— Ага, — Лан тоже хихикнул. — Эльфийцы, они такие, точная копия своих хозяев.
Эль отошла в сторонку, подозвала к себе к`ярда и начала втолковывать ему что-то на ухо. Он сердито храпел, фыркал, выгибал шею и косил на нее своими хитрыми глазами, но она осталась непреклонной. В конце концов, он качнул головой, как будто соглашаясь, и она с довольной улыбкой вернулась к нам.
— Уговорила. Обещал вести себя правильно.
— Умница, — Лан светло улыбнулся ей и посмотрел в сторону, — А теперь — наша гордость! Чистокровный эльфиец.
Я с остановившимся сердцем смотрел на чудо, которое появилось перед нами. Ослепительный, белый как снег жеребец, с пронзительными синими глазами, обрамленными длинными ресницами. Кипельно-белая грива волновалась на легком ветру, доходя ему до запястья. Но не висела свободно, а была собрана в какое-то подобие сложных кос, и только шелковистый кончик оставался свободным. Хвост, доходящий своей длиной до самой земли, так же был заплетен в косу и перевит белой лентой.
— Пресветлая Аэлэниель, какая невообразимая красота, — прошептала Эль, разглядывая это белоснежное чудо.
К'ярд подошел поближе, посмотрел на стоявшего перед ним эльфийца и вопросительно заржал.
— Да, ты будешь выглядеть точно так же, — ответил ему Лан, — нравится?
Конь коротко кивнул головой, соглашаясь.
Я, вроде уже привычный к его выходкам, все равно удивился. Ну и умная же бестия!
Эль превратила всех пятерых наших коней в эльфийцев. А заодно прикрыла мороком и большие мешки на их спинах, превратив в маленькие вещевые мешочки, притороченные у каждой лошади к луке седла. Теперь мы были готовы ехать дальше, подумалось мне, но я ошибся.
Лан прошелся мимо каждого из нас, потом подошел к лошадям, внимательно осмотрел, погладил, удостоверился, что все в порядке, а потом, вздохнув, сказал:
— В принципе, мы готовы. Есть только одно, что я хотел бы попробовать еще. По поводу подсказок про старшинство.
— О, это важно, — согласилась Эль, подойдя поближе и прижавшись к нему.
Лан погладил ее по волосам, слегка дернул за острое ухо, и, рассмеявшись, продолжил:
— Я думаю нам надо пересмотреть то плетение, которое мы держим на голове, как защиту от чтения мыслей.
— Думаешь сделать по-другому? — нахмурился Дар, — но мы, вроде бы уже все перепробовали.
— Нет, не все. Наш щит, который сдерживает удары оружия, как он сделан? — покачал головой Лан.
— Мое основное плетение, а ваши, как добавление, — задумчиво сказал Дар, а потом резко вскинул голову, — понял. С первой защитой мы мудрили все вместе, а тут ты хочешь попробовать, так как со щитом?
— Ага, — согласился Лан. — Полчаса роли не сыграют, а может у нас что-то и получится.
— А что конкретно ты хочешь получить, — не поняла Эль, — там вроде бы все хорошо работает, мысли не прочесть.
— Вот именно. Смотри, это плетение на тебе и ты не можешь прочесть ничьих мыслей среди тех, на ком оно тоже надето, но и твои мысли никто прочесть не может. Так?
Она кивнула.
— А как быть, если тебе надо срочно что-то передать, например мне, а вслух ты сказать не можешь? А я нахожусь спиной к тебе и не вижу того, что происходит с тобой. Свою защиту ты можешь убрать, а я-то тебя все равно не услышу. Понимаешь?
— То есть ты хочешь попробовать сделать так, чтобы можно было достучаться друг до друга?
— Ага, и идея есть, как это сделать. Смотрите, если мы берем наше старое плетение, и добавляем к нему нить силы Дара, которую пропускаем вот так...
Я уже через пару минут потерял нить разговора. Интересно безумно, но почти ничего непонятно. Какие-то нити, плетения, как их можно видеть? Они с видимым интересом уставились все втроем на какую-то одну точку перед собой, видимо там что-то было, но как я ни напрягался, увидеть ничего не смог. Ну и пусть их. Я расположился на траве под деревом возле дороги и прикрыл глаза. Закончат, позовут.
Разбудило меня какое-то странное ощущение. Как будто по голове что-то ползало. Я провел рукой, но ощущение не исчезло. Напротив, оно стало еще более явным. Я снова провел рукой по тому же месту. И услышал довольное хихиканье этой троицы.
— Ну и что вы еще сотворили? — поинтересовался я, открывая глаза.
— А что ты чувствуешь? — в свою очередь спросил меня Дар.
— Как будто щекочется и ползает что-то.
— Ага, работает! — Лан с довольной улыбкой потер руки. — Теперь, если чувствуете такое на своей голове, щит надо немного сдвинуть, значит, тебя зовут.
— А если это будет кто-то чужой? — с иронией спросил я. — Ведь я так понял, что не только вы владеете такой силой, а кто угодно может захотеть вас послушать?
— А тогда мы почувствуем вместо щекотки укол в лоб и поймем, что трогать щит не надо. Мы все предусмотрели.
— А его не смогут снять другие, более сильные маги? — с сомнением спросил я.
— Не-а, — покачала головой Эль, — магию Дара даже мы снять не в силах. Наши плетения они может, и разберут, а вот его не поддастся.
— Я все равно думаю, что человеческая магия есть, — упрямо сказал Лан, — иначе происходящее не объяснить. Что-то в нем есть, но мы не знаем, как это разбудить. Может, придет время, и мы поймем.
— Я на это надеюсь, — пробормотал Дар, — поехали уже?
Глава 6.
"— Здесь зона с сильным магическим полем!
— Вот именно, — подтвердил проходящий мимо куст".
(Терри Пратчетт)
Эль.
— Граница с эльфийской Империей, — сказал Лан.
Перед нами расстилалась полоса пожухлой осенней травы, за ней, в десятке локтей от нас начиналась граница эльфийского леса. Не прогалине, перед въездом в него, виднелось какое-то подобие ажурной, сплетенной из ветвей и листьев арки. Возле нее стояло сооружение, похожее на палатку. А рядом с ней, на каких-то тонких, невесомых стульях сидели два эльфа.
— Стража границы, — сказал Лан, кивнув на них. — Все помним, что дальше? Вы молчите, говорю только я.
Мы согласно кивнули.
— Тогда поехали.
Мы тронули лошадей и неспешно двинулись по направлению к арке. Эльфы, завидев наш отряд, встали и заняли свои места по обоим краям от нее.
Один из них поднял руку, останавливая нас за пару шагов до них.
— Mae govannen, — произнес эльф напевным голосом, — Suilon gen a vellyn!
— Le suilon! Man i eneth lНn? -таким же тихим и не менее напевным голосом ответил Лан.
— Led Maethoriel, — прозвучал ответ.
Пока я понимала каждое слово, которое они произносили. Из Лана вышел хороший учитель.
— Я лэд Хаарондел из Дома Серебряного ручья, — ответил ему Лан на эльфийском, — это мои подопечные. Мы возвращаемся из Империи человечков.
— Учились? — с пониманием спросил второй эльф, — я лэд Байлинель.
— Приветствую, — ответил Лан, — да, подготовка к путешествию в "золотой единорог".
— Скоро будут равными, — с пониманием произнес лэд Маэсорель. — Понравилось? — неожиданно обратился он ко мне.
Я сидела как влитая, с каменным выражением лица, сделав вид, что не слышала его вопроса.
— Правильно воспитаны, — слегка склонил он голову перед Ланом.
— Благодарю лэд, мне весьма похвальна ваша высокая оценка моих навыков преподавателя, — степенно ответил Лан, так же слегка наклонив голову вперед.
— Что означает этот вход в Янтарный лес? — Лан указал глазами на арку перекрывавшую проход.
— Высокородный лэд Хаарондел с подопечными долго путешествовал? — поинтересовался второй, который назвался Байлинелем.
— Месяц, — ответил Лан.
— Долго, — с сомнением произнес Маэсорель. — Не знаете, что происходит?
— Откуда? — Лан высокомерно дернул плечом, — буду раз услышать вашу историю, высокородные лэды.
— Империя на грани войны, — произнес Маэсорель.
— С кем? — Лан слегка качнул головой.
— С темными, — ответил второй эльф.
— Причина? — Лан был непоколебим как каменная стена.
— Смерть наследника Владыки Ландиэля Орр'сарлеен.
— Что? — каменное спокойствие Лана дало трещину. — Как?
— Ходят слухи, — понизив голос, сказал Байлинель, — что в этом замешан Владыка темных эльфов Аннуминас Алл'роаллен. Вчера в Авентарион прибыло посольство темных с ним во главе. Сегодня должны состояться переговоры между Владыками. По итогам будет принято решение. Война или мир.
— Вечного лета наследнику Ландиэлю Орр'сарлеен, в стране павших героев, — наклонил голову Лан, произнеся ритуальные слова в знак скорби.
— Вечного лета, — склонили эльфы свои головы.
— Мы можем двигаться дальше? — задал Лан вопрос, внимательно оглядывая стоящую перед ним парочку ушастых.
— Можете лэд, — ответил Маэсорель. — Проехать следует под аркой из остролиста.
— Зачем? — высокомерно поднял бровь Лан.
— Амулет, был создан Владыкой Алла'ателем и вставлен в ней. Снимает все мороки с проезжающих, чтобы ни один чужой не прошел на исконные земли светлых эльфов в минуты скорби.
Лан понимающе склонил голову и двинулся к арке.
Я изо всех сил напряглась, но... мы спокойно проехали. Внешность наша осталась неизменной.
— Aa' menle nauva calen ar' ta hwesta e' ale'quenle, — донеслось нам вслед.
— А я говорил, что ты сильнее, — произнес Лан, как только мы отъехали на достаточное расстояние от эльфийского поста. Я немедленно загордилась.
— Я думал, — нагнал нас Дар и поехал с нами вровень, — что вы между собой общаетесь нормально. Так нет, такие же каменные выражения лиц и ощущение что разговариваете друг с другом как с пустым местом. Почему?
Лан пожал плечами.
— Дар, почему у людей нет магии? — ответил он вопросом на вопрос.
— Я не знаю, — растерянно произнес Дар.
— Вот и я не знаю, почему мы так общаемся. Так принято и все. Нашими предками.
— Странные вы, — сказал Корин, слушая их разговор.
Дорога тянулась извилистой лентой по сбросившему листья лесу. Деревья были совсем другими, не такими как в человеческой Империи. Я крутила головой по сторонам, но не узнавала ни одного.
— Лан, почему лес называется Янтарным, — не выдержав, спросила я.
— Ты поняла наш разговор? — удивился он.
— Да, — кивнула я. — Все слова были понятными.
— А ты? — спросил он у Дара.
Тот тоже согласно покачал головой.
— Да, я все понял.
— Надо же, — удивился Лан, — не ожидал, что из меня получится хороший учитель.
— Почему ты плохо о себе думал? — понял Корин, — даже я, не уча вместе с вами ваш язык, много понял. Многие слова были знакомыми.
Лан хмыкнул.
— Слушайте. Лес в светлой Империи называется Янтарным, потому что большую его часть составляют янтарные клены, которые растут только здесь. Их листья даже летом не зеленые, а светло-желтого, янтарного цвета. Это очень красиво. Кстати в этом лесу можно встретить единорогов. Помнишь, мы как-то разговаривали о них? — спросил он у меня.
— Правда? — оживился Дар, а я согласно покачала головой.
— Правда, — улыбнулся Лан.
— А какие они? — спросил Корин, — я всегда думал, что это красивая сказка.
— Корин, месяц назад я тоже думала что эльфы, дроу и прочие — это красивая сказка, — хихикнула я, — но нет, вот он, во всей своей красе.
— И ты тоже, — хмыкнул Дар.
— И я тоже, — согласилась я.
— Я видел их всего один раз в жизни, — с видимой неохотой признался Лан. — У нас не принято рассказывать о них никому, даже в разговоре между собой. Даже членам собственного Дома. Когда я увидел их впервые, а мы тогда были на охоте в лесу, я немного отстал от отца, стал догонять и вышел на поляну. А там их было трое. Жеребец, кобыла и маленький жеребенок. Такие же белые, как и эльфийцы. Но грива, хвост и копыта серебряные. А рог, витой и очень длинный. А на конце как будто синий огонек горел. Они же тоже магические создания. Потрясающе красивые. Они не подпустили меня к себе даже близко. Жеребец заржал, стал бить копытом, а рог засветился ярко-синим. Я подумал, что не стоит его провоцировать и отошел. А жеребенок такой забавный был, так смешно взбрыкивал, бегая кругами вокруг своей матери. Когда я вернулся, попытался рассказать отцу и получил по первое число. Оказалось, что увидеть единорогов великая честь. Они показываются далеко не каждому. И рассказывать об этом тоже нельзя, потому что завистников хватает в любых землях. Даже у нас. И это знание можно повернуть во вред рассказчику.
— Лан, мы никогда... — начал Корин.
— Я знаю и доверяю вам, поэтому и рассказал, — мотнул головой Лан. — Но больше об этом знать никто не должен.
Мы согласно покивали головами.
— Кстати, уже время обеда, — задумчиво произнес Дар, — может, остановимся и перекусим?
Лан задумался, а потом кивнул:
— Можно, все равно раньше вечера мы до Авентариона не доберемся, а там пока ночлег найдем, пока устроимся. Давайте поедим.
Мы свернули с широкой лесной тропы вглубь леса, проехали с пол-лиги, чтобы забраться подальше и спешились с лошадей. Стреножили наших кобылок, пустили их пастись и отпустили погулять к'ярда. Кстати, он был очень доволен своей новой внешность. Его самодовольное выражение хитрой морды ни с чем не перепутаешь. Он посмотрел на нас, занятых обустройством временного лагеря, и сиганул в кусты.
Мы собрали сухие ветки и хворост для костра и разожгли огонь. Жители Черной грязи отдали нам достаточное количество мяса, чтобы можно было не охотиться. Когда оно зарумянилось, нам в ноздри полез изумительный запах. Я и не осознавала, какие мы голодные до сего момента. Казалось бы, совсем недавно выехали из деревни, а уже на эльфийских землях. Если мы будем двигаться такими темпами, может до весны и успеем добраться до Фирсы?
Сзади послышался шорох, и из кустов высунулось мое черное безобразие. Точнее белое. Он вышел к нам, покосился на подрумянившееся, на костре, жаркое и тоненько заржал.
— Не нашел еды? — спросил его Лан. — Иди, мы специально тебе оставили немного мяса.
К'ярд подошел, посмотрел на еду, которую предлагал ему Лан и снова тихонько заржал.
— Не нравится? — не понял он. — Извини, другого нет.
Конь фыркнул, словно сетуя на его несообразительность, и подошел к Дару. Обнюхал его голову и тихо всхрапнул.
— Что ты хочешь? — удивился Дар. — Эль, я не понимаю, чего он хочет.
— Я, пока, тоже, — недоуменно пожала я плечами. Встала и подошла к коню. — Что, мой хороший, расскажи мне.
Он внимательно посмотрел мне в глаза, решительно мотнул головой и вцепился зубами в рукав камзола Дара. И потянул за собой.
— Отпусти, ты чего? — отшатнулся Дар, — Эль угомони его.
— Мне кажется, чтобы он хочет, чтобы ты пошел за ним, — сказал Лан, внимательно разглядывая к'ярда.
— Ага, — согласилась я, — пошли все вместе. Корин ты присмотришь за едой?
— Куда же я от вас денусь, — хмыкнул тот и склонился над костром.
К'ярд увидев, что мы готовы последовать за ним, снова прыгнул в те же кусты. Мы, с треском проламываясь сквозь голые ветви, полезли следом.
— Странный он какой-то, — с сомнением произнес Лан. — Эль ты уверена, что это безопасно?
