Я вздохнула, облизнула пересохшие губы, и с удивлением почувствовала на языке солёный вкус. Оказывается, из ноздри у меня опять текла слабенькая струйка крови. Унять её было секундным делом, после чего я смогла, наконец, рассмотреть, кого же приманил посланный нами зов, благо пленник уже перестал биться и корчиться, и его можно было разглядеть в подробностях. По виду это был обычный человек, если не считать полупрозрачных крыльев и неестественной бледности. А ещё он был тёмным магом, пожалуй, самым сильным из всех, кого я видела до сих пор. Лет тридцати на вид, наш пленник не уступал Кристиану красотой. И длиной клыков в оскаленном рту — тоже. Только если на волчьей морде они выглядели вполне уместно, то на человеческом лице...
— Это вампир? — спросила я, зачарованно глядя него.
— Да, — кивнул Симон, — высший.
Я тоже кивнула. Высшие вампиры, помимо всего прочего, не боялись дневного света, даже прямых солнечных лучей, хоть и не любили их. Высшими становились либо самые старые из этого малосимпатичного племени, прожившие не меньше тысячи лет, либо те из них, кто владел магией, что было такой же редкостью, как маг-оборотень из числа волков. Тем не менее перед нами явно был именно второй случай. Я взглянула на Симона, собираясь проверить правильность сделанных мной выводов, и увидела, что Шевалье, больше ничего не говоря, медленно оседает наземь. Я кинулась к нему. Меня саму немного пошатывало, но падать в обморок я пока не собиралась.
— Спасибо, — пробормотал Симон, когда я поделилась с ним энергией. Провёл рукой по лбу, стирая пот, и с усилием поднялся на ноги. — Ну, а теперь давайте посмотрим на нашу добычу.
17. НАЧАЛО ИГРЫ
Переставший биться вампир молча, не мигая, смотрел на нас. У него были необычные глаза, настоящего фиолетового цвета, каких я никогда не увидела у живых людей. Мне немедленно захотелось узнать, были ли они у него такими и при жизни, но этот праздный вопрос мог и подождать. Человек на его месте наверняка бы тяжело дышал, но грудная клетка вампира оставалась неподвижной. Туманные полупрозрачные крылья, тоже отливавшие фиолетовым, едва заметно подрагивали, словно готовясь в любой момент поднять своего хозяина в воздух. Но кокон заклинаний, в который он был заключён, не давал ему даже пошевелиться, не то что встать, а тем более взлететь. Впрочем, заклинания были не только сковывающими. Теперь, имея возможность рассмотреть их повнимательнее, я увидела, что Симон сумел связать в одну цепь множество самых разнообразных заклятий. Тут были и подчиняющие, и успокаивающие, а помимо них... я прищурилась... да, была и целая серия плетений, нейтрализующих, а то и уничтожающих заклинания, уже бывшие на нашем пленнике. Кто-то весьма сильный и умелый позаботился, прежде чем отправить вампира сюда, оплести его целой сетью. Сейчас уже трудно было определить точно, как именно его заколдовали, но, кажется, подчиняющих заклинаний там было не меньше, чем в плетении Симона.
— Как вас зовут? — по-английски спросил Шевалье, прерывая молчаливую игру в гляделки.
Вампир скривился, как от боли.
— А то вы не знаете, — процедил он сквозь зубы.
— Я хочу получить ответ на свой вопрос, — голос Симона по-прежнему оставался ровным, даже мягким, но что-то в нём едва заметно изменилось. Вампир вздрогнул, словно его ткнули иголкой, и неохотно ответил:
— Карл... Карл Ведеман.
Шевалье кивнул.
— Вы правы, я и в самом деле знал, кто к нам пожаловал, но хотелось убедиться наверняка.
— Вы и раньше были в этом уверены. Без точного знания, кого искать, вы не смогли бы меня обнаружить... а тем более приманить. Об этом позаботились.
— Кто? — спросила я.
Ведеман перевёл свой фиолетовый взгляд на меня.
— Думаю, вы и это знаете, — сказал он после небольшой паузы.
— А сами вы сказать не можете?
— Нет.
— Он и в самом деле не может, — подтвердил Шевалье. — Вы и сами видите... Над ним хорошо поработали, даже сейчас эти заклинания до конца не сломлены. Доломать их я могу, но ему это дорого обойдётся... так же как и мне.
— Тогда зачем же мы его поймали?
— Хороший вопрос, — вставил Ведеман, продолжая оценивающе глядеть на меня.
— Честно говоря, — Симон осторожно опустился на плиты, — я просто хотел поговорить с месье Ведеманом. Думаю, нам найдётся, что обсудить.
— И что же?
— Так вы согласны говорить?
— А у меня есть выбор?
— Вы можете согласиться на моё предложение, либо отвергнуть его.
— Я гляжу, вы всё заранее предусмотрели, — я поколебалась и села рядом с Шевалье. Понимая, что Ведеману будет неудобно обращаться к небу, я потянулась к пленнику и слегка ослабила магические путы. Вампир немедленно воспользовался этим, приподнявшись на локте.
— А вы как полагали, мисс Чернова? — иронично спросил он. — Месье Шевалье и шагу не ступит, если не продумает хотя бы десяток последующих шагов.
— Благодарю за комплимент. Но, прежде чем сделать вам моё предложение, я, с вашего позволения, расскажу мадмуазель Александрин вашу историю. Чтобы ей были понятны как мои мотивы, так и ваши побуждения.
Вид у Ведемана был не слишком довольный. Ясно было, что, будь его воля, никакого позволения он бы Симону не дал. Однако протестовать вслух он всё же не решился.
— Да будет вам известно, Сандрин, — начал Симон, — что ещё меньше десяти лет назад четвёртым при перечислении сильнейших тёмных Хозяев называлось имя не Хозяина нашего сегодняшнего гостя, а его самого. Карла Ведемана. Так было бы и сейчас, если бы в один прекрасный день ему не бросил вызов молодой и почти никому не известный, но очень сильный маг. У него хватило наглости вместо того, чтобы собирать себе вассалов по одному, постепенно набирая силу и авторитет, сразу нацелиться на положение одной из ведущих фигур среди тёмных магов. Как выяснилось, он не прогадал. Надо вам сказать, что у нас очень мало общепринятых законов, обычно законом становится воля Хозяина или Повелителя. Но одно из правил, которое почти никогда не нарушается — не отказывать в поединке. Ведь поединок Сил — вернейший и зачастую единственный способ доподлинно выяснить, кто из двоих примерно равных магов всё же хоть чуточку сильнее. В данном случае сильнее оказался претендент.
Я посмотрела на нашего пленника, испытывая одновременно насторожённость, интерес и что-то вроде сочувствия. Оказывается, он ещё очень молодой вампир. Быть может, ему и не случалось ещё убивать для пропитания, ведь Сила высших вампиров значительно уменьшает их потребность в крови, а иногда и вовсе уничтожает её... правда, делая их взамен куда более зависимыми от самой Силы, чем магов.
Между тем Симон продолжил своё повествование. Обычно проигравший, но выживший в поединке либо смиряется, предоставляя свою Силу и своих вассалов в распоряжение победителя, либо расстаётся с жизнью, порой и по собственной воле. Случаи, когда победитель оставлял побеждённому и жизнь, и свободу за всю историю Тёмных известны наперечёт — когда целью поединка было именно состязание в Силе, а не захват власти или собственности. Проиграв Барру, Ведеман подчиниться не пожелал, но его смерть не входила в планы нового Хозяина. И он таки нашёл способ сломить упрямца — сделал его вампиром, тем самым наделив вампирской тягой к жизни, не позволяющей покончить с собой, как бы он этого ни хотел. Перед Ведеманом встал выбор: либо всё же согласиться на вассалитет, либо остаться в заточении, существуя целиком за счёт тёмной Силы (поскольку возможности охотиться ему не давали), что привело бы его к безумию за каких-нибудь пару лет. И Карл сдался. Надо сказать, что Барр не упускал возможности подчеркнуть, кто теперь хозяин положения. С полным основанием не доверяя новому вассалу, он, не довольствуясь обычными узами между Хозяином и его подданным, постоянно держал Ведемана под заклятиями принуждения, и, бывало, явно злоупотреблял своей властью. Вампир скрипел зубами, но подчинялся. А если учесть, что кое-кто из бывших вассалов самого Карла теперь занял более высокое положение, чем он, и тоже, случалось, не мог удержаться от искушения пнуть связанного льва...
Я согласно кивнула, поняв, куда клонит Симон. Разумеется, любви к своему сюзерену Ведеман не питает и может стать неплохим союзником, если удастся его освободить. Правда, у меня тут же возник вопрос, который я и высказала вслух:
— А почему Ба...
— Прошу вас, не надо по имени.
— Почему Хозяин послал его сюда, зная, что он ненадёжен?
— Потому что высшего вампира даже с помощью магии найти практически невозможно, если не знаешь точно, по имени и личности, кого искать. Ведь вы не должны были обнаруживать себя, не так ли?
— Так, — сухо подтвердил Карл. — Я должен был всего лишь понаблюдать за мисс Черновой, оценить степень её Силы и доложить.
— Что ж, вот мы и переходим к тому, что я собирался вам предложить. Ведь, насколько мне известно, вы умеете весьма точно оценивать эту самую степень Силы у других магов, и, сравнивая их, никогда не ошибались?
Карл кивнул.
— Так почему бы вам, докладывая вашему Хозяину, не преуменьшить Силу мадмуазель?
— Преуменьшить? — переспросил вампир, переводя взгляд с меня на Симона. — То есть вы хотите, чтобы я сказал, что она слабее его?
— Именно.
Глаза Ведемана сузились.
— Я не могу ему лгать, — сказал он.
— Не можете, если знаете, что говорите неправду. Но если вы будете искренне верить в сказанное, даже Повелитель не сможет поймать вас на лжи. Я могу изменить вашу память на время — но только с вашего согласия.
Ведеман прикусил губу, неотрывно глядя теперь только на Симона.
— Я понимаю, что вам непросто решиться на это, — Шевалье поднялся. — Что ж, у вас есть время подумать, а мы пока прогуляемся.
Я тоже поднялась и следом за ним сошла с выложенного плитами круга. Далеко уходить мы не стали, просто отошли к краю поляны. Вспомнив об остром вампирьем слухе, как говорят, превосходящем даже слух оборотней, я поставила защиту от прослушивания и только после этого спросила:
— А если он не согласится?
— Ну, просто отпустить его мы не можем, — Симон внимательно посмотрел на меня. — Я понимаю, чего вы боитесь, Сандрин, но убивать его вряд ли понадобится. Он не станет так уж рваться к своему Хозяину и позволит себя усыпить. Однако думаю, что и до этого не дойдёт, и он согласится на моё предложение. Не сразу, ведь после того, что с ним случилось, любое вмешательство в его сознание для него больной вопрос, но всё же согласится.
— И что нам это даст?
— Если его Хозяин будет считать вас неопасной для себя, он не будет спешить от вас избавиться. Мы выиграем время.
— И только?
— А что вы ещё хотите, Сандрин? Поскорей схлестнуться с ним в решающей битве?
Я покачала головой.
— Нам ещё нужно прощупать почву и у других Хозяев, — добавил Симон. — Тот же Гербе, к примеру, предпочитает договариваться там, где это возможно, и потому вполне может попытаться поладить с вами миром. Как я вам уже говорил, Хозяин Ведемана агрессивнее всех, а потому я хотел бы отложить столкновение с ним до тех пор, пока ваши силы максимально не возрастут.
— Кстати, о Силе, — сказала я. — Если этот Ведеман настолько точно определяет потенциал каждого, то как же он не понял, что Б... что противник сильнее?
— Потому что свой собственный потенциал с нужной точностью определить невозможно. Такие вещи поддаются оценке только со стороны.
— И что же, в поединке нет элемента случайности? Не может быть так, что сегодня проиграл, а завтра выиграл?
— Когда доходит до поединка именно Сил, а не заклинаний, то нет. В этом случае выдерживает тот, кто окажется крепче. Ведеману ещё повезло, что он вообще уцелел, а не умер от перенапряжения и не выжег себя.
Мы замолчали. Щебетала какая-то птаха, ничем не отличающаяся от своих товарок в обычном мире. Подняв глаза к чистому небу, я увидела неторопливо проплывающие над верхушками деревьев полупрозрачные сероватые ленты, и не сразу поняла, что это — кодриллы, летучие змеи. Сколько не изучай волшебные существа по книгам, но, встретив их в обычном на вид лесу, всё равно в первый миг не веришь своим глазам.
— Эй, вы слышите? — прервал тишину оклик Ведемана. — Я согласен.
— Ну и мастер вы недоговаривать, мэтр! Сам поиск, видите ли, не опасен. А о том, что одним поиском вы ограничиваться не собирались, вы не сказали, должно быть, по забывчивости?!
Ругались вполголоса, на первом этаже, в то время как я лежала в своей постели на втором. Но моё имя в разговоре упоминалось так часто, что не услышать спорщиков было просто невозможно.
— У меня не было уверенности, что я сумею сделать то, что задумал, — голос Симона звучал спокойно и ровно.
— Это точно! Достаточно было одной ошибки, чтобы этот вампир загрыз вас обоих.
— Я был уверен в Силе Сандрин.
— А я вот нет! Силы у неё много, не спорю, а умения ещё не хватает. И самые сильные порой ошибаются, а высший вампир — самая опасная из тёмных тварей. Вам ли этого не знать!
— Я принял все меры предосторожности.
— Это какие же? — саркастически поинтересовался Кристиан. — Вы никого не взяли с собой для подстраховки, вы даже никому не сказали, куда едете!
— Вообще-то, я об этом знал, — вставил Жерар.
— А толку с этого знания?
— Остыньте, Кристиан, — посоветовал Симон. — Дело сделано, всё получилось. Без риска, как справедливо заметил Юхан, даже на диване не полежишь. А Ведеман не хотел нас убивать.
— И вы были заранее в этом уверены?
— Я это предполагал, поскольку хорошо знаю его историю.
— Так почему же не поведали её нам?
— Потому что Ведеман вполне был способен услышать, когда о нём говорят. И даже по имени его называть было не обязательно, у него слух почище вашего.
— Так поставили бы защиту! Впрочем, она у вас и так стоит... Вы решили рискнуть вашей жизнью — чёрт с вами, это ваше дело, но кто дал вам право рисковать жизнью Сандрин?! Почему вы хотя бы не предупредили её, насколько это может быть опасно?
— И что бы это дало? Я уверен, что Александрин согласилась бы в любом случае, но начала бы нервничать, и именно это могло бы стать причиной ошибки.
— Так вы и впредь намерены ставить её перед фактом? Между прочим, она ваша Хозяйка, и вы обязаны о ней заботиться — и ограждать от всяческих опасностей.
— Именно это я сегодня и сделал.
— Оно и видно!
— Месье Кристиан, прошу вас... — снова вмешался Жерар.
— В самом деле, Кристиан, крик — признак слабости. Он ничего не может доказать.
Слышно было, как Крис с шипением втянул в себя воздух.
— Ладно, — уже спокойнее сказал он. — Но Сандрин я больше с вами одну не отпущу. И в следующий раз извольте объяснять, что вы собираетесь делать — причём до, а не после.
— Хорошо, — после небольшой паузы согласился Симон. — Вреда от вас не будет, а, может, будет и польза.
Ответа не последовало. Я невольно улыбнулась и перевернулась на другой бок, покрепче обняв подушку. Спать мне пока не хотелось, но лежать в постели было очень уютно. На кухне замолчали, а может, просто заговорили о другом, и мне пришло в голову попытаться послушать, не поминается ли моё имя где-то ещё. До сих пор подобные подслушивания получались у меня непроизвольно, а вот смогу ли я проделать это сознательно?
