Он казалось, мог вскрыть любой замок с помощью единственной маленькой отмычки, которую он достал из своего черного пиджака, словно обычную авторучку, и закрывал он их также изящно и быстро, как и вскрывал.
Эта изящность движений, знала она, была наработана им за пять столетий жизни.
Помимо этого, никто не мог поспорить с тем, что казалось Деймон сохранял спокойствие в любой ситуации, что прямо сейчас делало их хорошей парой, когда она прогуливалась вокруг подобно богине, которую не касались правила смертных.
Это подтвердилось, когда она сильно испугалась, увидев, что-то напоминающее по форме охранника или надвигающегося на них часового. Оказалось, это было чучело медведя, маленький буфет, и нечто, на чем Деймон не позволил ей задержать взгляд, но напоминающее мумифицированного человека,
Деймона не обеспокоил ни один из них.
Если бы я могла направить немного больше Силы к моим глазам, подумала Елена, и вещи немедленно бы стали ярче.
Ее Сила подчинилась ей!
Боже! Я буду носить это платье до конца жизни: оно заставляет меня чувствовать себя такой...могущественной.
Такой...бесстыдной.
Я буду носить его в колледж, если я когда-нибудь пойду в колледж, чтобы впечатлить моего профессора; и на мою свадьбу со Стефаном — только так люди понимают, что я не шлюха; и на пляж— только чтобы дать парням на что поглазеть ...
Она подавила смешок и с удивлением увидела, что Дэймон смотрит на нее с шутливым упреком.
Конечно — он был также сильно сосредоточен на ней, как она на нем.
Но это было несколько иное дело, конечно, потому, что в его глазах, на ней был большой ярлык с надписью КЛУБНИЧНЫЙ ДЖЕМ, завязанным на ее шее.
И он снова был голоден.
Очень сильно голоден.
В следующий раз я прослежу, чтобы ты поел должным образом, прежде чем выйти из дома, послала она свою мысль Деймону.
Давай побеспокоимся об этом разе, прежде чем планировать новый, мысленно ответил он, со слабым намеком на его улыбку в 250 киловатт.
Но, конечно, она смешалась с немного насмешливым торжеством, которое всегода присутствовало в Деймоне.
Елена поклялась себе, что пусь он смеется над ней сколько может, умоляет — сколько сможет, угрожает ей или умасливает ее сколько сможет, она не даст Деймону ни одного глоточка этой ночью.
Он может лишь " сорвать крышку с другой банки джема", подумала она.
В конце концов, сладкая музыка концерта стихла и Елена с Деймоном бросились назад, чтобы встретиться с Бонни, Мередит, и Сейджем в Зале Арф.
Елена могла догадаться о их результатах по позе Бонни, даже если бы не узнала о них по молчанию Сейджа.
Но новости были хуже, чем Елена могла себе представить: мало того, что эти трое ничего не нашли в Зале Арф, но они еще решили опрасить управляющего, который мог говорить, если не передвигался, под Влиянием Сейджа.
"И знаешь что он нам сказал," говорила Бонни, и добавила, прежде чем кто мог осмелиться произнести: "Каждая из этих арф чистится и настраивается каждый день.
У фазины есть целая армия слуг для этого.
И абсолютно о любой вещи, которая не является частью арфы, сообщается сразу.
И ничего не было! Там просто ничего не было! "
Елена почувствовала себя уменьшающейся от всезнающей богини до растерянного человека.
"Я боялась, что так и будет," вздохнула она.
"Это было бы слишком просто по-другому.
Хорошо, План Б.
Вы пообщаетесь со всеми гостями на торжестве, пытаясь попасть в любую комнату, открытую для публики.
Постарайтесь ослепить супруга Фазины и вытянуть из него информацию.
Узнайте, были ли здесь Шиничи и Мисао в последнее время.
Дэймон и я будем продолжать поиски в помещениях, которые должны быть закрыты."
"Это так опасно", нахмурилась Мередит.
"Я боюсь, что вас казнят, если поймают."
"А я боюсь, что казнить могут Стефана, если мы не найдем этот ключ сегодня," коротко ответила Елена и повернулась на каблуках, удаляясь.
Деймон последовал за ней.
Они обыскивали бесконечные темные комнаты, даже не зная что именно они ищут — арфу или что-то другое.
Сначала Демон должен был проверить дышит ли кто-нибудь в комнате (там мог быть и охранник-вампир, конечно, но никто об этом не позаботился ), затем он взламывал замок.
Таким образом, они дошли до комнаты в конце длинного коридора, смотрящей на запад — Елена давно заблудилась, но она точно могла определить, что это запад по виду раздутого висящего солнца.
Деймон взломал замок и Елена нетерпеливо подалась вперед.
Она обыскивала комнату, в которой висела в серебрянной раме картина избражающяя арфу, но там не было ничего такого, где могла бы находиться половинка лисьего ключа, она даже попыталась с помощью отмычки Деймона открутить картину.
Но когда она повесила картину обратно на стену, они оба услышали щелчок.
Елена вздрогнула, молясь, что это не один из "слуг безопасности в черном костюме", который бродил по дворцу и услышал шум.
Деймон быстро зажал ей рот рукой и выключил освещение.
Но они оба могли это слышать сейчас ... приближающиеся шаги в коридоре.
Кто-то услышал щелчок.
Шаги остановились у двери и послышался четкий звук сдержанного кашля служащего.
Элена была в смятении, чувствуя в тот момент, будто Крылья Искупления были в пределах ее досягаемости.
Это потребовало бы только малейшее повышение адреналина, и работник безопасности был бы на его или ее коленях, рыдая, и каясь в том, что он всю жизнь проработал на зло.
Элена и Дэймон ушли бы, прежде — Но у Дэймона была другая идея, и Элена была поражена, что согласилась с ней.
Когда минуту спустя дверь тихо отворилась , служащий увидел пару, сомкнувшуюся в таких страстных объятьях, что они казалось не заметили вторжения.
Елена могла практически почувствовать его возмущение.
Желание пары гостей осторожно пообниматься в уединенных комнатах Леди Фазины было понятно, но эта была частью частного домашнего хозяйства.
Поскольку он включил свет,Елена посмотрела на него уголком глаза.
Ее психические чувства были открыты достаточно, чтобы поймать его мысли.
Он проходил мимо ценностей в комнате с опытным, но скучающим взглядом.
Изящная миниатюрная ваза с тянущимися по ней розами из рубинов и инкрустируемых изумрудом виноградными лозами; прекрасно сохраненная 5 000-летняя деревянная шумерская лира;волшебно сохраненная 5 000-летняя деревянная шумерская лира; пара одинаковых золотых подсвечников в форме вставших на дыбы драконов; египетская погребальная маска с ее темными, удлиненными блестяще нарисованными глазками, словно наблюдающими за всем... все, было здесь.
Он вел себя так, словно ее милость, не придавала ничему здесь большого значения. "Эта комната не для публичного показа," сказал он Деймону, который просто прижал Елену ближе.
Да, Дэймон казалось был решительно настроен поставить хороший спектакль для служащего ... или что-то в этом роде.
Но разве они уже... не сделали это?
Мысли Елены теряли последовательность.
Последней вешью...дествительно последней вещью, которую они могут себе позволить...было..потерять шанс...найти лисий ключ.
Елена начала вырваться, а потом поняла, что не должна этого делать.
Не должна.
Не не могла.
Она была собственностью, дорогой собственностью, если точно, украшенной на эту ночь, но Деймон распоряжался ей как ему заблагорассудится.
Когда кто-нибудь наблюдает за ней, она не должна казаться неповинующейся пожеланиям своего хозяина.
Однако Деймон зашел слишком далеко...Дальше, чем он когда-либо позволял себе вольности с ней, хотя, сухо подумала она, он этого не знал.
Он ласкал ее кожу, оставленную незащищенной платьем богини слоновой кости, ее руки, ее спину, даже ее волосы.
Он знал, как ей нравилось это, как она могла так или иначе чувствовать это, когда ее волосы были собраны, и концы мягко ласкали или нежно мяли в кулаке.
Дэймон! Она опустилась до последнего средства: мольбы.
Деймон, если они арестуют нас, или сделают что-нибудь, что воспрепятствует поискам ключа сегодня вечером, когда у нас будет другой шанс?.. Она позволила ему почувствовать своё отчаяние, свою вину, даже своё предательское желание забыть всё и позволить каждой минуте унести её дальше на волне страсти, которую он вызвал.
Деймон я ... скажу это, если ты хочешь.
Я...умоляю тебя.
Елена могла чувствовать, как покалявало в ее глазах, поскольку их затопняли слезы.
Никаких слез.
С благодарностью услышала Елена телепатический голос Дэймон.
Было в этом что-то странное, хотя.
Это не могло быть голодом — он пил ее кровь не многим больше двух часов назад.
И это была не страсть, потому что она может услышать и почувствовать это со всей очевидностью.
Все же телепатический голос Дэймона был настолько хорошо контролируем, что это почти напугало ее.
Более того, она знала, что он чувствовал, что она испугалась, и что решил не делать ничего по этому поводу.
Никаких объяснений.
И также она не могла исследовать его разум, поскольку она нашла,что он был полностью перекрыт от нее контролем.
Единственной вещью, которую она могла уподобить с чувством, что она получила от его стального контроля, была боль.
Боль, которая была просто на краю терпимости.
Но от чего? беспомощно спрашивала Елена.
Что могло стать причиной его боли, подобной этой?
Елена не может тратить свое время на изучение того, что случилось с Дэймоном.
Она подняла Силу к своим ушам и начала слушать что происходит за дверями, прежде, чем они войдут.
Это произошло во время того, как она вслушивалась, когда новая идея застыла в Елениной голове, и она остановила Деймона в очень темном коридоре и попыталась объяснить, какого рода комнату она ищет.
Которая, в наши дни, будет называться "домашним офисом".
Дэймон, знакомый с архитектурой больших особняков, привел ее, только после нескольких неудачных попыток, в то, что явно было кабинетом леди.
Глаза Элены к настоящему времени были столь же остры, как его в полумраке, поскольку они искали в свете единственной свечи.
В то время как Елена расстраивалась из-за того, что не нашла стола с ячейками для секретных ящиков, Дэймон проверял прихожую.
"Я слышал, кого-то снаружи", сказал он.
"Я думаю, что пора уходить сейчас."
Но Елена все еще искала.
И, в то время когда ее глаза бегали по комнате, она уведела небольшой письменный стол со старомодными креслами и большим количеством ручек, от древних до современных, выставленных напоказ аккуратным владельцем.
"Пойдем, пока еще чисто", пробормотал нетерпеливо Дэймон.
"Да",рассеянно сказала Елена.
"Да, хорошо..."
И потом она увидела.
Без колебания она шагнула через комнату к столу и подняла ручку с блестящим серебряным пером.
Это не было подлинном пером, конечно; эта авторучка была сделана так, чтобы выглядеть элегантно и старомодно — с пером.
Сама ручка была изогнута, чтобы соответствовать ее руке, и дерево было теплым.
"Елена, я не чувствую..."
"Дэймон, тссс", сказала Елена, игнорируя его, слишком поглощеная тем, что она делала, чтобы действительно услышать его.
Во-первых: попробуй написать.
Не получается.
Что-то блокирует картридж.
Во-вторых: отвинтить авторучку тщательно, будто хочешь снова наполнить ее патрон, все это время ее сердце кричало в ее ушах,а руки дрожали.
Не торопись... не пропусти ничего... и Ради Бога, не урони ничего и не шуми в темноте.
Две части пера остались в руке... и на темно-зеленый настольный блокнот упал небольшой, тяжелый, изогнутый кусок металла.
Он мог поместиться лишь в самой широкой части ручки.
Он был у нее в руке, и она стала собирать ручку прежде, чем могла полчше разглядеть его.
Но потом ... Она должна была открыть свою руку и посмотреть.
Маленький объект в форме полумесяца ослеплял ее глаза на свету, но он полностью попадал под описание, которое Бонни дала Елене и Мередит.
Крошечное изображение лисы, с нормальным тельцем и инкрустированной драгоценностями головой с двумя плоскими ушами.
Глаза были двумя сверкающими зелеными камнями.
Изумруды?
"Александрит," сказал шепотом Дэймон.
"Фольклор гласит, что они меняют цвет в свете свечей или камина.
Они отражают пламя."
Елена, которая стояла к нему спиной, вспомнила с холодам, как глаза Деймона отражали пламя, когда он был одержим, кроваво-красное пламя малаха — жестокости Шиничи.
"Итак," потребовал Дэймон ", как ты сделала это?"
"Это действительно один из двух кусков лисьего ключа?"
"Ну, это вряд ли часть авторучки.
Возможно это — приз от Ручек Кракерджек.
Но ты пошла прямо к ней как только мы вошли в комнату.
Даже вампирам необходимо время, чтобы подумать, моя бесценная принцесса."
Елена пожала плечами.
"Это слишком просто.
Когда стало ясно, что все эти ключи для настройки арфы не подходят, я спросила саму себя, что ещё может быть инструментом, который можно найти в чьём-либо доме.
Ручка — инструмент для письма.
Затем мне только нужно было выяснить, есть ли у Леди Фазины кабинет или комната для письма."
Деймон перевел дух.
"Адские демоны, ты — сама невинность.
Знаешь, что я искал? Потайные двери.
Секретные входы в подземелья.
Единственный другой инструмент о котором я мог подумать — это "инструмент для пыток", и ты бы удивилась, как их много можно найти в этом порядочном городе."
"Но не в её доме!.." — голос Елены опасно повысился, и они оба замолчали на мгновение, чтобы исправить ситуацию, вслушиваясь, в напряжении, в звуки из коридора.
Их не было.
Елена выдохнула.
"Быстрее! Где, где он будет в безопасности?"
Она понимала, что единственный недостаток платья богини был в том, что в нем совершенно не было мест куда-нибудь что-нибудь спрятать.
Ей придется поговорить с Леди Ульмой об этом для следующего раза.
"На дно, на дно кармана в моих джинсах", — сказал Деймон, казавшийся таким же спешащим и дрожащим так же сильно, как она.
Когда он впихнул его на дно потайного кармана в его черных джинсах от Армани, он схватил её обеими руками.
"Елена! Ты понимаешь? Мы сделали это.
Мы на самом деле сделали это!"
"Я знаю!" Слёзы текли из Елениных глаз и вся музыка Леди Фазины казалась усилилась в одном сильном, безупречном аккорде.
"Мы это сделали!"
И теперь почему-то — как и все остальные "почему-то" входят в привычку, Дэймон обнимал Елену, ее руки скользили под его курткой, чувствуя его тепло, его силу.
Также она не была удивлена, почувствовав двойное прокалывание на шее, когда она откинула назад голову; её красивая пантера была на самом деле немного скучна, и нуждалась в изучении нескольких основных правил поведения на свидании: "поцелуй перед тем как укусить".
Она вспомнила, что чуть раньше он говорил, что голоден, но она пропустила это мимо ушей, слишком восторгалась серебряной ручкой, чтобы вникать в разговор.
