Положение сложилось безвыходное. Все переднее стекло загородила громадная корма бронесамосвала, сдвинуть который с места, даже поддав автокраном, было нереально. За кормой изгибался гребень плотины, полный боевиков и разнообразной техники — отступать туда было бы самоубийством.

По открытой дверце кабины щелкнули пули, выбив сноп искр — видимо, стрелял Тем не менее, девушка отважно подалась вперед, схватившись за ручку двери и рванув на себя. Прежде, чем та захлопнулась, она на мгновение встретилась взглядом с Ансари, стоящим буквально в паре метров и шарахнувшимся в момент выстрела назад. Кейко даже успела рассмотреть вспыхнувшее в его глазах узнавание. Чтобы унять внезапно накатившую нервную дрожь, она даже выстрелила в ответ — вслепую высунув пистолет в окошко и затем быстро задвинув его.

— Дай-ка и я... — Амико потянулась к окну с гранатой, но Джон остановил ее:

— Погоди, а то осколками еще колеса повредит. Лучше глянь, что на том берегу.

Амико быстро проверила экран ноутбука и выдохнула:

— 'Шахин' подходит к последнему повороту!..

За спиной быстро протарахтели несколько очередей — стрелял то ли Тун Тин, занявший оборону в прикрывающем двигатель стальном коробе за кабиной, то ли Алена из бронированной будки крановщика.

— Зачем он это устроил, неужели не понимал, чем кончится? — запаленно дыша, спросила Кейко,

— Хм-м-м... наверное, обидно стало. Слишком уж мы его унизили, растоптали мужскую гордость, — пробормотал Джон, бросая быстрые взгляды в окошки и — к счастью, сохранившиеся — зеркала заднего вида. — Но действительно, все испортил, ублюдок, и в самый неподходящий момент.

— И что же нам теперь делать?..

— Боюсь, что придется дергать за шнурок.

— ...Шнурок?

— Тот, что Иван протянул к заряду на ракете, — уточнила Амико, и ее лицо снова превратилось в застывшую маску. — Ракета взорвется, и... нам уже не нужно будет заботиться ни о чем. Если подумать, не самый плохой вариант.

— Вот так вот... сразу?.. — прошептала Кейко.

По только что закрытой дверце кабины с оттяжкой ударили еще несколько пуль, пошло трещинами толстое американское бронестекло. Даже для не такой уж опытной девушки было вполне очевидно, что, оказавшись пойманными, словно в ловушку, в этой тесной кабинке среди орд террористов, не стоило рассчитывать продержаться сколь-нибудь долго.

Теплый металл пистолета в руках и тяжесть автомата, который она вытянула из-под сидения, позволяли надеяться, что враги больше не смогут насладиться ее беспомощностью, страхом и бессильными мольбами. Можно будет до последнего стрелять в них, благословляя каждую вылетающую пулю и вкладывая в нее свое проклятие насильникам и палачам. Возможно, им с Амико даже не придется брать на душу грех самоубийства — это получится само собой. Исчезнуть в жаркой вспышке взрыва крылатой ракеты — быстрая и чистая смерть, намного лучше большинства из тех смертей, что она успела повидать за эти дни. Короткий взгляд в глаза подруги и ее едва заметный кивок убедительно подтвердили это.

Можно будет даже обняться. Смахнув выступившие на глазах слезы, Кейко улыбнулась Амико, чтобы та не переживала за свою трусоватую и глупую подружку. И пожалела лишь об одном — что не может сейчас прижаться к могучей груди Ивана.

— Так, взорваться мы всегда успеем, но попробуем все же прорваться назад... вдруг получится... — не слишком уверенно пробормотал Джон, включая заднюю передачу. — А-а-а, черт бы их подрал!.. И эти тут!..

— Что такое? — отстраненно поинтересовалась Амико.

— 'Шилки' вылезают на дорогу с того конца плотины!.. Теперь можно и не мечтать туда вернуться, — кулак Джона с размаху стукнул по рулю. — Не везет сегодня.

— Но почему они нас еще не расстреляли?

— Пока просто не понимают, в чем дело. Но сейчас ваш афганский знакомец поднимет тревогу и тогда — все. Только прыгать с плотины.

Сзади длинно застрочил пулемет — кажется, Тун Тин пытался отстреливаться, не подпуская исламистов вплотную к автокрану, но это не могло затянуться надолго.

Иван не очень удивился, увидев подходящего к кабине Ансари. Конечно, он не сразу понял, что пакистанец только что говорил по рации именно с ним, но осведомленность афганца обо всех деталях этой запутанной операции говорила сама за себя — тот явно был одним из организаторов предстоящих ударов ядерными ракетами. Поэтому, прижавшись спиной к теплой рубчатой резине огромного колеса бронесамосвала, Засельцев не стал корить коварную судьбу за новую изощренную подножку, а просто быстро взвесил оставшиеся у него возможности. Первая — защищать сейчас оставшихся в кабине автокрана девушек. В принципе, сейчас у него имелся неплохой шанс прикончить главаря бандитов, превратившегося для несчастных японок в мрачный символ всех зверств и жестокостей, с которыми им пришлось столкнуться в этом несчастном рейсе. Стоит лишь шагнуть вперед и длинной очередью положить его вместе с телохранителями, наглядно доказав, что Ансари никакой не бессмертный роковой демон в человеческом обличье, а просто один из множества убийц, задушивших в себе все хорошее, что есть в человеке. Соблазнительно. Тем более, что Ивану хотелось отомстить не только за девушек, но и за себя — проткнутая ножом афганца ладонь до сих пор обжигала болью при неловких движениях.

Однако, что будет потом? Вокруг полно боевиков, и они мигом изрешетят того, кто убил одного из их предводителей. Автокран блокирован спереди, отступать на плотину, в объятия толп отдыхающих там исламистов — тоже не годится. Значит...

Только вперед.

Кинув последний взгляд на мутные бронированные стекла кабины, скрывающие девушек, которые так неожиданно нашли место в его сердце, Иван быстрыми неслышными скачками устремился в обратную сторону — к выходу с плотины.

Обежав переднее колесо, Засельцев взлетел по лесенке, грубо приваренной к самодельному защитному панцирю из металлических листов. Несколько боевиков, закусывавших рядом с припаркованным на обочине чуть впереди пикапом, проводили его незаинтересованными взглядами. Оказавшись на верхней площадке в двух метрах над землей, над пышущим жаром недавно заглушенного двигателя радиатором, Иван перехватил автомат левой рукой и дернул боковую дверцу водительской кабины. Там с удобством расположились двое исламистов — арабов, если судить по внешнему виду — расставив на разделявшем два сидения кожухе чашечки с зеленым чаем-матэ и плошки с рисом. Первый, который как раз усердно раздувал кальян, спросил незваного пришельца:

— Мadha tahtaj?

Не вдаваясь в объяснения, Иван влепил ему в лоб пулю из ПБ.

Выкинув обмякшее тело назад через дверь, он схватил за горло второго, совершенно обалдевшего от неожиданности и брызнувшей на лицо крови и мозга напарника, и прорычал:

— Start engine, мать твою!

Из-за угла возвышающегося справа бетонного пилона донесся громкий голос, от которого у девушек по коже пошли мурашки:

— Не ожидал вас встретить и здесь, мои маленькие назойливые подружки! Думал, вы давно уже сбежали куда глаза глядят. Что вы тут делаете, хотел бы я знать? Да еще в кабине грузовика с моей долгожданной ракетой?

— Синэ́, акума!!! — прокричала в ответ Кейко, торопливо оглянувшись на застывшую Амико.

— Ха, ты же Маэми Кейко? Жаль, что мы не успели познакомиться поближе! — гнусно хохотнул Ансари. — А твоя любимая Акеми Амико тоже там? Неужели она все еще сердится на меня?..

Не говоря ни слова, Амико перегнулась через Кейко, сдвинула прикрывающую амбразуру задвижку и с силой выбросила наружу гранату. Оливковое яйцо запрыгало по бетону, докатившись до угла сооружения. Оттуда донеслись испуганные вопли, которые перекрыл треск разрыва. Не успевший довести свою драматическую речь до кульминации главзлодей заткнулся — видимо, прячась от осколков.

— Он думал, я буду тут рыдать и разваливаться на части? Сдохни, мразь! — процедила через зубы девушка.

Внезапно корма стоящего впереди бронированного самосвала вздрогнула и затряслась; с правой стороны выхлопнуло громадный султан непроглядно-черного дыма. Автокран даже качнулся на рессорах от передавшихся через мостовую колебаний, вызванных запуском монструозного двигателя.

— И эти тоже!.. Хотят раздавить нас, несчастных?! — схватилась за голову Киоко, но Амико поймала ее за рукав:

— Стой, это же...

Чудовищный джихад-мобиль еще раз газанул, сотрясая проезжую часть, и вдруг издал своим клаксоном трубный рев. Гудки складывались в какую-то дурацкую мелодию:

— Бу-бу, бубубу, бубубубу, бу-бу!

А потом Комацу, завращав гигантскими колесами, пополз вперед, к выезду с плотины, раздавив и выплюнув влево стоявший перед ним пикап-техничку.

— ...Банька-сан!!! — завизжала Киоко. — Он забрался туда и очищает нам дорогу!..

— Ну, дает ваш Иванушка, — ошеломленно покачал головой Джон, и тут же схватился за руль: — Так, теперь лупите во все стороны, прорываемся!

Двигатель автокрана взревел, и машина прыгнула вперед, почти уткнувшись носом в грязную корму бронесамосвала. Девушки, подхваченные внезапно вспыхнувшей новой надеждой, схватили автоматы. Кейко высунула ствол в узкую амбразуру и принялась беспорядочно поливать пилон, за которым прятались исламисты во главе с Ансари, а Амико перегнулась за спиной Джона к водительской дверце, и сделала тоже самое с левой стороны.

Из задней форточки тоже доносились длинные очереди — войдя в раж, Тун Тин азартно строчил по сторонам, выкрикивая тонким голоском какие-то бирманские оскорбления в адрес исламистов.

Захваченные врасплох боевики забегали, как тараканы, что-то заполошно крича и стреляя по титаническому самосвалу — но его броня презрительно отражала пули. Его жертвами стали еще два джипа, раздавленных с легкостью, точно игрушечные, но следом на сцене появился новый, более достойный противник.

Второй джихад-Комацу, несущий на козырьке две продырявленные в ночном бою пушечные башенки, торопливо разворачивался на тесной площадке, располагающейся вплотную к плотине уже на береговых скалах. Она была еще меньше, чем аналогичная площадка на противоположном берегу, и громадный самосвал, пытающийся встретить неожиданную атаку сзади лицом к лицу, неуклюже дернулся, задев бампером скалу и сорвав несколько бронированных листов. Однако же исламистам не повезло — Иван изо всех сил нажал на газ, и его Комацу, успевший набрать скорость, протаранил собрата в левый борт, словно триера Перикла персидскую галеру. От гулкого металлического удара сверху посыпались камни и ветки, в стороны полетели куски брони. Протараненный джихад-мобиль опрокинулся на правый борт, кашляя сизым дымом, а Комацу-победитель взревел мотором еще сильнее и, упершись ему правым углом бампера в передний мост, сдвинул его еще дальше — к краю двухсотметрового обрыва. Заскрипело и лопнуло ограждение, выглядящее в сравнении со сражающимися карьерными титанами не прочнее паутинки, и бронесамосвал сорвался вниз, заставив эхо повторять могучие раскаты его долгого падения.

— Фух, хорошо, хоть не взорвался, — переведя дух, пробормотал Джон, глядя на дорогу одним глазом и что-то торопливо набирая на экранчике смартфона. — Главное, чтобы нам не дали в спину из 'Шилок'...

— Вряд ли они решатся, — заметила Амико. — Ансари понял, что ракета у нас, и не хочет ее испортить.

— Надеется отбить обратно?.. — Кейко поменяла магазин в автомате и сморщилась, разгоняя ладошкой пороховой дым, плавающий слоями в тесной кабине.

— Наверняка, — Амико подняла палец. — Слышишь?..

Позади, на плотине, все еще тарахтела стрельба, но пули почему-то не щелкали по бронировке крана. Защищен он был максимум от промежуточного калибра, а вот установленные на пикапах многочисленные крупнокалиберные пулеметы или автоматические пушки могли бы порвать кустарное бронирование в клочки — им стоило лишь сосредоточить огонь. Однако же попаданий в пусковую установку почему-то не было. Зато от корпуса захваченного Иваном джихад-Комацу то и дело отлетали искры, а одно из левых задних колес начало заметно спускать.

— Они явно избегают стрелять по нам, но готовят погоню. Я вижу несколько джипов с пулеметами.

Боевики, огорошенные дерзким нападением появившейся неизвестно откуда диверсионной группы, угнавшей пусковую установку с ядерной ракетой, начали приходить в себя. Огонь становился все плотнее, и шальные пули начали попадать и по крану.

Судя по всему, Иван это тоже заметил, поскольку Комацу притормозил, подавшись правее, и требовательно посигналил. Джон быстро обогнал прикрывший его своей тушей бронесамосвал, и направил пусковую установку на дорогу, вырезанную в скальной полке. Та петляла по рассеченному глубокими отвесными ущельями и скальными выступами склону, уходя все выше и извиваясь причудливым серпантином среди зеленой пены густо переплетенных лианами джунглей. Некоторые участки дорожного полотна, скрытые рельефом, были не видны с плотины, но до них требовалось еще добраться.

Ревя моторами на подъеме и утопая в сизых облаках горелой солярки, автокран и бронесамосвал ползли вверх. Теперь по замыкающему джихад-Комацу приходилось одно попадание за другим — малокалиберные 23-миллиметровые снаряды смонтированных в кузовах ЗУ-шек грызли навесную бронировку, отваливающуюся кусками, а резина с задних скатов летела клочьями. Прилетевшая хвостатая огненная комета — то ли ПТУР, то ли граната из станкового гранатомета — лопнула в кузове-ковше, изрешетив бочки с горючим, и на дорогу потекли все более полноводные ручьи солярки. Не прошло и пары секунд, как из кузова повалил дым, а за ним появились и язычки пламени. Конечно, это был не быстро вспыхивающий бензин; дизельное топливо горело медленно и неярко, но все равно стало ясно, что даже огромный карьерный самосвал долго не протянет. Из-за спущенных колес задний мост уже начал с визгом скрести по недавно положенному асфальту. Радовало только то, что прикрытая корпусом и хорошо забронированная кабина водителя пока не попала под обстрел, и Иван продолжал насиловать двигатель, заставляя самосвал ползти вперед и прикрывать, словно щитом, двигающийся впереди автокран. Кейко прилипла к заднему окошку кабины, с волнением следя за мучениями Комацу.

— Почему он не бросит машину и не догонит нас?! Тут же бегом можно быстрее бежать!.. — наконец не выдержала она. Джон, который снова что-то торопливо набивал на связном смартфоне, бросил взгляд в стекло заднего вида.

— Правильно делает — игиловцы уже гонятся за нами. Вон, видишь, пикапы и мотоциклисты выезжают между пилонов? Догнать кран им — раз плюнуть. Единственное, что их может задержать — эта груда карьерного железа. На машине его не объехать, узко. Но надо уползти как можно дальше, чтобы получить больше форы.

— Опять Банька-сан отдувается за всех нас и жертвует собой!.. — схватилась за голову японка.

— А что ты предлагаешь? — огрызнулся Джон, продолжая одновременно рулить и стремительно печатать. — И не мешай, я занят! Как раз китайцы дали прямой канал со своими... попробуем скорее опознаться, кто где...

Крутой подъем перед очередным поворотом серпантина еще больше замедлил броне-Комацу, ползущий теперь со скоростью улитки, и Джон поневоле нажал на газ, чтобы преодолеть простреливаемый с плотины открытый участок как можно быстрее. Наверное, он хотел затормозить и дождаться Ивана чуть дальше, повернув за крутой останец, скрывающий участок дороги из поля зрения находящихся на плотине врагов, но то, что открылось глазам, заставило его громко выругаться какими-то незнакомыми словами и заорать: