Изыскатели. Общий файл.

— Я в Кришне давно уже не был, так что не могу сказать про "всегда". Но перед окончанием сезона несколько десятиц подряд многие спешат в Кришн, чтобы распродать товар. Когда начнутся ветра, ни один корабль в течение четырех-шести десятков дней не сможет ни выйти из порта, ни войти в гавань. Сама природа не позволяет кораблям плавать в сезон ветров. А перед концом каждой десятицы, во время разгульных дней многие из близлежащих поселений стремятся в город — отдохнуть, купить-продать, просто потолкаться на улицах и погулять в тавернах. Мы потому так и спешим, чтобы успеть до окончания этой непрерывной ярмарки. Сейчас можно заработать достаточно, чтобы потом весь сезон ветров спокойно жить в гостинице и придумывать-оттачивать новые номера. Здесь, где морская публика часто меняется, а вкусы матросов достаточно непритязательные, мы сможем надолго задержаться. Отсюда нас не прогонят за... "недостойное горожан зрелище", — явно передразнивая кого-то закончил свой спич Май.

Мэриен, упорно пытающаяся пришить оторванную пуговицу на юбку (что делать — спешила при нападении, вот и рванула, не глядя), подняла голову.

— Неосторожные надежды.

— Ты это о чём? — не поняла Хэйя, которая с интересом наблюдала за попытками пришлой освоить такой сложный инструмент, как иголка с ниткой. Потом не выдержала и проворчала:

— Дай сюда. Сразу видно — не тому тебя учили, что должна знать и уметь женщина. Теперь я точно верю, что у вас мужчин и женщин воспитывают как воинов, а не как нормальных людей.

Мэриен ответила лёгкой усмешкой и благодарным кивком, а потом повернула взгляд на Мая:

— Если из столицы пошлют проверку и погоню, то вы окажетесь под подозрением. Именно на вас падёт следующий удар.

— А не на вас? — зло усмехнулся Май, которому совсем не понравилась мысль, что Служа Безопасности рэйства Коорта будет их преследовать и дальше и добавил, — Кришн — вольный город. Официально действовать безопасность из другого рэйства не сможет, так что на всю труппу не нападут. Наоборот, здесь нас достать труднее, если мы вместе держаться будем: предъявить-то нам нечего! А вот за отдельных лиц вроде вас они могут взяться всерьёз.

Алек повернул голову к жене, они переглянулись и он коротко кивнул головой, соглашаясь принять решение.

— А мы покинем вас сразу после въезда. Нам только пропуск в город получить — а там уже не пропадём. И от вас подозрения отведём на время. При такой плотности въезжающих стражники на воротах вряд ли запомнят, с кем и когда мы попали в город. Я ведь правильно понял, что на воротах каждый получает индивидуальный пропуск?

— Да — важно кивнул Май, — предъявляешь документ передвижения, платишь деньги и тебе выдают знак гостя. При выезде — сдаёшь на любых воротах или в порту. Въезд стоит недорого для одного человека, но вот за повозки торговца или зрелищник нужно заплатить немало.

— Ну, выхода у нас нет. Документы только у тебя на всю труппу, так что, въезжаем вместе, а там разбегаемся в разные стороны. И вам безопасней, и нам меньше хлопот.

— Только вот деньги, — замялся Май, — у меня может не хватить. Я ведь достаточно заплатил за документ передвижения на всех, а награду... — тут он запнулся, поняв, что ляпнул дурость. Ироничная усмешка Алека ясно говорила, что говорить о награде за головы тех, кто эти самые головы носит — идиотизм чистой воды. Он быстро обернулся на Мэриен и поёжился, увидев такую же ироничную улыбку, только сдобренную изрядной долей презрения.

— Вот, — разрядила обстановку Хэйя, протягивая Мэриен готовую юбку.

— Спасибо, — чужачка отвернулась от хозяина, "отпустив" его напряжённость.

— Я только не могу понять. У тебя при танце фигура была совсем другой, чем при первых выступлениях. Более тонкой и женственной. Это какой-то фокус? — мудрая женщина снова стала заботливой тётушкой Хэйей и теперь старательно сглаживала ляп своего мужа, опасаясь последствий. Мэриен поняла и приняла её игру, а потому ответила со смешком:

— Убрала лишнее из-под одежды. Для прежнего выступления не стоило выпячивать мою женскую суть — вот и пришлось прибегать к уловкам. А теперь, для танца, это необходимо, потому я не скрываюсь.

На самом деле она просто подогнала свой комбинезон к обтягивающим формам, а так как фигура у Мэриен сама по себе была стройной, гибкой и при этом очень женственной, то эластичная рубашка и прямые брюки обрисовывали высокую грудь, тонкую талию и длинные ноги. Действительно, ничего лишнего под одеждой не было! (И где она солгала? Да нигде...)

— Но танцовщица должна быть красивой!

— Ох, а что, косметика уже под запретом? — снова усмехнулась Мэриен, — надеюсь, немного грима для меня девчонки не пожалеют?

— Сама выделю. Я, знаешь ли, тоже когда-то была не самой последней танцовщицей и музыкантшей, так что, и косметику тебе найду, и даже, — тут она хитро улыбнулась, — своё самое удачливое платье, которое с молодости хранила, подарю. Его и подгонять особо не надо, сама увидишь.

Мэриен благодарно прикрыла глаза. Ну как можно злиться на такую женщину? Которая из кожи вон лезет, чтобы загладить вину мужа. Нет, не стоит их подводить. Расстанемся друзьями. Только вот инструменты... Бубен и гитару неплохо было бы приобрести. Но об этом стоит поговорить с их хозяевами, Лили и Гранком. Или лучше поискать в городе и купить новые? Ладно, посмотрим. Вот и ворота. Въезд.

Май всё же не получил денег от Алека, так что пришлось ему раскошеливаться за всех самому. Хэйя тем временем подготовила для Мэриен свёрток с самыми необходимыми для женщин вещами: платьем и косметикой, так что сразу после въезда в город экипаж "Леди" быстро покинул зрелищник, выскользнув из своего фургона незаметно для стражников.

И только углубившись в путаницу улиц и найдя укромный уголок — тупичок на стыке двух улочек — спасатели остановились и Мэриен крепко сжала ладонь мужа. С открытой стороны не было никого, а каменные стены без окон с других направлений избавляли от угрозы шпионажа со стороны местных. Благо, кварталы вдоль внешней стены не были особо заселены, здесь, скорее, было нечто вроде местных трущоб и развалин, так что даже бродягам здесь делать было нечего. Особенно днём.

Алек, закрыв глаза, искал ментальное поле старого друга, а Мэриен направляла его мысль, сканируя местность.

— Есть, — выдохнул Алек, открывая глаза через несколько минут, — они в восточной части, на другой половине города. Причём находятся на одном месте...И уже достаточно давно — след держится уже несколько дней, почти не меняя расположения.

— И раз они до сих пор не сменили место пребывания, то, вероятно, находятся в тюрьме, — фыркнула Мэриен, — хотя как можно попасться и не суметь выбраться — ума не приложу.

— Вот и выясним, — пообещал Алек, увлекая жену в восточную часть города. Знаки, прикреплённые к одежде, делали их пребывание в Кришне достаточно безопасным, а вот времени терять совершенно не хотелось. О еде, отдыхе или комфорте тоже почему-то не думалось. Слишком близкой оказалась цель их экспедиции.

Вот только они совсем не подозревали, что маховик государственной машины начинает раскручиваться, и что все их планы могут оказаться слишком сложными для воплощения.

Отступление.

Старая дорога.

Всадник подскочил к командиру небольшого отряда и коротко выдохнул:

— Льер комендер, дальше путь закрыт! Шуганы не смогут пройти, — его пританцовывающее на месте верховое животное проявляло явное беспокойство и категорически не слушалось поводьев. Будь под людьми обычные земные лошади — и всадник уже валялся бы в пыли дороги, сброшенный вставшим на дыбы транспортным средством. Но коротконогие шуганы не были способны на такие финты, вот и оставалось бедному зверю нервно перебирать лапами на месте, хотя все инстинкты требовали бежать прочь.

— Что там ещё? — недовольно спросил командир маленького, всего на пять человек, отряда — разведывательной "руки".

Ещё бы, с чего ему быть довольным? Вместо того, чтобы преследовать реальных врагов или выслеживать заговорщиков против священной власти рэя, его, комендера полной "руки" отправили на связь с какими-то бандитами. Точнее, его разведгуппе было приказано проследить, как "служебные" бандиты выполняют приказ. И, при необходимости, зачистить всё и всех. Но сохранить при этом жизнь и возможную целостность пары артистов из местного зрелищника. И зачем они понадобились господину Игусу? Комендер чуть было не сплюнул при этих мыслях, но сдержался. Негоже ему терять лицо перед подчинёнными, даже если на душе мымки топчутся. А тут ещё эта непонятная задержка. Раздражение ударило в голову сильнее и взгляд комендера на подчинённого был, мягко говоря, недобрым.

Впрочем, разведчика он совсем не испугал, поэтому ответ был очень сдержанным и чётким:

— Горит шугова колючка, льер. Шуганы не могут подойти близко — отравятся.

Комендер удивлённо покачал головой. Шуганы — младшие родственники шугов, были разведены специально для верховой езды, потому что громоздкие шуги были не очень удобны для такого применения, их проще было запрягать в повозки. К тому же шуганы были более юркими и быстрыми, чем громоздкие шуги, и отличались от последних, как призовые рысаки от тяжеловозов на Земле. Хотя шугова колючка воздействовала на них слабее, но звери вполне могли прийти в бешенство и затоптать своих наездников. Просто так своеобразно действовал дым этого растения на разных животных: шуги падали на месте, шуганы впадали в бешенство. А люди становились больше похожими на сумасшедших, а не на разумных существ.

— Принять меры и осмотреть местность внимательно, — раздражение комендера улеглось, и он стал отдавать чёткие приказы, — выяснить, что именно тут случилось.

Если речь идёт о специальном поджоге шуговой колючки (а иначе и быть не может — неоткуда ей здесь взяться), то дело оказывается не таким простым и унизительным, как представлялось раньше. И не так просто окажется выяснить, что именно произошло здесь.

Нет, следопыты в "руке" были, конечно, отменные. Просто противоядия от дыма шуговой колючки они с собой не захватили. А простая мокрая тряпка на нижней стороне лица ограждает человека от действия дыма всего на сотню-другую ударов сердца, потом придётся менять следопыта — и терять время. А выяснить, кто и зачем устроил здесь поджог, нужно как можно быстрее. Одно дело, если это бандиты, заметая следы, решили отсечь возможную погоню. И совсем другое — если вмешался кто-то ещё. Какая-то третья сила, пока неизвестная, но явно что-то замышляющая против рэйства. Иначе зачем такие предосторожности?

Тот вариант, что это могли быть сами артисты, пытающиеся таким образом оторваться от напавших, он отмёл сразу же: у простых людей просто не могло быть шуговой колючки, да ещё и в таком количестве, чтобы можно было полностью перерезать дорогу. Никакой ветер не поможет дыму покрыть достаточно большую территорию, если самого того дыма будет мало.

А вот, то, что сие опасное растение есть в его родной службе, он знал и не сомневался, что снабдить им "служебных бандитов" безопасники вполне могут.

Ну и в то, что сами артисты смогли оказать достаточное сопротивление шайке, он не поверил. Точнее, такое комендеру и в голову не могло прийти.

Потому ему оставалось только ждать первых результатов осмотра местности, самым главным вопросом которого был: а сколько ещё осталось гореть этой колючке? Стоит ли дожидаться конца задымления местности или нужно не терять времени и рисковать здоровьем следопытов? Выбор, однако!

Кришн. Поздний вечер. Таверна "Пьяный стражник".

В низком полутёмном зале стояли длинные столы и лавки, за которыми сидели местные жители — мелкие купцы, ремесленники, наёмники и те сомнительного типа личности, которые всегда наличествуют в трущобах, в порту и в припортовых районах города. И хотя стража иногда заглядывала сюда — пропустить чашу-другую чего-нибудь крепкого, присмотреться к контингенту, и, может даже, схватить какого-нибудь мелкого воришку, происходило это настолько редко, что даже отъявленные разбойники могли чувствовать себя здесь в безопасности. В крайнем случае, трактирщик никогда не мешал таким клиентам скрыться через чёрный ход.

Но и они не наглели: район был, хоть и небогатый, но и не трущобы какие-нибудь. Поэтому грабить клиентов трактира в открытую было не принято. Глупо и опасно. Глупо — потому что это могло привести к ссоре с Толстым Тромом, который и был хозяином трактира. А опасно — потому, что Тром отличался на редкость зловредным характером и мог...Нет, не сдать незадачливого врага страже. Его бы тогда самого сдали. Рыбкам на корм под высоким бережком. Но он вполне мог отказать в приюте такому нарушителю правил, да и просто не пустить его через заднюю дверь в самый критический момент — и прощай, свобода.

Вот и вели себя представители криминального мира в "Пьяном стражнике" вполне тихо, а мирные обыватели чувствовали себя совершенно спокойно, зачастую даже не подозревая, кто именно сидит по соседству.

Вечер был уже очень поздний, на улицах число прохожих уменьшилось: так, изредка пробежит торопящийся домой припозднившийся ремесленник или приказчик, а матросы с пришедших в Кришн кораблей предпочитали пьянствовать в кабачках на территории порта, где пили и гудели такие же просоленные морем странники, как они сами. Тут и напиться можно до потери сознания, и морду разбить любому не приглянувшемуся типу — портовой страже мало было дел до чужаков, с которых и мзду-то взять — проблема. Так что, морячки гуляли на своей территории, а местные — на своей, вокруг порта и вдоль городской стены. Именно здесь располагалось большинство трактиров, кабачков и гостиниц средней руки, в которых могли спокойно остановиться небогатые приезжие, не желающие привлекать к себе лишнее внимание.

Вдоль стен трактира располагались небольшие столики: всего на несколько человек. Тех, кто хотел относительного уединения или просто назначил здесь важную деловую встречу...Ведь даже нечистые на руку дельцы должны где-то встречаться, а "Пьяный стражник" был достаточно безопасным местом для подобного рода дел.

В дальнем углу сидели двое: женщина спиной к стене и лицом к залу, и мужчина за боковой гранью стола, внешне не обращающий внимания на окружающих. Женщина же внимательно рассматривала светильник на стене, не забывая, впрочем, отслеживать окружающую обстановку. Светильники были устроены с учётом местной специфики, что называется, дёшево и сердито. В прозрачных (стеклянных?) сосудах плавало в морской воде какое-то фосфоресцирующее в темноте морское же... существо. Обитающее на достаточно тёмном дне, в глубине прибрежных пещер, оно светилось, когда было голодно, приманивая к себе мелкую добычу. Для его содержания нужна была только свежая морская вода и любая органика в качестве пищи. Вечером, в темноте, они начинали светиться, а перед закрытием трактира достаточно было насыпать корм, хоть те же измельченные объедки со столов гостей — и свечение угасало, животные принимались кормиться, а свет им для этого был не нужен. Вот этим-то феноменом местной смекалки и заинтересовалась Мэриен, пока они располагались за столиком. Наконец, насмотревшись, она восхищенно щёлкнула языком: