Алексей попробовал пошевелиться. Это у него получилось неожиданно легко. Обрадовавшись, он начал шарить вокруг руками. Нащупал какие-то длинные продолговатые предметы. Схватил... Предмет выскользнул. Алексей выругался про себя, чтобы не привлечь ничьего внимания. Ощущение было такое, словно предмет неожиданно стал толще. Толще настолько, что пальцами его стало просто невозможно обхватить. Странно.
Он попробовал встать. Сразу же потерял равновесие, упал. Почувствовал, что встал на четвереньки. Это, к его удивлению, оказалось даже очень удобно. Он сделал так несколько шагов. Точно удобно. И даже задница выше головы не задирается. Странно. Ладно, пусть пока будет так. Для начала надо выяснить, где он находится. Алексей побежал вперед.
Удар. Он отшатнулся. Сел на зад. Ушибленный нос заныл. Захотелось кашлять. Он и закашлял. Потом вздохнул полной грудью.
Удар. Да еще почище чем до этого об стену. В нос шибануло словно кислотой. В сознании мгновенно отпечаталась прямоугольная комната. В правом углу стоит письменный стол. Явно антикварный. Слева огромный шкаф. Ма-ать, его что, для великанов делали? Великанов любителей старины? Еще запах какого-то человека.
Так, а вот напротив шкафа вещь довольно интересная. Обыкновенная такая коробочка. Словно ящик из-под телевизора. А из коробочки бешено, просто бешено вкусно несло мясом. Сочным, жирненьким. Молоденький теленок. Точно молоденький теленок. Неделя от роду. Класс. Щас мы его.
Открыть коробку не получается. Тогда просто сбиваем крышку. Ящик набок. И...
С подвыванием Алексей вцепился зубами в говяжью ногу. Выволок на пол. Начал рвать. Не жуя, глотал огромные куски. Вкусно-о-о.
Снова вдохнул носом, относясь к этому уже как к само собой разумеющему. Запахи устремились к рецепторам, показывая картинку. Шкаф на месте. Стол на месте. Ага, дверь еще, левее шкафа. Во, люстра. Крюк такой, вешаться решил бы, обязательно сюда бы прибежал. На нем же всех трех толстяков повесить, можно. Выдержит. Правда и люстра не хилая. Явно из дворца сюда переселилась.
Так, дальше, дальше, дальше. Стоп. Крыса. Агромадная. За соседней стенкой сидит. Гадина, зуб даю на его мясо зуб точит. Ну, пусть, только сунется.
Каширцев грозно зарычал. Крыса мгновенно скрылась в норе. Алексей потянул носом, проследил, как она несется все ниже и ниже по узким отноркам. Во, гля, до гнезда добралась. А в гнезде крысята. Голенькие, слепые. Вчера родились. Во твари размножаются. Спасу на них нету.
Алексей с облегчением проглотил, последний кусок. Теперь ни кто не сможет покуситься на его сокровище. М-м-м, к сожалению и он сам. Где бы еще найти кусочек?
Попытался схватиться за ручку двери. Та же история что и с продолговатыми предметами. Тогда он с разбегу ударился в дверь всем телом. Его отбросило. От удара дверь приоткрылась, только не наружу, а внутрь. Тогда понятно, что его так швырнуло. Пальцем подцепил створку на себя. Кстати, у него на пальце откуда-то коготь взялся? Оказался в таком же темном помещении. Втянул воздух, резко ощерился. В комнате пахло человеком. Не тем, которого он учуял до этого, а нового. Запах первого тоже был, но только следы. А новый, он был здесь. И еще здесь пахло кровью.
Вжавшись в пол, Алексей пополз к источнику запаха. Нос, словно компас, указывал на противоположную от входа стену. И действительно, очень скоро он обнаружил там человека. Принюхался. Так, белый человек. Волосы, ага, волосы коричневые, концы секутся. Глаза голубые. Сложен крепко. Таких называют жилистые. Сильный. Вернее был когда-то сильным. Сейчас он просто катастрофически истощен. Что же случилось? О черт, у него дикая потеря крови. Все тело в ранах. Странно, на полу ни капельки. А той, что корочкой застыла на теле, явно не хватает для такой бешеной нехватки.
Так, ладно, расследованием займемся потом. Сейчас вот что.
Пальцы снова оказались непривычно неуклюжими. Какими-то укороченными и почти не гнущимися. И с когтями. Совершенно точно с когтями. Уточнил это, когда случайно зацепился ими за веревку. Черт, запутался так, что еле вырвался. А вот зубы оказались неожиданно очень эффективными.
Человек был привязан к вбитым в стену железным клиньям так, словно его распяли. Алексей, чтобы человек падая не повредил себе ноги, сначала перекусил веревки на лодыжках. Только потом взялся за руки. Подпрыгнул. Челюсти сухо щелкнули в воздухе. Промах. Примерился точнее. Прыжок. Хрусь.
Завалившись, человек начал падать вниз и в бок. Ноги не держали, и он повис привязанный за руку. Тихо застонал от боли.
— Держись! — попытался сказать Каширцев, но вместо слов изо рта вырвался рык. Странно. Все это становилось очень странным.
До второй веревки дотянулся легко. Рядом оказался бархатный пуфик. Пусть поработает стремянкой. Конечно, не так благородно, но думаю, не обидится.
Человек сполз на пол, растянулся раскинув руки, словно они у него так привыкли и по другому уже не хотели, и поджав ноги к животу. Каширцев перевернул его на спину.
Сам втянул воздух. Ага, сбоку еще одна дверь. За ней длинный коридор. Он пустой, но Алексей снова ощутил запах того неизвестного человека. Что-то наследил он здесь сильно. Как будто хозяин. А может? Нет, Алексей не знал, откуда, но был уверен на сто процентов, что человек этот хозяином здесь не был.
Коридор вел к выходу.
Теперь Алексей действовал осторожнее. Створку сразу подцепил когтями, потянул на себя. Со скрипом дверь открылась. В образовавшуюся щель упал голубой отсвет фосфора. Алексей прижмурился от яркого света. Вернулся обратно в комнату и застыл.
Что-то говорило ему, что выпускать человека нельзя. Нельзя. НЕЛЬЗЯ. Он должен охранять его, что бы он не сбежал. И ни в коем случае не умер. Потому что он служит для кого-то... пищей?
Взрыкнув, Алексей схватил человека за шиворот зубами и потащил его к двери.
Как только голубой свет от стен упал на его лицо, мужчина тихо застонал. Каширцев крепче стиснул челюсти и, упираясь руками и ногами в пол поволок его дальше по коридору. Чуял он в этом человеке что-то важное для себя. Что-то очень знакомое.
Знакомое? Алексей вспомнил, что он очень долго находился с этим человеком. В этой комнате. Он вспомнил, что был приставлен к нему, чтобы ухаживать за ним. Кормить. Вспомнил, как в кромешной тьме он жевал сырое мясо, а потом изо рта в рот передавал узнику.
Нет, было еще что-то знаковое. Что-то гораздо более важное.
Стоп. Как это? Почему он тащит человека, держа его за шиворот зубами? Почему упирается руками и ногами? Что здесь происходит? И вообще, по идее если он ползет, то по бокам должно мелькать что-то такое длинное, безволосое с растопыренными пальцами на концах. А мелькает, да длинное, в первом сошлось. Но дальше, заросшее короткой, жесткой шерстью, светло серого цвета. С короткими пальцами, но вот с такенными когтями. Почти а-ля Крюгер.
Да он еще и ушами шевелить научился?
Постепенно в коридоре становилось все светлее. Алексей тащил и тащил, пока не уперся задом в следующую дверь. Пришлось оттаскивать человека немного назад. Потом поддевать дверь когтями и открывать. Дверь немного заела, заставила потрудиться. Так и казалось, что сейчас новоприобретенные коготки посыпятся на пол, как листья осенью.
Стены в коридоре за дверью ярко светились голубым фосфоресцирующим сиянием. Каширцев зажмурился, начал тереть глаза.
Мужчина пробормотал что-то непонятное, зашевелился. Алексей прорычал ему успокаивающе. Схватил человека за шиворот и выволок на освещенную часть. Подтащил к стене и опустил там. После этого решил заглянуть ему в лицо. Было интересно, как же выглядит человек, с которым он провел так много времени. Или не провел? Алексей был уже ни в чем не уверен. В сознании возникали картины воспоминаний, о которых он знал, что с ним этого не происходило. Но это были воспоминания.
В этот миг на шее слева резко зачесалось. Блоха, мелькнула мысль. Мерзкое насекомое было таким докучливым, что он больше не о чем не мог думать. Он начал ожесточенно чесаться и почти сразу обнаружил на шее посторонний предмет. Подрав когтями зудящее место еще пару минут, при этом, завывая от удовольствия, он занялся находкой вплотную. То, что чесался он задней ногой, Алексей даже не заметил.
Поддев под находку когти он сильно дернул. Потом дернул еще раз. Неожиданно когти застряли. Зарычав, Алексей закружился на месте пытаясь высвободиться. Это удалось ему нескоро. Наконец что-то щелкнуло. Когти освободились, а на пол упал тускло блеснувший предмет. В нем отразилось голубое свечение. Алексей наклонился к предмету, внимательно рассмотрел.
Это была цепочка из блестящего железа. Каждое колечко в ней толщиной в средний гвоздь. Также на цепочке находилось ушко, показывающее, что там что-то должно висеть, сейчас сорванное с корнем. Алексей коснулся носом цепочки. Металл был прохладен. Каширцев втянул воздух.
Почти сразу перед ним предстал некто великий и обладающий огромной силой. Это он дал ему цепочку. А в цепочку положил смерть. Рядом есть еще кто-то. Почему-то он не может разглядеть, но понимает, что этот неизвестный очень близок ему. Его можно назвать братом. Сразу вспомнилось, что братьев у него очень много. Сорок девять. Вспомнилось, как ночами они собирались вместе. Их стая мчалась по лесу, наводя страх и ужас. Алексей вспомнил вкус свежей крови. Кто бы ни был жертвой, несчастный олень или вопящий от ужаса человек, его настигали и безжалостно разрывали на части. С рычанием дрались за лучшие куски мяса. Какие это были хорошие времена! Как он любил своих братьев и как он ненавидел этого великого, обладающего силой.
А потом Алексей вспомнил, что все его братья умерли. Тоска сжала сердце. Он остался один, совершенно один. Ему захотелось взвыть в полный голос. Но так с братьями они выли на луну, и Алексею стало еще муторнее. Зачем он не умер как все? Зачем он сорвал медальон.
В тот миг, когда он почувствовал на шее дыхание смерти, он катался по полу, грыз цепочку, рвал ее когтями. Он был далеко от братьев в тот миг, когда они умирали. А главное, далеко от великого. Это он умирал, но своей злобной силой старался увести с собой многих. Алексей был на другом конце замка. Глубоко под землей. И сигнал смерти туда пробился не сразу. Да, хороший замок построил лорд.
Наконец он сорвал медальон. При этом в отчаянии искорежил цепочку, чьи звенья словно из гвоздей гнули, так, что она держалась только на честном слове. Медальон отлетел в угол. Полежал несколько секунд, и взорвался, выбросив смертоносный серебряный осколок. Так он, Алексей Каширцев, выжил.
От воспоминаний голова вспыхнула болью, словно один кусочек серебра в него все же попал. Он затряс головой. Прижал морду к полу, с силой потер уши.
Человек за спиной зашевелился. Цепляясь слабыми пальцами за стены, он кое-как сел. Когда Алексей повернулся, они уставили взглядами друг на друга.
— Джон! — чуть не взвыл Каширцев. — Джон.
Заскулив, он бросился ему на грудь, при этом снова сбил на пол, начал вылизывать лицо.
— Джон! — попытался сказать он, но вырвалось только урчание. — Я думал ты умер. Я думал, что великий, обладающий силой убил тебя. Это он использовал тебя как пищу. Но я тебя спас. Я освободил тебя.
Сильвестерн Джон схватил его за шею. Начал отталкивать от себя. Алексей не обращал на это внимания.
— Джон, — ворчал он. Каширцев ликовал. Он снова обрел брата. Он снова был не один. — Джон.
Неожиданно Алексей почувствовал, как что-то раздражающее уже некоторое время бьется в его голову. Лезет в уши, настойчиво привлекая внимание. Он понял, что это кричит Джон.
— Что? — зарычал Каширцев и вслушался в то, что кричал его новый брат. Это был растянутый крик.
— У-уй-д-и-и тва-а-ар-рь. 0-обо-оро-оте-ень.
Алексей сначала отскочил ошарашено, а затем, поняв, что новый брат не в себе — какой он ему оборотень? - бросился к нему.
— Нет, брат, я тебя не трону. Не бойся, — зарычал Каширцев, хотя сам догадывался, что человек его не понимает. В их стае только Седой брат умел говорить. А как хотелось заговорить самому. Объяснить, что его нечего бояться. Что он готов наоборот умереть, только бы защитить своего потерянного и вновь обретенного брата. Что сделать, что бы он понял, что великий обладающий силой мертв, а он свободен от его злого влияния?
Алексей отпрыгнул, внюхался. Вот он запах железа. На самом кончике слышатся отголоски духа серебра, все еще смертельного для него. Он подхватил цепочку зубами, вернее клыками. Замахал ею перед самым лицом Джона. Неожиданно тот откинулся на стену, закричал еще громче.
— Черт! — выругался про себя Каширцев.
Вдруг Алексей почувствовал, словно к нему кто-то легонько прикоснулся. Неосознанно он втянул запах и нос сказал ему, что рядом никого нет. Только Джон. Но прикосновение снова повторилось и в этот раз сильнее. Оно переросло в нечто, сильно похожее на тормошение. Его как будто кто-то куда-то тащил. Правильно. Он почувствовал нечто подобное, как только очнулся здесь. Тогда он смог освободиться.
Алексей задергался, попробовал подпрыгнуть.
