— Не смей говорить мне о темной стороне! — выкрикнул Хот, гневно ткнув пальцем в лицо Фарфэллы. — Это я сражался тут с Братством Каана! Я знаю их лучше, чем кто-либо! Я видел боль и страдания, которые они приносят. И я знаю, что делать, чтобы их одолеть. Мне нужны солдаты. Припасы. Нужны джедаи, готовые сражаться с врагом с той же ненавистью, какую ситы чувствуют к нам. — Он опустил палец и отвернулся. — Чего мне не надо, так это гарцующего щеголя, читающего мне нотации об опасностях темной стороны.

— Вы не виновны в смерти Перникара, — сказал Фарфэлла, подойдя ближе и утещающе положив руку Хоту на плечо. — Отпустите вину. Нет эмоций. Есть покой.

Хот дернулся, стряхнув его руку.

— Уйди от меня! Забирай свое треклятое подкрепление и беги назад на Корусант, как жеманный трус, каким ты и являешься! Нам тут не нужна твоя любезность!

Фарфэлла отвернулся, гневно рванув к своему свупу. Остальные наблюдали за всем в тихом потрясении и ужасе. Он перебросил длинную ногу через сидение и завел двигатели.

— Наверное, другие джедаи были насчет вас правы! — выкрикнул он, перекрывая рев свупа. — Эта война поглотила вас. Довела до безумия. Безумия, которое приведет вас на темную сторону!

Хот не потрудился даже посмотреть как свупы Фарфэллы и компании унеслись прочь. Вместо этого он присел перед телом своего старого друга, чтобы оплакать его жестокую, бессмысленную смерть.

* * *

Когда Гитани, наконец, явилась, Каану пришлось сдержаться, чтобы не накричать на нее. Она уже видела его беззащитным: потерявшим уверенность и колеблющимся. Теперь ему придется проявлять осторожность, имея с ней дело, иначе он лишиться ее преданности. А она была нужна ему больше, чем когда-либо.

Вместо этого он заговорил небрежным тоном, в котором лишь мельком сквозило холодное осуждение.

— Я послал за тобой почти три часа назад.

Она сверкнула свирепой улыбкой.

— Была предпринята вылазка против одного из караванов с припасами. Я решила пойти с ними.

— Я еще не читал рапорты. Каков итог?

— Все прошло прекрасно, Повелитель Каан! — засмеялась она. — Три Мастера, шесть Рыцарей, несколько Падаванов... все мертвы!

Каан кивнул в знак одобрения. Ход битвы на Руусане постоянно менялся, и с окончанием сезона дождей удача вновь была на стороне ситов. Само собой, не только перемена погоды воскресила боевой дух воинов и принесла им ряд оглушительных побед.

Армия Света была раздроблена. Численность ее на Руусане сокращалась. Вэлентин Фарфэлла кружил над планетой с подкреплением, но шпионы Каана докладывали о размолвке между ним и Хотом, которая удерживала вновь прибывших от вступления в борьбу. Без Мастера Перникара, который мог смягчить их резкую враждебность, взаимная антипатия двух джедаев приводила их военные усилия в ничто.

Ирония ситуации не прошла мимо Каана. Разнообразия ради, внутренняя борьба и соперничество теперь снедали джедаев, в то время как Братство Тьмы оставалось единым и сильным. В чем-то он находил эту странную перемену тревожащей. Долгими ночами, когда не получалось заснуть, он часто расхаживал по палатке, мысленно сражаясь с этим парадоксом.

Неужели армии на Руусане пересекли черту, где Свет и Тьма встречались? Неужели бесконечный конфликт между Армией Света и Братством Тьмы вовлек их в пустоту, где мировоззрения безнадежно переплетаются? Принадлежали ли они теперь к Силе Сумерек, пребывая по разные стороны и не относясь ни к одной?

Однако восход солнца неизменно прогонял такие мысли новостями о победе ситов в очередном столкновении. И только дурак сомневался в своих методах, когда выигрывал. Вот почему Каан не знал, что делать с посланием, которое недавно получил от Дарта Бэйна.

— Каз'им мертв, — сказал он Гитани, переходя сразу к делу.

— Мертв?

Ее потрясенная реакция подтвердила решение Каана не делиться этим с остальным Братством. Он был осторожен, сохраняя в секрете цель отлета Мастера клинка до тех пор, пока не узнал развязку.

— Это сделали джедаи? — спросила она.

— Нет, — признал он, осторожно подбирая слова. — Я послал его договориться с Повелителем Бэйном. Каз'им думал, что сможет убедить его примкнуть к нам. А Бэйн просто убил его.

Глаза Гитани сузились.

— Я предупреждала тебя об этом.

Каан кивнул.

— Ты знаешь его лучше, чем все мы. Ты его понимаешь. Вот почему ты нужна мне. Бэйн отправил сообщение.

Он протянул руку и стукнул по стоящему на столе посыльному дрону. Перед ними материализовалась крошечная голограмма мускулистого Темного Повелителя. И хотя его выражение сложно было разобрать из-за такого размера, было ясно, что он взволнован.

— Каз'им погиб. Я... я убил его. Но я думал о том, что он сказал прежде... до своей смерти.

Гитани с любопытством посмотрела на Каана. Он пожал плечами и склонил голову к голограмме, едва та продолжила говорить.

— Мои поиски привели меня сюда. Я... я даже не знаю, что именно искал. Но я этого не нашел. Как не нашел и в Долине Темных Повелителей на Коррибане. А сейчас Каз'им мертв и я... я не знаю, что делать...

Проекция склонила голову: потерянная, смущенная и одинокая. Каан ясно видел презрение на лице Гитани, пока она наблюдала за разыгрывающимся перед собой спектаклем. Фигура, кажется, наконец-то успокоилась и снова посмотрела вверх.

— Я не хочу, чтобы смерть Каз'има была напрасной, — многозначительно произнес Бэйн. — Мне следовало с самого начала прислушаться к нему. Я... я хочу присоединиться к Братству.

Каан протянул руку и отключил дрона.

— Ну? — спросил он Гитани. — Он серьезно? Или это просто ловушка?

Она закусила нижнюю губу.

— Думаю, он правдив, — сказала она, наконец. — Невзирая на всю его силу, Бэйн по-прежнему слаб. Он не может целиком отдаться темной стороне. Он все еще чувствует вину, когда использует Силу для убийства.

— Кордис упоминал о чем-то таком, — сказал Каан. — Он говорил, что у Бэйна была возможность убить злостного соперника на дуэльном ринге Академии, но в последний момент он отступил.

Гитани кивнула.

— Зирак. Он попросту не смог заставить себя сделать это. А Каз'им был его наставником. Если Бэйну пришлось убить его, то справиться с этим оказалось еще сложнее.

— Мне послать эмиссара для встречи с ним?

Она покачала головой.

— От Бэйна больше неприятностей, чем пользы. Сейчас он уязвим, но когда его уверенность вернется, он станет очень упрямым. Он привнесет разногласия в наши ряды. К тому же, — добавила она, — он нам больше не нужен. Мы выигрываем.

— И как ты предлагаешь расправиться с ним? Натравить убийц?

Она рассмеялась.

— Если он смог справиться с Каз'имом, то я сомневаюсь, что у кого-то другого будет шанс. Кроме меня.

— Тебя?

Гитани улыбнулась.

— Я нравлюсь Бэйну. Я бы не сказала, что он мне сильно доверяет... но он хочет доверять. Отпусти меня к нему.

— И что ты сделаешь, когда найдешь его?

— Скажу, что скучала. Объясню, что мы обдумали его предложение, и хотим, чтобы он вступил в Братство. А потом, когда он опустит защиту, я убью его.

Каан вздернул брови.

— В твоих устах это звучит так просто.

— В отличие от Каз'има, я знаю, как с ним обращаться, — заверила она его. — Предательство намного эффективнее, чем светомеч.

Она покинула палатку спустя несколько минут, забрав посыльного дрона и координаты для встречи, которые выслал Бэйн. Каан нисколько не сомневался, что она сделает все как надо. И не видел причин говорить ей о небольшой посылке, которая прибыла в грузовом отсеке дрона.

Бэйн прислал ее Каану как дар; способ загладить вину за смерть Каз'има. Там особо не на что было смотреть: несколько листов флимси, исписанные неразборчивым и торопливым почерком. Как если бы текст был законспектирован во время чьей-то речи. И, тем не менее, на этих страницах содержалось детальное описание одного из наиболее грозных творений древних ситов: ментальной бомбы.

Старинный ритуал ментальной бомбы, требовавший объединенной энергии множества могучих Повелителей, высвобождал чистую разрушительную силу темной стороны. Но был и риск. Такое количество энергии было весьма неустойчиво, осложняя контроль над ней даже для тех, у кого была сила ее вызвать. Возможно, что детонация уничтожит не только Армию Света Хота, но заодно и все Братство. Вакуум в центре взрыва мог втянуть в себя лишенные телесной оболочки души как ситов, так и джедаев, на веки заточив их бок о бок в стойком равновесии замершей сферы чистой энергии.

Каан сомневался, что ему действительно потребуется такое оружие, чтобы избавиться от джедаев на Руусане. В конце концов, он выигрывал войну. И все же, меряя шагами палатку еще одной долгой и бессонной ночью, он не прекращал изучать ритуал ментальной бомбы снова и снова.

Глава 25

Издалека Амбрия выглядела великолепно. Оранжевый мир с поразительными фиолетовыми кольцами, был, вероятно, самой большой обитаемой планетой в секторе Стиннесс. Хотя кто бы не совершал здесь посадку, он быстро понимал, что красота мира блекла сразу же по вхождению в атмосферу.

Много веков назад неудачные ритуалы могучих ситских колдунов ненароком окатили поверхность мира разрушительной волной темной стороны. Колдуны погибли, забрав в могилу едва ли не всю жизнь на Амбрии. Мало что выжило, кроме скудного камня, и даже теперь плодородной земли было немного, и встречалась она достаточно редко. На Амбрии не было настоящих городов; на поверхности обитала лишь горстка выносливых поселенцев, и находились они друг от друга на таком расстоянии, что с тем же успехом могли жить на планете в одиночестве.

Джедаи как-то раз попытались очистить Амбрию от скверной заразы, но сила темной стороны то и дело возвращалась. Не способные устранить ее, они преуспели лишь в том, что сконцентрировали и заточили Тьму в едином источнике: озере Натт. Поселенцы, у которых хватало смелости терпеть безлюдное окружение Амбрии, обходили озеро с его отравленными водами стороной. Бэйн же соорудил свой лагерь на его берегу.

Амбрия располагалась на окраинах Региона экспансии, всего в одном коротком гиперпрыжке от Руусана. Повсюду были свидетельства незначительных битв, состоявшихся здесь в ходе последней кампании Республики против войск ситов. Пустынный ландшафт засоряли брошенное оружие и доспехи; на суровых, неприветливых равнинах на километры были видны выжженные транспортники и поврежденные свупы. Кроме немногих местных поселенцев, копающихся в отходах в поисках полезного хлама, его разборка больше никого не заботила.

Окольцованная планета была невзрачна: слишком мало ресурсов и слишком мало людей, чтобы к ней присматривались республиканские флотилии, контролирующие сектор. Бэйн слышал, что как только закончилось сражение, на этот мир прибыл некий целитель — человек по имени Кэлеб. Идеалистичный дурак, решивший залечить раны, причиненные войной; человек, недостойный даже презрения Бэйна. К этому времени даже он мог покинуть планету, едва увидев, как мало здесь можно исправить. Во всех отношениях этот мир был заброшен.

Прекрасное место, чтобы встретить посланника Каана. Ситский флот немедленно обнаруживал суда Республики, патрулирующие регион, но небольшой корабль и умелый пилот могли без проблем проскользнуть незамеченными. У Бэйна не было желания назначать встречу где-нибудь, куда Каан сможет выслать целую армаду, только чтобы его извести.

У себя в лагере он терпеливо ждал прибытия эмиссара Каана. Время от времени он бросал взгляды на небо или оглядывал горизонт, но его не тревожило, что кто-то может застать его врасплох. Заходящий на посадку корабль он заметит за несколько километров. А если к нему явятся на наземном транспорте — наподобие землехода, стоявшего на краю лагеря — он услышит скрежет двигателя или ощутит безошибочную вибрацию тяжелых гусениц, соприкасающихся с неровной поверхностью.

Но все что Бэйн слышал — это тихий плеск о берег темных вод озера Натт почти рядом с собой. И разум его не прекращал терзать единственный вопрос, на который у него до сих пор не имелось ответа.

Их должно быть двое; не больше, не меньше. Один — чтобы воплощать могущество, другой — чтобы жаждать его. Когда он избавит Галактику от Братства Тьмы, где он найдет достойного ученика?

Рев двигателей "канюка" отвлек Бэйна от размышлений. Корабль спустился с небес и, очертив круг над лагерем, сел на землю невдалеке. Посадочный трап опустился. Когда Бэйн увидел, кто по нему сошел, то не смог сдержать улыбки.

— Гитани, — промолвил он, поднявшись для приветствия, едва она приблизилась. — Я надеялся, что Повелитель Каан пришлет тебя.

— Не он меня прислал, — ответила она. — Я сама вызвалась.

Сердце Бэйна забилось чуточку быстрее. Он рад был ее видеть; ее присутствие пробудило внутренний голод, о существовании которого он уже практически забыл. Но все же ощущалась тревога. Если кто-то и мог видеть насквозь все его уловки, то это была она.

— Ты видела послание? — спросил он, тщательно изучая Гитани, чтобы оценить ее реакцию.

— Я думала, ты уже вырос из этого, Бэйн. Жалость к себе и раскаяние — для слабых.

Вздохнув с облегчением, он опустил голову, продолжая разыгрывать представление.

— Ты права, — пробормотал он.

Гитани подошла ближе.

— Тебе не одурачить меня, Бэйн, — прошептала она, и он напрягся в ожидании ее дальнейших действий. — Я думаю, ты здесь за чем-то еще.

Когда она медленно наклонилась, он не сдвинулся с места, готовый отреагировать на любой признак угрозы или опасности. Он расслабился только тогда, когда она нежно прильнула к его губам.

Он инстинктивно поднял руки и обнял Гитани за плечи, притянув и плотно прижав к своим губам и телу, жадно впившись в нее. Она обхватила его за шею, отвечая на его упорство своей настойчивостью.

Ее жар пленял. Поцелуй, казалось, длился вечно; ее духи окутывали их сплетенные тела до тех пор, пока Бэйн не ощутил, что тонет в них. Когда Гитани, наконец, отстранилась, он увидел пылающий огонь в ее глазах, по-прежнему ощущая сладкий жар ее губ. Он чувствовал и что-то еще.

Яд!

Ослепленный ее поцелуем, он целую секунду пытался осознать произошедшее. Поверила ему Гитани или нет, значения уже не имело. Она попросила у Каана позволения явиться сюда, чтобы убить его. На мгновение он взволновался... пока не распознал слабый привкус яда рок воррт.

Он рассмеялся, переводя дыхание.

— Великолепно, — вымолвил он.

Скрытность. Вероломство. Предательство. Гитани, может, и была развращена влиянием Братства, но все еще понимала, в чем сила темной стороны. Возможно ли, что она станет его единственной настоящей ученицей, несмотря на свою преданность Братству?

В ответ на комплимент она скромно улыбнулась.

— Через страсть мы познаем силу.

Бэйн чувствовал, как яд проникает в организм. Его влияние было почти неуловимым. Если бы растущая сила темной стороны не подняла его чувства на уровень выше, он, вероятно, не замечал бы его присутствия на протяжении нескольких часов. И все же Гитани вновь недооценила его.