Ликабет

— Марк, ты едешь в Германию, и скорее всего попадешь туда через Могонтиак. Там командует войском наш родственник, Луций Ноний Аспренат. Мы просим тебя передать ему письма.

— Конечно, Луций, мне это будет не сложно. Может что-то передать ему на словах?

— Нет, не надо, в письме все есть. Мы благодарны тебе Марк — попрощался Луций.

Это было два дня назад, а сейчас они с Диогеном сидели в садике около его виллы, пили вино и ели жареных карпов. Прошлой ночью прошел дождь, и сегодня сад был наполнен яркими запахами весны. Солнце стояло в зените, и было тепло. Примавера. Наступление весны повлияло на римлян самым положительным образом. Возбужденный, жизнерадостный народ до позднего вечера не покидал улиц города, а по — весеннему одетые в яркие одежды римлянки, бросали на Валерия похотливые взгляды. Но Рим был уже в прошлом. Вещи были собраны, а его корабль грузился в Остии и отплывал завтра в обед. Все основные вопросы были обсуждены, и теперь они просто беседовали.

— Сегодня я отправил римским аргентариям на твое имя две тысячи денариев. К тому моменту, когда прибудешь к месту службы, до квесторов легиона деньги дойдут, и можешь ими пользоваться по нужде. Хотя в тех краях их все равно не на что тратить — Диоген помолчал — с собой возьмешь денариев триста. Большинство сестерциями и ассами, на дорогу этого будет достаточно.

— Диоген, мне говорили, что вместо Корвуса туда отправили человека?

Сотер кивнул.

— Этого человека уже отозвали, он еще в Галлии, но скоро прибудет в Рим.

— Мне сказали, что он погиб — напомнил Валерий.

— Я понимаю, о чем ты. В тот раз он не должен идти и погиб по нашей воле. Сейчас он останется здесь, а жить ему или нет, решит судьба, ведь у него тоже свой путь.

Буховцев покачал головой, он вспомнил все, что рассказывал ему Лютаев, но никак не мог привыкнуть.

— Я думал, о той встрече с человеком со шрамом. Ведь он что-то знал, если специально охотился за Корвусом. Что он будет делать, если узнает, что Корвус жив?

Диоген нахмурился.

— Он поедет за тобой Марк. Это точно. А узнает он скоро. Ты не замечал за своими делами, но о чудесном спасении сына патриция, плебс рассказывал друг другу всю зиму. А весной эта удивительная новость разлетится по всем городам. Люди любят такие истории. Мы не знаем, кто он, и могу тебе посоветовать только одно — будь внимательным и осторожным.

Валерий кивнул. Кто знает, какие его подстерегают опасности, а раньше времени пугаться глупо. Были у него и другие вопросы, которые диктовало обычное любопытство.

— Диоген, а почему камень можно забрать только сейчас?

— Не только, но следующего раза люди могут и не дождаться. А насчет, сейчас, то просто настало время. Там далеко — Сотер махнул рукой в небо — взорвалась звезда, и двенадцать лет назад свет от нее достиг Земли. Он будет усиливаться и скоро камень оживет. Это называется 'Звездный ветер', он всегда предвещает начало великих изменений.

— Только свет звезды?

— Нет, не только, такого влияния сил, как сейчас может, сто тысяч лет придется ждать.

— Мне сказали, что как — только я возьму камень, он перенесет меня назад. Это так? Ведь ему не сложно, например, перенести меня прошлое, откуда он пришел.

Сотер потрепал бороду, посмотрел на Валерия и улыбнулся.

— Не сложно. Мы не знаем его природы точно, но то, что знаем, говорит, что в прошлое он тебя не перенесет, потому что его прошлому ты не принадлежишь, но знаешь — Диоген печально улыбнулся — я хотел бы, что — бы камень оставил тебя здесь. Мне будет жаль с тобой расставаться Марк.

Рано утром, еще до рассвета, он простился с Эспием и Клузией, старшей среди его домашней прислуги. До его приезда дом должен был содержать Эспий, под наблюдением Сотера. На Авентинской пристани его ждал Диоген, и они отправились в Остию. Был солнечный день, когда на Остийской пристани он тепло простился с магом.

— Я присмотрю за домом. Марк, помни, сейчас ты сам прядешь нить своей жизни, и никто не знает, что будет дальше. Может, ты еще вернешься.

Валерий похлопал Диогена по плечу и отправился на корабль. В горле стоял ком, а на глаза наворачивались слезы. Он не помнил, чтобы хоть когда-то плакал там, в будущем. Этот мир потихоньку поглощал его. Корабль отшвартовался и заскользил по спокойному темно-синему морю. Впереди его ждала Германия и жизнь, где все зависело только от него.

* * *

В Массилию он прибыл через два дня. Это было самое спокойное морское путешествие, которое Буховцев совершал в этом мире. Светило солнце, корабль шел ходко, а Валерий сидел на корме и наблюдал за пассажирами. Пятнадцать бывалых центурионов и полторы сотни новобранцев с молодыми, испуганными лицами. Это были пополнения в северные войска. Массилия встретила их прохладным воздухом и легким снежком, кружащим посреди солнечного дня и тающим не долетая земли. Редкая для этих краев погода. Здесь они задержались три дня, ждали, пока прибудут другие корабли. Буховцев осмотрел очередной древний город. Ничего особенного, смесь Эллады с Римом. Старые кварталы с узкими улочками, и новые уступами поднимавшиеся от пристани на холм. Несмотря на то, что с момента его разорения войсками Цезаря прошло почти пятьдесят лет, следы разрухи кое-где остались.

Далее был долгий, в две недели переход в Лугдунум. Из шести сотен прибывших сформировали маршевую когорту. Сорок центурионов, орудуя витисами, быстро построили молодых легионеров, закинули лишние вещи в телеги, и их отряд в сопровождении обоза отправился в путь. Для перехода, Валерий одел купленную в Риме кольчугу, поверх плащ сагум, шлем на грудь, за левым плечом прицепил щит, и в таком снаряжении шел до Лугдунума. До Акв Секстиевых они добрались к вечеру, Еще три дня шли до Галльской развилки, а дальше путь лежал на север по долине Родана. Местность здесь была обжита не хуже, чем в где-нибудь в Италии. В конце каждого дневного перехода попадался городок, или поселение. Пара Август, Валенция, Виенна, на холмах, вдоль дороги, на фоне голубого неба виднелись приземистые, похожие на замки-недоростки, форты. Здесь казалось, весна уже наступила. Погода стояла солнечная, и от свежего весеннего ветра в теле бурлила кровь. Вдоль дороги на полях и в садах трудились работники, а попадавшиеся городки и поселения были полны народа. Старшим в маршевом отряде был возвращаюшийся к месту службы в пятый легион Жаворонков, трибун-латиклавий Тит Ветурий Малл, но непосредственное руководство осуществляли центурионы. Первое время они трудились не покладая рук, но потом молодежь втянулась, и нареканий и нытья стало меньше. Большую часть пути Буховцев прошел пешком, беседуя с центурионами, но часто он садился на лошадь и присоединялся к Ветурию. Тот рассказывал Валерию о службе в германских легионах, а Валерий вспоминал Афины и Рим.

Зиму они нагнали в Лугдунуме. В день прибытия погода испортилась, и пошел сырой снег с дождем. Здесь задержались на неделю. Город представлял причудливую смесь Галлии и Рима с добавкой Эллады. Буховцева больше интересовала галльская его часть. Низкие домишки с высокими острыми крышами, стоящими над небольшим срубом, а иногда и просто над ямой в земле. Через узкие продухи в крышах постоянно шел дым. Поражал многолюдьем огромный базар внизу города на берегу Родана. Здесь прикупили еды, соли и много других, полезных в походе вещей. От реки полого вверх поднималась римская часть города, вершиной которой был строящийся амфитеатр. Отсюда можно было осмотреть окрестности, долину Родана, и уходящие за горизонт лесистые холмы Аквитании. К концу недели из Реции пришли ветеранские пополнения, и их отряд, составлявший уже тысячу человек, двинулся дальше на север в сторону городка Кабилонума.

На этот раз шли боевым построением. В авангарде и арьегарде манипулы ветеранов, а обоз и молодежь в середине колонны. Дороги все это время были хорошие. Нет, это не были мощеные дороги, как их иногда описывали в литературе будущего. Мощение камнем было лишь в городах и поселках, и то не всегда. Обычные дороги были вымощены утрамбованной щебенкой. Иногда утрамбованной до такой степени, что она напоминала асфальт. Прямые в низине, в предгорьях дороги петляли, а пересекавшие дорогу речушки часто приходилось переходить вброд из-за отсутствия мостов, но, тем не менее, шли они споро, не заходя в изредка попадавшиеся галльские деревушки.

Кабилонум оказался небольшим городком, с хорошими укреплениями и приличным гарнизоном. Как и все города лежащие на перекрестке дорог он имел склады, где они пополнили запасы продовольствия и после небольшого совещания решили идти на восток, в сторону города Весонтио. Дорога на север через Андематуннум была обустроена хуже, и в связи с затянувшейся весной при переходе могли возникнуть проблемы. Переход до Весонтио по извилистым дорогам на холмах занял десять дней. Как ни странно, даже в такой глуши навстречу им часто попадались торговые караваны и отдельные путники. С наступлением весны местный мир оживал. В Весонтио тоже был небольшой отдых, да и сам город к нему располагал. Здесь имелись бани, лупанарий, а еда была дешева. На местном рынке копченую кабанятину можно было купить по паре ассов за фунт. К этому времени Валерий втянулся в ежедневные переходы. Первые дни к вечеру от напряжения усталость отдавалась головной болью при каждом шаге, но уже к Лугдунуму дневной переход он переносил без особого труда. Не подводила и римская обувь. Специальные калиги с ортопедическим подъемом, которые ему изготовили скорняки на Этрусской улице, разваливаться не собирались. Он похудел, и теперь среди скуластых, худощавых римлян не выглядел как залетная птица из далекой Эллады.

Переход до Аргентората был самым трудным в их пути. Городов, да и поселков здесь почти не попадалось, и часто им приходилось разбивать лагерь на еще не просохших лесных полянах недалеко от дороги. Погода снова испортилась, и целую неделю они шли через морось и туман. Поэтому когда через две с лишним недели показались укрепления и крыши Аргентората все вздохнули с облегчением. Впереди замаячил отдых, по крайней мере, дальше предстояло плыть по Ренусу на кораблях. Аргенторат был крупным по местным меркам городом, по размерам сопоставимым с Лугдунумом. Все, как и полагается в римских городах, курия, бани, множество лавок на рынке. Несколько тысяч населения и ветеранский гарнизон. Ко всему этому порт со множеством широких одновесельных кораблей. После трехдневного отдыха, началась постепенная переправка отряда по Ренусу — Рейну в Могонтиак.

Туда он добрался через два дня. Был уже конец апреля, ярко светило Солнце, и весна в этих краях вступила в свои права. Окрестные леса покрылись зеленью, и молодые запахи весеннего леса пронизывали город. Здесь располагался лагерь двух легионов, первого Германского, и пятого Жаворонков. Деревянные укрепления лагеря доминировали над местностью и городом, который пристроился под защитой войска. По сравнению с почти безлюдными пространствами, по которым они передвигались последний месяц, здесь царило столпотворение. Самое удивительное что, как сказал ему Тит Ветурий, лагерям и городу всего двадцать с небольшим лет. Тит прибыл к своему месту службы, и они с ним расстались, как и с частью отряда, который шел на пополнение в стоявшие здесь легионы. Валерий привел себя в порядок и отправился представляться Луцию Нонию Аспренату. Командира он, как и полагается, нашел в претории. Тот сидел за столом и изучал рулоны бумаг сложенные на столе. Валерий вскинул руку в приветствии и представился.

— Садись трибун. Как путь из Рима?

Валерий пожал плечами

— Все прошло нормально, легат.

— Тит Ветурий хвалил тебя, ты всю дорогу шел с легионерами.

— Мне было нетрудно — Валерий достал из-за пояса цилиндр и передал Аспренату — Авл Ноний просил передать тебе.

— Я благодарен трибун — на лице Аспрената отразилось что-то вроде расположения.

Только сейчас Валерий смог рассмотреть его ближе. Худощав, как и все Нонии, ростом немного ниже Буховцева, открытое умное лицо. Неизвестно почему, но Валерий сразу испытал к нему расположение.

— В девятнадцатый к Эггию? — переспросил Луций Ноний — это неплохо, у Луция и так рук не хватает.

— А кто легат в девятнадцатом? — поинтересовался Буховцев

— Марк Семпроний, но его ты там не найдешь. Видишь ли, трибун, у нас здесь проблема с легатами, трибунами, да и с центурионами тоже. Достойный Тиберий, когда отбывал на войну в Паннонию, забрал с собой многих, из тех, кто что-то стоил, и нам пришлось повышать в центурионы принципалов, кто-то справился, а кто-то нет. Бывает. Но хуже с легатами и префектами. Благородный Публий Квинктилий привез легатов из Сирии, но здесь не Сирия и прошлой осенью Семпроний отбыл в Италию по болезни, и думаю, вряд ли прибудет до конца года — Аспренат изобразил хитрую улыбку, и стало понятно, что об отсутствии Семпрония он не жалеет — так что в девятнадцатом командует Эггий. В восемнадцатом Нумоний, в семнадцатом Сентиний Сатурнин, я его неплохо знаю, он был консулом как и я, только на два года раньше. Передашь ему привет.

Луций Ноний еще долго посвящал его в местные расклады, а под конец спросил.

— Это правда, что двадцать лет ты жил среди варваров, как мне писали?

— Так и было — подтвердил Валерий.

— Прости, но я ожидал другого. Ты больше похож на патриция приехавшего из афинской школы.

Валерий улыбнулся.

— Это были другие варвары легат. Они давно торгуют с эллинами из понтийских городов, и некоторые говорят по-эллински лучше чем патриции в Риме — потом вспомнив, усмехнулся — тоже мне говорил и божественный Август, когда отправлял сюда.

— Ты видел Августа? — уважение Нония к Валерию резко подскочило.

Буховцев кивнул.

— Расскажи мне о Риме Марк, я уже два года не был в городе — попросил Аспренат, и их встреча затянулась еще на час.

Через день он отбыл в легионы Публия Квинктилия Вара. С ним на трех кораблях плыли пятьсот легионеров и тридцать центурионов. На этот раз старшим группы был он, и подобно Ветурию сделав морду кирпичом, общался лишь с центурионами, уважение которых после его назначения командиром отряда резко возросло. Весеннее течение Ренуса быстро гнало корабли, и они покрывали милю за милей. На третий день корабли причалили у Оппидия Убиорума и здесь остались на день. Довольно приличный городок, в котором к удивлению Валерия было поровну римлян и одетых как римляне германцев. Однако самым примечательным был большой торг, где по смешной цене торговали солью. Диоген был прав, насчет траты денег. Даже асс здесь был крупной монетой. Его меняли на кожи и уже ими расплачивались. Все затарились солью под завязку.

На следующий день погрузились на корабли и отплыли. К вечеру добрались до впадения Лупии в Ренус, и здесь пришлось основательно налечь на весла, грести против бурного течения было тяжко. А к обеду следующего дня в волнующейся зелени деревьев показались деревянные стены Ализо. Буховцев стоял на носу корабля в окружении капитана и двух центурионов и смотрел на приближающуюся крепость. Долгая дорога до цели закончилась, и теперь, как верно говорил Евгений Андреевич Лютаев, все зависело от него. Валерий, как и всегда, когда наступал решающий момент, был спокоен. Все только начиналось.