Убийца Вишневецкой и Сэкигахары — и Котеры, напомнил себе я — расхаживал по Титану-Орбитальному с... этим. Перед глазами снова встал красный цветок, распахивающийся вокруг меня, и я зажал рот рукой. Рвота подступила к горлу.
Вернулась Моритани, подав мне мерный стакан с водой. Я благодарно кивнул, тяжело дыша, и осушил его одним залпом. Рука у меня всё ещё тряслась, хватка была слабой. Во рту застыл горький вкус рвоты.
— Не надо было этого делать. — укоризненно сказала она. — Что бы ты не делал.
— Я делаю свою работу. — неожиданно твёрдо проговорил я. — Отчего такая забота, Моритани?
— А отчего нет? — спросила Моритани. — Весь пол мне заблевал, между прочим... Фудзисаки просила присмотреть за тобой. Если ты придёшь. — она развела руками. — Она была права.
— Да уж, — слабо улыбнулся я, — Жюстина меня хорошо знает...
— Штайнер... — начала Моритани, но я покачал головой и встал со стула, зашатавшись на ногах. Она подбежала, подхватив меня за здоровую руку. — Тебя не отговоришь, верно?
— Теперь — нет. — покачал головой я. — Извини, Саяна.
Моритани грустно вздохнула. Отпустив мою руку — на этот раз я устоял на ногах — она обернулась к стоявшей рядом Минадзуки.
— Присмотрите за ним. — попросила она. — Пожалуйста.
Минадзуки кивнула.
— Обязательно. — сказала она.
* * *
Когда Минадзуки снова подняла люфтмобиль в воздух, меня всё ещё мутило. Я тяжело осел на сидении и отстранённо наблюдал за руками Минадзуки: правой рукой она сжимала штурвал, а другая то и дело касалась приборной панели, что-то проверяя.
— Гвардия прибыла. — сообщила Минадзуки, оборачиваясь ко мне; я приподнял голову, глядя на неё. — Из-за них нам не хотели давать эшелон.
— Но дали? — спросил я. Минадзуки закивала.
— Конечно. — с улыбкой сообщила она.
"Накацукаса" развернулась и полетела прочь, оставляя за спиной Цитадель и плоские крыши Гюйгенса. Под нами промелькнул Меако — купол Сюгаку-холла, прямоугольник Площади Гегемонии с тёмным пятном — статуей Клериссо, серебристые змеи трамваев на Адмиральском бульваре, мосты через Аракаву и Сэкигаву.
— Где вы работаете? — спросил я, всё ещё глядя в окно. — В ГСБ, я имею ввиду. Явно не в аналитическом отделе...
— Мы были на "ты". — деликатно напомнила Минадзуки. — Разве нет?
— Ну хорошо, — поправился я. — Где ты работаешь?
— Управление "С". — без обиняков ответила она. — Национальная безопасность. Ты прав, это далеко не аналитический отдел.
Я обернулся к ней. На губах Минадзуки застыла улыбка.
— Не хотел тебя обидеть. — пробормотал я.
— Брось.
Интересно, подумал я, на какой длины поводке ходит Минадзуки. Управление "С" — национальная безопасность — в определенных обстоятельствах было практически всемогущим. Сейчас, скорее всего, были именно такие обстоятельства: но кто-то же должен сторожить сторожей. Даже в ГСБ.
Я невольно представил себе Минадзуки в ошейнике на шее и с длинным поводком в руках, и усмехнулся. Образ оказался на удивление живым.
Обо мне уже должна была знать как минимум Собственная Безопасность. Скорее всего, о моём визите знала и Мэгурэ. Но мне не поступило ни одного срочного вызова — ни по каналу МВД, ни от Мэгурэ, ни от Хомуры, ни даже от Фудзисаки. Похоже было на то, что мой поводок неожиданно удлинился.
Или его просто отстегнули.
За бортом промелькнул Штеллинген — череда бульваров и круговых перекрёстков, окруженных жилыми домами. "Накацукаса" свернула, устремляясь к дальнему концу орбиталища, вдоль последнего отрезка Гершельштрассе. Я глядел в окно, отстранённо наблюдая за городом — перечёркнутый трамваем круг Монмартрплатц, белые крыши депо метрополитена, эстакада вдоль Монмартрского проспекта, по которой бежали поезда. Мелькнула внизу запятая Берлинерплатц. Для нас, на "Муракумо", путь отсюда до Регенераторной занял примерно семь минут, считая взлёт...
— У нас есть план? — спросил я, глядя в окно. По Монмартрскому проспекту проезжал эшелон военных транспортёров: спереди и сзади его сопровождали полицейские на мотоциклах — мерцающие красно-синие пятнышки света. Троллейбусы жались к поребрику, давая им путь.
— Проникнуть на склад по адресу улица Регенераторная, 9. — сообщила Минадзуки, глянув на меня; я поймал отражение её золотых глаз в окне. — Проверить системы склада на предмет наличия "василиска"... или следов хранения "василиска". Проверить склад на предмет наличия других улик. — она усмехнулась уголками рта. — Это звучит слишком просто.
— А если мы ничего не найдём? — заметил я.
— Вернемся к твоему плану. — только и сказала Минадзуки. — С мечом и "Дифенс Солюшенс". Возможно, мы ещё успеем.
— Возможно. — кивнул я и снова понял, что мне было страшно.
Стена орбиталища неожиданно выросла впереди, и Минадзуки потянула шаг-газ, переводя "Накацукасу" в режим висения. Она медленно опустила люфтмобиль вниз до тех пор, пока он не качнулся, стойками шасси коснувшись зеркальной поверхности улицы. Вентилятор ещё продолжал разгонять вокруг машины тучи пыли, когда Минадзуки уже откинула дверь, выбираясь наружу. Я последовал её примеру, не без труда выбравшись из салона. Плащ соскочил с левого плеча, подхваченный волной воздуха, и тут же опал вдоль тела, оставив открытым рваный рукав блузы и кобуру с пистолетом у меня на боку.
Минадзуки подошла ко мне и накинула плащ обратно. Я с благодарностью посмотрел на неё.
Улица Регенераторная была пустой. Куда не посмотри, в обе стороны простиралось зеркальное полотно, с обоих сторон отделённое серым камнем поребрика. Справа высился бело-красный фасад дома; слева за заборами понуро торчали крыши складов, упиравшиеся в отвесную стену орбиталища. Едва слышен был гул ветра.
Не было никого. Ни синих мундиров городовых, ни патрульных машин, ни Зорькина, ни Ивасэ, ни Куртэ-Добровольской со спутниками. Не было даже самого мёртвого гайдзина. Там, где позавчера лежало его тело, не осталось ничего — ни единого следа. Номерная табличка мерцала на заборе, будто кенотаф.
Мы весьма щепетильны к следам умерших. И хотя Котера был гайдзином, на мгновение мне стало его жаль.
— Пойдём. — сказала Минадзуки.
Дверь в воротах оказалась незапертой. Я почувствовал, как по спине пробежал холодок, но толкнул её. Доводчик с гневным жужжанием отскочил, раздался щелчок стопора, и дверь распахнулась в крошечный дворик перед складом. Сюда едва поместился бы грузовой фургон, но я был уверен, что с другой стороны склада было кольцо или подъездной путь трамвая. По обеим сторонам склада шёл забор, отделявший его от соседних.
Было пусто. И от того ещё более не по себе.
Я потянулся здоровой рукой под плащ, свисавший с левого плеча, и вытащил из кобуры пистолет. На индикаторе боезапаса горела цифра "15" — пятнадцать патронов, полный магазин. Я удовлетворенно кивнул и перешагнул порог, держа пистолет в опущенной руке.
— Сможешь им пользоваться? — спросила позади Минадзуки. Я обернулся и фыркнул:
— Обижаешь. — только и сказал я. Разумеется, я мог им пользоваться: пистолет Симоно, калибра 7.62 мм, отличался двумя вещами: низкой дульной скоростью и столь же низкой отдачей. Стрелять из него одной рукой было проще простого.
У кинетического оружия была определенная проблема — очередь из кинетического карабина остановит кого угодно, но, как правило, насмерть и в клочья. Вчера я наглядно в этом убедился. Крупнокалиберная пуля пистолета Симоно предназначалась затем, чтобы противник, получив такую пулю, упал и не двигался. Но остался жив. Иногда после оказания неотложной помощи.
Минадзуки кивнула, поравнявшись со мной. Вдвоём мы уставились на складское подворье, выглядевшее если не заброшенным, то порядком запустевшим. Склад таращился на нас безглазой миной ворот в бетонной стене.
Я поискал характерный глазок камеры на фасаде и почти сразу нашёл то, что искал — чёрный купол прямо над воротами, уставившийся на нас. На краю купола отчётливо горел зелёный огонёк записи.
— А, чёрт. — сказал я. Достать Линзу мне было нечем; единственная рука была занята пистолетом.
— Помочь? — спросила Минадзуки; я помотал головой, зажав пистолет между колен, и запустил руку за отворот плаща. Нащупал Линзу, вытаскивая её наружу. Плащ совершенно предсказуемо рванулся с плеча вместе с ней, но Линзу я высвободил.
Всё ещё нелепо сведя ноги, я выпрямился и направил Линзу на глазок камеры. И очень удивился, когда на меня уставилась пустота: на изображении с камеры складской дворик был абсолютно, совершенно пуст.
Я отмотал изображение на день назад. Ещё на день.
Картинка оставалась той же.
Камера не заглядывала через забор, отделявший дворик от улицы Регенераторной. Она не могла заметить ни трупа гайдзина, ни окруживших его городовых, ни нас с Фудзисаки. Но я всё же проверил запись в тот день и в то же время.
Картинка оставалась всё той же.
Ловко, подумал я. Выключенную камеру заметят рано или поздно, но работающая камера ни у кого не вызовет подозрений — если за ней не следить специально. Да и то... я отмотал запись на ночь. Дворик был всё так же пуст — но теперь его густо оплели ночные тени и тусклые отблески уличных фонарей. Никаких подозрений. Если не знать, где — и что — искать...
— Кажется, мы пришли по адресу. — прокомментировал я, передавая доступ к изображению Минадзуки. Вместо ответа та подошла и вновь вернула съехавший плащ на моё плечо. — Спасибо.
— Не за что. — чуть улыбнулась она.
Я перехватил пистолет. Рукоять легла мне в ладонь, как влитая: оружие в руке успокаивало, придавало уверенность... а уверенности мне сейчас очень не хватало.
Было ощущение, будто мы с Минадзуки заходим в ловушку.
Дверь склада, подле коричневых раздвижных ворот, тоже оказалась незапертой; в тёмном помещении щелчок стопора прозвучал оглушающе. Из окон под потолком сочился тусклый свет, падавший на какие-то неясные силуэты внизу. Секундой позже, одна за другой, начали зажигаться лампы, и я остолбенел.
Склад был заставлен контейнерами... нет, не контейнерами, оборвал себя я: у контейнеров другие размеры, контейнеры прямоугольные, чтобы подходить один к одному в грузовом отсеке или кузове, а не суженные трапециевидные силуэты, выкрашенные в серо-зелёный защитный цвет. Точно такой же, что и у шкафчиков и стеллажей там, наверху, в Дэдзиме, на складе "Дифенс Солюшенс".
Но это были не шкафчики. И даже не стеллажи с бронекостюмами, ждущими внутри. Это было что-то ещё. Но что?
— Что-то здесь не так. — проговорила Минадзуки. — Слишком пусто.
— По-твоему, это пусто? — тихо спросил я, поднимая пистолет. — Тут кто-то был. Вот, смотри, — я ткнул стволом перед собой. — Слой пыли довольно тонкий. Следов уже не разглядишь, но... — я осёкся и снова поднял пистолет наизготовку.
Световые полосы ламп убегали вглубь склада, останавливаясь у дальней стены. Под ними стояли ряды трапециевидных контейнеров... и ничего — или никого — больше. Но мне отчётливо показалось, что здесь кто-то есть. Прямо сейчас.
Минадзуки насторожилась. Её рука сама собой скользнула вниз по бедру, ныряя за полу плаща, и вернулась обратно, сжимая пистолет. В отличие от узкой ствольной коробки моего ПС, этот пистолет был угловатым прямоугольным монстром из чёрного пластика. Зелёные огоньки на мушке блестнули, будто злые глаза.
— Мы здесь не одни. — пробормотал я.
— Возможно. — шепнула Минадзуки, подняв пистолет. Я с опаской поглядел на её оружие и отвернулся, задрав голову к потолку.
Между окнами световодов в потолке царил полумрак — свет ламп не добивал туда, а дневного было недостаточно. Там, в царстве теней, вытянулись две стрелы складских манипуляторов, жёлтых с чёрными тревожными полосами. Длины им хватало, чтобы без труда достать до любого уголка склада.
И мне только что почудилось какое-то движение там.
Ни фонарика, ни Линзы. Минадзуки держала пистолет обеими руками; золотые глаза сощурились, оглядывая помещение. Я напряженно вглядывался в полумрак под коньком крыши, стараясь разглядеть хоть что-то.
Послышался шорох. Я дёрнул стволом пистолета на звук и прислушался. Не было ничего, кроме мерного гудения ламп на краю слышимости.
И с потолка что-то упало.
Двухметровая фигура, отдалённо похожая на человеческую всем, кроме внешности. Треугольная голова с узким рыльцем и торчащей сбоку антенной. Бочкообразный торс, закрытый бронежилетом в камуфляжном чехле. Неестественно узкая талия, мощные ноги, заканчивавшиеся двухпалыми ступнями. Стальные руки, сжимавшие кинетическую винтовку.
"У нас также есть боевые роботы и лёгкая бронетехника на складе в Порту, зазвучал в голове голос Лефрансуа. Ваши коллеги инспектировали его неделю назад".
Глаза на треугольной голове вспыхнули красным. Руки вскинули винтовку.
"Меня заверили, что всё в порядке".
Рыльце издало низкий чирикающий звук.
И, один за другим, с потолка посыпались боевые роботы.
* * *
Минадзуки выстрелила.
Робот опрокинулся назад; два выстрела, один за другим, снесли треугольную голову с железных плеч. Рука Минадзуки схватила меня за шиворот и затащила за ближайший из контейнеров — как раз вовремя: остальные роботы синхронно, как один, подняли винтовки и открыли огонь.
Я почувствовал, как у меня задрожали колени. Очереди прошили насквозь ворота склада, взметнули каменную пыль ударами об пол. По ногам брызнула каменная крошка.
Вчера такая очередь прошла мимо, зацепив моё отчаянно занывшее плечо. Я едва не лишился руки. В животе липким холодным комом ворочался страх — нет, ужас.
Обмануть пули дважды не удастся.
— Нам надо бежать. — вспыхнули буквы на краю зрения: Минадзуки. Я обернулся к ней. Её брови были сведены, лицо сосредоточено. Руки сжимали пистолет. — Когда я скажу, беги к выходу.
— Но как?! — в панике подумал я. — Меня же убьют!
— Не убьют. — золотые глаза строго глянули на меня, и я тяжело сглотнул.
Стальные шаги раздались совсем близко. Я затаил дух. Минадзуки подняла пистолет.
Ей тоже страшно, подумал я. Пальцы, сжимавшие пистолет, побелели; указательный палец выбивал нервную дробь вдоль ствола; дыхание было неровным и прерывистым. Золотые глаза торопливо стрельнули вбок. Минадзуки закусила губу.
Я поймал себя на том, что у меня начинали стучать зубы.
Шаги лязгнули рядом.
Минадзуки сорвалась с места.
Она выскочила в проём между контейнерами, прямо навстречу роботам, и её пистолет оглушительно грохнул несколько раз кряду. Раздался грохот. В нос ударило горелым.
— БЕГИ! — приказала Минадзуки, и я побежал.
Дверь наружу, со склада, оставалась открытой. Выбежать наружу... со склада... вызвать подмогу... бросить Минадзуки здесь?!
Я обернулся и увидел, как над контейнером, за которым только что прятались мы, возник силуэт с треугольной головой. Металл лязгнул об металл.
