Теперь вот блаженствует. Ему же пора в душ. Скоро рассвет, нужно выдвигаться. Как тут ни хорошо, а из койки пора вылезать. Да и надоело лежать. Кореянка свое дело знала — оттянулся Винсент на славу, не гляди, что спал урывками.
На запястье мягко завибрировал браслет. Мать же твою!
Рука нашарила на прикроватной тумбочке очки. Рейдер поднялся и отправился в душ. Прикрыл за собой дверь, после чего нажал кнопку ответа на вызов.
— Мистер Хейли, как там ваше драгоценное? — осведомился сладчайший и нежнейший из всех возможных голосов.
Винс едва сдержал стон. Сговорились они, что ли? Ну, нельзя же так! Хотя бы здесь, хотя бы одни сутки может он отдохнуть от общества этих людей? Хотя бы вот сейчас, когда только-только собрался насладиться скромными прелестями цивилизации.
С другой стороны, спасибо и низкий поклон, что Эледа не взялась названивать пятнадцатью минутами раньше. Хотя... тогда он просто сбросил бы вызов.
— Прекрасно, мисс Ховерс, — со всей возможной учтивостью в голосе ответил Винсент, открывая воду. — Спасибо, что поинтересовались. Не ожидал...
Девушка никак не среагировала на иронию.
— Вам тут... — было слышно, как собеседница усмехнулась, — нашли новую, как вы это называете? Снарягу? Приедете, будете удивлены. Но, думаю, калибр вам подойдет. Модель, кстати, называется Гектор. Полный восторг. Так сказать, по победе и награда.
Винс сдержанно поблагодарил.
— Итак, мистер Хейли, — уже безо всякой издёвки, сухо и официально продолжила Эледа. — Как ваши успехи? Агент Ленгли, конечно, мне сообщит, но хотелось бы сведений из первых рук, пусть и в общих чертах. Мне нужно знать, что вы не просто так околачиваетесь по сектору и топчете тамошних курочек. Докладывайте. Полномочий, как вы понимаете, у меня достаточно.
— Понимаю, — рейдер про себя вздохнул. — Докладываю. Контакты налажены, доверие установлено, информация об объекте передана нужным людям, к поиску подключены самые влиятельные из местных. По последним данным, собранным их осведомителями, объект жив. Разыскать его рассчитываю в течение ближайших двенадцати часов. Если не случится непредвиденных осложнений. Сразу после начну проработку извлечения и эвакуации.
— Прекрасно, — похвалила Эледа. — Иногда даже от вас есть толк, мистер Хейли. Надеюсь, вы должным образом взбодритесь во время этого своего отпуска. И учтите — никаких косяков. Мой папа, которого вы упоминали в нашей последней беседе, крайне напряжен ввиду вашего внезапного убытия.
— Передайте ему, что нет поводов нервничать, — любезно сказал Винс. — Да и вам тоже не стоит переживать.
— Я переживаю не о вас, а о том, чтобы все необходимое было сделано четко и аккуратно. В общем, подойдите к вопросу творчески, мистер Хейли. Судя по вашей самоуверенности, вы в исходе дела не сомневаетесь. Вот и поторопитесь. Нечего там блаженствовать. Не на курорте. Времени мало.
С этими словами Эледа оборвала звонок.
Винсент вздохнул и встал под душ. Вроде бы все корпоративные змеи его уже ужалили, и можно, наконец, спокойно вымыться и настроиться на грядущий день.
* * *
Дорогу до лежки Айка опять не запомнила. Они шли и шли сквозь ноябрьское тёмное утро. Потом небо стало бледнеть, а сумрак рассеиваться, но вокруг было то же, что и прежде: безликие, похожие друг на друга развалины, заброшенные здания, похабные граффити, мусор и грязь, в которой оскальзывались дрожащие неверные ноги.
Девушка сосредоточилась на том, чтобы не упасть и не отстать от своего спутника. Если она сейчас грохнется — это их задержит. Опять же, нет уверенности, что после падения сумеешь подняться. А Керро ведь тоже устал. Лицо у него было застывшим, каменным. Вроде он знал, что Айя тащится рядом, а вроде бы и забыл про неё совсем, погрузился глубоко в себя.
Минувший день опустошил, выжал Айку досуха. Поход к Гершелю, схватка на улице, душевные метания, смерть Алисы, погоня, стрельба, взрывы, бег, прощание с кролями, доктор Куин, глядящая с болью и жалостью на своих друзей... Происходящее уже не казалось сном, не казалось чем-то невозможным. Оно... просто происходило. И Айя Геллан отрешенно наблюдала, чувствуя, как душа от усталости и ужаса пережитого перестает отзываться на случившееся. Не осталось ни тоски, ни страха. Только равнодушное отупение. Идти и не упасть. Шаг за шагом. Когда-то ведь они придут. И остановятся.
Удивительно, но голова не болела. Лишь иногда будто спадала с глаз мутная завеса, внезапное удивление, очнувшись, вскакивало на мягкие лапы, щекочуще топталось в груди: что это? Где я? Но тут же никло, вдохнув дурманной мглы безразличия, и в сонном тумане оставалась живой лишь одна назойливо жужжащая мысль: "не упасть, не упасть, не упасть..."
Конечно, всё рано или поздно заканчивается. Завершился и путь по серым ноябрьским сумеркам. Правда, когда и где, Айя не поняла — она включилась, лишь оказавшись в знакомой комнате. Той самой, которую покинула прошлым утром. И комната эта не изменилась — по-прежнему лежал на полу спальник, стояла в углу печь и стол с двумя стульями неподалеку, дверь в кладовку была чуть-чуть приоткрыта, а на полках там лежали стопы консервов. Но Айе не хотелось есть. Не хотелось умываться. Не хотелось раздеваться. Она привалилась к стене и с ужасом думала: неужели прошли всего лишь неполные сутки? Не может этого быть! Не могут сутки длиться дольше года, дольше целой жизни.
А теперь вдруг между Айей вчерашней и Айей нынешней, которая стоит на дрожащих ногах и глядит в пустоту, пролегла пропасть, глубокая и бескрайняя, словно океан. Сквозь пелену усталости девушка смотрела, как Керро медленно и даже чуть неуклюже — неуклюже! Керро! — наливает в пустую консервную банку горючее, ладит фитиль, зажигает его, а затем достает из внутреннего кармана куртки небольшую плоскую фляжку и стопку, после чего наполняет крохотный стаканчик, ставит его по ту сторону огонька и замирает, глядя на мерцающий фитиль.
Язычок пламени дрожал и колыхался, выхватывая оцепеневшего мужчину, сидящего за столом один на один с темнотой и своим горем. Айя неслышно приблизилась, чтобы не нарушить повисшую в комнате тишину, и опустилась на свободный стул.
Казалось, во всем мире остались только маленький огонек и тускло поблескивающая стопка за ним. А еще мерещилось, будто вот сейчас из полумрака выступит Алиса и сядет напротив. Сложит перед собой тонкие руки, блеснет бездонными глазищами... И три человека в тёмной комнате скорбно застынут, прощаясь навсегда.
Но Алиса не вышла. Только темнота стала ещё плотнее, а огонек задрожал мелко-мелко... Керро, словно очнувшись, медленно поднес фляжку к губам и сделал трудный глоток, а затем, не глядя, протянул флягу Айе. Она взяла, опрокинула её в себя. Горло обожгло что-то терпкое, согретое теплом человеческого тела. Девушка судорожно вздохнула, а мужчина перегнулся через стол и перевернул стоящую напротив стопку прямо на фитиль. Голубое прозрачное пламя взметнулось над банкой и осело.
После этого Керро задул огонек, и комнату накрыла темнота.
Айя опустошенно смотрела в эту темноту и думала только об одном: куда мужчины девают слезы?
* * *
На узкой улице царили привычные уже грязища и разруха. С неба сыпался густой мокрый снег, а ветер дул резкий и пронизывающий. Однако Винсент, несмотря на унылые виды, пребывал в самом приподнятом настроении. К полудню, конечно, усталость нагонит, но это ерунда. Полчаса сна, пара ампул из доковой аптечки, и до вечера снова бодр и свеж. А вечером видно будет.
Главное, чтобы сейчас всё прошло чётко. По сути, срывы маловероятны. С Ушлым подробности оговорены еще вчера. Люди его готовы. Кроме того, бонза выделил одного из наиболее толковых и проверенных, который поможет впарить приманку быкам Бивня. А когда те наживку заглотят и главарь их ломанется к заказчикам, начнется самое интересное. То, за что Винс особенно любил свою работу.
По сути, всё последующее — просто дело техники: прийти на сигнал, поданный приманкой, вломиться на точку конкурентов, освободить подсадную утку, взять старших конкурентной группы. Ну и по возможности устранить всех остальных, чтобы не путались под ногами, не мешали работать. Жаль, конечно, что о них ничего неизвестно. Кто вообще такие? Секторальные бойцы, секторальные рейдеры или группа враждебной корпорации? Когда не знаешь, против кого выходишь — риск возрастает. Но на стороне Винса и его людей — внезапность, а еще прикрытие в количестве скольких-то рыл, выделенное Ушлым. Ну и в случае совсем уж полной жопы — штурмовики, которые прилетят по сигналу и сделают всё, чтобы вечеринка не вышла унылой.
Перешагивая через лужи, Винс с удовлетворением признал, что связисты выделили ему в прикрытие очень толковых ребят. За полчаса дороги рейдер заметил "хвост" только однажды, да и то потому, что парень, видать, оступился в жидкой грязи и чуть высунулся из-за угла.
Квартал сменялся кварталом. На улицах стало совсем пусто. Пелена метели сделалась ещё плотнее, видимость сократилась до двадцати метров, не больше. Снег падал на черную землю, но сразу же таял, превращаясь в хлюпающую под ногами кашу.
Сворачивая в очередную подворотню, Винсент подумал о том, что место здесь совсем глухое. И в хорошую-то погоду мало кого встретишь, а уж в такую...
— Хой! — негромкий окрик за спиной раздался синхронно со щелчком пальцами. — Ты убит, Винс. То ли стареешь, то ли совсем на расслабоне.
— Хой, — разворачиваясь, откликнулся рейдер и возразил: — Это ты, Ирвин, убит. Обернись. Только медленно.
Винс подождал, пока товарищ, обряженный в просторную куртку, потасканные штаны и вязаную "пидорку", развернется, после чего жестом отдал приказ: "Обозначиться". За горой кирпича метрах в пятнадцати мигнул сквозь мельтешение белых хлопьев огонек ЛЦУ.
— Узнаю старого кореша! — хмыкнул Ирвин и сказал через плечо в сторону расписанного похабщиной просевшего здания: — Мужики, выходите.
Из полуобвалившегося дверного проема шагнули на улицу двое крепких, неприметно одетых ребят. Кемпа Винсент знал уже давно, а вот совсем ещё зелёного парня с ним видел впервые.
— Рекс Додсон, — сразу же представился новичок, которому на вид было лет девятнадцать-двадцать. — Первый рейд.
Винсент пожал протянутые руки и обернулся к Ирвину.
— Как батя-то? — спросил он.
Друг раздраженно дернул плечами:
— Бухает. Третью печень пересаживает.
— Сколько? — уточнил собеседник.
— Пять тонн. И две на поддержку.
— Ясно.
Отец у Ирвина пил давно и крепко. С той поры сын не вылезал из рейдов. А когда вылезал, возвращаясь на неделю-другую, то неизменно за день до нового задания выписывал бате в харю, после чего снова сваливал. Но деньги на операции таки выделял.
— Ну, че? — нарочито бодро заговорил Ирвин. — Забросили одного и наспех, мы когти рвем на помощь, а у него тут рожа неприлично лоснится. Поди, и группу сколотить успел?
— Если б не отвлекали по всякой фигне, уже сколотил бы, — хмыкнул Винс.
— Ага, — послышался из-за широких мужских спин женский голос. — И рожа бы лоснилась еще сильнее.
Растолкав напарников, вперед выступила миниатюрная фигуристая девица потасканного кабацкого вида — в леопардовой меховой курточке, которая заканчивалась прямо под грудью, в неприлично короткой красной юбке из искусственной лакированной кожи и с черными сальными волосами, остриженными под каре. Из-под курточки торчал жиденький вытянутый свитер. Все — несвежее, давно не стиранное. Еще на девице были плотные черные колготки и красные полусапожки на почти десятисантиметровой платформе.
— Чё вылупился? Не признал? — развязно спросила пигалица и сплюнула под ноги.
— Они тебя по кругу, что ли, пускали? — восхитился Винсент, глядя на вульгарный макияж шлюхи — ярко-красные губы, коричневые тени и плохо замазанный тональником бланш под левым глазом.
— Ревнуешь, никак? — она едва заметно принюхалась и заметила: — Ты ж вроде тоже не скучал.
— Вожделею, Небесная, — Винс хмыкнул: — Как ольфактометры вживила — ничего от тебя не скроешь. У кого прикид отжала?
— Для тебя не Небесная, а Кара, — отозвалась шлюха и сказала голосом, где больше не было прежней развязности: — Мля, я эти шмотки сама выбирала. Знал бы ты, сколько потребовалось времени, чтобы под легенду их изгваздать!
— А синяк? — спросил Винсент.
— А, — махнула она рукой с неровными ногтями, покрытыми ярко-красным облупившимся лаком. — Херня. На тренировке затупила. Кстати пришелся.
— Так вот, значит, кто у нас приманка... — хмыкнул собеседник.
— Ага. К слову, хорошо, что ты тот файл добыл, — улыбнулась рейдерша, — у конкурентов твоих, оказывается, и запись ДНК есть. Пришлось спецам меня дорабатывать, теперь, если решат из вены или из пальца кровь на анализ взять, смогу подсунуть правильную. У тебя-то че как?
— Всё путем. Самых толковых из местных припряг, часть полезной инфы добыл, связи с наиболее полезными укрепил, — Винс вспомнил Су Мин и усмехнулся: — Думаю, к вечеру цель отыщут. А пока конкурентов примочить надо, чтоб не гоношились... или им дезу решили впихнуть?
— Не, — Кара дернула подбородком, — толковую дезу подготовить не успевали, а совсем сырятину незнамо кому втюхивать — глупо. Так что всё по твоему плану, мон дженераль. Ну, веди, что ли...
Винсент с сомнением посмотрел на собеседницу и спросил:
— А ты себе в таком наряде ничего не отморозишь? Может, хоть куртку длинную накинешь?
— Забей, Винс, — хмыкнул Кемп. — Она — знойная красотка. А уж после того, как контролер терморегуляции имплантировала, вообще не зябнет.
Кара хмыкнула:
— Только учти, энергии эта штука требует до хрена, так что скоро захочу жрать. И лучше бы вам успеть прибежать ко мне на выручку с батончиками энергопайка. А то... трупы с выеденной печенью не особо эстетичны. Проблюетесь еще ненароком.
Мужики переглянулись, заржали. Винсент же хмыкнул и сказал:
— Всё, посмеялись и будет. Пошли. Сейчас дойдём — дам проводников. Ну, а ты, людоедка хренова, — он повернулся к рейдерше, — своего получишь чуть попозже. Что к чему, он знает. До логова Бивня тебя подстрахуют, дальше сама. Но мы будем рядом.
— Напарнику доверять можно? — уточнила будущая приманка.
— В разумной мере.
— Лады. Веди.
Ее спутники поправили на плечах кто лямки рюкзака, кто широкий ремень тяжелой спортивной сумки, и вся команда двинулась вперед. Метель начала стихать. Это хорошо, а то Винсу на Кару смотреть было страшно — идет, считай, что голая. Небесная, конечно, уже не совсем человек, но все-таки... Погодка промозглая. Ему и в теплой-то куртке слегка зябко, а тут вообще задница едва прикрыта.
* * *
Когда четверо рейдеров вышли из проулка на старую авеню, от ржавого фонарного столба отлепился Винсов проводник. Пацан на заработанных деньгах поднялся — купил шапку по размеру, чтобы на глаза не сползала, автомобильные перчатки без пальцев и новые ботинки.
— О! А вот и еще три не-мистера, — пацаненок с ленцой убрал за пазуху здоровенный пистолет, давая вновь прибывшим оценить оружие во всей красе, и, лишь насладившись эффектом, коротко свистнул.
