— Здесь очень красиво... — невидящим взглядом всматриваясь в ночь, пробормотала Влада, сделав малейшую попытку остановить Громова. Хоть и знает, что это бесполезно. Если захочет — уйдет, и никто не будет в силах его не остановить. Слишком своевольный мужчина. Такой, на которого мало действует вообще хоть какие-то уговоры.
Наверное, она ошибается, считая, что он уйдет в неизвестном направлении. Он уйдет к женщине. Другой. Неважно какой. Просто другой. Чтобы получить то, что Влада ему не дала. И, черт возьми, отпускать его к другой, было сродни пытке. До последнего она думала, что Антон для неё ничего не значит. Так, эпизод в жизни. Как и она для него. Но... с первыми осознаниями противоположного становится все больнее от одной лишь мысли, что этой ночью он будет обнимать и ласкать другую женщину... Что его руки и губы будут прикасаться к чужому телу...
— Влада, я ухожу. Меня сегодня не будет. Надеюсь, что сама справишься здесь, — игнорируя слова девушки, равнодушно, не оборачиваясь, бросил Громов.
Чего и следовало ожидать. К другой женщине. А ведь так хочется его остановить, но... слишком мало силы духа. Она ведь с утра пообещала себе, что устоит перед ним. В следующий раз сможет сдержаться. Ну что толку, если он останется с ней? Потом ведь все равно расставание неизбежно... Только лишние переживания и страдания. Если сам хочет уйти, то останавливать его Владислава не имела права.
— Да, хорошо. Как-нибудь справлюсь, — поежившись еще сильнее, то ли от прохладного ветерка, то ли от равнодушия Антона, согласилась Ильина, поспешно добавив — я завтра постараюсь съехать от тебя. Сегодня Лена обещала помочь мне с жильем. У неё какая-то подруга сдает недорого неплохую квартирку...
'Так ведь лучше? — мысленно пыталась убедить себя девушка, — ведь лучше? Да, лучше!'. Единственный шанс что-то изменить, подтолкнув Антона к каким-то действиям. Теперь все в его руках. Он сам вправе решить, как быть дальше... Либо проигнорировать слова Влады, равнодушно согласившись, тем самым закончив этот фарс, в который стали превращаться их отношения, позволив уйти. Либо сделать первый шаг к ней на встречу... Все зависит только от него. И девушка вдруг поняла, что даже перестала дышать, ожидая его приговора...
— Отлично, — спокойно фыркнул Антон.
— Да, это большая удача, что удалось так быстро подыскать вариант. Я боялась, что дольше придется нарушать твою размеренную жизнь своим присутствием, — прикрыв устало глаза, пробормотала Влада, чувствуя себя настолько разбитой, от его уверенного равнодушия. Значит, позволит уйти. Но сначала уйдет сам... — а так тебе снова больше не придется нарушать свои планы.
— И это все, что ты мне хочешь сказать? — как-то резко выкрикнул Громов, заставляя Владу вздрогнуть, и мгновенно обернутся к мужчине, что практически одновременно с ней, так же повернулся обратно.
Несколько мгновений. Глаза в глаза. Битва взглядов. Раздраженного черного, как ночь, и немного испуганно-поджатого, зеленоватого, как бездонный омут. Уверенность против неожиданности... Страсть и желание... Гнев и страх... В этот миг все смешалось в одном. В столкновении взглядов, когда невозможно отвернутся, но оставлять все, как есть, страшно. От того, что боишься попасть в такую пучину, выбраться из которой просто нереально...
— Знаешь, Ильина, — делая осторожный шаг в направлении девушки, уверенно бросил Антон, — я ведь сейчас собирался ехать к другой, чтобы развлечься. Заняться сексом, и наконец, получить долгожданную разрядку, — шокированная прямотой заявления, Влада не в силах была даже что-то ответить, лишь с недоумением смотрела на Громова, что, не сводя с неё глаз, продолжал — Да-да! И не нужно на меня так смотреть! Но знаешь, что я только что подумал... — еще один шаг, сокращающий между ними расстояние, — почему собственно говоря, я должен куда-то ехать, когда в моем собственном доме сейчас живет девушка, которая может разом решить все мои проблемы. Та, которая меня обламывала с сексом немереное количество раз. Между прочим, можно сказать впервые в жизни, — попытка ослабить узел галстука, — Ты хоть знаешь, что меня за всю жизнь не обламывали столько раз, даже если сосчитать разных женщин... — и снова шаг за шагом, с каждым разом все более уверенный и настойчивый. Так как наступает самый настоящий хищник, не давая своей жертве ни малейшего шанса на спасения. Ни назад, ни вперед ходу нет.
— Вообще-то добрую половину из этого немереного количества раз, ты сам был виноват, — попыталась возразить Влада.
— Заткнись! — почти прорычал мужчина, ступая все ближе, еще одна попытка развязать тугой узел галстука, что сейчас казался сдавливающим никчемным узлом, — Мне совершенно наплевать, что ты сейчас думаешь. Так же мне наплевать, как ты относишься к тому, что сейчас произойдет. А это произойдет, хочешь ты этого или нет, — резко дернув рукой, срывая, наконец, удушливую петлю, Антон отбросил галстук куда-то в сторону, — а знаешь почему? — Влада недоуменно закивала, как завороженная не сводя глаз с приближающегося мужчины, который остановившись на расстоянии полуметра, одним движением стянул с себя пиджак, который постигла та же участь, что и галстук, прищурившись, выдохнул — потому, что я хочу тебя Ильина, черт возьми! Хочу, как не хотел еще ни одну женщину в своей жизни! Понимаешь?!
Еще один шаг, сокращающий расстояние между ними до каких-то пары сантиметров. Владислава все так же не в силах отступить с недоумением, смотрит на Антона. Возразить невозможно, потому что, кажется, что потеряла какую-либо способность говорить. Сбежать тоже не лучший выход. Да и как сбежишь, когда при виде этого великолепного мужчины, коленки подгибаются, и не слушается ни единая часть тела. Когда от одного его взгляда, такой близости, сердце пускается так далеко вскачь, что даже дышать невозможно...
А он, ехидно усмехнувшись, медленно поднял руки, и, еле касаясь, провел тыльной стороной ладони по щеке Влады, спускаясь ниже. Сначала по тонкой шее, потом переворачивая руку, попытался пробраться сквозь блузку к груди, но из-за воротника и плотно прилегающей ткани, это было не так-то просто. Еще одна короткая усмешка, глаза в глаза... И вдруг ухватившись обоими руками за ворот шелковой рубашки, мужчина резко рванул ткань в разные стороны, от чего мелкие перламутровые пуговички со звоном посыпались на пол, а ткань разъехалась в разные стороны, обнажая бархатную нежность такого желанного тела, и тонкие кружева белоснежного бюстгальтера.
— Это моя любимая блузка... — прикусив губу, без тени сожаления пробормотала девушка, заворожено всматриваясь в черноту глаз стоящего напротив мужчины, пытаясь уловить в них хоть что-то, что заставит её воспротивиться. Но в его глазах горел лишь безумный огонек страсти, желания и какого-то детского восхищения. На неё никогда и ни один мужчина еще не смотрел так, как сейчас Антон. И это... завораживало.
— Плевать на блузку! — обхватив широкими ладонями лицо Влады, мужчина впился в её губы обжигающим поцелуем. Так, как измученный путник упивается живительной влагой воды. Терзая и слегка покусывая губы девушки. Сминая под себя, и с жадностью поглощая, сплетаясь в безудержном танце с язычком девушки.
Поцелуй, что казалось, невозможно закончить и разорвать... И вкус его губ... просто вкус этого мужчины, в который раз заставлял забыться обо всем на свете, поднимая до небес. И этого поцелуя было до ничтожного мало, потому что казалось, что впереди её ждет что-то большее, гораздо более сильное и возвышающее... И этого хотелось сейчас и немедленно. Влада не могла позволить, чтобы снова все прервалось, так и не начавшись. Не сейчас!
С силой обхватив Антона за плечи, девушка крепче прижалась к нему, ощущая его напряжение, желание и готовность к большему, каждой клеточкой своего тела. С не меньшем пылом отвечая на поцелуй, Владислава все больше прижималась к мужчине, вцепляясь в него, как в персональный спасательный круг. Сминала в кулачках тонкую ткань, и царапала сквозь рубашку острыми коготками спину, когда мужчина яростно и в то же время нежно, сжимал и ласкал её грудь.
В какой-то момент Антон слегка отстранился, от чего их уст Влады вырвался разочарованно-отчаянный вздох, от страха, что и после этого он уйдет. Но мужчина лишь прислонившись лбом к её лбу, но, не выпуская из объятий, и обжигая горячим сбившимся дыхание выдохнул:
— Я чувствую, ты не останешься в долгу...
И не давая возможности возразить, снова прижался к её губам с поцелуем. В этот раз более осторожным и нежным, одновременно с чем неожиданно подхватил Владу на руки, которая сразу сориентировавшись, обхватила его за шею, и быстрым шагом направился к выходу с гостиной, ловко лавируя между многочисленными диванами и дверными проемами. При этом между поцелуями, успевая бормотать:
— Черт возьми, Ильина... с виду ты гораздо легче... — от подобного заявления из уст Владиславы готовы были вылиться недовольные возмущения, но они снова были заглушены страстным поцелуем.
Антон определенно насмехался, но как ни странно, девушке это нравилось.
Она не помнила, как они добрались до второго этажа, потому как страшно было даже представить, что Антон тащил её на себе по крутой лестнице и каким-то образом умудрился не навернуться. Хотя, все это было так неважно сейчас... Для девушки существовали лишь его жаркие прикосновения, его руки, что казалось, уже умудрились исследовать практически каждую частичку её тела, обжигающие поцелуи, которые будто поглощали дыхание... В этот миг все было таким неважным, потому что для Влады вся вселенная была сейчас сконцентрирована в одном единственном мужчине, которого она хотела всей своей душой и телом. И плевать, что будет потом. Сейчас единственно важным оставались ласки его проворных рук, вкус пьянящих губ, и желание поскорее ощутить его в себе. Полностью и до конца!
— Подожди секундочку... — хрипло, на выдохе, прорычал мужчина, остановившись у двери своей спальни, пытаясь пробраться внутрь.
— Не хочу больше ждать... Мне надоело это нелепое ожидание... — в ответ лишь простонала девушка, заерзав у него руках от нетерпения.
— А ты оказывается еще более нетерпеливая, чем можно было представить, — удовлетворенно отметил мужчина. И справившись, наконец, с дверью, проскользнув в полумрак собственной спальни, бережно уложил девушку на кровать. В какой-то миг проскользнула мысль, что Влада будет первой из его женщин, что побывает в его комнате и кровати. Но углубляться в более серьезные подробности, и ковыряться в сознании, не было, ни сил, ни желания.
Подарив Владе еще один короткий поцелуй, он отстранился, услышав очередной возмущенный стон из ей уст. Но, не обращая, ни это внимания, Антон, выпрямившись во весь рост, не сводя довольного и предвкушающего взгляда с Владиславы, пытался справиться с собственной рубашкой.
— Антон, — немного привстав, девушка к превеликому его удивлению, протянула к нему руки, и робко улыбнувшись, выдохнула — иди сюда... я хочу сама...
Боже, она сама не осознавала, что творит. Мало того, что не сопротивляется, так и сама зовет его к себе. Но желание, кипевшее внутри, было настолько сильным, что проявлять скромность и ханжеские нравы было не самым удачным временем.
Антон, видимо, и сам не понял, откуда у неё столько смелости, потому как на мгновение замер с недоумением. И лишь когда Влада повторила свою просьбу, опустился рядом с ней на краюшек постели, предоставляя девушке полнейшее право действия. И они не заставили себя долго ждать.
Придвинувшись ближе, Владислава сначала несколько робко, провела ладонью по его щеке, на которой стала проступать легкая щетина, что, тем не менее, не мешала и не раздражала, а напротив, лишь сильнее возбуждала. После чего, прикусив губку, увлеченно попыталась расстегнуть мелкие пуговички дорогой рубашки. Но пальцы как назло путались, а от взгляда, направленного на неё, лишь сильнее пробирала мелкая дрожь, не способствующая её занятию.
Тяжело вздохнув, девушка, послала Антону, извиняющийся взгляд, и, последовав его примеру, что есть силы рванула полы рубашки в разные стороны, обнажая широкую и мускулистую грудь.
— А это была, между прочим, моя любимая рубашка, — ехидно не мог не отметить мужчина.
— Плевать на рубашку! — фыркнула Влада, и, не давая возможности возразить, остановила его страстным поцелуем, исследуя при этом, проворными пальчиками его грудь, поглаживая и сжимая кожу под своими ладошками.
Как ни странно, подобные, казалось бы, незначительные ласки, возбуждали мужчину еще сильнее. Это ему нравилось. Но он чувствовал, что долго так держатся, не сможет. Ведь и так слишком много времени упустил. Потому недолго думая, он завалил девушку на подушки, подминая под себя, и не разрывая поцелуя, стянул все еще болтающуюся кое-как блузку, и кружевное белье с груди. После чего стал спускаться с поцелуями все ниже, к напряженной и ноющей груди, наслаждаясь каждым миллиметром бархатистой и нежной кожи. А Владе, изгибаясь от его ласк, и изнывая от нетерпения, удалось полностью освободить мужчину от рубашки, покрывая короткими поцелуями его грудь.
Дальше он смутно помнил, каким образом удалось стянуть из девушки жуткую, сковывающую малейшие движения, юбку. Когда его брюки полетели следом, на пол... Глаза полностью застелила страсть, и теперь существовала лишь она — Владислава! Черные волосы, разметались по подушке, глаза сверкают долгожданным блеском, дыхание сбивчатое, грудь вздымается от тяжелого дыхания... Разгоряченная и раскаленная до предела. Готова, только для него... Наконец-то, раз и навсегда. И теперь им уже ничто и никто не сможет помешать.
Замерев на мгновение в предвкушении, Антон с выжиданием посмотрел на Владу. Странным образом, но ему необходимо было сейчас услышать от неё подтверждение, что она хочет его так же, как и он. И пускай, это было и так явно по реакции её тела, но необходимо было, чтобы она сама произнесла эти слова вслух, основанные на трезвости разума...
— Антон... — заметив его нерешительность, прорычала девушка, снова вонзаясь ногтями в его плечи. Сил терпеть больше не было. Но эта странная медлительность в поведении Антона немного пугала. На миг даже показалось, что он, разочаровавшись в ней, передумал. Потому и пробормотала — пожалуйста, хватит издеваться...
— Я же говорил тебе, что у нас все произойдет по обоюдному желанию, и ты сама захочешь меня не меньше, чем я... — удовлетворенно выдохнул мужчина, прикусив мочку уха девушки.
— Антон, если ты сейчас же не сделаешь этого, то я тебя убью! — изнывая от нетерпения, с отчаянием выкрикнула Влада.
Повторять дважды не следовало. Потому как Антон, словно этого лишь и ожидал, крепче прижимая к себе девушку, питаясь при этом смотреть ей в глаза, резко вошел в неё. От чего Владислава как-то рвано вздрогнула в его руках, и, поморщившись, сильнее сжала его за плечи.
Чувствовать его в себе было так необычно и странно, а боль, которая при этом волной разлилась внутри от этого, как бы Влада не старалась скрыть, дала о себе знать...
И снова мужчина застыл, с недоумением и неверием глядя на девушку. Черт возьми, он ожидал чего угодно, ни никак не такого. Он у Владиславы первый? Но как такое может быть? Как, притом, что она столько времени встречалась с мужчиной. Пускай и слизняком... Но факт остается фактом. Это так. Вот почему в ней так мучительно тесно...
