В сомнениях, идти ли мне в школу или сказаться больной, я сидела за завтраком. Нана заметила мою отстраненность, и я призналась, что плохо себя чувствую. К сожалению, температуру она у меня не нащупала и, как и многие японские мамы, жутко противилась прогулам.
Нана была занята и попросила меня сходить разбудить братца. Зайдя в комнату Тсуны, я тут же обнаружила свалку самых разнообразных вещей, через которые пришлось переступать.
— Савада Тсунаеши! Ты провалил тест! — сказала я громко самым строгим голосом, на который была способна.
— А-а-а! — немедленно проснулся братец. — Нет! Не снова!
Он слишком сильно размахивал руками и, запутавшись в одеяле вконец, упал с кровати прямо на пустой пакет.
— В школу опоздаешь, — уже обычным тоном сообщила я. — Убери весь этот хлам в комнате.
— Это рабочая обстановка! И вообще, моя комната, что хочу, то и делаю! — взвился он с опухшей ото сна физиономией.
— Да-да, завтрак ждет, — сказала я, уже покидая комнату.
Не успела я выйти, как едва не наступила на ребенка в строгом черном костюме его размера и шляпе, повязанной оранжевой лентой. Он с любопытством рассматривал меня черными глазками. При ближайшем рассмотрении, в руках ребенок держал небольшой черный чемоданчик. На шляпе сидела какая-то заколка-хамелеон, а пиджак сбоку чуть топорщился.
— Чаос!
— Ты еще кто? — у меня невольно перехватило дыхание.
— Я репетитор! — громко сказал он своим детским голосом с совершенно серьезным видом.
— Кира-чан, это репетитор Тсу-куна, — донесся голос Наны с первого этажа.
— Спасибо хоть не на трехколесном велосипеде, — проворчала я, и уже громко сказала, чтобы она слышала. — Ока-сан, предупреждать надо, когда впускаешь в дом посторонних!
— Но он ведь такой маленький и милый! — Нана подошла к лестнице. — Совсем безобидный.
— Да ему только не хватает слов 'Я хочу сыграть с тобой в одну игру'! — возмутилась я. — Ока-сан, ты совсем, что ли, ужастиков не смотришь?
Ребенок ухмыльнулся. Именно ухмыльнулся, а не улыбнулся. Еще и голова большая какая-то, прям как у той игрушки. Интересно, сколько ему лет? Так вроде бы на трехлетнего ребенка смахивает, но какая-то неправильность цепляет глаз. Например, маленькие ручки. Хотя если чуть повернуть голову и сменить угол, то тело — тоже. Или ему меньше? Вполне может быть, этот черный строгий костюм придает ему серьезности.
— Я не соглашался на репетитора, ока-чан! — из комнаты вылетел впопыхах одетый братец и тут же замотал головой: — А? Где он?
— Перед тобой, — ехидно сказала я, отойдя в сторону, чтобы ему лучше было видно.
— Савада Тсунаеши, я хочу сыграть с тобой в одну игру, — сказал с все той же ухмылкой ребенок.
— И-и-и! — взвизгнул тоненьким голосом Тсуна, подпрыгнув на месте.
Тоже, видимо, уловил ассоциацию. В следующий момент он выдохнул и заулыбался.
— Очень смешно, имото, — с укором посмотрел в мою сторону.
— Савада Тсунаеши, я полностью серьезен. С этого дня я твой новый репетитор.
— Послушай, малыш, — Тсуна присел на корточки, чтобы быть вровень с ребенком, и заулыбался, — я не знаю, кто ты, но эти двое над тобой точно пошутили. Мне пора собираться в школу. Имото, присмотри за ним, раз уж это твоя шутка, — недовольно посмотрев на меня, братец вернулся в комнату переодеваться.
— Вообще-то, мне тоже надо в школу, — посмотрела я на странного ребенка. — Но я хотя бы уже собралась, так что идем пока вниз.
— Хорошо, Савада Акира, — кивнул серьезно ребенок с самоуверенной улыбкой одними губами.
Я задержала взгляд на его лице, а потом отдернула себя и направилась к лестнице.
Ребенок меня очень насторожил, хотя я признавалась себе, что он просто ребенок. Наверняка, когда играл случайно забрел к нам во двор, вот Нана его и впустила, когда почту проверяла. Порой странности — не более, чем плод воображения.
— Так как тебя зовут? — спросила я, вдруг осознав, что он так и не представился, уже зная наши имена.
— Реборн.
— Вот, взгляни-ка, Кира-чан, — Нана с улыбкой протянула мне за обеденным столом сложенную листовку.
'Я воспитаю вашего ребенка так, что он станет новым лидером своего поколения. Я молод и хорош собой. Возраст и таланты ребенка не имеют значения. Репетитор Реборн'
Судя по виду Наны, она воспринимает это, как игру ребенка. Считает и записку, и строгую одежду — милой. Если подумать, то я в его возрасте была где-то такой же и так же умиляла взрослых своей серьезностью. Этот Реборн хорошо говорит на японском, хотя редко какой ребенок так может в этом возрасте. Возможно, он сам сможет облегчить нам задачу.
— Реборн, ты помнишь, где ты живешь? — спрашиваю у малыша. — Как зовут родителей? Их телефон?
— Я сказал, что не шучу, — твердо повторил ребенок. — Вот моя визитка. Мой внешний вид результат генетического сбоя, поэтому не переживайте на этот счет. Я профессионал в своем деле.
— Прости, Реборн-кун, — всплеснула руками Нана, неожиданно для меня восприняв его серьезно. — Тебе, наверное, даже проще находить подход к детям. Что ж, решено, я нанимаю тебя репетитором своего сына.
— Ока-сан, я понимаю, что неудобно отказываться, но он у нас только что появился на пороге дома. Так репетиторов не нанимают даже понарошку.
— Спокойно, Акира, — заверил меня ребенок. — Мои методы решительны, и я не люблю откладывать все на потом.
Я с сомнением уставилась в его странные глаза. Как тут прикажете реагировать? Вот и я не знаю. Не вытаскивать же этого ребенка силой из дома. Даже если бы хотела, у меня все равно времени нет. Вот, Нана дома остается, пусть занимается. Через пару часов малыша начнут искать, вот тогда она перестанет ему подыгрывать.
Тсуна спустился с лестницы и от спеха поскользнулся на предпоследней ступени, едва успев удержаться за перила. Подошел и сел за стол, бросив взгляд на ребенка.
— Вы выяснили, чей он? — спросил, схватив тост.
— Тсу-кун, это Реборн — репетитор. Я совершенно серьезно, я уже наняла его, — Нана передвинула Тсуне его письмо. — Он должен подтянуть тебя по учебе.
— Что?! — раскрыл братец рот от удивления, пробежавшись по строчкам. — Что за псих мог написать такое объявление? — громко возмутился, а затем бросил взгляд на Реборна. — А! Это всего лишь ребенок. Хватит уже надо мной прикалываться. Прости, малыш, но мне совершенно нечему у тебя научиться. Ока-чан отведет тебя домой.
Я широко открыла глаза, почуяв вспышку пламени, а уже затем заметила, что Реборн садится обратно на стул, ударив Тсуну под дых маленькой ручкой. Нана как раз повернулась спиной, чтобы выйти зачем-то на кухню.
— Начнем, — ухмыльнулся ребенок. — С этого дня я приступаю к своим обязанностям и присмотрю за тобой.
Тсуна с пару минут приходил в себя, а я не знала, что сказать. В конце концов, решила просто смолчать. Удар обычного ребенка может быть болезненным, но даже трехлетний ребенок, усиленный нехилым таким пламенем... Я хорошо могу себе представить эту силу.
— Что это было? — проныл братец, потирая лицо. — Эй! Это ведь ты сделал?! Мне плевать, что ты ребенок, ты за это ответишь! Ась? — только и вымолвил он, как я повторно ощутила вблизи пламя, чем-то схожее на силу Рехея, а Реборн, схватив Тсуну за галстук школьной формы, перекинул его со стула на пол.
Вопросов о природе чудовищной силы этого ребенка у меня больше не осталось. Похоже, в город прибыл очередной зубр. А Тсуна не боится этого странного малыша. Когда не надо, он, похоже, стал очень смелым. Чтобы избавить Тсуну от дальнейшего избиения обидчивым ребенком, я сказала:
— Уже пора выходить. Спасибо за завтрак, ока-сан! — чуть повысила голос, чтобы Нана услышала.
— Да! Надо не опоздать! Меня уже, наверное, ждут! — подскочил Тсуна.
Тсуна спешил вперед к месту встречи с Иригаей и Нэндо. Дом я покинула вторая, не желая дольше оставаться один на один с Реборном. Я нарочно свернула с улицы, сделав небольшой крюк. Мне надо было обмозговать сложившуюся ситуацию и сконструировать свою модель поведения. Это, видимо, тот, кого отец Хибари называл Аркобалено, и я совершенно оказалась не готова к его появлению прямо в моем доме. Я уж молчу про его обманчивый внешний облик. С одной стороны — обычный ребенок, пока молчит, с другой — куча доводов в пользу именно наставника для будущего главы.
Когда я вернулась на обычный путь своего следования, то застала любопытную картину за поворотом. Киоко присела перед Реборном, а сбоку тушевался братец с друзьями.
— Кира-чан! — заметила она меня и помахала рукой. — Ой, а ни-сан не смог долго ждать и побежал тебе на встречу.
'Киоко' — мысленно взмолилась я. — 'Пожалуйста, молчи, этот ребенок не должен многого узнать'
— Ну, думаю, сделав круг он поймет, что разминулся со мной, и пойдет все-таки в школу, — сказала я вслух. — Идем?
— Да. Хана уже, наверное, в школе.
Хорошо, что Ямамото пока не видно. Встретила я его у ворот школы, а ведь с тех пор, когда он в этом году перешел в среднюю школу, он постоянно либо все так же встречает на пути, либо ждет у ворот. Странно, что ему не надо на тренировку перед занятиями.
— Доброе утро, Кира, Киоко-чан, — кивнул он.
— Доброе утро, Ямамото. Доброе утро, Кусакабе.
Оба парня уставились на меня, а я поняла, что слишком взволнована, и вопреки своим привычкам, поздоровалась по фамилиям, как с остальными одноклассниками. В моем исполнении это выглядит настораживающе.
С Ямамото я попрощалась в коридоре, хотя он все еще странно на меня поглядывал, думая, что я не вижу. Перед звонком в класс влетел Рехей, громко поздоровавшись.
День пролетел совсем незаметно. Учебный материал проходил мимо моего сознания, занятого более жизненно важной проблемой. Во время обеда пришли Хана с Киоко. Встретив Кею на его крыше, я не стала там задерживаться, коротко спросив:
— Готов?
Ответ мне не требовался, потому я быстро сбежала по лестнице вниз. Надеюсь, он поймет предупреждение. Хотя на нем прибытие такого странного репетитора скажется в меньшей мере, но сообщить следовало.
Домой после уроков я возвращалась в смешанных чувствах. У Рехея и Такеши должны были идти тренировки после уроков, но я все равно оглядывалась, чтобы случайно с ними не пересечься.
Наконец, я оказалась дома, и тут мой взгляд по привычке опустился на стержни двери... Я долго отучала Нану и Тсуну входить без разрешения в свою комнату. Чтобы проверить, нарушала ли Нана запрет, я оставила простой грифельный стержень в стержне обычной европейской двери. Если не вытащить его и открыть дверь, он беззвучно разломится и даже не упадет на пол. Нана удивлялась, откуда я знаю, что она заходила, пока меня не было, а я просто убеждалась, что это была она. В итоге, к сегодняшнему дню я имею Нану и Тсуну, которые бы точно не зашли в мою комнату, и поломанный стержень.
В комнате все стояло на своих привычных местах. Обычно даже немного не так повернутая вещь цепляет внимание. Я включила компьютер, но, когда уже загружалась система, поняла, что там ничего такого не оставляла. Все, что действительно важно — это потайное дно в ящике и тайник для формы Азазеля под половицами. Да, я их выковыряла, но, выходит, оно того стоило. Еще одна проверка, трогал ли кто-то второе дно в ящике — это тонкая нитка, оказалась нетронута, и я выдохнула. Если бы этот ребенок нашел тетрадь, мне была бы хана. Следующим я проверила второй по важности тайник с формой и маской. Все оказалось на месте. Похоже, малыш не утруждает себя серьезными поисками, считая, что мне нечего прятать так серьезно. Или же просто у него не было достаточно времени. Когда я складывала половицы обратно, в дверь быстро-быстро постучали.
— Имото, имото! — позвал нервный голос Тсуны.
Выпрямившись, я разрешила войти и увидела бледного братца с бегающим взглядом и нервно дрожащими руками.
— Что случилось? — прищурилась я.
— Спасай, имото! Киоко-чан меня ненавидит! Я не смогу больше выйти на улицу!
— Давай по порядку, — попросила я, перебив истерические вопли с хватанием за голову.
— Я признался Сасагаве Киоко в своих чувствах, — сглотнул Тсуна. — Прямо перед воротами школы, — его глаза наполнились ужасом. — В одних трусах.
— Ну, то, что Киоко тебя теперь будет презирать, это не самое страшное, — попыталась я утешить его.
— Половина школы, наверняка, успела увидеть меня в таком виде, — всхлипнул он, снова схватившись за голову. — Что может быть хуже?!
— Старший брат оскорбленной девочки, например.
Тсуна громко взвыл, а я увидела наглядную картину к выражению 'рвет на себе волосы'. Если бы он только признался, то ничего страшного, но в таком виде — это уже признак извращения. Только обвинений в эксгибиционизме братцу и не хватало.
— Твоя сестра права, это легко решаемые мелочи. Не нервничай так, Никчемный Тсуна.
— Это все ты виноват, Реборн! — братец закричал на непонятно когда зашедшего в комнату ребенка. — Это вовсе не мелочи!
Я не удержалась, неодобрительно посмотрев на репетитора. В таком возрасте, даже небольшие проблемы кажутся апокалипсисом, но в этом случае Тсуна реально вляпал свое имя в такую грязь... И самое главное, он совершенно не способен даже попытаться ее смыть.
Хотя стоп... Почему Тсуна винит в своих действиях Реборна? Почему братец вообще совершил настолько несвойственный ему поступок?
— Кира! — Тсуна схватил меня за плечи и затряс. — Пожалуйста, помоги мне! Ты же дружишь с Киоко и Рехеем! Я тебе месяц буду свои сладости отдавать!
Вот, знает же, чем подкупить. Нана нас часто чем-то балует на десерт и ее домашние вкусности зачастую лучше, чем купленные.
— Ладно, я поговорю с ними. Скажи только, зачем ты до трусов-то раздевался?
— Это не я! Это Реборн! Он выстрелил в меня из пистолета, и я оказался уже без одежды.
— Что? — я удивленно уставилась на ребенка.
Реборн ухмыльнулся и потянулся за отворот черного пиджака. В следующую секунду он держит в руках пистолет, дуло которого направлено на Тсуну. Понимаю теперь, что мне не показалось. У него действительно кобура с небольшим пистолетом.
— И-и-и! Только не снова! — завопил братец.
— Разглашение информации карается смертью. Мне убить тебя, Тсуна? — спокойно поинтересовался ребенок.
Я протянула руку и пальцем медленно отвела дуло пистолета в сторону. Реборн наблюдал за моими действиями, не сопротивляясь.
— Реборн, убери, пожалуйста, пистолет, это не игрушка, — попросила я, понимая, что холодная сталь под рукой настоящая. Еще немного — и мое самообладание даст трещину. — В общем, я ничего не поняла, но пошла к Сасагавам. Не могли бы вы выйти, мне надо переодеться.
Когда я осталась одна в комнате и сменила одежду на повседневную, Киоко уже ответила на мое сообщение, но попросила встретиться в городе.
— Киоко, ты хоть можешь мне объяснить, что произошло утром? — спросила я после приветствия. — Что бы мой братец там ни натворил, он наверняка не специально. Просто пал жертвой обстоятельств.
— Да, — кивнула слегка все же подавленная девочка. — Тсуна-кун, выглядит добрым и безобидным. Я думаю, его кто-то заставил это сделать.
