Долговязая смерть уже пришел к этой же мысли и поднял руку с з'уархтилом. Энкрич не собирался атаковать Мийэна, он выбрал другую, более ценную цель. Что-то в глубине души кольнуло, и Мийэн ощутил, что Аархин не сумеет отразить легендарным клинком огненный шар. Почему?! Он не знал почему, но уверенность горячей волной накатила на него. О Порядок! Мийэн стиснул зубы и опять попробовал коснуться энергии. Неведомым образом у него получилось, поток з'уархтила как будто испарился, а Мийэн зачерпнул жизненной силы, но опоздал. Сгусток пламени сорвался с мерцающего перстня.

Мийэн закричал и зачерпнул еще энергии, еще и еще. Все его естество отозвалось приступом жалящей боли, но ему удалось взять столько силы, сколько он ни разу до этого не брал. Время замедлилось. Шар, который уже должен был спалить последнего Хранителя Порядка, проделал лишь половину расстояния до цели. Мийэн лихорадочно соображал, что он был способен успеть сейчас помимо этого. Уничтожить н'удана? Да, он ощущал, что теперь приблизился по мощи к н'шастам! Но неведомое чувство вернулось и подсказало — выход только один. Мийэн сплел поток, который никогда не творил обычный тилбэчин до сегодняшнего дня. Сочетание энергетических нитей и искр, подобное перемещению, сработало сразу же. Аархин вдруг очутился там, где прежде замер главный смотритель маяка, а сам Мийэн возник на пути сгустка яркого пламени. Получилось, Порядок, получилось! Ты видел, Аархин, я смог, подумалось Мийэну.

Пожар мгновенно охватил его тело.

Глава двадцать третья

Наше судно стремилось к Грелимараю, разрезая спокойную сейчас поверхность воды. Скорость гугутикары действительно была выше и не зависела от ветра. Утро только-только начиналось, но света уже хватало, чтобы посматривать по сторонам. Иногда из воды выпрыгивали рыбы, в том числе уже знакомые мне круглые шишагалы. Они забавно сталкивались в воздухе, отскакивали друг от друга как теннисные мячи и вновь возвращались в родную стихию, поднимая множество брызг. Уж не знаю, брачные игры у них такие или это происходило случайно. Другие жители моря поражали своим разнообразием. Здесь попадались длинные, словно пожарный шланг, двухголовые щуки, которые взлетали над водой метра на четыре, а их тела извивались змеями. Одна такая рыбина приземлилась прямо в нашу лодку на радость матросам. Они с криками и улюлюканьем держали чудо-щуку, пока капитан пытался ее обезглавить. Теперь добыча варилась в большом котле на каменной печке. Запах, расползавшийся по палубе, уже сводил с ума. Иногда над водой показывались ярко-розовые рыбешки, чью спину полностью занимал белый плавник, похожий на веер знатной дамы. За ними всеми было увлекательно наблюдать, но, к моему сожалению, это очень быстро приелось. Бесконечно смотреть на что-нибудь вообще занятие бесполезное, а тут кругом море, куда не поверни голову.

Я отошел от борта и сел на бочку, которую сразу облюбовал. Екунек расположился неподалеку. Бледный вид молодого храмовника напомнил, что час назад его накрыл новый приступ морской болезни. Беднягу тошнило без передышки, поэтому он оставался единственным, кому аромат готовящейся ухи причинял неудобство. Но надо отдать должное, не смотря на неважнецкое самочувствие, Екунек всякий раз касался энергии, когда ветер утихал, и снова наполнял парус воздухом. Капитан за такую помощь был готов даже придерживать храмовника во время рвоты, чтобы тот не свалился за борт при очередном приступе. Я же еще раз поблагодарил судьбу за то, что тело Аархина стойко переносило путешествие по воде. Вот только напрашивался вопрос, почему же энергия не используется на кораблях постоянно? Чтобы не лишать моряков работы? Или просто-напросто тилбэчины устают, а потом не могут длительное время кастовать спеллы?

— Месэр Маггорайхен,— слабый голос Екунека отвлек меня от раздумий.

— Слушаю тебя.

— Каково это — увидеться лицом к лицу с Великим Саусесаном?

— Я же рассказывал? Почему тебя это интересует?— спросил я паренька.

— Ни один человек не ведает, что с ним случится в будущем, я хочу быть готовым даже к такому,— ответил юноша.

— Что же, тогда не буду скрывать. Это страшно. Как я тебе уже говорил, мир, в котором обитает Великий Хаос, чужд рациональности. Там все нереально и служит только одному — сбить тебя с толку. А когда ты встретишь его... Когда он, наконец, покажется, ты не узнаешь его истинного лица. Он словно носит тысячу масок, которые меняются каждое мгновение. Великий Саусесан либо убьет тебя, либо будет испытывать.

— Он может переманить на свою сторону?

— Он приложит все усилия, чтобы это сделать.— Считаю, что предложение вернуть меня домой — это веский аргумент и нечто большее, чем простое усилие. Но я выбрал другое. Надеюсь, выбрал правильно.— Если ты истинно верен Порядку, то бояться нечего. Если сомневаешься, что же, возможно он Великий Саусесан найдет, чем тебя соблазнить.

Екунек кивнул и замолчал. Вот знал же, балда, что плохо переносит море, а все равно полез меня сопровождать. Тоже мне, смельчак нашелся. Но кто знает, вдруг через десяток лет, он вырастет в могучего тилбэчина, который станет надежным щитом Энхора от посягательств Хаоса? Капитан принес мне глубокую деревянную миску, где в парящем бульоне плавала пара крупных кусков двухголовой щуки. Морской волк бросил взгляд на Екунека, но храмовник лишь отвернулся. А зря — наваристый бульон был шикарным. Его вкус заставлял блаженно жмуриться. Мой желудок с благодарностью принял эту волшебную уху. Мясо прекрасно жевалось, а кости сварились так, что я их даже не заметил. Облизав миску, я поставил ее на палубу и заметил, что пара матросов уселась бросать девятигранные кости. Эх, сюда бы шахматы! Я, конечно, не гроссмейстер, но играл неплохо. Папа научил, он когда-то в юности ходил в шахматную секцию, даже почетные грамоты получал.

Молодой храмовник задремал, и я воспользовался тем, что на меня никто не смотрит. Я сосредоточился и коснулся энергии. Жизненная сила не спешила даваться мне в руки. Но я продолжил, не получилось в первый раз, получится на двадцатый. Опустив глаза на миску, я мысленно приказал ей сдвинуться. Она меня, естественно, проигнорировала. Снова касание, на мгновение мне почудилось, что моя правая кисть похолодела, будто я засунул ее в снег. Надо повторить еще! Не помню, на какой раз, но мне удалось вернуть это ощущение. Я почувствовал, что рука дотронулась до чего-то незримого, а потом миска, словно по волшебству, оказалась чуть дальше первоначального положения. Твою мать, это и было волшебство!

Я, наконец-таки, сумел коснуться долбаной энергии! И даже не надо было представлять, что пустая миска может напасть на меня. Хотелось подпрыгнуть от нахлынувшей радости, но пришлось сдержать этот порыв души. Желание продолжить магические эксперименты тут же обуяло меня, но корабль, несущийся по волнам Тиборского моря, не подходящее для них место. Потерпеть до Грелимарая, а там найду, где развить свои способности. Господи, звучит-то как гордо. Интересно бы было увидеть, как отреагировала Марина, если б я дома вдруг заставил переместиться, скажем, кастрюлю с борщом? Наверное, предложила бы вызвать испанскую инквизицию из ее любимого скетча 'Монти Пайтона'. Ну да ладно, на Земле у меня такое бы и не вышло, о чем тут гадать. Это все энхорские привилегии.

Я достал Йенталстуакрахт из ножен. Тренировки в Акл-Миратэ приносили пользу, однако я принял решение упражняться и наяву, причем как можно чаще. Думаю, что это подозрение не вызовет, любой боец должен оттачивать мастерство, даже если ему триста лет. Высоко подбросив клинок, я вскочил с бочки. Как только меч оказался на уровне глаз, я обхватил рукоять и провел выпад, заведя локоть за спину. Члены команды тут же оживились — их голоса даже шум воды не заглушил. Я проделал несколько трюков из арсенала Маггорайхена, кое-что из чой-хуа, а потом начал крутить восьмерки, все ускоряясь и ускоряясь. Йенталстуакрахт послушно исполнял мой любой каприз.

Достигнув Грелимарая, я должен был открыться только Мийэну Заурбанзу. Этот человек занимал пост главного смотрителя маяка, поэтому шансы встретить его сразу по прибытию внушали здоровый оптимизм. От Совета храмовников я вполне мог услышать вопросы, на которые ответы мне неизвестны, а он сведущ во всех делах Аархина. Я представил, что стою перед людьми, чьи заклятия без труда сотрут меня в порошок, и на их расспросы отвечаю: месэры, мне надо отойти, поспать еще разок. Да уж, друг н'шаста скоро станет моей палочкой-выручалочкой в Энхоре. Надеюсь, мы подружимся с этим знатным мужчиной далеко за шестьдесят. Или за семьдесят, блин, уже забыл. В конце концов, все остальное время, пока я не здесь, мы проведем вместе. Мийэн будет обучать найденных талантливых детей, а я буду у него на подхвате.

— Месэр Маггорайхен!— Капитан с непроизносимым именем окликнул меня. Я спрятал меч и покорно подошел к нему.

— Да, капитан.

— Грелимарай на горизонте, скоро будем в порту,— сказал он, улыбнувшись.

— Великолепно, вы оказали неоценимую помощь. Я поговорю с Наместником, потому что вы достойны щедрой награды.

— Что вы, великий, я всегда готов помочь служителям Порядка, а уж вам! Если бы не вы, Энхор бы уже целый век томился под гнетом хаоситов.

— Спасибо.— Я дружески хлопнул капитана по плечу и направился на нос корабля.

Вдали возвышался маяк. Уже отсюда я видел стену, окружавшую город. Чем ближе мы подплывали, тем больше она росла. Грелимарай был огромным городом, Шантайз уступал ему, как, например, Воронеж Москве. Скорее всего, здесь все улицы вымощены камнем, а население насчитывает несколько сотен тысяч. В порту стояло не так много кораблей, гугутикары Юритыфа я не заметил. Вероятно, капитан гигантской черепахи уже давно вышел в следующий рейс. Еще через некоторое время я обратил внимание, что на стене есть люди, много вооруженных людей. Это что, меня так встречают? Почетный караул?

— Дело недоброе, месэр Маггорайхен.— Капитан корабля встал возле меня.— Что-то недоброе произошло.

— Но что именно?— я ломал голову. К нам на встречу по воде двигалась лодка. Матросы бросились к оружию, но я жестом приказал им успокоиться. Парус судна, идущего в нашу сторону, украшала восьмиконечная звезда Порядка. Я разглядел храмовника в голубой сутане на носу. Когда мы поравнялись, маг поприветствовал меня:

— Месэр Аархин, рад встречи!

— И мы тоже. Что с городом?

— Крупный отряд хаоситов атаковал деревню неподалеку от Грелимарая. Наместник и Совет Тибора отправили войско, чтобы выбить их,— ответил храмовник.— Стражу выставили на стены в утроенном количестве для подстраховки.

— Хорошо,— одобрил я действия более опытных людей.— Мне нужен Мийэн Заурбанз.

— Смотритель еще не приходил, но мы можем послать за ним человека.

— Предлагаю обсудить это на берегу.

В порту нас ожидал вооруженный отряд. Меня были рады видеть, еще бы! Прибыл сам последний Хранитель Порядка в Энхоре, как раз вовремя. Только я ощущал тревогу, ведь едва выжив после аудиенции у Великого Саусесана, я снова угодил в опасность. Из огня да в полымя, иначе не скажешь. А вдруг меня сейчас попросят присоединиться к войску Грелимарая? Отказать я не имел права, но и рисковать телом Аархина тоже не мог, по крайней мере, сейчас. Екунек был счастлив ступить на твердую землю, он даже как-то сразу перестал походить на тяжелого больного. А ведь я собирался отправить беднягу сразу обратно на Срединный остров. Пусть лучше тут отдохнет от передвижения по морю.

— Аархин! Давно не виделись.— Ко мне шагали двое пожилых мужчин в белых одеяниях, они не были вооружены. Рукава их сутан усеивали звезды Порядка. Так, теперь бы не опростоволоситься. Эти старички-храмовники знали Маггорайхена лично, а я не понятия не имел даже, как их зовут. Небось, члены Совета Тибора. Первый обладал внушительным животом, который поспорил бы с пузом капитана гугутикары за звание самого объемистого. Второй наоборот, судя по всему, не доедал. Тонкий и толстый, прямо как у Антона Павловича Чехова. Я решил, что про себя так и буду их звать.

— Давно,— согласился я,— от того встреча и гораздо приятней. Если бы не сложившиеся обстоятельства.

— Верно,— кивнул Тонкий, его густой бас резко контрастировал с внешностью. — Хозяин гугутикары рассказал нам о том, что случилось на острове. Мы выслали к тебе корабли с целителями, но, видимо, вы разминулись. Последствия сильны?

— Порядок хранил меня. Я сильно ограничен в манипуляциях с энергией, но восстановление не займет и месяца.— Я, само собой, лукавил, но пусть эти служители Тибора считают, что их защитник уверен в себе и скоро вернется к потерянным умениям.

— Совет соберется сегодня в полдень,— взял слово Толстый,— полагаю, ты будешь говорить?

— Да, конечно. Из Шантайза были вести?

— Из Шантайза? Нет, пока ничего, там тоже проблемы?

— Не там. В Тримашлонапе сбежала Хашайя Черная.— Я понизил голос так, чтобы меня слышали лишь эти двое тилбэчинов. Я не собирался сеять смятение среди стражников.

— Сбежала?!— храмовники переглянулись. Выходит, что даже с задержкой из-за козней повелителя Хаоса, я доставил эту тревожную новость раньше, чем шантайзские члены партии Порядка. Или они понадеялись на н'шаста? На н'шаста надейся, да сам не плошай!

— Пока я не понимаю, каким образом ей это удалось. Она обессилена, поэтому пока угрозы не представляет, но хаоситы почему-то начали действовать.

— Ты,— Тонкий позвал мечника, стоявшего справа от нас.— Срочно в Храм. Сообщи, что прибыл Аархин Маггорайхен, и что из Белой пирамиды на свободу вырвалась Хашайя из рода Чеенув. Об этом никому, только Храму.

— Слушаюсь!

Солдат побежал в город, неся тяжелую весть. Не прошло и минуты после того, как он затерялся в проходе между высокими каменными зданиями, как где-то в другом конце города громыхнуло. Воины на стене зашевелились, всматриваясь вдаль. Это что еще такое? Я бы подумал, что взорвалась бомба, но в Энхоре не изобрели порох, по крайней мере, на сегодняшний день. Опять энергетические штучки?

— Сохрани нас Порядок!— воскликнул худой храмовник.— Похоже, хаоситы ударили с восточной части.

— Неужели использовали шщиху?— его товарищ произнес очередное незнакомое слово. Может быть, это название потока или з'уархтила, почем мне знать.— Проклятые хаоситы! Жаль приказ нельзя нарушить, придется ждать здесь.

— Оставайся с нами,— предложил мне Толстый. Я бы с удовольствием посидел тут в порту, в окружении людей, способных меня защитить, но чем быстрее я свяжусь с Мийэном Заурбанзом, тем лучше для всех. Если друг Маггорайхена не явится в течение десяти минут, я попрошу сопроводить меня к нему домой. Хотя как я пойму, что прошло десять минут? Часы, подаренные Мариной, как лежали на столе дома, так там и покоятся. А улавливать время без часов, я пока не научился. Ладно, как-нибудь да сориентируюсь.

Напряжение среди людей теперь чувствовалось, словно нечто осязаемое. Воины крепко сжимали оружие, казалось, они готовы отразить любую внезапную атаку. Молодой солдат принес поднос, на котором дымились четыре кружки. Я взял одну, другие достались Екунеку и Тонкому с Толстым. Пригубив горячий напиток, я чуть не закричал от удивления. Это был кофе! Ну не совсем кофе, конечно, вкус немного отличался, но сходство было поразительное.