Око Пейфези

Устав вглядываться в мираж на востоке, профессор стал озираться по сторонам, и вдруг заметил вдали, на юго-западе, точно такие же алые всполохи сигнала. Вскочив, он выпустил из палочки огромный сноп искр. Его заметили, и тотчас же невидимый волшебник повторил то же самое.

У Снейпа на всякий случай был с собой ковер, но он не стал его разворачивать, а просто аппарировал на три мили в том направлении. Показалась одинокая человеческая фигура. Но неизвестный маг явно не торопился последовать примеру профессора. Встревожившись, Снейп не стал аппарировать вплотную, а намеренно не дотянул до незнакомца двести ярдов — на всякий случай. И остолбенел.

Через дюны, увязая в песке, к нему бежала Халифа. Увидев Мастера зелий, она принялась неистово размахивать руками и что-то кричать. Снейп мгновенно очутился рядом. Девушка с радостным возгласом немедленно повисла у него на шее.

— Эфенди!

Порыв миновал, она отдернула руки, отступила и густо покраснела. Профессор, ожидавший встретить жуткое огненное существо, несколько часов назад вынесшее его из Волдемортова логова, или, в самом лучшем случае, сварливую фурию, какой она была еще утром, растерялся. Халифа выглядела прежней — той самой робкой девочкой, что когда-то впервые спустилась в его подземелья.

— Что вы здесь делаете? — спросил он, когда к нему вернулся дар речи.

— Ищу бедуинов, — ответила Халифа само собой разумеющимся тоном. — Хотела добраться с караваном до Мешхеда. Я ведь не умею аппарировать.

— Но вы же так быстро перемещаетесь, — возразил Снейп. — Или это у вас проявляется спонтанно, в минуты отчаяния? Хотя... сюда вы шли осознанно.

Девушка опустила голову. Потом протянула руку, показывая серебристую нить в коже ладони.

— Теперь это — единственное, что осталось во мне от джинна, эфенди...

* * *

— Я ведь представить не могла, что все так обернется. Думала, что либо погибну в Хранилище, либо так и останусь в пределах магического барьера.

Песок тихо шелестел, тонкой струйкой пересыпаясь из сжатого кулака девушки на сложенную ковшиком ладонь. Снейп заставил себя оторвать взгляд от гипнотизирующего бега песчинок, уселся поудобнее и спросил:

— Так значит, Дасэ уже ждал вас внутри?

— Да, — кивнула Халифа. — Джинн знал, что я обязательно приду. Он сразу же забрал артефакт, и сам вернул его в Хранилище. А потом снова произошло извержение вулкана. "Тайна вернется обратно, и земля сомкнется над нею..." — пробормотала девушка, повторяя слова старой легенды Мурсаши. — Теперь Око запечатано навеки.

Волшебники помолчали, слушая монотонное пение ветра. Солнце начинало клониться к закату. С юга небо медленно затягивали черные тучи.

— Он... изгнал вас? — осторожно спросил Снейп.

— Нет. Наоборот. Дасэ пригласил меня присоединиться к Сонму, — тихо сказала Халифа. — Оказывается, джинны постепенно исчезают, эфенди. Их осталось очень мало. Он уговаривал меня, умолял...

Профессор медленно повернулся к ней и недоверчиво воскликнул:

— Вы отказались?!

— Да. Я спросила, смогу ли видеться с родными и друзьями. Дасэ ответил, что мне это будет ни к чему. Семья... друзья... все это не будет иметь значения. Люди живут очень мало. Я всех забуду.

Девушка задумчиво рисовала на песке замысловатую вязь из незнакомых Мастеру зелий символов.

— Он предоставил мне выбор. Узнать свою истинную силу, прожить несколько тысячелетий, обрести невиданную магическую мощь, стать абсолютно свободной... от всего... Либо вернуться к бренности тела, к мимолетности человеческого существования, к боли и разочарованиям, постареть и в итоге сгинуть безвестным прахом.

Ветер медленно сглаживал витиеватые строчки.

— Он пригласил посмотреть, что меня ждет, прежде чем сделать выбор. Одним глазком. Вначале я согласилась. Эфенди, вы даже не представляете себе... Ах, если бы вы только знали, что на самом деле находится на месте каменного лабиринта Бафира!

— Полагаю, вовсе не то, что кажется человеку, — тихо отозвался Снейп.

— Это удивительно... Но дальше я не пошла!

— Почему?

— Я испугалась. Кто знает, вдруг, увидев все, я уже бы не захотела возвращаться? Лучше и не знать.

Профессор резко встал.

— Вы даже не попытались! Неужели вам не интересно?

— А что бы вы сделали на моем месте?

— По крайней мере, можно было хотя бы взглянуть...

Халифа тоже поднялась и, подойдя, спросила:

— Можно задать вам неприятный вопрос? Только не обижайтесь, и не ворчите на меня, ладно?

— Ну?

— Когда вы... принимали Метку, — осторожно произнесла девушка. — Вы тоже хотели... взглянуть?

Лицо Снейпа помрачнело.

— И что вы обрели в итоге? — понимающе спросила турчанка. — Ответьте.

Профессор отвернулся и глухо проронил:

— Рабство.

Халифа горько вздохнула.

— Простите меня.

— Ничего... Но вы не правы. Это не одно и то же.

— Все едино. Джинн соблазнял меня заманчивой перспективой. Но он ни слова не проронил о недостатках. Не бывает идеальной жизни, эфенди.

— Не бывает, — эхом согласился Снейп.

— По крайней мере, эта жизнь мне знакома. А что было бы там? Я боюсь, что даже после увиденной малости уже не смогу жить спокойно. Дасэ предупредил, что я всегда буду помнить это и страдать.

— Не ожидал, что у вас окажется так мало амбиций, — хмыкнул Мастер зелий. — Стать высшим магическим существом... да это, пожалуй, мечта любого волшебника.

— Амбиции? — фыркнула Халифа. — О каких амбициях вы говорите? Существовать среди Сонма, оставаясь для остальных получеловеком, изгоем?! Терпеть снисходительное презрение "чистокровных" джиннов... — она криво улыбнулась. — Джинны ничуть не лучше и не справедливее людей. Наоборот. Никто из них никогда не станет принимать меня всерьез. Для размножения сгожусь — и ладно.

Снейп сложил руки на груди.

— Вынужден признать вашу правоту. В самом деле, в этом мире у вас перспективы гораздо шире. С богатством и связями вашей семьи... и теперешней славой... Значит, вы просто отказались и ушли?

Девушка смущенно улыбнулась.

— Дасэ обвинил меня в том, что я зациклилась на своей страсти к смертному. И знаете, в этот момент я кое-что поняла. Оба прежних варианта нашей семейной легенды оказались неточными — и тот, что рассказывали нам, и тот, о котором разузнал Лорд. Танцующий Самум на самом деле оказался жертвой всепоглощающей страсти. Сатия Пейфези подчинила его именно так. Соблазнила и обманула.

Профессор усмехнулся.

— Вот мы и выяснили слабое место джиннов. Оказывается, Темный Лорд изначально выбрал неверный путь.

Халифа тихонько рассмеялась.

— У нас с Дасэ оказалось гораздо больше общего, чем я предполагала. Например, нас обоих влечет к рыжим.

— Ну... рыжие многим нравятся, — загадочно заметил Мастер зелий. — А что было дальше?

— Дальше джинн попросту забрал свое, оставив мне обычную человеческую магию. Я и не ожидала, что для него это окажется так легко. Потом он вынес меня за барьер и отпустил на все четыре стороны. Подозреваю, что он надеялся на то, что я испугаюсь трудностей длинного пути и вернусь. Вы появились очень вовремя, эфенди. Мне пришлось бы блуждать очень долго.

— Представляю, как теперь будет разочарован Альбус, — проронил Снейп. — Он ведь уже мечтал использовать вас в бою, как оружие.

— Я ожидала чего-то подобного, — заявила турчанка. — Люди во все времена стремились завладеть силой джиннов ради власти. Моя прародительница — ярчайший пример.

Далеко на юге блеснула слабая зарница. Ветер усиливался.

— Кстати, — оживился Мастер зелий. — Вас теперь можно аппарировать?

Девушка озадаченно уставилась на него.

— Ой, даже не знаю... Как бы проверить?

Снейп вздохнул и молча развернул ковер.

— Вы как всегда предусмотрительны! — с восхищением воскликнула Халифа. — Может, и защитного зелья припасли?

— Чего нет — того нет, так что эксперимент откладывается. Но ведь мощь джинна в итоге вернулась к истоку, как и было предсказано.

— Надеюсь. Теперь я буду жить так, как планировала с детства. Буду учиться дальше, постараюсь поддержать традиции семьи и стать искусным алхимиком...

— Теперь вы сможете спокойно выйти замуж за своего рыжего Уизли, — ехидно поддел ее Снейп.

— Наверное. Только... знаете, теперь мне почему-то совершенно этого не хочется. Все куда-то исчезло. Как будто с силой джинна из меня ушла и разрушительная страсть. Ничего не осталось. Я тоже вернулась к истоку.

Она вдруг торжествующе улыбнулась.

— Дасэ сулил мне свободу, но я и так теперь свободна! — взбежав на высокую дюну и раскинув руки, девушка закричала: — Я свободна! Слышишь — свободна!

Ветер ударил ей в лицо, сорвал платок с головы, надул его колышущимся парусом, подхватил крик и понес его в сторону Бафира.

Профессор забрался на ковер, подлетел к ней и, ухмыльнувшись, поинтересовался:

— Эй, свободная женщина Востока, вы собираетесь домой?

Одарив его солнечной улыбкой, Халифа с разбега запрыгнула на ковер. Волшебники взмыли над пустыней. И вдруг...

Со всех сторон послышался постепенно нарастающий шелестящий звук — будто каждая песчинка в пустыне пришла в движение. Отдаваясь эхом, шелест перешел в шепот, с каждой секундой становящийся все отчетливее.

— Я, кажется, различаю голос, — настороженно озираясь, произнес Снейп. — Вы слышите?

Он посмотрел на девушку. Та сидела, напряженно замерев, повернув голову, и внимательно вслушивалась в многоголосый ветер.

— Это джинн? — предположил Мастер зелий. Халифа кивнула.

— Он нам, случайно, не угрожает?

— Нет. Он дает новое напутствие...

Девушка закрыла глаза и принялась еле слышно переводить:

— Он шепчет: "Поднимись над бездной, над этой жизнью бесполезной. Лети, любого исцеляет небес голубизна. Лети одна, и сердце радуй, и с горной высоты не падай в земную грязь. Познавшим небо она вдвойне страшна. Запомни истинное слово, оно — спасения основа, веленье Разума, которым земля сотворена. Живи, не поддавайся будням, и даже в прозябанье скудном не забывай — тебе открыта святая глубина. Живи во временном и бренном, но духом вечности смиренным останься — воля Неземного тебе возвещена. Запомни — предвещаю день я: иного мира откровенья в твою томящуюся душу падут, как семена".*

Турчанка умолкла. Шепот утих еще раньше, растворившись в свисте ветра. Халифа сжалась в комочек и снова повернулась вперед, сосредоточенно глядя перед собой. Краем глаза она заметила испытующий взгляд Снейпа. Но зельевар ничего не сказал, и девушка через некоторое время пробормотала:

— Он все равно собирается ждать. Пусть. У него полно времени. Я не вернусь. Я останусь человеком — отныне и до конца дней, отпущенных мне Аллахом.

Профессор еле заметно кивнул... или ей показалось?

Ковер набрал высоту, миновал горный хребет и взял курс на северо-запад. Пустыня растаяла вдали и, казалось, что вместе с ее волнистой поверхностью позади остались покой и вечная безмятежность.

Небо быстро темнело, но причиной тому были не далекие южные смерчи и не наступающий вечер. Волнение магии постепенно наполняло мир. Ожидание, надежда, а для кого-то и обреченность.

Безмятежность Востока всегда обманчива. Пустыня только с виду кажется неподвижной, для того, кто никогда не обращал внимания на не прекращающееся ни на мгновение неумолимое течение дюн. Для того, кто никогда не видел настоящей песчаной бури.

Где-то там, далеко, уже шла незримая война, и развязка ее стремительно приближалась. На западе тоже сгущались грозовые тучи, и отблески далеких зарниц уже виднелись на горизонте. Отголоски этой войны неизбежно придут на Восток. И буря пройдет, сокрушая людей и судьбы.

Черные тучи — как полчища нечисти. Всполохи молний — как вспышки заклятий. Грядущее зарево того, что впоследствии, в книгах, посвященных истории Европы, здесь назовут Решающей Битвой Двух Магов...

_______________________________________

* По мотивам лирики Хафиза (пер. М.Курганцева).