— Ну, так уж и напрасно. Нужно же оглядеться на местности.
Она раскрыла защитные протоколы и коды, которые впоследствии помогут ей беспрепятственно входить и выходить в это здание — до тех пор, пока не будут сменены, конечно же. Нашла плохо зашифрованную персональную информацию, главным образом содержащую компромат на своих же товарищей—агентов, на граждан и на мелких правительственных чиновников, помещённую в местную сеть оперативниками службы безопасности.
А затем нашлось и то, зачем она сюда пришла: входящее сообщение, полученное несколько дней назад.
— «Главе государства Тракену Сал—Соло, Кореллия, со всем подобающим уважением», — прочитала Мара. — «Позвольте начать наше сотрудничество с принесения даров. Даров познания: предстоящая встреча между делегациями Галактического Альянса и Кореллии будет проведена на станции Ториаз в системе Куата». Ну что ж, здесь они не ошиблись.
— Кто это был? — спросила Таю.
— «К сожалению, подарок этот мало полезен, поскольку охрана станции будет усилена. Но, к счастью, на этот счёт у меня тоже есть сведения. Я могу предоставить детальное описание передвижения делегатов в каждый момент времени, а также меры предосторожности, предпринятые для их охраны на протяжении всего их пребывания здесь».
— Здесь, — проговорила Таю. — Значит, этот некто к тому моменту был на станции.
— Не обязательно. Оборот может быть надуманным, как раз для того, чтобы убедить в этом Тракена. «Если вас интересует эта информация, свяжитесь со мной через Голонет на частоте, приведённой ниже, в указанные там часы. Уровень шифрования — стандартный, в качестве ключа к шифру примените содержание следующего за этим сообщения». Далее следует время и частота.
— И никакой подписи?
— Никакой подписи, — Мара просмотрела список файлов, пытаясь отыскать в нём сообщение с сопоставимыми характеристиками. — Не вижу здесь никакого сообщения с ключом шифрования. Наверно, его передали другим способом.
— Я не чувствую враждебности к отправителю.
— Совсем? — удивлённо вскинула глаза Мара.
— Совсем. Так что могу со спокойной совестью убить его, да?
Мара усмехнулась.
— Самообман никого не доводил до добра, Таю.
— Кроме случаев, когда он по—доброму смешил мастера—джедая.
— Да… что правда, то правда.
Таю успокоилась.
— Но тот факт, что Тракен получил послание, не означает, что он выкупил предложенную информацию. Из этого не следует с необходимостью, что он повинен в нападении.
— Нет, следует. Вне зависимости от того, получил ли он второе сообщение, и посылал ли убийц. Утаивание первого сообщения от СБК и премьер—министра Саксан — само по себе преступление, измена. Так что, нанял ли он убийц, или просто умолчал об известной ему информации — всё равно он частично виноват в смерти Саксан и в той неразберихе, которая обрушилась на нас.
— О, — оживилась Таю. — Раз так, я не чувствую враждебности и к нему тоже. Могу…
— Нет, — Мара так глянула на потолок, словно могла видеть сквозь все возвышающиеся над ними этажи помещение, через которое они проникли в бункер. — Тот спасательный корабль… он оборудован гиперприводом?
— Да.
— Однако, как я понимаю, если мы доберёмся до него и рванём отсюда, истребители СБК будут у нас на хвосте уже через мгновение.
— Я тоже уже думала об этом. Моей теории нет ни доказательств, ни опровержений, и всё же… вряд ли за нами погонятся.
— Объяснись.
— Тракен приготовил его для бегства. Может статься, ему придётся убегать от разъярённого преследования новой власти, свергнувшей его, и эта власть вполне может пустить по его следу СБК. Готова поспорить, что ретрансляторные коды этой штуки будут считаться действительными, пока все следы Тракена не будут удалены из системы.
Мара одобрительно кивнула.
— Что может занять время, особенно если я запущу в его компьютер злокозненный вирус и дождусь, пока другие компьютеры сети его не скопируют. Ну что, стянем у Тракена кораблик? Если не будет погони, то подхватим моего мужа, и можно лететь домой. А если погоня будет, то утопим корабль в океане и покинем Кореллию так, как и планировали ранее.
— Мне нравится идея.
* * *
Через полчаса после того, как премьер министр Тепплер удалился, в зале под галереей начали собираться политики и военные. Они прибывали группами: один важный сановник на три—пять помощников; сановник и один из референтов садились за большим треугольным столом, занимавшим практически всю залу, а остальную свиту отсылали к маленьким стойкам да в дальние углы — ждать, пока не вызовут.
Участники этих малых групп переговаривались между собой; Хэн и Лея время от времени могли расслышать некоторые слова, обращённые к собеседнику через стол или в дальний конец залы. Потом Хэн обнаружил, что в стене под окном имеется ряд динамиков.
В конце концов в сопровождении свиты прибыла самая высокопоставленная на данный момент особа, адмирал Вара Каратас, руководитель военного министерства и главнокомандующий Сил обороны Кореллии. Остальные тут же подтянулись, стараясь выглядеть занятыми и успешными, а освещение в зале вспыхнуло в полную мощь.
— Чего они ждут? — нахмурился Хан, разглядывая сановников у себя под ногами. — Никак не могут начать. Мы в Повстанческом Альянсе были гораздо прытче.
— Не были; особенно ты.
— Были. Но только если ты не ждала меня.
Даже с высоты обзорной площадки в ложе Тепплера адмирал Каратас выглядела гораздо старее, чем в последний раз, когда Хэн видел её в новостном выпуске, в тот день, когда они впервые повстречались с Эйдель Саксан. На лице Каратас не появилось новых морщин, и новая седина не вкралась в её причёску, однако всегдашняя жёсткая военная выправка явно её подводила. Теперь она выглядела просто уставшей женщиной, а черты лица смягчились, более не стягиваемые в сплошь угловатый рельеф напряжёнными мышцами.
Она не выглядела раненной. А вот ранимой — да. Хэн скривился — перемена его не обрадовала.
Остановившись у усеченного угла треугольного стола, Каратас достала из кармана кителя хроно и демонстративно посмотрела на экран. Едва это произошло, как несколько сановников обернулись на галерею — верней, на необозримую зону под нею и чуть слева — а затем переглянулись и перебросились несколькими словами, тем самым давая понять, что вошёл кто—то ещё, и дело, наконец, сдвинулось с мёртвой точки.
Оттуда, куда все они смотрели, появился Ведж Антиллес, в кореллианской военной форме и без сопровождения.
Адмирал Каратас блёкло улыбнулась.
— Подрезаете в последний момент, а, Антиллес? — голос её был достаточно звучен, чтобы быть услышанным в ложе, да и микрофоны, скорее всего, были направлены главным образом на стол переговоров.
Ведж кивнул и направился к своему месту за столом.
— Адмирал, если бы я получал кредит за каждый раз, когда слышу это…
— Ага, вам бы хватило, чтобы выкупить всех нас из этой безнадёги, — Каратас подняла взгляд, весьма близко к тому месту, где расположились Хэн и Лея; однако, по всей видимости, она обращалась к кому—то, кто находился слева от них, за стеной, отделявшей соседнюю ложу. — Все готовы? Итак? Начинаем. Прошу всех садиться, — сама она так и сделала, после чего в течение некоторого времени остальные сановники покидали места за столом, а другие занимали их.
— Итак, — начала Каратас. — Мы оказались в весьма незавидном, недопустимом, и в то же время безвыходном положении, когда приходится вступить в схватку с вражескими силами, вторгшимися в центр одного из наших городов. Мы не сможем сделать это иначе, чем ценой больших потерь в личном составе, и общественное мнение наверняка будет настроено против нас… а это существенно повредит делу обороны. Но игнорировать вражеский плацдарм на нашей территории мы тоже не можем, поскольку такое попущение позволит им расшириться, укрепиться и наносить всё больший и больший вред нашим внутрисистемным объектам. Командный пункт в Реллидире на Тралусе должен быть уничтожен… для этого и был разработан план операции «Доблестный дикарь». А также для того, чтобы обернуть общественный резонанс в свою пользу, — в голосе её не было уверенности. Только, может быть, тень сожаления или даже раскаяния.
Лея вздрогнула, и это не укрылось от глаз Хэна. Он обратил к ней недоумённый взгляд.
— Она ничего не говорит о мирном населении, — пояснила та.
Хэн наклонился к окну.
— Может, до этого ещё не дошло.
— Может.
Каратас махнула рукой кому—то, кто прятался в тенях у стены залы. Над столом вспыхнула и развернулась голограмма — изображение Реллидира, перевёрнутое таким образом, что сидящие под нею могли заглянуть в монолитный квартал космоскрёбов словно бы с большой высоты. Кое—кто поёжился от непривычного обзора, однако прочие были — или побывали до этого — пилотами на любительских, гражданских и военных кораблях, и им было не привыкать.
Голограмма начала медленно вращаться вокруг своей оси, а затем крупный объект в её центре — комплекс, состоящий из здания и окружающих его восьми конусообразных башен, внешне похожий на корону — замигал; белым—красным, белым—красным. Комплекс этот было легко выделить из окружающих космоскрёбов, поскольку он был опоясан широкой зелёной полосой, затейливо украшенной тонкими серыми узорами — то был городской парк, испещрённый дорожками для пеших прогулок. Вокруг здания были рассеяны красные огни, образующие каркасные шеренги и цепи, но изображение было слишком мелким, чтобы Хэн мог рассмотреть их; более крупные огни на схеме обозначали, по всей видимости, десантные транспорты и сторожевые корабли.
— Это, — продолжила Каратас, — их командный пост, под который они заняли Навосский центр сценических искусств. Оптимальный выбор, когда заходит речь о военных нуждах. Центр просторен, оснащён обширными подземными хранилищами, доступа в которые из других подземных коммуникаций нет; и даёт хороший обзор прилегающего космического пространства. Генераторы защитных щитов расположены внутри здания, образуя двухуровневый заслон, — тут же по контурам зелёной области вокруг башни развернулась голографическая сетка, мигающая оранжевым цветом, а ещё одна, красная, охватила площадь в несколько кварталов во всех направлениях, покрывая малый купол большим.
— Это также оправдывается стратегически, поскольку Центр находится в одном из самых густо населённых районов Реллидира, — добавила адмирал. — Любая штатная операция в этой местности приведёт к тысячам смертей среди мирных жителей. Стоит только ударной ракете промахнуться по своей цели — и жилого здания как не бывало… а промахиваться они будут. И не один раз. Перед нами стоит неблагодарная задача обратить эти зловещие, но неизбежные издержки войны в свою пользу, — на последних словах голос Каратас стал хриплым и глухим.
— Итак, хоть выбор их и хорош, но несколько промахов Галактический Альянс всё—таки допустил. Размещение для пущего устрашения вокруг командного поста нескольких эскадрилий истребителей и кораблей, сражающихся только в атмосфере, позволит нам увеличить масштаб разрушений — под ударами, в последующих пожарах, и, главное, в отчётах очевидцев.
— Жуть, жуть, жуть, — проговорил Хэн. Скрыть гнев в своём голосе он так и не смог.
Изображение защитных щитов замигало ещё чаще.
— На первом этапе операции, — сказала адмирал, — в Реллидире будут высажены наши десантники. Их задача — проникнуть внутрь генераторов и уничтожить те при помощи взрывчатки. Успех даст нам дополнительное преимущество, однако план операции основан вовсе не на их действиях.
— Кому такое в голову пришло? — хоть Хэн говорил не настолько громко, чтобы быть услышанным внизу или в соседних ложах, но голос уже начал повышать. — Да Трипио додумался бы до лучшего плана. Альянс именно этого от них и ожидает.
Лея застыла. Вряд ли это было реакцией на его злость, уж к этому Лея привыкла. Должно быть, она пришла в расстройство из—за вероятных предположений, что на самом деле план ещё хуже.
На перевёрнутом изображении Реллидира возникло полдюжины зелёных огоньков с шлейфами красных мигающих точек, стягивающихся с разных направлений вдоль куполов к вражеской ставке.
— На втором этапе операции, — продолжила адмирал, — кореллианские бомбардировщики класса «Крикун» ИТ—5100 нанесут удар по защищённой местности, вовлекая в ближний бой истребители и военные корабли. Они разобьют щиты, буде те устоят к тому моменту, и до основания разрушат командный пост.
Адмирал промокнула бровь краем манжета. Голос её стал совсем страдальческим.
— Бомбардировщики класса «Крикун» были выбраны для этой операции, потому что они по—кореллиански уникальны, характерны и узнаваемы. Эти детища «Кореллианской машиностроительной корпорации» ещё не пошли в серию, в наличии имеются только десять тестированных и вдобавок несколько более ранних прототипов, — панорама города погасла и была замещена медленно поворачивающимся изображением гладкого серого блюдца с выдвинутыми вперёд подклювьями, похожего на «Тысячелетний сокол», только более обтекаемого и без выступающей сбоку рубки.
— Корабли преследователей, — продолжала Каратас, — с опознавательными знаками и цветовыми схемами Галактического Альянса, на самом деле будут изображаться Силами обороны Кореллии. Их целью будет не сбить «Крикунов» — за исключением нескольких попаданий по ним ослабленными лазерными импульсами для косметического эффекта — а усилить огневую мощь бомбардировщиков… чтобы вина за жертвы среди мирного населения легла на Галактический Альянс.
Залу накрыла тишина. Лея зарылась лицом в ладони — не от горя, а лишь для того, чтобы не потерять самообладание. Хэн глубоко вздохнул. План всё—таки оказался хуже, чем они думали.
Ведж обратился к адмиралу с сияющей горечью улыбкой.
— Получается, — заметил он, — что успех этого плана кроется в увеличении числа жертв.
Лея вскинула голову, глаза её расширились.
Черты лица Каратас растеклись невыразительной маской, словно её только что настиг парализующий заряд.
— Генерал Антилеес, это, пожалуй, самые бессердечные слова, что я слышала из ваших уст.
Ведж отмахнулся брезгливо.
— Адмирал, краплёная карта — она и есть краплёная. Операция «Доблестный дикарь» разработана для того, чтобы использовать ночной кошмар любого публичного деятеля — гибель мирных жителей под дружественным огнём — в угоду делу защиты кореллианской независимости. Он аккумулирует ненависть, предназначенную нам, и обратит её против наших врагов. Эта ненависть сплотит ряды кореллианской обороны, и бить мы будем жёстче и жесточе. По непреложным законам логики делаем вывод, что чем больше жертв мы сможем навесить на Альянс, тем сильнее будет воодушевление. Так ведь?
