дела склонили головы, молитвенно простирая руки, или упирая острия мечей в землю. Рядом с царским шатром замерли раскрыв рты балбарашский алхимик и зачем-то схватившая его за грудки помощника. А когда Вихрь рассмотрел величавое лицо старшего из волхвов, то едва сам не грянулся на колени.
— Нет времени на объяснения, — могучим как рев трясущего дубраву ветра голосом изрек Верховный Волхв Огнебор, буквально пронзая мага-оружейника своим орлиным взором. — Нужно как можно скорее собрать всех доступных волшебников. Мы должны помешать ужасному коварству! Пресветлый Семаргл открыл нам замысел ворога всех живых!
Голос рога, призывающий к отступлению застал передовые отряды войск, когда те щедро устелив мертвыми телами проходы и стены, захватили Внутренний Бастион. Чаша весов обозначенная победой неуклонно сместилась в пользу красно-васильковых и сине-золотых кафтанов, разбавленных блеском чешуй доблестных витязей.
Отступление! Дружные построения должны по мановению волшебной дудочки отойти назад. Нарядные и со счастливыми улыбками. Хе-хе. Примерно так себе могли представить это действие те кто не знаком с человеческой породой.
Потерявшие друзей, загнанные на враждебную землю и оторванные от теплых очагов дружины, почуяв слабину неприятеля вцепились в глотку носящим изображение дракона на панцирях, не хуже взбесившихся собак. Это задние ряды могли позволить себе роскошь реагировать на подобные приказы. Но не те, кто упоенно махал топорами на узких винтовых лестницах, давил засевших в башнях черных воинов суровым натиском цепов и булав. Обдирал кожу, протискиваясь через заваленные проходы и садил горло яростным крикам. Не те, чья кровь быстрыми струйками стекала по долам мечей. О, нет! Им было не до приказов.
Как и магам. Годун и Шагельд упорно боролись с остатками магической защиты Цитадели, которую я создал еще несколько месяцев назад, чтобы вторжение не выглядело чересчур уж легким. Люторад тоже старался вовсю, памятуя мой наказ и нещадно разнося ничего не значащий камень, заливающий огнем проломы в стенах.
Рога снова протрубили, действуя на многих как ведро холодной воды. Ошеломляя и отрезвляя.
— Отходим! Все отходим! Назад!
Слишком уж неожиданным выглядело все это, поэтому на короткое время в рядах армии воцарилось непонимание. До умов еще не дошло, а тела по привычке продолжали свое дело. Не вовремя! Очень не вовремя! А самое неприятное, непонятно почему? В такие моменты нельзя позволить мыслям завладеть собою. Действия и только действия!
До снесенных тараном ворот мне оставалось не больше двух десятков саженей. Обернувшись Люторада, как раз готовившего новую игрушку из своего крушащего арсенала я заглянул в его глаза. И быстро приказал, пользуясь прикрытием общего шума:
— Дойду до внутреннего двора, убирайся! Отходи со всеми, но как можно быстрее! Понял меня? Чтоб духу твоего в ущелье не было!
Он не собирался возражать, почувствовав как важно беспрекословное подчинение. Можно было только порадоваться сообразительности ученика. Но мне было не до того. В поддерживаемом снежными шапками скал небе засиял золотой лик. Ласкающий глаз свет, отразился во мне каким-то неприятным скребущим чувством. Притом, что кроме меня образ Божества заметил только Люторад. Магия волхвов!
До меня, срываясь донеслись отголоски послания обращенного к разуму всех светлых магов. Собраться. Соединить силы. Открыть священную тропу. Для всех. Чтобы спасти.
Семаргл и Тьма! Кто бы они ни были, они собираются каким-то образом забрать всех наполнивших ущелье воинов! Увести на легендарные тропы, скрадывающие расстояние и позволяющие почти моментально переноситься с места на место. Дороги, которыми ходят помощники Пантеона. Но как они пронюхали о моем плане?!
Магический щит передо мной погас, лишенный подпитки и тут же, словно перст судьбы в плечо больно ударил невесть кем брошенный камень. Да так сильно, что меня просто откинуло назад. Чем я и воспользовался выскользнув с конской спины, прямо на дно человеческого моря, текущего мимо. Покатился по снегу, незаметно смягчая падение и ткнулся лицом прямо в оскаленную физиономию стынущего на холоде покойника. Синие губы, широко раскрытые глаза и застывшая в короткой бороде сотника слюна.
С удовольствием услышал полный отчаянья вопль Люторада:
— Убили! Насмерть убили! Волхва! Не простим!!! — синеватая дуга молнии ворвалась в одну из узких бойниц на давно захваченных башнях. В душе я улыбнулся — парень сообразил как подстегнуть заколебавшихся было ратников. И таки подстегнул, своим искусно сыгранным отчаяньем и демонстрацией магической мощи. Гибель волхва, олицетворения Божественной милости в глазах простых мужиков, была попросту чем-то кощунственным. Я правда не был волхвом, но кто уж разберет-то?
Взревев, часть вояк из простолюдинов, презрела приказ и почти сшибая с ног, пытающихся навести порядок царских гридней, ринулась во внутренний двор Дасунь-крепости.
Поднявшись с холодной земли я утер бороду и подарил лежащему на снегу телу Эльмеора Огненного короткий взгляд. В короткое мгновение всеобщего замешательства сменить облик и накинуть на покойного сотника чужую личину было проще простого.
— В атаку! Отомстим, братья!!! — заорал я непривычно гнусавым голосом, подхватив испачканный кровью и слизью меч с обжигающе холодной рукояткой и расталкивая ратников сам кинулся к арке врат, где стихли последние остатки сопротивления.
И кровь запенилась с новой силой выплескиваясь из жил. В короткое время четыре сотни озверевших мужчин, добили остатки выживших во дворе и встав за моей спиной водворились в Цитадель, втекая внутрь через разные ходы и боковые двери, чтобы столкнуться с жалкими остатками наемников. Проходя сквозь величественную девственную белизну ущелья разбавленную ярко-красными маками пожаров.
Я во главе почти сотни рубак избрал главные ворота. Их почетная стража побросав посты отступила куда-то вглубь Цитадели. Но ворваться внутрь опьяненным гневом и видимостью малокровной победы захватчикам было не суждено. Ибо на антрацитных ступеньках, закрывая вход стояла неутомимая парочка. Патлатый здоровяк в одежде пошитой из шкур и широкоплечий, кажущийся старым друид, опирающийся на светящийся янтарем деревянный посох. Стояли недвижимо, своим видом выражая всю серьезность намерений не пропустить никого. И люди стали замедлять свой бешеный бег, вдруг осознав, что проход им закрыли посланцы Богов.
Особое впечатление производил вид разорванных, сожженных, измочаленных льдистыми молниями останков солдат Дракона, устилавших своими телами все пространство вокруг магов.
В итоге на нижнюю ступеньку осмелился поставить ногу один лишь только я, выступая впереди отряда.
— Разворачивайте, добрые люди, — прогудел, храня руки в карманах Годун. — У вас приказ был царев. Негоже государя ослушиваться.
— Сейчас, только гостинец государю захватим! — крикнул я, поддержанный голосами ратников. — Голову Драконью!
— И шкуру! — лихо добавили за меня, приободрившиеся острословы. — На плащ!
Друид перекинул посох из ладони в ладонь и внушительно сказал, как-то вдруг нависнув над поднявшими лица людьми:
— Нечего вам тут делать, мужики. Вы свое дело полностью сделали. А дальше уж мы.
— Не знаю я сударь волшебник что вы замыслили, — быстро сказал я. — Да только где это видано чтобы мужи Брайдерии в стороне стояли от угодного Богам дела. Мы тут никак лишними не будем!
Друид неодобрительно посмотрел на меня. Так неодобрительно, что стоящие оплечь ратники как бы невзначай отступили чуть в стороны. На фоне черной громады Цитадели Шагельд с посохом смотрелся очень органично. Особенно благодаря страшноватым глазам выглядывающим из тени друидской шубы.
— Вот что, сотник. Заворачивай своих соколов ясных, — не терпящим возражений голосом скомандовал он: — Недосуг нам еще и с вами тут возится.
