Рыжий Волчонок. Книга первая

А Херат все так же меня боится. Увидел меня и на улицу трусцой направился. А спустя несколько минут в зал завалились наши старые знакомые похитители во главе с Телдомом. Только сейчас их четверо, пятого что-то не видно. Я, конечно, напрягся, стал лихорадочно энергию вытаскивать, в сгустки силы ее превращать. Сейчас щит сотворю.

Так я подумал, да только все быстро поменялось. Телдом швырнул на середину зала какой-то сосуд, который тут же разбился, а из осколков дымок потянулся. Точнее не потянулся, а почти мигом по всей зале разлетелся, растворившись в воздухе. И я сразу же связь с накаченными сгустками силы потерял, и саму энергию в воздухе не чувствую.

Пытаюсь штырь сделать — не получается. С молотком то же самое. И Зов не удается. Тут я, конечно, запаниковал. Бандиты приближаются, на лицах злорадные ухмылки. Сейчас, думаю, мечи или кинжалы достанут и зарежут, отомстив за прошлую обиду.

Но те почему-то за оружие не хватаются, прямиком к нам направляясь. Значит, живьем хотят взять. Уверены, думают, что им легко это удастся. Нет, думают-то в принципе правильно. Куда мне против четверых взрослых и сильных мужчин? Но сдаваться все равно не хочу и не буду.

Лучшая защита — нападение. Что у меня есть? Кроссовки, которые давно уже потеряли товарный вид, но по-прежнему неплохо пружинят. Выскочил я из-за стола, сделал несколько прыжков и запрыгнул на соседний стол. Столы здесь, наверное, дубовые, мощные, такие легко не сдвинешь и не опрокинешь. Моя реакция бандитов немного озадачила, стали стол окружать, ну, я на другой его край рванул и хорошенько залепил ногой в голову одному из бандитов. Тот даже на несколько метров отлетел и где-то в углу лежит и трепыхается.

Сам я сразу же спрыгиваю на пол и в проход, который упавший бандит мне открыл, рву изо всех сил. Для меня сейчас главное простор получить. В толкучке, тесноте против бандитов у меня шансов никаких. Да и сейчас их не густо. Еще одного бандита удалось достать и ударом ноги в конец зала отшвырнуть. Но пока на него отвлекался, Телдом, их главарь, до меня дотянулся, в бок ударил. Весовые категории у нас разные, вот меня прямо на последнего бандита и мотнуло. А тот детина еще тот! Чувствую, как железными объятиями меня обхватил, руками совсем двигать не могу. А подскочивший Телдом теперь в живот ударил. Я, конечно, пресс напряг, к тому же удар Телдома частично пришелся по костям груди, иначе и пресс не помог бы. Все равно в голове помутнело, а Телдом снова бить собирается, а я сделать ничего не могу, даже ногой двинуть сил не осталось.

Но тут Дири подскочил и кинжалом в Телдома засадил. Прямо в бедро. Тот дернулся, развернулся и пацана нокаутировал. Потом свой кинжал достал и собрался Дири резать. Я попытался рвануть из объятий бандита, да куда там, тот еще сильнее сжал свои клешни.

А потом Телдома не стало. На пол падает с кинжалом, торчащим в шее. А в другом конце зала у лестницы, ведущей на второй этаж, Эрве стоит. Его кинжальчик. Помню, что парень мастерски им владеет.

А сам в это время чувствую, что бандит, меня держащий, хватку ослабил. Тоже, видимо, остолбенел от увиденной картины. Правую руку я вывернул и пока тот ее не успел перехватить, локтем по печени врезал. Потом пару ударов в корпус, а закончил мощной плюхой в челюсть. Бандит рухнул на пол. Еще бы — такой удар пропустить, мне даже показалось, что я себе руку сломал, ударив его.

Вздохнул облегченно, но расслабляться рано, бандитов-то было пятеро. Оглядел я зал. Трое то ли горожан, то ли мелких торговцев у стенки испуганно жмутся, а в конце зала, в самом углу еще кто-то сидит. Лица не видно, а сам в дорожной накидке. Кувшинчик с вином перед ним стоит. Этот не испугался, хотя в тот угол драка до него не дошла бы.

Один бандит, значит, убитый, к нему Эрве вышагивает, кинжальчик свой забирает. Другой без сознания валяется, а остальные двое шевелятся, головами трясут. Собрался я по привычке магическим молоточком их по головке приложить, а сил не чувствую. Совсем. Нет магии. И это мне очень не нравится.

Разбираться в проблеме отложил на потом, сам же поднял остатки разбитой скамейки и добил бандитов. Не до смерти, просто хорошенько оглушил. Эрве уже на улицу вышел, а я в хозяйский закуток заглянул, там одно окошко на двор выходит и ворота видны. Второе же окно на другую сторону смотрит. Удачно Херат разместился, все можно отследить. В одном окошке видно, как всадник удаляется. Видимо, это пятый бандит, оставленный главарем во дворе. Наверное, для того, чтобы никто из нас выскочить не смог. Точнее, если бы кто выскочил, то попал бы бандиту в руки. Все продумали! Теперь же он, увидев итог побоища, драться не решился, а попросту сбежал.

А во втором окошке я увидел и самого хозяина со своими неразлучными вышибалами. Те как раз через задние ворота со двора выезжают. И мне беглецов не догнать, не остановить. А жалко, надо бы расспросить их об этих визитерах. Чую, что не случайно те здесь появились. Не сам ли Херат их сюда привел? У них же общие делишки, хозяин в этом сознался, когда я его к стенке припер.

А еще во дворе Эрве стоит, которому конюх двух коней седлает. И что мне делать? Гаденыш — это да, но Дири жизнь спас. Да и мне не справиться было с двумя бандитами. Значит, и мне жизнь спас тоже.

Вышел я во двор, а в зале Дири велел остаться, за оглушенными бандитами приглядеть. Решил я все-таки с Эрве поговорить. Не получится разговор, значит, не судьба. А сам не знаю, с чего начать. И пацан молча стоит, искоса на меня поглядывает.

— Спасибо. За Дири.

— Чего уж там. Тем более это мои обидчики.

— Ах, вот почему...

У меня настроение разговаривать пропало. Эрве, значит, просто за себя решил отомстить. Появившиеся у меня на лице мысли, видимо, легко прочесть можно, поэтому Эрве неожиданно резко манеру разговора изменил.

— Волчонок, я и не думал, ну, что они мои враги, я именно Дири спасал. Ты не считай, что я такой... Хотя, наверное, и такой...

— Подожди, — чувствую, что Эрве сейчас что-то важное хочет сказать. Важное для себя и для меня, — скажи, зачем ты девчонку обидел? Силком ее взял.

— Да? — Эрве хмыкнул, — а сам тех степнячек как?

— А что? — теперь я опешил, — они же добровольно.

— Да? — тот еще сильнее хмыкнул. — Ты всерьез так считаешь?

— Конечно, я что, слепой разве? Они сами же пришли. Сами предложили.

— Значит, ты слепой. Посмели бы они ослушаться Огрыма. Колодок и плетей у степняков на всех хватил.

— Ты... ты, — я не знал, что сказать. О таком варианте я и не подумал. — Их что, силком заставили стриптиз для меня устраивать, а потом ко мне ложиться?

— Вот, вот. А ты думал, что они сами? Степнячек заставили, а вот Аркита сама хотела.

— Что? Я же видел!..

— Да что ты видел? Она, пока я здесь жил, из моей постели не вылезала. Сама меня хотела. Чтобы бастард родился. Учти — сама, никто ее не заставлял. И тогда же она меня бандитам подставила, в лес повела, якобы обстановку сменить. Меня опять захотела, вот я вчера и исполнил ее желание, закончил ту встречу. Хотел закончить, да ты не дал, как оглашенный ворвался.

Сказанными Эрве словами я был раздавлен. Ну и дурак же я! Лопух! Уши развесил, губки вишневые... А девчонка-то меня использовала, получается. Если Эрве не врет, конечно. А он не врет, это точно. Хотя этой ночью все было просто здорово! А вот то, что мной играют втемную, мне не нравится.

— Но ты же ее заклятьем!

— А что? Она заслужила. Меня бандитам сдала.

Я не знал, что ответить. Сам, оказывается, не лучше Эрве. Лопух еще тот, что этой ночью с Аркитой, что тогда со степнячками. Я-то думал, что степнячки сами пришли по своей воле. И главное, мне тогда понравилось, еще хотел продолжить. Правда, не бил я их, заклятьем не кидался, сам их не заставлял. Сам, не сам, какая разница? Отказаться нельзя, иначе Огрым с ними расправился бы. Если, конечно, Эрве не ошибается. А он знает местную жизнь, обычаи и порядки. Но все равно он не прав. Все равно. А его я прощу, нечего мне в чужой монастырь со своим уставом лезть, самому нужно к этому миру привыкать.

— Ладно, Эрве. Я беру свои слова обратно. Те, что тебя прогоняю. Но... ты все равно не прав. И давай больше так не делай. И мне подсказывай, если я что-то не понимаю. Договорились?

— Да, Волчонок.

— Ладно, пошли в зал. Кстати, погоди-ка...

Я глубоко вздохнул, плечи расправил. Есть энергия, чувствую ее. Значит, способности мои к волшбе вернулись. Эрве об этом сказал. Тот, гляжу, тоже проверяет, что-то пальцами плетет.

— У меня тоже вернулись. Что же это было?

— Ты у меня спрашиваешь? Ты же грасс, тебя этому обучали.

— А тебя нет? — Эрве хитро на меня смотрит.

— Нет.

— Я не знаю, что это было.

— Ладно, пошли обратно, а то там Дири один остался.

Внутри все оставалось прежним, разве что трое горожан уже вернулись за свой столик, настороженно посматривая в нашу сторону. Бандиты по-прежнему лежали без сознания, а Дири стоял неподалеку, воинственно держа в руках обломок скамейки.

А я, войдя, почувствовал что-то неладное. Вначале не понял, что же это может быть. Но потом до меня дошло, что я опять не чувствую своих магических способностей. Сказал я об этом Эрве, а тот мне в ответ, что у него точно такое же.

— Почему? Что это? — я недоуменно произнес.

— Это был сосуд Нейрана.

Я обернулся на сильный мужской голос, раздавшийся из угла. Сидевший там мужчина снял шляпу, и в нем я узнал одного из двух силетских грассов, что интересовались нами в Брестоне.

— Он глушит в округе любую магию, — продолжил мужчина.

— Так это вы все организовали? — догадался я.

— Если ты имеешь в виду это нападение, то ошибаешься. Эти бандиты ко мне не имеют никакого отношения. Но мне интересно было посмотреть, как вы выберетесь из этой ситуации. Мне понравилось.

— Для вас это представление? Как нас хотели убить?

— Нет, конечно, нет. Бандиты хотели вас схватить. Если бы им это удалось, то я вам помог бы. Поверьте.

Силетец вдруг вытянул руку и произнес небольшое заклятие, один из зашевелившихся бандитов затих.

— Вы, трое, вон отсюда, — приказал грасс, и горожане испуганно бросились к выходу.

А я обратил внимание, что силетец продемонстрировал волшбу, а у меня способности до сих пор были заблокированы. Получается, что этот сосуд не у всех глушит магические силы. Значит, есть какой-то способ обойти блокировку? Об этом надо будет подумать на досуге. Если он, конечно, будет. Не нравится мне этот грасс, ох, не нравится.

— А как же действие сосуда? — спрашиваю я, намекая, что видел сотворенную им волшбу.

— Вижу, вы не знаете ничего про сосуд Нейрана. Они разные по силе бывают. Этот не очень сильный, хотя стоит десять тулатов. Большие деньги для такого сброда. Этот гасит любую магию, кроме тех людей, у которых есть вот такой защитный медальон, — грасс продемонстрировал шнурок на шее. — Мой медальон эффективен против небольших сосудов, но от действия больших он не защищает. Так что, если бы вам пришлось туго, я помог бы, на мою волшбу сосуд не подействовал.

— Помогли бы? А что же не помогли, когда этот, — я кивнул на труп Телдона, — собирался Дири зарезать?

— Это же всего-навсего слуга, — слегка пренебрежительно скривил рот силетец.

— Он мне не слуга.

Силетец протянул к Дири руку, сделал несколько пассов рукой и усмехнулся.

— Пустой вилан.

Затем он протянул руку ко мне, снова совершил несколько взмахов рукой и тут лицо его удлиняется, а сам грасс встает.

— Как? Как тебе это удается сделать? — грасс приближается, лицо его выдает непритворное удивление.

Я вначале не понимаю, но потом догадываюсь. Он проверил меня на магические способности и ничего не обнаружил. И теперь считает, что я умею скрывать свои возможности. Это, видимо, здесь считается высоким магическим искусством. А может быть, даже считает, что этот сосуд Нейрана на меня не подействовал, по крайней мере, в полную силу, раз я смог притвориться пустым в магическом отношении. Говорить правду мне совсем не хочется. А силетец стоит, жадно впитываясь взглядом в мое лицо.

— Так вот в чем дело!

— И в чем же? — небрежно его спрашиваю, стараюсь, чтобы голос и лицо не выдали мое волнение, сам же ничего не понимаю.

— Как же я с моим эрграссом это упустил!.. Ты же с вересковых пустошей. Да?

Я молчу. А что сказать? Я вообще про эти пустоши слышу в первый раз.

— И что же? — это я говорю, потому что надо что-то сказать, информации у меня по-прежнему почти что и нет.

— Это меняет дело. Когда мы с эрграссом узнали про вашего спутника, про то, что он наплел служанке, мы просто посмеялись.

— Почему же?

— Восстание тарграсса Верни было пятнадцать лет тому назад и ваш спутник просто не мог еще родиться. Всех мужчин восставших родов казнили. Ему же... сколько? Тринадцать? Четырнадцать? Пятнадцать? Не получается. А потом владелец комнат, что мы снимали, рассказал про молодого человека, который продемонстрировал интересную волшбу, секрет которой, как считали, был давным-давно утерян. Вот почему я здесь. И наблюдал с интересом, как вы будете выпутываться. А теперь оказывается, что молодой человек — потомок выходцев с вересковых пустошей или даже сам оттуда. И по возрасту вполне подходит. Сколько вам? Семнадцать?

— Пятнадцать.

— Да? Интересно.

— И что в этом интересного?

— Эрграсс Райчен через неделю вернется в свой замок. И он очень хотел бы видеть вас и ваших спутников в качестве почетных гостей.

Это, конечно, интересно, даже заманчиво. Но мне сначала надо во многом разобраться. За кого же они меня принимают? И наконец-то выкроить время для изучения своих магических возможностей. А они, чувствую, еще только проявляются.

Конец первой книги

109