Заживо погребенный

— Люк, я чуть не убила тебя, — тихо сказала Лея.

Брат обнял сестру.

— Прости, сестренка, но это я чуть не убил тебя — у меня навыков в фехтовании больше. Знаешь, теперь я понимаю его.

Лея вопросительно посмотрела на него.

— На Беспине Вейдер играл со мной в поддавки, причем, можно сказать, внаглую. Я не хотел сдаваться и продолжал атаковать. Вот и отделался этим, — Люк приподнял изувеченную руку. — Так что я теперь знаю, что мне будет сниться в кошмарах.

— Люк, ты говорил, что я сильная. Но я сдалась... — Лее должна была сказать это.

Скайуокер опустил взгляд на медицинское оборудование.

— И поступила гораздо умнее, чем твой брат. Смерть — единственная вещь, от которой нет лечения.

Лея смотрела в задумчивые глаза брата.

— Кстати, когда сражаешься, никогда и ни за что не теряй оружия. Мне отец об этом получасовую лекцию прочитал.

Девушка вздрогнула. Люк так спокойно называл Вейдера отцом, как будто делал это всегда. А сейчас это было брошено так, мимоходом, не задумываясь.

— Все нормально, Лея, — Люк попытался ее успокоить.

Брат вновь приобнял сестру и погладил по голове.

— Все нормально, Лея, все хорошо.

— Люк, я...

Принцесса уткнулась в плечо брата, беззвучно зарыдав. Слишком много всего, слишком много страшного. Брат был таким родным, теплым, живым. Она помнила свои чувства, когда узнала о его смерти. Странный холод сковал душу, а в сердце зависла пустота. Хан долгое время не мог понять, что с ней, и однажды она рассказала ему всю правду, хоть и боялась потерять последнего по-настоящему важного для нее человека.

— Никто не узнает, что мы были на Корусанте... Так что никакого сражения не было, можешь забыть, — сказал Люк как можно мягче.

Не помогло... Люк почувствовал, как его рубашка намокла от слез. Он просто обнимал сестру и гладил по длинным волосам, пытаясь как-то успокоить.

— Я не должна... — сестра уже пыталась вытереть рукавом слезы.

— Что, принцессы не плачут? Лея, это нормально. Ты не знаешь, как я себя чувствовал, когда тебя не могли найти.

Он почувствовал облегчение сестры. Сколько же держалась Лея, что делал с ней Император?..

— Мне надо уйти отсюда, — заметила она. Глаза были все еще красные, волосы взъерошенные.

— Дарен тебя ни за что не выпустит, пока ты полностью не поправишься. Проверено на собственном опыте, — ухмыльнулся Люк, поправляя одну из ее прядей.

— Что мы будем делать? — спросила принцесса.

— Тебе нужно прийти в себя. Думаю, Хану не терпится тебя увидеть.

— Люк, мне надо вернуться в Альянс, — сестра посмотрела на брата с мольбой.

— Вернешься. Но перед этим тебе нужно поговорить с Вейдером, — уверенно заявил тот.

В глазах принцессы застыла боль. Люк вздрогнул. Он давно боялся этого, он страшился, что Лея сочтет его предателем.

— Между Альянсом и Империей пока что действует договор о ненападении.

Он совсем забыл об этой важной информации. У Леи же от удивления брови приподнялись.

— Я присутствовал при его заключении. Лея, есть шанс закончить эту треклятую войну, не проливая много невинной крови!

— То есть ты не хочешь возвращаться в Альянс?

— Я уже не могу, — в конце концов, Люк должен был признать это. Сыну Дарта Вейдера не место в Восстании. Тем более после длительного пребывания на имперском суперразрушителе в компании главнокомандующего. И только при разговоре с Леей он окончательно понял, что назад дороги нет. Но, как ни странно, это его не пугало.

— Но Вейдер... — принцесса Органа как никто знала о наивности брата.

— Он лучше Палпатина, поверь. С Императором я уже пообщался. Лея, у меня хорошее предчувствие.

Принцесса посмотрела на него с сомнением.

— У тебя?

— Оказывается, такое бывает. Все будет хорошо, правда.

========== Глава 39 ==========

Исанне Исард... При дворе ее прозвали "Снежной Королевй" за холодность и безэмоциональность. Но на лице девушки, которая зашла в свой кабинет в то утро, было немало удивления, и только многолетний опыт и профессионализм заставили вытянуться по стойке смирно.

— Лорд Вейдер, — поприветствовала глава СИБ. — Чем обязана визитом, куратор?

Ситх отвернулся от окна и посмотрел на нее. Девушка отметила про себя, что ни многочисленная охрана, ни система безопасности не сработали, и кто-то сегодня за это поплатится. Впрочем, глупо было надеяться, что это остановит Лорда ситхов и Императора в одном лице.

— Позвольте поинтересоваться, не знаете ли вы, где сейчас находится наш общий знакомый, так сказать, старый друг, министр обороны, Сейт Пейстаж? — светские нотки в голосе Лорда Вейдера никогда не означали ничего хорошего. Даже прямые угрозы были менее опасны. И все это указывало на желание поиграться с жертвой. Только Исард никакая не жертва, а вот Пестаж совершил очень опрометчивый шаг, сбежав с планеты.

— По данным моих оперативников, он направляется в сторону Маластара, милорд.

— Что ж, надеюсь, вы не хотите к нему присоединиться? — участливо поинтересовался новоявленный Император.

— Чтобы потерять жизнь и пост директора? Вы хорошо знаете, милорд, какую цену за эту должность затребовал покойный Император.

Палпатин любил политические игры. Ему нравилось стравливать людей, а тут были такие близкие родственники... Император устроил соревнование между ними. Проигравший должен был уйти, уступив другому место главы СИБа. Это была не слишком честная игра: старший Исард рвался к власти, он должен был умереть, а его дочь — выучить урок.

Неплохая аналогия с его ситуацией с Люком, только здесь смерть сына должна была быть напоминанием зарвавшемуся ученику. "Знай свое место, юный падаван", — когда-то говорил Оби-Ван Энакину. Папатин предпочитал более наглядные уроки.

Впрочем, Вейдер отлично понимал чужие уроки, игры и испытания и сейчас он должен играть на ошибках Императора.

"Самоуверенность — твоя слабость", — сказал когда-то Люк Императору и был прав.

"А твоя слабость — вера в своих друзей", — ответил тогда Владыка наглому юнцу. И скоро милорд узнает, насколько это является правдой.

Вейдер вышел из кабинета. Сегодня, в день траура, он может отлучиться, чтобы наконец увидеть своих детей. Ситх улыбнулся — последние полгода он стал делать это чаще. Интересно, а его Мастер понимал, что абсолютная власть и есть несвобода?

* * *

Люк вздрогнул. Отец был уже на флагмане. Мальчик чувствовал его присутствие. Сила застыла в напряжении. Недовольство или ярость? Скайуокер не знал — отец не скрывал своего присутствия, но ментальные щиты были подняты, и пытаться прорваться через них равносильно битью о глухую стену. Люк глубоко вздохнул. Отец вроде бы не был поклонником доктрины Таркина "О страхе", но, тем не менее, у него отлично получалось внушать нервозность и страх. Поскольку у Скайуокера были большие сомнения, что отец уже остыл.

"Главное — отбить первую атаку, а потом можно переходить в наступление", — вспомнились слова Вейдера.

На комм пришло текстовое сообщение прибыть к главнокомандующему. А вот это уже плохо. Вейдеру ничего не стоило потянуться через Силу к сыну, и если он выбрал другой способ, то это точно не сулило Люку ничего хорошего.

А напряженная атмосфера в покоях отца чем-то напоминала Тронный зал.

Сейчас Люк поминал Дарена нехорошими словами. Это ж надо было додуматься напичкать его успокоительными, обезболивающими, а потом еще и снотворное вколоть, и при этом заявить, что так регенерация идет быстрее, а спать вообще полезно, особенно для собственных нервов и здоровья окружающих! Последнее врача, похоже, сильно волновало.

* * *

Сын наконец-то явился к нему, с опущенной головой, безоружный, не прикрытый ментальными щитами. Понимал, как непрочен этот заслон, и какие неприятные ощущения могут быть при попытке его прорыва. Дверь за ним закрылась, и мальчишка сделал усилие, чтобы не обернуться и не взглянуть на нее.

— Как ты мог?! — первым нарушил тишину Вейдер. Сына прижало к стене невидимой хваткой, не сильно, просто чтобы понял серьезность всей ситуации. Слишком много накипело. Ситх убрал руки за спину, и хватка сразу ослабла. Вейдер неотрывно сверлил взглядом сына. Ситх злился на мальчишку, но он привык сдерживаться. В конце концов, эмоции можно было выплеснуть на тренировке. — Я требую объяснений, а не оправданий!

Сын глубоко вздохнул и сделал гигантское усилие воли, чтобы не поморщиться от боли. Полученные травмы еще не зажили до конца, и мальчишка всеми силами пытался это скрыть. Глупо, тем более с опущенными щитами, когда он весь как на ладони. Очередное проявление скайуокерского характера.

— Прости, но я не мог иначе!

Сейчас Вейдер слышал одно из самых своих любимых оправданий двадцатилетней давности.

— Ты мог и должен был, — сказал Вейдер.

— Я почувствовал вероятность твоей смерти. Отец, ты считаешь, что я должен был смириться? — Люк с вызовом посмотрел на отца.

История повторялась, отметил про себя Лорд Вейдер.

— Все умирают, Люк, — просто ответил Повелитель Тьмы. Синие глаза встретились с такими же синими, скрытыми под черной маской. — Так что, да, ты должен был смириться.

— Не проси меня об этом, — огрызнулся сын. — Только не ты. Я устал от смертей, устал терять близких.

Что-то было не так с сыном, что-то произошло, а Вейдер до сих пор не в силах этого понять.

— Я видел твою смерть, Люк. Ты мог погибнуть, — сдерживать эмоции становилось все сложнее. Появился новый оттенок ярости: защитной отцовской по поводу взбалмошного чада. — Ты едва не погиб. — Слова — претензия.

— У тебя бы осталась Лея, — холодно проронил сын. Люк отлично чувствовал то, что его отец не мог сказать — Вейдер всегда был человеком дела, а не слова.

— Люк, ты может и не заметил, но я не привык от чего-то отказываться!

Когда-то ради Падме Вейдер нарушил джедайские правила, и последствие этого нарушения сейчас смотрело на него такими же синими глазами, как у отца, и, к сожалению, временами демонстрировало сходный характер.

— Благодаря тебе и Лее я не уничтожил мятежников, хотя ты отлично знаешь, как я к ним отношусь.

Сын кивнул. Отец никогда не скрывал от него ни мнения по поводу мятежников, ни своего очевидного желания их уничтожить. Но, даже имея возможность, он не стал это делать, и Скайуокер отлично знал причину, поскольку он сам ею являлся. А Йода говорил, что ситхи эгоистичны и не видят дальше своих желаний.

— Так зачем ты влез в запланированную операцию, сын, и разрушил все мои усилия по твоей защите, наплевав на них? — холодно спросил Вейдер. Однако в этом голосе уже чувствовалось бушующее пламя эмоций.

Температура в комнате резко упала. Сила закручивалась в тугие узлы перед яростью ситха. Главное — не жмуриться и твердо смотреть в глаза.

— У меня было больше шансов, чем у Крита. Я предвидел его смерть.

Сила сжалась в ожидании вспышки ярости.

— Свою тоже, не так ли? — отец произнес эти слова достаточно тихо и мягко, вот только в них чувствовалось нечто угрожающее и пугающее. — И, тем не менее, ты кинулся в битву двух опытных Лордов ситхов. Где логика, Люк?

— Это был мой выбор, — ответил Скайуокер, и почти сразу же до него дошло, что, отражая эту отцовскую атаку, он серьезно ошибся, открыв отцу пространство для нового нападения.

— На Звезде Смерти тоже был твой выбор? Когда ты предпочел смерть уступке Императора, но при этом умирать на самом деле не хотел? Прости, Люк, тогда я несколько с тобой не согласился.

— Когда вступаешь в поединок, нужно быть готовым к любому исходу, — Люк процитировал его же слова.

— А что я тебе говорил по поводу сражения с заведомо более сильным противником?! Опыт ничему не учит, да? — язвительно поинтересовался ситх.

Люк перевел дыхание. Отец умел нагнетать атмосферу и загонять в логические тупики.

— В отличие от Крита я видел, на что способен Император! — Попытка контратаки.

— Ладно, оставим Крита, я сам с ним разберусь. — Удар по больному месту. Каково, когда за твои решения несут ответственность другие?

— Он спас твою дочь! — Аккуратная игра на собственническом отношении отца.

— Я знаю, — холодно произнес Вейдер. — А еще он послушал моего сына. Кстати, у тебя хорошие способности к убеждению.

Люк замер. Неужели это все? В последней фразе, как ни странно, не было так любимого отцом сарказма. Неужели это была похвала? В такое верилось с трудом. Сейчас Вейдера было несколько сложно понимать, Люк играл вслепую, а вот его чувства были перед ситхом как на ладони.

— Так убеди меня, Люк, что это нормально, когда из всех темных техник в тронном зале ты для себя выбрал самую опасную, — сказал Вейдер.

А вот здесь Люк был несколько ошарашен, потому что он действительно не особо понимал, что творил тогда. Впрочем, в подобных ситуациях его ответ и не требовался.

— Для твоего понимания: бой с гвардейцами — да, это была Темная сторона Силы. И, между прочим, ту ситуацию и себя ты контролировал. Особых ошибок, кроме некоторой отвлеченности, я не заметил.

Ситх смотрел на сына, готовясь к новому выпаду, а Люк даже не вздрогнул. Пока что Скайуокер сдерживал эмоции, но скоро его прорвет — это всего лишь вопрос времени.

— А вот прием, который ты продемонстрировал нам с Палпатином, называется "погружение во Тьму". Обычно этим пользуются ситхи, когда ситуация совсем уж безвыходная, и даже тогда они контролируют погружение. Этому учатся годами, и я никак не мог предвидеть, что ты воспользуешься им. Ты просто тонул в этой мощи и плохо себя контролировал. Есть всего один плюс — погрузившегося очень сложно убить, и вся мощь атаки противника бумерангом возвращается к нему в тройном размере. Так что ты несколько потрепал Императора. Но Люк, еще бы немного, и ты бы воспользовался Молниями Силы.

— Это плохо? — мальчик чувствовал тревогу в голосе отца.

— Это могло убить тебя. Ты не был готов к этой мощи. Это то же самое как добавить напряжение, и тогда полетят все твои естественные предохранители, если тебе так понятнее. И на Светлой, и на Темной сторонах приходится учиться, потому что Мастером никто не рождается, что бы тебе ни говорили твои бывшие учителя. Ты, скорее всего, замечал, что способности возрастают, когда ты находишься в критической ситуации. Люк, пойми, ты еще собственные силы не контролируешь.

Сын удивленно посмотрел на него.

— Помнишь, полгода назад тебе снились кошмары? Тогда ты пытался предвидеть будущее, а оно постоянно менялось. Его в тот момент вообще никто не мог видеть, но если бы я сказал тебе оставить эти попытки, ты бы не стал меня слушать. Ты даже не понимал, что делал, и попросту перестал спать. Одно время мне даже хотелось отдать приказ накачать тебя транквилизаторами.

Люк вздохнул. Если отец перевел тему, то может, удастся избежать...

— Далее мы имеем самоубийственную попытку сражения с Палпатином в одиночку. Благо, он отлично понимал, с кем имеет дело, и знал, что его может спасти только смертельный удар. Как ты думаешь, мальчик, на котором ударе он смог бы тебя убить? — поинтересовался отец. — Люк, я жду ответа.