Катя и Малыш или Няня для Демона

Я важно выпрямилась и сказала:

— Ну тут все банально. Мы с этим рогатым подрались из-за денег! Понимаете, — интимно произнесла я, подавшись вперед, — именно Тахэро взял сумку с моими миллиардами. Их принесла Кара. Конечно генерал потребовал свою долю, а когда мы встретились, — обидчиво сказала я, сложив руки на груди, — отдавать отказался, мерзавец. Я конечно признаюсь, вспылила, но он все же сам виноват: мог бы даме и уступить. Так нет же, начал махать саблей и проткнул мне сердце. А это — кровожадно сказала я, — было очень неприятно...

— Так вы признаетесь, что убили Генерала?

— Ни в коем случае, — отрицательно покачала головой, — это была самооборона!

— Подсудимая, вы признали себя виновной в совершенных злодеяниях....

— Я???!!! — возмущенный тон был пискляв и высок, так что фацо поморщился.

— Конечно вы, — выплюнул нелюдь, — вы только что сказали...

— Уважаемый, — презрительно ответила я, — вы что-то путаете. Во первых — никакого похищения не было. Я просто взяла что криво валялось в снегу и пыталась это, то есть принца обменять на деньги. Тут чистой воды договор, соглашение сторон. Далее — нагло продолжила я, — шапки шоли — тут тоже имеет место договор, — принц лечит их священное дерево, они — как говориться платят натурой. Тем более, что эльфы — владыки тех земель, не предъявляют мне претензий, правда ведь Файра? — обратилась я к свекрови. Та довольно оскалилась и царственно произнесла:

— Все верно, не предъявляем, — эльфийка нагло посмотрела на озверевшего прокурора.

— Далее, что там у нас, ах да "убийство" демонов в количестве нескольких десятков. Хочу вас огорчить — их было больше. Около сотни, в сумарной цифре, так сказать. Но это, уважаемый суд — была самооборона. Они какие-то странные, ей-Богу, гонялись за нами по всему миру и на одной ноте ныли : "отдай принца, женщина". Я конечно культурно отказывалась, а они давай и шашками махать. По поводу Кары вообще не понимаю вашего возмущения. Подумаешь отломанный рог!!! Так я ведь и выкинуть могла отрубленную часть тела, так нет, я из женской солидарности отправила рог Эжене. а меня тут еще в чем-то обвиняют, — я посмотрела прямо в глаза Фацо. Тьма была близко, готовая сожрать меня, поработить, оставить лишь сухой слепок из моей души. И я продолжила:

— Да конечно с Уггом получилось не очень цивилизовано. Но посудите сами — это тоже самозащита, ведь он стрелял. Я конечно избавилась от него несколько гастрономически, но! Где это видано, что бы какой-то Угг нападал на опекуна сиятельного принца. Моему возмущению нет предела! А вы подумали о моем моральном ущербе? Я же совестью мучаюсь до сих пор. Да и костлявый он был!, — после моих слов поднялся шум гам. Шоли и Угги требовали моей немедленной и мучительной смерти. А драконы, демоны и владыки по-мужицки хохотали. Тут поднялся Владыка Драконов и томно, нагло и весело посмотрев на меня сказал:

— Господин, прокурор, я отзываю свой иск о краже, — и сел. Драконы довольно скалились.

— Вот и с мечом разобрались, — сказала я кокетливо подмигнув дракону, — остается бедный Тахэро, но тут вы уже знаете Господа, — самооборона. Тем Более, владыка Демонов, Фар Первый не обвиняем меня в смерти генерала, ведь так? — я обернулась к Фару.

Демон презрительно скривил губы и выплюнул в сторону Фацо:

— Так и есть, не обвиняю.

Сфинкс затих, словно ища аргументы. взгляд стал стекляным. А тень ярилась в нем. Я чувствовала, чуяла что вот вот и рванет. Но было рано, слишком рано...

Наконец Фацо пришел в себя и зло сказал:

— У защиты еще есть что добавить?

Защита в лице Мзыря, ответила:

— Есть! Привести пленников. И пленники присланные мной Владыке вошли комплектом: Угг — напавший на подводной лодке Вайгов был истощен и весь в кровопоттеках, с дрожащими губами и опухшими глазами. Его плавники жалко повисли, а дышал он через раз, как асматик. Вторым шел здоровенный демон, которого я пленила вместе с Карой, гордый, с жестокими глазами и прямой осанкой. Далее шла Марианна, рыжая стерва, бывший донор Лорда-вампира Тамиро, была вполне упитана, весела, ну может чуточку виновато выглядела, но в целом — свежа как майская роза. Далее шевствовала Кара. Однорогая демоница была в самом плачевном состоянии: немытая, в оборванной одежде, с пустым взглядом, она даже не посмотрела на свою мать. Мзырь жестко посмотрел на пленников и сказал, показывая Фацо какой-то документ.

— Вот этот протокол, признательная бумага я зачитаю вам вслух:

— "Мы пленники его Величества Фара Первого, сознаемся в : покушении на жизнь Светлого принца Алеро Четвертого и его опекуна, а также пособничестве Императрице Эжене незаконным похищением принца, до установленного судом слушания об опеке. На этом, мы нижеподписавшиеся полностью и безвозвратно отдаем себя в руки и на милость Владыки Демонов, дабы искупить свою вину или умереть."

— Вам все понятно Фацо? — спросил Мзырь, — или пояснить?

Фацо оскалился и зло сказал:

— Не все, ой как не все!!! Мы должны еще выслушать его Светлось.

Я осторожно наклонилась к прокурору:

— Мой подопечный войдет сюда лишь с одним условием: он будет окружен охраной и вы к нему не подойдете, Фацо. Только так.

Тень внутри сфинкса яростно защипела, поставив Фацо на дыбы. Вот чего она хочет! Не получишь дрянь! Я плотнее сжала рукоять кинжала Праматери Раваны...

Двери открылись. Плотным кольцом Алеро обступила пятерка демонов. Генералы яростно глядели в сторону Эжены. Наконец остановившись близ меня, демоны замерли. Алеро источал уверенность и холод, надменно глядя на прокурора.

— Чем могу служить уважаемому суду? — галантно спросил Алеро.

— Подойди ко мне, мальчик, — завороженно сказал Фацо, тень показалась в профиль, заслоняя сфинкса.

— Никуда он не пойдет, Фацо, — холодно заметила, я — еще шаг и я перережу твое горло.

Фацо безумно засмеялся, но резко замолчал и затих.

— что это сним? — кто-то из уггов взолновано кричал с трибун...Все переполошились драконы достали сабли. Драка это как аппетит — приходит с едой. Демоны оголили шашки и улыбнулись друг другу. Фацо застыл не двигаясь, что-то безумно бормоча себе под нос. Но тут раздался возглас:

— Тихо! — и Эжена неспешно вышла вперед, посмотрев на Фацо она брезгливо сказала: — совсем с катушек съехал, недоумок...А потом посмотрела на меня и улыбнулась:

— Ну что Катерина, вот мы и встретились, как я и обещала. Знаешь, человек, — скривила губы Царица, — ты зря влезла в эту истории. Как у вас говорят: лес рубят, шепки летят, да? Так вот ты такая же щепка, — жесткок улыбнулась демоница, — мелкая, паршивая и надоедливая. Сначала ты отняла у меня ребенка, потом мужа. Знаешь что я с тобой сделаю?, ласково спросила королева, но я молчала. я просто молчала.

— Я оставлю после тебя лишь обоженный обрубок, — пообещала женщина и воскликнула:

— Я объявляю о своем праве поединка. До смерти.

Демоны с обеих сторон радостно воскликнули, драконы улыбались, но лишь Фар глядел странно, с какой-то надеждой и стыдом...

Я оглянулась на Малыша. Он широко открыл глаза и глядел то на меня, то на мать. В его глазах читалось непонимание, вопрос. И что ты будешь делать Катя? Убьешь мать на глазах у ребенка? Алеро, хотел что-то сказать, но эмоции взяли верх и он закрыл глаза ладонями, как обычный испуганный мальчик. Я повернулась к генералам и сказала:

— В Фацо — тень, прячте Алеро. Она хочет его...очень хочет...

Демоны вспыхнули глазами и лишь утвердительно кивнули. А я, впоследний раз стала отращивать чешую, хвост и рога...в последний, другого не будет...

Наконец я была вровень Эжене и поклонившись Фару сказала:

— Повелитель, я принимаю вызов Императрицы. До смерти. Мой голос дрогнул...потому что я чуть не сказала...до моей смерти...

Враг...эта женщинна напротив меня. Она улыбается, она смотрит презрительно и видит, как я боюсь, нет.. не проиграть. Я боюсь убить ее, потому что вон она моя ахиллесова пята — стоит за спинами демонов и испуганно закрывает глаза. Она улыбается потому что знает — я не стану убивать ее — мать ребенка, которого люблю. И я знаю это, поэтому говорю противнице одними губами "нападай" и она наносит удар в голову. Брызги крови и тяжелая боль. Я сжимаю когти в кулаки. Наверно они прорезают мою чешую, но мне это совсем не важно. Я пытаюсь защищаться, но бесполезно, — она опытна и жестока, эта женщина напротив. Я гашу черное пламя Хаоса. Да я сильнее, я могу спасти себя. Но зачем? Ведь в глазах НАШЕГО сына, будет стоять лишь укор. Да уже нашего, потому что мы деремся здесь не за власть, не за царства. Мы как в той древней легенде — делим ребенка, она готова на все, что бы утолить гордость и чувство вины, я — на все лишь бы сын — был счастлив. Вечная драма, вечное соперничество. Мысли путаются, а удары сыпятся один за другим. Что-то кричат демоны. Такая тонкая грань — лишь шаг, и мир утонет в крови, нечеловеческой, почти черной. Наконец я упала: что-то хрустнуло в крыльях. Истошно закричал ребенок.

— Мама, пожалуйста не надо, ну хочешь, я уйду с тобой? — принц становится на колени перед демоницей. Королева сыто улыбается и безразлично отвечает принцу:

— Хочу, — и заносит меч, что бы отрубить мне голову. Но почему-то не успевает. Она лишь вскрикивает и рассыпается пеплом: медленно, тихо, распадаясь как осенние мертвые листья. Над ней стоит молодой принц, как тогда на поле боя — знаю ли я этого мальчика с дикими глазами, которые ради меня убил свою мать? И смогу ли я когда нибудь погасить этот долг? Долг пролитой материнской крови? Наверно нет, не успею. Принц, окутанный мертвенным пеплом, мальчик с жестокими глазами, плачет...его мать сегодня умерла.

Но мне некогда, мне совсем некогда думать о молодом принце...там за спиной удлиняются тени, там неизвестный кукловод скидывает ненужное тело сфинкса и устремляеться голодной тенью к Алеро. Один тяжелый рывок и я кидаюсь в объятья неизведаной сущности...

Я снова оказалась в этом месте из сна: здесь не было ни ветра, ни стылых звезд. Лишь впереди серым пятном светлела равнина. Ее мертвенным пеплом миллионов падших воинов окутывала вуаль самой смерти. Там меня ждала она — тень.

— Ты пришла — радостно сказала сущность, и протянуло подобие рук.

— Конечно я пришла, ты ведь просила о помощи, — откликнулась я на зов безумной неназываемой.

— И что ты собираешься делать? — засмеялась тень, а эхо метталическим звуком прокатилось по степи, волнуя море серого пепла.

— Нельзя убить тень, — ласково сказала сущность, — просто иди со мной. Мы вместе, ты и я..."я" прокотилось тихим эхом, как проклятие. И я поняла, все поняла в тот момент:

— Ты права, тень убить нельзя, — ответила я сжимая кинжал Праматери крепче, — но тень в себе убить можно. Время услышать ответ не было. Я вдохнула и вонзила в свою грудь изогнутую сталь.

"ох, — лишь вздохнула я, — как это оказывается, больно!" Мир померк и сошел с ума: пепел восстал, принимая фигуры воинов. Они все были здесь: демоны, вайги и драконы. Где-то трубили горны, а темные стяги поднимались в небеса. Тень внутри меня взвыла и постаралась выбраться наружу. Армия ждала свою Королеву. Но я лишь крепче сжала рукоять и задохнулась от прилива оголенных нервов. Какая же ты оказывается великая, Смерть! Смерть, она стояла рядом...за спиной, безразлично ожидая конца, но мне было не время..приветствовать ее..перед глазами всплыла Равана, она тихо шептала: "нужно вернуться туда с чего все началось". Я судорожно схватилась за память: ласковые руки мамы... каштаны цветущие весной...летний дождь...— шкатулка счастливый воспоминаний была полна и я искала в ней самое самое, то, которое способно победить тень, сжигающую мой мозг волнами боли. Равана, восставшая из пепла скорбно признесла:

" отдай воспоминание, Катеринэ, самое счастливое воспоминание, тогда — победа.." Я наткнулась на него неожиданно: "Ночь. Снег, мальчик со слезами на глазах сидящий в сугробе" Так жалко...ох, Малыш, Малыш, прости — тихо сказала я и ударила. Тень была плотной, сытой и успуганной. И я сжигала ее этим воспоминанием. Из моей памяти словно начали выдирать кадры. Вот я уже не помню...зима это была или осень, и сомневаюсь, подбирала я когото или нет. Эмоции отпустили. Боль стала совсем не страшной. Армия мертвых завыла сдирая кожу со слепых глаз и взорвавшись вихрем погасла....Я плыла...просто плыла на волнах безвременья...тут уже были звезды и я совсем забыла кто я и зачем здесь. Смерть летела рыдом, указывая путь — прямо на тусклую звезду...Я так хотела покоя...но меня рвануло вниз и я начала падать.

Ярость вырвалась наружу из воспаленных легких. Кто-то беспощадный заставлял дышать все глубже, причиняя муку мучиническую. Я рыдала. Но бреда не было. Мне было все равно — кто победил красные или белые, все заслонила Боль. Островок покоя так и не находился. Я лишь крутила снова и снова сцену "Золотого ключика". Сказочный театр был полон: все танцевали и пели. Мальчик с грустными глазами Пьеро, был похож на Алеро — он качал головой, нелепо путался в рукавах, а жадная публика — не замечала ничего.

Милосердие наступило неожидано. Боль отступила и я как всегда погрузилась в сон.

Глаза открылись неожидано и резко: взгяд выхватил итальянский навесной потолок, который я приклеила прошлым летом, мой новый комод и зеркало, книжные полки и польские обои в стиле фьюжн. Все было знакомым, пахло домом и лекарствами. Я опустила взгляд туда, где раздавался звук: на столике, около кровати задумчиво мешал сови снадобья эльфийский доктор Иллий, а в кресле — расположился мой горе-адвокат и читал какую-то газету нацепив на нос очки. Я хрипло кашлянула. Мужчины моментально обернулись ко мне:

Я хрипло и слабо сказала:

— А доктор,...вот и свиделись снова, да?

— Повелительница, — тревожнон сказал эльф, — умоляю, молчите.

— Дай нам поговорить с Чертом, — серьезно сказала я, посмотрев на расстерянного эльфа.

Иллий поколебался, но вздохнув, вышел из комнаты. Мзырь тихо подошел к моей постели и грустно посмотрел на меня:

— Ты, как Катеринэ?...

Я глупо улыбнулась и тихо прохрипела:

— Впрошлый раз было не так больно, но бред — интенсивней...

Вопрос стоял в горле восклицательным знаком, губы дрожали:

— Малыш...Алеро?

Мзырь спокойно сказал:

— Отправился в царства Хаоса на обучение. Повелитель отослал его сразу же после...

Алеро хотел придти к тебе, но...

— Что но? — жалко спросила я

— Понимаешь Катеринэ, ты была без сознания много недель и его не пустили... и не позволили...

— Кто? — обреченно спросили губы

— После того, ка Фацо Умер, а умирал он страшно, то есть когда все закончилось, суд посчитал тебя опасной....и поэтому — ссылка...и лечили тебя уже здесь.

Я устало закрыла глаза ладонью и тихо заплакала:

— Все правильно...все правильно.

Вот так и бывает с героями. Кто первый умереть за империю? Я! кто первый в огонь и воду? Снова Я! А после подвига раненного солдата отправляют домой, а душа разрывается на части от тоски. Но Эй! Иногда солдатикам дают медаль за храбрость, иногда — вписывают имя в Историю. Мол, такой-то отважный малый, своей грудью поймал пулю, что бы кто-то там жил...А что досталось мне я не знала. Я знала что отдала — там в тьме я отдала свое самое счастливое воспоминание — то, когда я встретила своего сказачного принца. Конечно, их было еще много в моей шкатулке: как мой Малыш засыпал, как нежно урчал и обвивал меня хвостом, как мы вместе сражались, каждый раз как в последний, но того самого первого и яркого — больше не было. Я слабо улыбнулась и сказала Мзырю: