Лучшие времена

Теперь Мун с недоумением смотрела на противостоящую ей силу, легко затмившую ее и умением и силой, если не числом. Девочка, которую она так долго считала своей младшей сестрой выросла в потрясающую женщину с почти на девятьсот лет большим опытом. Она выступила на стороне не только лучшей в мире мастера боевых искусств, но и новопровозглашенной Сенши Времени с тремя тысячами лет воспоминаний, которые она почти могла назвать своими. А если и этого было мало, их присутствие дополнялось недавно выросшей и немного обиженной Сейлор Сатурн. Слова просто не могли описать весь тот страх, что вызывал этот кусочек знания. И, наконец, была Укё, чьи навыки, если не силы, позволяли ей соперничать с любой из Внутренних. В целом, для Мун это оказалось крайне плохой ситуация, даже несмотря на численное превосходство.

Наконец, случилось неизбежное. Сейлор Мун разрыдалась.

— Но… но почему?! — рыдала она с распахнутыми глазами. — Ведь я такая хорошая принцесса!

Уса вздохнула, и Ранма шагнула вперед с непроницаемой маской на лице. Рыжая взяла девушку за руку и взглянула ей в глаза, и как будто бы ее спокойная безмятежность перетекла в блондинку, немного стабилизируя ее эмоциональное состояние.

— Возможно, но чтобы быть принцессой — или, если уж на то пошло, королевой — нужно гораздо больше, чем размахивать повсюду кристаллом или жезлом или бегать в фуку.

— Но… Кристальный Токио… — всхлипнула Мун, и Хранитель Времени вздохнула. Она просто не сможет его отпустить.

— Единственной причиной, почему Кристальный Токио хотя бы отдаленно кажется хорошей идеей, так это потому, что с его помощью шансы на спасение миры выше, — терпеливо объяснила она, и остальные Сенши слушали ее, никогда до этого не слыша этого аспекта своей задачи. — И все это сводится к тому, чтобы сделать умно или правильно. Умно будет уменьшить потери и дождаться Кристального Токио. Но правильно будет сражаться за всех мужчин, женщин и детей на этой планете, даже если мы все до последней падем в этой попытке.

— Путь махо-сёдзё чреват опасностями, — язвительно заметила Укё, убирая в ножны свою боевую лопатку, заполучив при этом улыбку своей лучшей подруги.

Ранма кивнула сути ее комментария.

— Разве вы не защитницы любви и справедливости? — Мун моргнула. Конечно, да, подумала она, когда Ранма впилась в нее взглядом. Что за вопрос…

— Тогда ваш путь ясен.

Сейлор Мун моргнула на это загадочное утверждение, и проследила, как Саотоме Ранме, наследница Школы Беспредельных Боевых Искусств, Хранитель Времени и Последняя Принцесса Плутона, развернулась на каблуках и вышла из комнаты, а за ней последовали Темная Уса, старшая наследница престола Серенити, Сейлор Сатурн и Куондзи Укё, мастер окономияки и экстраординарная охотница на демонов.

— Так ты не задумывалась о том, где остановишься? — спросила Укё, когда четыре женщины вышли на открытый воздух под сумеречным небом. Прохожие обращали на них внимание, они были более чем немного экзотичны. И на этот раз шеф-повар и ее боевая лопатка были почти незаметны. Конечно, не помогало, что все четверо были еще и абсолютно великолепны. Честно говоря, Укё и сама с трудом могла не глазеть. Мало того, что ее лучший друг жив… Она изменилась. Конечно, это могло сделать и возвращение из мертвых, признала она, но общая масса изменений ошеломляла. Фактически, ни одна из женщин рядом с ней не покинула ту комнату не изменившись.

Чиби Уса превратилась в гибкую розовую готическую фею и держалась уж слишком близко к ставшей женщиной Ранме, что можно было рассматривать как угодно, но интимно. Что было еще хуже, Ранма ничего не сделала, чтобы отговорить ее от этой близости. Укё еще раз сдержанно взглянула на пару. То, как рука Усы переплеталась с рукой Ранмы, и рядом не стояло с прежними прижиманиями, но гораздо сильнее наводило на размышления.

Затем была Хотару, по-прежнему придерживающаяся своего тихого, нейтрального поведения, но теперь присовокупившая к нему властный вид. Она тоже претерпела поразительную трансформацию. Застенчивая школьница исчезла, заменившись развитой женщиной, вполне возможно, с самой лучшей фигурой в их четверке. В общем, сама она была не более чем знаком препинания на уже полностью написанном приговоре ошеломляющей красоты, что они вызывали.

А еще были волосы.

Укё просто не могла в это поверить. Не часто можно было видеть женщину, затмевающую ее дотягивающуюся до талии черную гриву, а теперь их было сразу трое. Этого было слишком много. Ярко-рыжие волосы Ранмы легко достигали икр, также как и розовые Усы. Но конечно, это и в подметки не годилось Хотару, чья роскошная черная коса каким-то образом текла по земле, не запутываясь и не мараясь.

Честно говоря, мастер окономияки начинала немного завидовать.

Ранма задумчиво склонила голову набок.

— Думаю, для одного вечера было достаточно драмы, так что Нэрима не вариант. — Ее лучшая подруга молча согласилась. Противостояние с Сенши уже было достаточно драматичным, не говоря уже о том хаосе, что ожидал Ранму по возвращению в Нэриму. Ранма, слегка нахмурившись, посмотрела на Хотару и Усу. — И мне удалось добиться, чтобы вас выпнули из ваших домов. — Уса улыбнулась и легонько сжала ей руку, тогда как Хотару просто улыбнулась. — Полагаю, нам нужно найти на ночь отель.

Укё улыбнулась.

— Давай, Ран-тян, ты же знаешь, моя дверь всегда открыта. Нам всем будет немного тесновато, но…

— Я подумывала об Империале, — прокомментировала Ранма, заставив Укё подавиться словами.

— ИМПЕРИАЛ! — ахнула она, глядя на свою лучшую подругу, как будто бы она не только сменила пол и стала Хранителем Времени, но и отрастила в придачу вторую голову. — Э-э… не знаю, насколько это тебя разочарует, милая, но номер в Империале стоит тридцать тысяч за ночь… минимум.

— Не беспокойся, У-тян, — мягко улыбнулась Ранма. — Я обо всем позабочусь.

— Позаботишься?..

— Как бы это сказать… — приложила рыжая палец к губам, только чтобы Уса упредила ее объяснения:

— Сецуна была обеспечена.

— А теперь и я, — закончила Ранма, и две женщины улыбнулись друг другу. Между ними было нечто невысказанное, и из-за этого Укё чувствовала дискомфорт. Она повернулась к шеф-повару. — Сецуна три тысячи лет собирала богатства, пряча их в тайниках по всему миру. Несколько миллионов в этом банке, еще пара в том. Бесценные произведения искусства. Драгоценные камни из Атлантиды. При желании я могу купить Империал на свои карманные деньги.

— Ты можешь на карманные деньги купить все пятизвездочные отели в Токио, — поддразнила Уса, вызвав улыбку Ранмы.

— Верно.

— Так ты не только выжила, стала Сенши и обзавелась тремя тысячами лет воспоминаний своей предшественницы, — загибала Укё пальцы. — Ты еще и стала просто до неприличия богата.

Улыбка Ранмы стала еще шире.

— Все верно.

Окономиячная охотница на демонов вздохнула в полном раздражении.

— Даже после смерти хаос держится за тебя как приклеенный.

Вызванный этим комментарием смех сопровождал их всю дорогу до Империала, где Ранма зарегистрировала их со счетом, мгновенно обеспечившим им безраздельное внимание персонала. Они остановились в трех люксах на шестнадцатом этаже Империала, и нечетное число номеров не заставило Укё задуматься, пока они не вышли из лифта. Она нашла свою комнату и увидела, как Ранма и Уса продолжают идти дальше по коридору.

— Три комнаты? — неуверенно спросила она, на что Ранма кивнула с абсолютно нейтральным выражением лица. Близость Усы не ускользнула от шеф-повара. — А где ты будешь спать?

— Мы будем спать… вместе.

Мыслительный процесс Куондзи Укё остановился, как будто врезавшись в кирпичную стену, из-за сказанных не проявившей никакого удивления Усой слов. Пара была слишком уж спокойна, и намек был достаточно очевиден, чтобы его игнорировать, особенно с учетом видимых ею весь день знаков. Если Ранма была так богата, как она утверждала, то, несомненно, она могла позволить себе еще один люкс, если бы она того захотела… Что значило… Нет. Не в коем чертовом случае. Должно быть другое объяснение.

— М-м, Ран-тян? — осторожно начала она. — Могу я с тобой поговорить? — Ее глаза метнулись к розоволосой женщине рядом с ней, она нахмурилась. — Наедине?

Ранма кивнула Усе, которая забрала из рук рыжей карточку-ключ и нашла комнату всего в нескольких футах далее. Укё молча ждала, пока дверь люкса не защелкнется позади женщины.

— Ранма, какого черта тут происходит?! — резко выплюнула Укё, легко сокращая дистанцию до своей подруги. — Скажи мне, что это не то, что я думаю!

— Это именно то, что ты думаешь, — вздохнула Ранма. Челюсть Укё отвисла, ход ее мыслей резко оборвался полным крахом. — Я же говорила тебе, были жертвы. С этими жертвами пришли изменения. Их много.

— Но… но!… — невнятно повторяла Укё, отчаявшись сформировать связную мысль. — Но она девушка! Ты же не!.. — Ее мысли снова споткнулись, когда Укё поняла, что она больше не знает подходящую для Ранмы сексуальную ориентацию. Он был парнем, который превратился в девушку, которая предпочитала девушек. Так что же происходит, когда начинаешь предпочитать женское тело? По-прежнему будешь предпочитать девушек? Что насчет парней? Делает ли это Ранму геем или лесбиянкой? А если мастер боевых искусств-охотница на демонов примется учитывать прошлое, то ей придется учесть и влияние трех тысяч лет женских воспоминаний, давящих на восемнадцатилетнюю мужскую душу.

Мастер боевых искусств-Сенши терпеливо ждала, пока пройдет первый шок, прежде чем продолжить. Эта окружающая Ранму нервирующая аура спокойствия только усиливала нарастающие у Укё чувства к рыжей. Она уже вообще не знала свою подругу.

— Я уже объясняла воспоминания и… образ жизни Сецуны, — спокойно объяснила Ранму, беря Укё за руку. — Но я так и не объяснила отношения между Усой и мной. До воспоминаний я знала ее только как милую маленькую смутьянку. Но после воспоминаний эта точка зрения изменилась. Радикально. Теперь я разделила с ней целую историю, и, наверное, знаю ее гораздо лучше, чем любой другой. Кроме того, она не только разделяет эти переживания, но и те, о будущем. Она жила в том, что могло произойти, и, видимо, и я и Сецуна занимали в этом будущем заметное место.

— Это просто… странно. — Это было явным преуменьшением, но это было лучшее, что потрясенная Укё могла в этот момент придумать.

Ранма кивнула, разделяя ее чувства.

— Даже если бы я этого захотела, нет никакого способа, которым я могла бы отрицать эту связь. Эта связь… изменилась, когда Чиби отбросила в сторону свою детскую форму.

— Так… — Укё сделала паузу, пытаясь мысленно передохнуть. — Вы обе… — Она схватилась за голову. — Проклятье, Ран-тян! Если бы я получила отворот, я бы ожидала, что это будет другая невеста, с тобой как с парнем, но не это!

Ранма фыркнула, и от смеха ее спокойный фасад треснул.

— Да и я тоже.

Интроспективный юмор поймал подругу детства Ранмы врасплох.

— Что ты имеешь в виду?..

— Я и понятия не имела, что Сецуна была такой извращенкой… А теперь, через нее, и я, — покачала головой Ранма. — С мужчинами, с женщинами, втроем… — Укё просто моргнула. — Но, полагаю, за три тысячи лет все может наскучить, чтобы дошло до такого.

Укё продолжала моргать, и прошла целая минута, прежде чем хоть что-то напоминающее связную мысль добралось до ее рта. И вышло оттуда усталым вздохом:

— Ладно, слишком много информации.

От Ранмы пришел еще один понимающий кивок.

— И не говори. Во всяком случае, ты всегда будешь для меня У-тян. Увидимся завтра. — Укё смотрела, как женщина, одновременно бывшая ее лучшей подругой и полной незнакомкой, исчезла за дверью номера, на который претендовала Уса.

Она была уверена, что этим вечером это будет не единственной претензией.

— Лимузин? — выгнула Укё брови, когда первые рассветные лучи нарушили горизонт. По правде говоря, Куондзи Укё проснулась не в лучшем настроении, все благодаря непрерывным размышлениям о том, что происходило прошлой ночью в соседней с нею комнате. Ничуть не помогло, что выбравшись из своей комнаты под утреннюю зарю, они явно светились. Шеф-повар едва подавила желание разбить скульптуру неподалеку на крошечные, маленькие кусочки.

Длинный черный Бентли скользнул к краю тротуара, и Укё просто уставилась на него.

— Ты не думаешь, что это слишком?

— Не-а, — отклонила Ранма ее вопрос. — Я только что вернулась с шестимесячного заключения у Врат Времени. Думаю, у меня есть право немного побаловать себя. — Уса отпустила ее руку, поворачиваясь к Хотару.

— Что думаешь, Хотару-тян? — легко спросила розоволосая женщина. — Шоппинг?

— Не возражаю, — нарушила улыбка нейтральную маску Хотару.

Укё посмотрела, как шофер открыл дверь черного монолита на колесах и заколебалась, когда три женщины забрались внутрь. Земля, на которую она вступала вместе с Ранмой, была не просто незнакома, она была коварна.

— Идешь, У-тян?

Укё вынырнула из своих переживаний и обнаружила ярко-синие глаза застывшей у двери Ранмы, смотрящие прямо на нее. Укё еще ненадолго заколебалась.

— Слушай, я не знаю… Мне, в конце концов, за рестораном присматривать, и…

— Один день с рестораном ничего не случится, — заявила Ранма и с улыбкой продолжила: — А если и нет, я кого-нибудь туда пришлю.

Укё скептически посмотрела на Ранму.

— И как же ты это сделаешь?

Ранма вытащила свою визитную карточку и повращала ее между пальцами.

— Мы с менеджером отеля очень хорошие друзья, — невозмутимо сказала Ранма и улыбнулась. — Серьезно, У-тян, я изменилась, но я все еще та же Ранма. Нам просто нужно время, чтобы привыкнуть.

— Ладно, ладно… — сдалась Укё, подходя к обочине. — Но не думай, что я одобряю тот твой вчерашний номер.

— Ты бы одобрила, если бы ты была… ОЙ! — Укё снова нахмурилась, когда ее кулак отскочил от головы Ранмы.

— Как Хранитель Времени, что-то ты хреново видишь, что грядет…

Хибики Рёга, наследник Школы Беспредельных Боевых Искусств, уклонился от посланного в него полупинка, схватил атакующего за ногу и бросил его, используя его собственный импульс. Получилось это из-за того, что лысеющий мастер боевых искусств среднего возраста ошибся в своем движении. Рёга замахнулся, готовясь сокрушить нападающего, когда старший невозможный образом извернулся, опираясь лишь на одну ногу и балансируя рукой. Другая нога, которая, предполагалась, была в крепком захвате, ударила Рёгу в грудь.

БаааМ! ПлююХ!

Мастер боевых искусств в бандане полетел в единственное логичное место, куда мог приземлиться проклятый в Дзюсенкё человек, и упал в пруд с карпами, послав в воздух целый фонтан воды. Саотоме Генма вышел из боевой стойки и удовлетворенно скрестил на груди руки.

— Становишься небрежным, Хибики! — объявил он выбирающемуся из пруда маленькому черному существу.