Корпорация "Исполнение Желаний" (Общий Файл. Завершено. Вычитано)

"Блайнду" обучала только Комиссия, и то, далеко не всех. Об этом Грег знал потому, что сам когда-то очень хотел приблизиться к кругам избранных — тех, кого называли специальным подразделением. Этих ребят было не так много, слишком жестким был отбор, и Грегу туда попасть не сулило ни за какие деньги мира. Он давно это понял и даже смирился, но кое-какие знания от выкупленных втридорога из-под полы книг в его голове остались. Суть этого метода заключался в прямом чтении памяти, и применять его можно было только на недавние события, так как вмешательство в более глубокие слои могло повлечь за собой частичное или полное помешательство. Применять метод можно было исключительно тем, кто был превосходно обучен и прошел необходимое количество теоретических тестов, а также доказал практические знания в течение длительного периода.

И Халк, судя по лицу, был абсолютно уверен в своих навыках.

Грег судорожно сглотнул. Не может быть.... Не может быть.... Как кто-то из них вообще мог предположить....

Халк, тем временем, подошел к Шерин.

— Отойти всем! — гаркнул он охранникам.

Охранники поспешно отодвинулись в стороны. От греха подальше. Они не особенно поняли, что именно собирался сделать мистер Конрад, но от него в таком настроении всегда лучше было держаться подальше.

— Смотри мне в глаза, — обратился Халк к Шерин. — Я закончу быстро.

Грег глазам своим не верил.

Впервые в жизни он увидел то, что не рассчитывал увидеть никогда. Светло серые глаза Халка, как ему показалось (не сошел ли он с ума на этом гребаном ранчо?), полыхнули каким-то болезненным белым светом, после чего Шерин вскрикнула, но назад, надо отдать ей должное, не отступила. Ее колотила крупная дрожь, по щекам, по всей вероятности от боли, катились слезы, а Халк в этот момент был похож на застывшую машину, в чьих глазах с невероятной скоростью мельтешили какие-то картинки.

Грег подумал, что это похоже на отсвет от экрана телевизора, в котором кто-то поставил на перемотку видеофильм. Но все кончилось настолько быстро, что он ни тогда, ни после не мог бы достоверно гарантировать, что видел именно то, что, как ему показалось, видел.

Когда Грег кое-как смог оторвать взгляд от Халка, то с ужасом узрел прямое доказательство того, что тот не только на словах обладал навыками "Блайнда". Как только все закончилось, белки глаз Шерин покраснели настолько сильно, что теперь напоминали алую ткань, которой так любили дразнить быков. Не осталось даже белого пятнышка: сосуды в глазах лопнули моментально, и теперь для нее наступила слепота.

Грег знал это так же точно, как и то, что он Грег.

Именно поэтому метод назывался "Блайндом" ("Ослеплением" От англ. "Blind" — слепота — здесь и дальше прим. автора). Испытуемый всегда терял зрение в результате подобного сканирования мозга, даже если процесс длился всего секунду. Насколько? Никто не мог предсказать наверняка. Именно поэтому метод применялся только в случаях крайней необходимости, когда нужно было быстро и точно получить нужные сведения, в случае если другие методы казались нецелесообразными или слишком долгими в исполнении, что грозило дополнительным риском и потенциальным провалом операции для спецгруппы.

Когда все закончилось, Грегу показалось, что прошла вечность, хотя на самом деле все заняло не дольше десяти секунд. Шерин теперь сидела на полу, закрыв лицо руками. Плечи ее вздрагивали, но она не издавала ни звука.

Часть охранников потрясенно смотрела на Халка, часть с ужасом взирала на сидящую на полу Шерин. Было видно, что будь их воля, они давно бы находились за пределами этого кабинета, но разрешения дано не было, поэтому теперь здоровые, казалось бы, мужчины как-то неуверенно и жалко жались друг к другу, отступив почти к самой стене.

Халк несколько секунд стоял молча, глядя прямо перед собой. Мозг его обрабатывал полученную информацию. Когда процесс завершился, Халк медленно повернулся и в упор посмотрел на Грега. В этот момент Грег и сам был бы не прочь провалиться куда подальше, потому что теперь был точно уверен, что Халк знал абсолютно все о прошедших нескольких сутках из жизни Шерин, и спорить с этим не имело смысла.

Ход конем. Шах. Мат.

Против "Блайнда" Грег не мог пойти никак.

Всего несколько раз в жизни он чувствовал себя настолько же скверно, как и теперь. Внезапно заныла коленка, когда-то давно израненная в уличной драке, неприятно потянуло мышцы в спине — то ли застудил, то ли перенапрягся.... Язык, когда Халк подошел к нему вплотную, вообще перестал слушаться и стал каким-то шероховато-сухим.

— Ее там не было, — ровно и тихо произнес Халк, а Грег поймал себя на том, что боится смотреть тому в глаза. Взгляд Халка напоминал стальную поверхность ножа: был таким же холодным, непрерывным и сулящим какую-то извращенно медленную смерть. — Ты приведешь ко мне того, кто по-настоящему за это ответственен в течение двадцати четырех часов.

По спине Грега прошел холодок. Его почти скрутило от осознания того, что придется выполнить приказ. Он понял это еще до того, как Халк закончил предложение:

— Или же я сменю всю охрану. Всех до единого. Включая тебя.

Сжав руки в кулаки, чтобы не было видно, как трясутся пальцы, Грег смотрел куда-то поверх плеча Халка.

— Если ты приведешь мне не того, я это узнаю. Ты понимаешь?

Грег понимал и поэтому кивнул.

Права ослушаться теперь не было. Он почти наяву ощутил, как этот бездушный белый свет касается его зрачков и ножом, словно сквозь сливочное масло, проходит в память. А потом слепота. Слепота. Кошмар, который мог стать явью всего через сутки. Зубы Грега сжались до боли, чтобы скрыть дробь, которую они бы выбили, разомкни он губы.

— У тебя двадцать четыре часа. Забирай своих людей и уходи.

Едва помня, как сумел сдвинуться с места, Грег покинул кабинет. Следом за ним вышли и остальные.

Глава 17.

Я сидела на полу, не решаясь сдвинуться с места.

Шок от произошедшего лишил меня последних сил и всякого самообладания. В голове мутилось, мысли комкались и будто прятались где-то на задворках сознания, боясь, что кто-нибудь извне может их украсть. Последним, что запомнилось до того, как наступила темнота, был яркий слепящий свет. Нет, сначала были глаза Халка: серебристые, с темными ободками, светлые, немигающие. А потом откуда-то взялся нестерпимо холодный белый свет, и начало казаться, будто мысли уплывают за пределы сознания. Я не смогла бы объяснить это даже себе. Странное, нереальное ощущение. Голова болела, но не сильно: неприятно пульсировала где-то в области висков. Что толку, что я пыталась поспать сегодня?

Но хуже всего было то, что навалился страх. Теперь это был какой-то другой страх, не тот, что был поначалу, когда меня вели в комнату или допрашивали. Не тот, когда Халк, развернувшись спиной, молчал. Страх, который сидел у меня внутри был каким-то иным — чужеродным, чудовищным и слишком сильным. Как если бы мир вокруг перестал существовать, а вокруг осталась одна лишь пустота и я в ней. И никого вокруг. Никого. И ничего.

Я больше не боялась ни Грега, ни наказания, ни вообще того, что могло бы произойти там, в том мире, который остался за пределами сознания. Для меня что-то самое страшное уже произошло. И больше всего на свете я боялась еще раз открыть глаза и снова ничего не увидеть.

Кто-то коснулся моей ладони.

— Дай мне руку, я помогу тебе сесть.

Халк. Это его голос. Но где остальные голоса?

Я прислушалась.

Почему так тихо? Неужели остальные уже ушли? Когда? Как только этот странный свет коснулся моих глаз, я едва ли замечала происходящие вокруг вещи. Мне уже вынесли наказание? Его объявили, а я не услышала? Или это и было моим наказанием? Тогда почему мне показалось, что Халк собирался сначала что-то узнать.... Может быть, он передумал?

Я, дрожа и не решаясь отнять вторую ладонь от лица, протянула руку Халку.

Его теплые пальца сомкнулась вокруг моего запястья и потянула на себя. Едва касаясь спины, он аккуратно подвел меня к дивану и усадил на него.

— Не пытайся пока открывать глаза, ладно?

Я кивнула, но не знала, увидел ли он.

Снова стало непривычно страшно. И холодно. Казалось, что температура вокруг упала градусов на десять, я непрерывно дрожала и никак не могла согреться.

— Халк.... пожалуйста, что с моими глазами? Мне уже вынесли наказание? Где все? Что.... вообще... происходит?

Мой голос дрожал и срывался. То ли от холода, то ли от эмоций.

— Тихо-тихо-тихо..... — ответил Халка, успокаивая. — Постарайся минутку посидеть тихо. Тебя нужно согреть.

— Но мои глаза....

— Я знаю. Тихо.

Я слышала, как его шаги затихли где-то в другой комнате. Потом приблизились вновь. На плечи легла мягкая ткань. По-видимому, плед.

— Завернись в него. Я налью тебе чаю. Потом поговорим, хорошо?

— Хорошо.

Меня не нужно было упрашивать дважды, чтобы я укуталась в одеяло. Я замоталась в него так плотно, что теперь не представляла, как высунуть руки наружу, чтобы взять чашку. Холод начал немного отступать.

Было слышно, как Халк наливает чай: звон посуды, льющаяся вода, постукивающая о фарфор ложка.

— Держи.

— Я не вижу.

— Просто протяни мне руку.

Я на ощупь потянулась в его направлении.

Халк взял мою ладонь и аккуратно поместил туда чашку. Та, спасибо ему за заботу, оказалась не слишком горячей. Я сделала глоток и немного расслабилась.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Он сел напротив. Скорее всего, в то же самое кресло, где обычно сидел во время наших ежевечерних чтений. Подумав об этом, мне снова стало холодно. Я больше не вижу.... Как я буду переводить книги? Да причем здесь вообще книги, разве они главное? Дурь какая....

— Расскажи мне....

— Конечно. То, что я сделал, называется "Блайндом". Это способ, которым можно прочитать чью-то память. К сожалению, он воздействует на глаза. Но для меня это был единственный вариант узнать правду быстро и точно. Ты понимаешь меня почему?

Я понимала.

Если бы Халк начал разбираться по обыкновенному, то это заняло бы много дольше. И факты во всей этой истории были совсем не "за" меня. Да, каким-то образом он, как всегда, нашел самый действенный метод решить все без задержек.

— Значит, ты прочитал мою память?

— Да.

Я запнулась

— Всю?

Он усмехнулся:

— Нет. Только за последние несколько дней. Там несколько трудно обозначить границы, но все же я постарался не заглядывать слишком глубоко. Как твоя голова? Постарайся почувствовать, хорошо ли ты помнишь прошедшие сутки?

Я напрягла память. Все вроде бы было на месте. Ничего не выпадало. Я вспомнила, как ходила на каменоломню, потом ела на кухне, потом спала, потом Табита и склад.... Да, пробелов не было. По-крайней мере пока.

— Да, я помню.

— Хорошо, — тон его казался удовлетворенным.

— А глаза? Я несколько раз пыталась их открывать, но.... я ничего не вижу.

Наверное, этот вопрос был для меня самым болезненным, и я боялась услышать ответ. Примерно так же, как мне казалось, ожидал бы в приемной у врача пациент, только что прошедший медицинское обследования на наличие в организме раковых клеток.

Но ответ Халка вместо рокового удара, принес мне невероятное облегчение.

— Твое зрение восстановится примерно в течение десяти-двенадцати дней.

— Полностью? — я едва не заерзала от облегчения.

— Да, полностью, — каким-то образом, я знала, что Халк улыбается, глядя на мою счастливую, но совершенно ужасную, должно быть, физиономию. Ведь щека до сих пор была разбита, я уже почти забыла об этом.

— Я был осторожен, — добавил он мягко, и меня будто погладили изнутри.

Холод, недовольно урча, удалился прочь, теперь по телу разливалось приятное тепло.

После паузы я тихо поблагодарила:

— Спасибо.

Он не ответил. Мы помолчали какое-то время. Снова было слышно, как тикают часы, но звук их вновь стал привычным и совершенно не грозным. Теперь, когда страх пропал, они перестали казаться бомбой замедленного действия, прикрепленной к стене кабинета. Лица коснулся слабый ветерок, долетевший из приоткрытой двери балкона.

— Значит, теперь ты знаешь, что это была не я? — спросила я, чтобы окончательно убедиться, что наказание мне не грозит.

— Да. Знаю. Того, кто это сделал, найдут.

Хотя голос его почти не изменился, я поняла, что Халк едва ли сомневается в результате. Конечно, кто рискнет с ним спорить, когда, оказывается, владелец ранчо далеко не прост? Мне и раньше не казалось, что он прост, но теперь стало ясно, что я не видела даже вершины айсберга той личности, которая звалась Халком Конрадом.

Не сдержав любопытства, я спросила:

— Где ты научился такому?

Ответом мне была тишина. Конечно. Глупо было ожидать каких-либо откровений.

Я надеялась, что Халк не заметил моего разочарования. Он совсем не обязан был открывать мне свои секреты. Хватало и того, что он и так много раз вставал на мою сторону. Много больше, чем я когда-либо смела надеяться в пределах несправедливого Тали.

— Кто-то подставил меня....

— Не думай об этом. Я разберусь.

Голос его снова прозвучал как-то по-особенному. Тепло.

Внутри меня что-то задрожало. Потянулось навстречу, будто выглянувшему из-за облаков солнцу.

Теперь не ответила я. Не знала, что именно. Да и не нужно было.

В моей теперешней ситуации время определить было невозможно, но я предположила, что было где-то около полуночи. Я потерла глаза. Навалилась усталость. Теперь, когда я расслабилась, она стала особенна заметна.

— Постарайся не открывать пока глаза и не три их, — посоветовал Халк, и я отняла руки от лица.

— Ты проводишь меня до комнаты? — спросила я, чувствуя себя неловко. Мне совсем не хотелось быть для кого-то обузой, но найти свою комнату самостоятельно я теперь не могла.

— Ты останешься здесь, — ответил Халк.

Я застыла. Сердце как-то не привычно стукнуло где-то в горле. Он же не имеет в виду, что я буду спать в его кабинете? Нет-нет....От смущения по лицу прошла жаркая волна.

— Как это — здесь? Я не хочу....э-э-э-э.... не хочу быть обузой.... Я смогу сама....

— Я сказал, ты останешься здесь.

Я глубоко и медленно вдохнула. Затем выдохнула.

— Я буду спать на диване? — прекрасно зная, что у Халка всего одна спальня, я искренне надеялась на положительный ответ.

— Нет.

— Ты будешь спать на диване?

— Нет.

Я замолчала. Просто не смогла заставить себя спросить что-то еще. Какая же это беспомощность — быть слепым! Хотя с Халком можно быть стопроцентно зрячим и все равно проиграть в споре. Потому что он и не спорил. Он лишь доводил до сведения принятые им самим решения.

— Я не.... Пожалуйста....

Я сама не поняла, что хотела сказать, но возражение в любом случае получилось каким-то жалким, как писк котенка.

Он взял меня за руку.

— Я не трону тебя. Обещаю. Но через несколько часов у тебя будет приступ боли. Таблетки против него не помогут. Если я буду рядом, я смогу помочь, хорошо?