На крик бородача из подсобки вышли трое и направились к столику с новыми посетителями. Бородач с компанией встал из-за стола и тоже подошел к наемникам. Еще несколько человек из зала присоединились к ним.
Всего за несколько ударов сердца Бура и его люди были окружены дюжиной человек.
Один из тех, кто вышел из подсобки (по-видимому, тот самый Хмарь) поочередно заглядывая в глаза каждому, произнес:
— Не вы ли та четверка, о которой пророчил старик Хош? Он долго держался, но под конец — когда мы стали тянуть из него жилы, его понесло: он обещал, что рано или поздно придут четверо его дружинников и перережут нас, а если кого-то не смогут, то придет "он" и добьет оставшихся. Троих я вижу — а где еще один? И этот загадочный "он"? Чего безмолвствуете?
Бура, Силк и Керн молча стояли, потрясенные тем, какой мучительной смертью умер их бывший начальник.
Видя, что наемники не реагируют на вопросы, бородач-заводила решил их подначить:
— Крутые и молчаливые, да? Скольких каждый на себя оттянет? Двоих? — потом, сделав удивленное лицо, добавил — Троих?
— Это было бы до того, как мы покинули это место — ответил Силк, загоняя в правый глаз бородача метательный нож.
Троица тотчас же сорвалась с места, сократив дистанцию и оказавшись в гуще врагов. В ход пошли ножи. Нападение, конечно, не застало бандитов врасплох, но трое против дюжины — с таким соотношением новые хозяева трактира больше рассчитывали на благоразумие наемников и в первые секунды атаки некоторые из них еще не успели должным образом сгруппироваться.
Техника ножевого боя Тайной стражи включала в себя и противодействие наиболее распространенным приемам боя на ножах других школ. Преимущества своей подготовки Бура и его люди сейчас ощущали в полной мере и, хотя их движения были далеки от идеальных, превосходство наемников в бою поначалу было подавляющим — бандиты вместо того, чтобы разбежаться подальше друг от друга, пытались навалиться гурьбой. Через пятнадцать ударов сердца на ногах стояли лишь четверо из них.
Пострадали и наемники: Керн, выполнивший в ходе боя неудачный перекат, сейчас валялся на полу без сознания. Бура был ранен в плечо и живот, лишь Силк отделался легкими царапинами.
Впрочем, из четверки стоявших на ногах бандитов двое тоже были не первой свежести: у одного была глубокая рана на бедре, у второго — две неглубоких раны на туловище.
Возникла передышка. А на втором этаже уже вовсю слышался топот сапог — это к новым хозяевам шла подмога.
Увидев, что резня временно прекратилась, случайные посетители, доселе стоявшие по стенкам трактира, гурьбой бросились к выходу.
Появилась возможность сбежать и у Силка с Бурой: четверка противников явно не спешила на второй раунд, но сделать это сейчас — означало бросить Керна на произвол судьбы.
Меж тем на лестнице ведущей, на второй этаж появились подкрепление в виде пятерых молодчиков. Вновь прибывшие, увидев результаты устроенного побоища, пока тоже не торопились атаковать двух наемников.
Вдруг сзади, со стороны входной двери, раздался властный окрик: "бросайте оружие!". Бура был вынужден обернуться: в комнату медленно заходил долговязый тип со взведенным арбалетом, сзади его страховали еще двое. Наемник пару секунд колебался, потом бросил ножи на пол, кивнув Силку. Товарищ по оружию последовал примеру Буры.
Потом их несильно попинали — больше для проформы, потому как долговязый недвусмысленно дал понять своим людям, что калечить наемников пока нельзя.
Затем "главнюк" (так его про себя решил называть Силк) выудил из груды лежащих тел полуживого Хмаря и устроил ему форменный разнос:
— Почему сразу не обратили на них внимания? Подсыпали бы им какой-нибудь дряни в пиво и не было бы — тут взгляд главаря перешел на лежащих на полу бандитов — Шестерых... Шестерых трупов!!!
— Так их трое было, мы все это время четверку ждали — слабым голосом оправдывался Хмарь.
— Убил бы! Да среди этих баранов ты самый умный! Тьфу!
Потом, чуть успокоившись, "главнюк" вынес свой вердикт:
— Пойдешь с ними — к пленникам. И чтобы я твою морду в трактире делиму не видел!
— Так я ж того... ранен — воззвал к человечности Хмарь.
— На тебе как на собаке — все и так заживет — поставил точку "главнюк".
После этого разговора троицу наемников сначала отправили в подсобку предварительно связав им руки и ноги, потом, ближе к полуночи их погрузили на дно старой полуразвалившейся телеги, доски которой уже давно поразил грибок и все путешествие Бура и двое его людей вынуждены были вдыхать противный плесневелый воздух.
Когда стало светать они прибыли на место. Небольшая поляна в глухом лесу приютила разбойничий лагерь, служивший по совместительству одним из перевалочных пунктов через который банда транспортировала живой товар для "диких", впереди их ждала дорога в пустоту, дорога из которой несчастным, ступившим на нее не по своей воле до сих пор не было возврата.
Их посадили к другим пленникам, которых здесь до прихода наемников насчитывалось человек десять. Шестеро мужчин — из них двое пожилых, и четверо женщин — одна почти старуха, одна девушка которой не исполнилось еще и двадцати и две женщины средних лет.
— Ослабьте узлы — без рук же останемся — обратился Керн к дежурившему рядом с пленниками охраннику.
— У этих троих узлы расслаблять только когда руки посинеют — недобро зыркнув на Керна, проинструктировал охранника Хмарь — Они шестерых наших завалили!
— Видно и тебе кое-чего от них перепало — поддел Хмаря охранник.
Стоявшие неподалеку бандиты тут же заржали. Впавший в немилость "начальник трактира" злобно насупившись, удалился к угасающему костру.
Силк осмотрелся: слева, рядом с ним, сидела девушка с карими глазами, и длинными светлыми волосами. Ее босые ноги вероятно мерзли, поэтому она постоянно шевелила своими пальцами, чтобы хоть как-то согреть закоченевшие за ночь нижние конечности. Посмотрев в ее глаза, Силк ощутил странное чувство, словно это лицо было знакомо ему всегда, хотя на самом деле это было не так. За ней сидел пожилой мужчина, с которым она порою перекидывалась редкими фразами. Как понял Силк, этот человек как мог поддерживал ее. Справа расположились двое мрачных субъектов, исступленно смотревших на землю перед собой. Бура и Керн с остальными пленниками были за спиной, но повернуться и перекинуться взглядами, сейчас не было никакой возможности.
Слева раздался какой-то шум. Как оказалось его источником послужили личные вещи наемников: один из бандитов стал ногами скидывать их со дна телеги. Стоявший неподалеку круглолицый товарищ, увидев такую картину, взвился:
— Чего творишь, лошадиная морда! Вдруг у них там что-то ценное!
— Раз такой правильный — сам бы и скидывал — лениво ответила "лошадиная морда".
Круглолицый стал осматривать походные сумки наемников. Содержимое конечно же привело его в полный восторг: Ход потратил не один десяток золотых на экипировку своих людей, готовясь к походу на возвышенность.
— Ба! Да у этих наемников золото! — не веря своим глазам, произнес местный ревизор, развязывая мешочки с монетами.
На этих словах другие члены банды навострили уши. Впрочем, делить добычу никто не ломанулся — видимо с дисциплиной здесь было строго.
В конце концов у круглолицего на руках оказались два штыря, крепко связанные друг с другом тонкой бечевкой. Повертев немного в руках эти странные предметы, бандит швырнул их в сторону как ненужный хлам.
Силк нервно завозился и обратился к круглолицему:
— Эй! Поосторожнее с моими метательными ножами!
Ревизор недоверчиво посмотрел на наемника, потом перевел взгляд на штыри, потом — снова на наемника.
Не понимая в чем подвох, круглолицый подобрал штыри, осмотрел их снова и развязал бечевку. В результате один из штырей выпал и воткнулся в землю рядом с ногами бандита, второй — остался у него в руках.
Круглолицый чуть подбросил штырь на ладони, словно проверяя его балансировку, и что есть силы метнул в дерево на самом краю поляны. Штырь попал в дерево плашмя и, жалобно звякнув, отскочил от его ствола.
— Еще раз так пошутишь — останешься без передних зубов — беззлобно пообещал Силку ревизор.
Пока круглолицый продолжал ревизию вещей наемников один из бандитов подошел к девушке и нагнувшись к ее лицу плотоядно облизнул свои губы.
— Забыл приказ главного? Девок — не портить! — осадил его охранник.
— Да я ж прикалываюсь — мерзко улыбаясь, ответил бандит — Смотри, как сжалась! Может, даже ... — тут он демонстративно потянул воздух носом.
— Хватит ее пугать! Вали отсюда, Беспалый! — начал раздражаться охранник.
Беспалый наконец-то отступил, не преминув напоследок подмигнуть девушке.
Произошедшее явно не пошло ей на пользу — девушку стал колотить озноб. Мужчина сидевший слева от нее снова стал успокаивать свою подопечную.
Субъект, находившийся по правую руку от Силка, поднял голову:
— Ты чего ей, папаша? — обратился он к утешителю — Нашел о ком переживать! Это нас отправят в карьеры, а не ее! Тем, кто будет копать песок или глину переломают ноги и дадут неправильно срастись костям, тем, кто будет тягать тачки — кисти рук: хлебать баланду можно и на четвереньках! А этой молодой козе достанется какой-нибудь добренький хозяин и все ее обязанности ограничатся тем, что ей нужно будет задирать ноги кверху пять-шесть раз в делиму! Нашел о ком переживать!
Силк нагнулся к соседу справа и тихо процедил сквозь зубы:
— Ты не о том, волнуешься. Еще раз скажешь что-нибудь подобное — и не дойдешь не то что до карьеров, но и до перевалочного лагеря у "диких" не дотянешь.
Ближе к обеду пленников стали поодиночке отводить в сторону леса, для того чтобы они могли справить естественную нужду. Буре, Силку и Керну в отличие от других мужчин руки не развязывали. В результате произошла небольшая пертурбация. Слева от Силка по прежнему сидела девушка, а вот справа теперь очутился Керн и даже Бура стал виден через несколько голов.
— Командир не важно выглядит — поделился Силк своими впечатлениями с товарищем.
— Две раны — их и не перетянули толком.
Немного помолчали, потом Керн спросил:
— Чего делать будем?
Вместо ответа Силк кивнул на воткнутый в землю штырь. Керн в очередной раз тряхнул головой: видимо все еще сказывались последствия удара головой в таверне Хоша — и непонимающе уставился на товарища.
— Он их разделил — тихо пояснил Силк.
Увидев вновь непонимание в глазах товарища, решил объяснить по-другому, понизив голос до минимума:
— Теперь мы люди Хода. Док говорил — он своих не бросает. Да и без его слов понятно, что у нас появилась лишняя купеческая гарантия на наши жизни. А вот эти ребята — тут он кивнул на бандитов — Уже покойники.
— Ночь наступает, Маг Искажений идет — чуть громче чем следовало произнес Керн при этом улыбнувшись.
И тут же получил ощутимый тычок под ребра от товарища:
— Тихо ты — прошипел Силк.
Заметив странную активность, охранник подошел поближе:
— О чем шепчетесь?
— Мага Искажений вспомнили. Наверное, думают, что он их освободит — "сдал" их кто-то со спины. Судя по голосу, то самый тип, которому Силк обещал короткую дорогу.
Стражник почесал пузо и с важным видом произнес:
— Он вам не поможет. Наоборот, именно благодаря ему мы теперь контролируем этот путь, а то раньше "серые" не давали нам развернуться.
Поделившись столь "ценной" информацией охранник через минуту возвратился на свое место.
"У тебя будет возможность его лично поблагодарить" — подумал про себя Силк.
Девушка посмотрела на наемника и спросила:
— Кто такой Маг Искажений?
Несмотря на большое желание ее успокоить, Силк вынужден был лишь пожать плечами, решив, что педалирование этой темы среди пленников Ход потом не одобрит.
— Говорят, он вырезал всех "серых" в Форлане — ответил кто-то сзади.
— Так то они его жинку с детьми порешили, вот он их и вырезал, а до наших пленителей ему дела нет — возразили ему.
— Может и до них руки дойдут — мечтательно протянул кто-то.
— Разговорчики! — рявкнул охранник.
Все замолкли. Через некоторое время Силк решил нарушить тишину, шепотом обратившись к девушке:
— Как тебя зовут?
— Алисия — так же тихо отвечала она.
— Все будет хорошо, Алисия.
— Тебе то откуда знать?
— Я всегда выкручивался из неприятностей, а раз ты рядом со мной, то и тебе повезет.
— Мне уже везет — скептически произнесла Алисия и шмыгнула носом.
— Ноги мерзнут?
— Ага.
— Ты красивая, Алисия — невольно вырвалось у Силка.
Девушка удивленно смотрела на него пару мгновений и, не выдержав, затряслась в немом смехе. Потом, немного успокоившись, произнесла:
— Странный ты — нашел место, где клинья ко мне подбивать.
— А я никогда не унываю — улыбнувшись, ответил Силк — И на счет выберемся: я серьезно — верь мне.
Вдруг над поляной разнесся отборный мат. Когда Силк увидел источник нецензурных выражений, ему поплохело: к пленникам медленно двигался Хмарь.
— Чтобы он не говорил — не смотри ему в глаза — успел он шепнуть Керну.
Бывший "начальник трактира" выглядел не так плохо, как могло бы быть после потасовки в заведении. Была ли тому причиной хорошая конституция, унаследованная от предков, притворство о серьезности своих ран перед "главнюком" или что-то выпитое у костра — не столь важно, как то, что он хотел отмщения за перенесенное унижение.
— Что глаза опустили, собачьи вы
* * *
ки — зло произнес он и плюнул в Керна. Густая, горячая слюна медленно стала стекать по лицу наемника — Думаете дойдете до "диких" —
* * *
вам! Я найду тех, кто вам дорог и позабочусь о том, чтобы они прошли той же тропой, что и вы, и вот они пройдут по ней до конца. Что молчите?!
Видя, что Керн с Силком не реагируют на провокации, Хмарь подошел к Буре. История с подначками повторилась с той лишь разницей, что бандит стал детально расписывать, что именно он собирается сделать с близкими наемника.
В конце концов, видимо у Буры не выдержали нервы, он поднял голову и тихо произнес: "копец тебе, Хмарь — беги пока можешь".
В этот же миг в голове Силка пронеслась мысль: "ты что творишь, капитан?!!", но слова были сказаны, и судьба вновь стала неумолимо раскручивать свои жернова.
Хмарь рывком поднял Буру с земли, сам при этом заметно покачнувшись. Потом вытащил нож. Стоявший неподалеку охранник немедленно отреагировал:
— Хмарь, ты хозяин в трактире, а здесь у нас свои порядки — не забывай!
— Не плачь — правила я знаю. Я выплачу хозяину полную стоимость этого куска мяса — ради такого дела не пожалею часть своих сбережений.
Растерявшийся от этой выходки охранник перевел свой взгляд к центру поляны, туда, где находилось его непосредственное начальство. В ответ один из разбойников с широкой окладистой бородой неопределенно пожал плечами и махнул рукой, давая понять: "пусть делает, что хочет — горбатого все равно только могила исправит".
— Дурак ты, Хмарь, но раз так — дело твое — пришлось отступиться охраннику.
