Я почувствовал некоторое облегчение — в процессе саморемонта тело ныло уже приемлемо — и сел.
— Как там аппарат Вадды? — спросил я Валькирию. Она проскрипела:
— Цел на удивление. Вот смотри, — развернулась, и я увидел громадину "Серебристого Призрака", буквально протискивающуюся по этой кротовой норе между вселенными.
— Такая дурында — и пролезла без повреждений, — прокомментировала Валькирия, — Ты что-нибудь понимаешь? Я — нет. Он обязан был разрушиться во всех этих изогравах.
Словно обнаружив, что речь идет о нем, корабль мигнул огнями. Затем вспышки стали чередоваться с двойными и продолжительными. Мне это сразу напомнило виденные в земных фильмах переговоры между военными кораблями начала 20 века. Валькирия помедлила и удивленно сообщила:
— Ну надо же! Они передают секретным флотским кодом Империи Ра, на тхерранском!
Я мигнул, всматриваясь в игру вспышек и поинтересовался:
— Что же они сообщают?
— "Благодарим за долготерпение точка теперь мы исчезаем точка Дэль и Юри найдут себе такой же юниверскаф, как Валькирия запятая до встречи пост скриптум капитан запятая ваши мечи работают запятая опробуйте их в этой вселенной точка пока подпись Вадда" — медленно перевела Валькирия, — Ну и скатертью дорога! Я только одного не поняла, насчет того, что мечи "работают". Ну, конечно, не заржавели и неплохо сидят в рукоятях. Ну и что?
— "Работает" — так говорят о каком — либо устройстве. Может быть, наш всезнайка намекает, что под невинным антикварным оружием спрятаны механизмы? — предположил я, — Пока что он ни разу не пролетел со своими предсказаниями. Погляди мечи, когда будет настроение, хорошо? А я пока побреюсь.
Мечи вызывали у меня симпатию, несмотря на все показное брюзжание. Они были совершенны в своей форме клинков, созданной веками эволюции холодного оружия и технологий металлургов. Они одинаково хорошо годились для колящих и рубящих ударов, и ударов плашмя лезвием, для оглушения потенциально ценного пленника. Несмотря на почтенный возраст, я не отыскал ни щербинки на ровных остриях и гранях титаново — бериллиево — циркониево — вольфрамовых лезвий. Для меня и посейчас было загадкой — как, кто в древней Ра мог владеть столь совершенными металлургическими технологиями. Да и сами металлы прежде надо было еще добыть из бедных коршианских руд... Мечи Власти были и оставались неразгаданной тайной. Я пометил это себе на будущее. Для древней технологии создать самозатачивающиеся лезвия, на зеркале которых тысячелетия истории не смогли оставить заметных следов... Я не люблю тайны, но к этим клинкам меня тянуло, как к шедевру оружейного исскусства. Точного возраста мечей не могла вспомнить даже Мани, которая прекрасно помнила последние две тысячи лет правления династии Ра. Она знала только, что клинки были древними уже во времена Первой Императрицы. Я умехнулся, вспомнив ее виноватый взгляд, с которым она сказала:"Капитан, подлинную историю этих мечей знают только они сами." Тогда я повеселился над стремлением тхерран обожествлять и наделять личностью любой древний предмет. Особенно, если этот предмет принадлежал какому — нибудь древнему святому, царю или герою.
Затем взглянул на пустое изнутри яйцо Валькирии и подумал, что слова принцессы могут иметь неожиданный смысл. Если это детища некоей достаточно продвинутой технологии, то они в самом деле могут быть личностями. И для тхерран в том ничего крамольного не было. Почему?
Я усмехнулся своим мыслям. Люди всегда придавали характер, например, кораблям. Или компьютерам. Человеку — терранину Нового времени, этак веков девятнадцатого или двадцатого идея разумного корабля была бы дика. В конце двадцатого он может бы и смирился с интеллектом, но для пущей надежности понатыкал бы в Валькирию пару пультов, какие-нибудь примитивные ложементы и так далее. А для древнего человека идея о разуме судна не явилась бы таким шоком. Он объяснил бы это колдовством или волей богов — и дело с концом.
Машинально я подошел к Мечам Власти и погладил их всегда теплые рукояти. Теплые. Машина, когда она работает, всегда выделяет хоть мизерное, но тепло... Я нахмурился. Похоже, мечи действительно "работали", раз выделяли тепло. Преобразование энергии никогда не бывает стопроцентным. Если это продвинутые устройства, то в этот объем можно запихать немало. Даже с учетом прочности меча как оружия.
Все эти размышления мне не понравились, но интуиция говорила, что они верны. Я отошел от клинков, в сердцах сел к ним спиной и начал бритье. То есть налепил горячий компресс на свою морду, где отрастали белые, кустистые реденькие, как на мошонке начинающего секс-перестройку подростка, волоски. Почти одновременно вздохи и стоны возвестили о возвращении из небесных высей в бренное тело души Ее Вечности, то бишь Мани. Она поднялась с синего переплетения энергонитей и покачнулась:
— О древние боги! Ты снова затеял этот изуверский ритал! Ноги совсем онемели после Алмазного Пути. И я очень голодна. Валькирия Нимфодоровна, голубушка, если вас это не затруднит, сделайте мне бассейн.
— Учись, капитан, как надо с дамами обращаться! — немедленно громыхнула Валькирия, — Учтивое слово приятно даже драной кошке. Вроде этой Юри.
Я представил драную кошку с лицом Юри и расхохотался так, что уронил компресс. Меня немедленно отчитали и залепили морду еще более горячим. Тут ожили и коршиане. Может, правильнее было бы думать — подзарядились? Юри немедленно задрала глаза к визору, номинально считающемуся у нас лицом Валькирии:
— За глаза издеваетесь? На свои хари бы посмотрели, вы... Обезъяньи дети.
— Будет тебе, — примирительно фыркнул Дэль, — Они ж не со зла.
— Где искать ваш юниверскаф? — пробубнил я из-под салфетки.
— Недалече, — беззаботно отозвался Дэль, — Вот только посмотрим на это твое бритье и позавтракаем. Координаты, я, конечно, даю сейчас. Как раз и доберемся.
"Первое же, что сделаю на Терре — зайду в магазин и накуплю одноразовых станков "БИК", — подумал я, глядя, как к залепленной пеной физиономии осторожно приблизилась опасная бритва неведомого производства. Дети смотрели на мое бритье, как на редкостный, варварский и жуткий обычай, полуоткрыв рты и перебрасываясь взволнованно комментариями:
— Жаль, что у меня не растут волосы на нижней челюсти... Ух ты!
— Ну уж нет! Ты бы сходу перерезал себе горло. Вадда, конечно, рассказывал, но самой увидеть — это совсем другое дело! Звук-то какой: "шкырр-шкырр"!
Мани демонстративно плавала на другом полушарии бассейна, пережидая неприятную для нее процедуру. Она вообще не понимала, отчего я не позволяю расти волосам там, где они того желают. К тому же она сейчас смывала водой неприятности Алмазного Пути. Средство немудреное, как мое бритье, но не менее действенное для нервной системы. Тем временем лезвие прошлось по горлу под сдавленные охи коршиан, подчистило щеки и моя морда снова залепилась компрессом.
— Ну я понимаю — Валькирия, ее манипуляторы имеют наномикронную точность. А Вадда говорил, что на твоей Самиле это доверяют особым жрецам — "пррикмахрра", и они удаляют растительность вручную. Я ему верю, но неужели это правда? — с содроганием спросила Юри, — Ведь человеческая рука может дрогнуть, и тогда...
Я отер гладкое лицо салфеткой, ворчливо спросил:
— Валькирия, что это была за пена вместо нормального мыла?
— Э-э... Косметическая, называется "Снега Меруши", ее очень хвалили по коршианским рекламным каналам, а что? — недоуменно спросила капсула.
— Твое счастье, что ты лишена обоняния. От этой пены пахнет дрянным терранским подвалом. Не давай его мне никогда, понятно?
— Привередливый какой, — буркнула капсула и швырнула переливающийся радугой стаканчик в зев утилизатора. Оттуда проплыла новая волна подвального аромата. Юри принюхалась и недоуменно заметила:
— А по-моему, так очень эффектный запах. Героический такой. Или любовный. Странное у вас обоняние, капитан. А есть очень хочется, несмотря на подзарядку!
— Накрываю, — все еще недовольно буркнула капсула.
Шаробассейн над головами исчез, вместо него возник привычный обеденный стол, опустился вниз, накрываясь по дороге парчовой, вечно новой багряной с золотой вышивкой скатертью. Мы дружно заняли места в ожидании обеда. И он не заставил себя ждать. Сверху пикировали блюда, ювелирно паркуясь на свои места плюс-минус микрон.
Утолив первый аппетит, я обнаружил, что Дэль как-то поник. Он не острил, никого не подкалывал, не улыбался. Иногда я ловил на себе его почти жалобный взгляд. Он явно хотел что-то сказать, но не решался. Перемену тут же засекла Юри. Сердито сказала:
— Не теряй лицо. Не будь дохляком.
— Тебе хорошо-о бодренькой быть, — уныло протянул Дэль.
— Мне?! Я бы охотно поменялась с тобой ролями, придурок.
— О чем это они? — встряла любопытная Валькирия. Юри поморщилась:
— Так, радужные перспективы. Кое-кто вернется на все готовенькое, а кое-кому придется зарабатывать положение тяжкими трудами. Одним словом, свои междусебейные темы.
— Мы больше не будем, простите, — извинился Дэль, — По крайней мере, продолжительное время.
Малыш явно вложил в свою фразу второй, полностью понятный только коршианке смысл, поскольку она яростно глянула на него. Я ощутил тяжелое давление ее пси.
Они явно решились на что-то опасное. Решились неохотно, по тяжелой необходимости, или я совсем ничего в них не понимал. Я вздохнул и подумал, что не стоит пока отпускать их слишком далеко от себя. Незаметно привязавшись к ним, я не хотел, чтобы они встряли в какую-то авантюру с неизвестным исходом. Я тогда и не подозревал, что уже не могу помешать запрограммированному ходу событий, что бы ни предпринял. Они назвали меня своим капитаном, и на плечи легла забота за них: как, не встревая, обезопасить этих малышей от неведомой опасности.
"В любом случае нельзя их отпускать чересчур далеко от себя. И пусть Валькирия контролирует их отраженным лучом — тогда, если только они не сквозанут в Заверть, я смогу их вытащить." — подумал я и на душе полегчало. Слово "капитан" всегда подразумевает куда больше обязанностей, чем прав. Я обязяан присматривать за юными дарованиями и в крайнем случае воспользуюсь правом вмешаться...
Тем временем Валькирия с традиционно ювелирной точностью вышла из скачка на орбиту вокруг третьей планеты желтого светила. Мир был похож на Тхерру и Террис — синие океаны, белые спирали облаков, скрывающие части поверхности планеты, изумрудные и бурые материки. Мы обращались на высоте двухсот километров по низкой круговой орбите, Валькирия произвела анализы. Это был действительно землеподобный мир, но без разумной жизни. Идеальная планета для колонизации гуманоидной расой.
— Стоп! — хором сказали коршиане минут через сорок. Переглянулись и рассмеялись.
— Мы нашли ее, — сказал Дэль.
— Она лежит под поверхностью, — прибавила Юри.
Валькирия замерла на указанном месте. Под нами в белом обрамлении прибоя зеленел остров, похожий больше всего на зеленую растопыренную ладонь, нарисованную трясущейся похмельной рукой.
— Системы защиты в норме, энергетика законсервирована, — сказал Дэль, — Она почти новенькая. Ей нет и миллиона лет.
— Капсула работоспособна, — подытожила Юри, — Кроме пультовой доски и синтезатора. Пуста. Находится на глубине семисот метров в осадочных породах типа меловых.
— Меняю консервирующую атмосферу на нормальную, — сказал Дэль и отрешенно всмотрелся в никуда, — Готово, аргон поглощается, замена на азотно — гелиево — кислородную смесь начата. Процедура деконсервации включена. Малый прогрев энергоблока начат.
— Она ж не вылезет без посторонней помощи. Тепло от двигателя не рассеется, — вздохнула Юри, — Придется просить Валькирию помочь парой импульсов гиперплазмы.
— Это эквивалентно десятку водородных бомб с такой высоты, — заметила Валькирия, — Лучше спуститься пониже и пробить узкий канал меньшей мощностью.
— Но ведь все равно тут никто не живет, — пожал плечами Дэль, — Да если б и жил? Вулканы иногда извергаются куда сильнее. А в атмосфере нас будет швырять. Разве что спуститься раза в два, не больше. И то может потрепать. Это ж гиперплазма!
— Системы в норме. Капсула готова. Средний прогрев двигательно — энергетической установки. Температура вокруг оболочки опасно повышается, — сказала Юри, — Ну и что вы решили? Наша малютка сама не выйдет. Защита стоит, выдержит даже гиперплазму, если перестараетесь. Сейчас она медленно проплавляет себе ход вверх, но порода поддается со скоростью сантиметр в Автономную Минуту. Вокруг температура достигает тысячи восьмисот градусов, внутри капсулы — нормальная. Валькирия Нимфодоровна, соберите нам узелок с едой, а то это пока еще мы приведем в чувство ее синтезатор...
— Конечно! — воодушевилась капсула, — И вообще, я буду держать вас на постоянном луче. Мало ли чего? А то приходите ужинать. Или закажите ужин к себе. Вам обеденный стол подарить? Со скатертью!?
— Стол нам пока что не надо. Спускайтесь до тридцати тысяч метров, — попросил Дэль, — И аккуратненько первым импульсом гиперплазмы по тому холму, что чуть левее местной вертикали. Да, по нему. Она там, на сгибе большого пальца.
Валькирия подалась чуть в сторону, очертила указанное место прицельной спиралью, посопела, пока прогрелось оружие. Оно еще не обучилось действовать мгновенно. Через несколько секунд из тупого конца капсулы к холму рванулось ослепительно — белое пламя, образовав столб разогретой до звездных температур материи. Мы увидели расходящееся кольцо ударной волны, сметающее зелень с бурой почвы. Затем в стороны полетели алые ленты расплавленной породы, а вверх поднялись черные клубы пепла. Сквозь бас ревущего оружия донесся громовой удар — до нас дошла акустическая волна. Столб пепла поднялся уже высоко в атмосферу и стал вытягиваться по ветру. Рев оружия оборвался, Валькирия нырнула ниже, для второго, не столь мощного, завершающего удара.
Как только штормовой ветер унес дым и пепел, Дэль довольно глянул в визор, где прицельная спираль указывала точное положение второй капсулы, почти в центре рукотворного филиала преисподней.
— Благодаря внешнему прогреву скорость продвижения уже двадцать сантиметров в минуту. Скоро вылезем, — сообщила Юри.
— Превосходная работа! — воскликнул Дэль, — Второй удар, пожалуйста.
Вниз вновь полился ослепительный поток энергии, впиваясь в огненную лаву. Несмотря на защиту, Валькирию отбросило ударной волной вверх. Мы увидели, как от берегов отступила вода. Кажется, наши действия сопровождались еще и хорошеньким землетрясением!
Ослепительно — золотой Дэль заорал в восхищении, перекрывая грохот:
— Вот это да! Готово, мы освободили ее!
Валькирия немедленно отошла вверх на сотню километров от рукотворного вулкана.
— Теперь перебросьте нас в нее и помогите вытянуть на орбиту, — попросила Юри.
— Ага, — сказал Дэль, держа в одной руке чемоданчик с инструментом, а в другой — узелок с пирожками, торопливо сунутый Валькирией, и они с Юри исчезли. Из клубов дыма и пепла показалось что-то, облепленное раскаленной лавой. Мани с содроганием посмотрела на экран, где из горящего камня постепенно проступало молочно — белое яйцо юниверскафа, крикнула, перекрывая грохот искусственного вулкана:
