Ладони Хикари переместились на голову Кицунэ, выискивая признаки ушибов и стирая кровь с ее лица. Сотрясение? Травма черепа? Какой ужас!
"Мне удалось создать тебя невероятно живучим, Кицунэ-чан. Замечательно приспособленным для ведения боя. Повреждения твоего тела зарастают так быстро, что даже смертельные для обычного человека ранения не будут фатальны. Ты выживешь, если тебе пронзить сердце. Выживешь, если вспороть живот. Даже если тебе срубить голову, но быстро приставить ее к обрубку шеи, ты зарастишь и такую рану. Это сила реаниматора, которая была унаследована тобой через гены. Но ранения головы недопустимы. Повреждение головного мозга станет смертельным. Защищай его всеми доступными средствами".
Мозг Кицунэ был того же размера, что и у обычного годовалого ребенка. Не забывая наказ хозяина, Кицунэ воспользовалась свободным пространством чтобы укрепить защиту. Тройная костяная кора с амортизирующими подкладками из жил и хрящей окружала единственную невосполнимую и жизненно важную часть тела оборотницы. Ци текла сквозь костяные слои и мягкие ткани непрерывно, предохраняя кости от раскола, а мозг от сотрясения. Удар о стену пробил верхний слой черепа, но трещина уже закрылась и заросла.
— Хикари-сан! — Кицунэ подняла руку и утешающее погладила женщину по тыльной стороне ладони. — Все в порядке, не волнуйтесь. Голова — самая неуязвимая часть моего тела!
— Ох ты, глупыха! — то всхлипывая, то вздыхая от радости и смеха, перепуганная женщина стиснула девчонку в объятиях. — Хоть сейчас не шути, умоляю тебя!
Поздним вечером, когда улеглась суматоха и отель начал затихать, Кицунэ, вымытая и переодетая, осмотренная врачом, направилась в свою комнату. Давно уже пора было ложиться спать.
Хикари проводила Кицунэ до постели, уложила ее, но, когда уже собралась уходить, девочка вдруг вскочила и схватила ее за руку.
— Что с тобой, Аи? — Хикари коснулась плеча оборотницы пальцами, а Кицунэ обняла ее руку, которую держала, крепко-крепко.
— Хикари-сан... где находится "Сад, за высокими стенами"?
— Сад, за высокими стенами?
— Мичиэ отправляют туда. Это, должно быть, ужасное место, раз такой сильный человек, как она, пришел в отчаяние. Я... я должна тоже отправиться туда. Чтобы спасти Мичиэ, леди Кохану и остальных. Наверное, это место похоже на подземную базу моего хозяина. Мне... мне очень не хочется расставаться с вами, Хикари-сама, но я должна... отправиться с Мичиэ и помочь ей.
— Заботишься о ней даже после того, как она так сильно тебя ударила?
— Мы же играли!
— Ах, Кицунэ-чан. Будь немного осторожнее в играх с Мичиэ-химе впредь. Она — самурай, никогда не забывай об этом. А насчет остального, — Хикари погладила девочку по голове ладонью. — Мы тоже отправляемся в этот "Сад, за высокими стенами". Так сложились обстоятельства, что только там мы можем сейчас быть в безопасности.
— Но разве это не опасное место?
— Опасное, очень. Но там живет один человек, который защитит нас и никогда не предаст. Он сумеет помочь и нам, и Мичиэ, я уверена.
— Я не дам ее в обиду никому. Она — хороший человек. Хотя жадная, иногда злится, и больно бьет. Ну ничего, мы еще посмотрим, кто кого! Я запомню все ее приемы, научусь защищаться, а потом ей самой уже надоест меня колотить.
— Спать пора, вояка! Нашла себе противницу! Принцессу из соседней страны!
— Она мне не противница. Просто... просто... я не знаю, как это объяснить. Я чувствую, что если ей не помочь, то Мичиэ-чан может погибнуть. Она не плачет, но в глазах у нее боль и тоска. Это неправильно. Мне не нравится, когда у человека такие глаза. Я выведу ее из этого состояния и, даже если придется получить пару раз по шее, то почему бы и нет? Главное, чтобы она не думала о страшном.
— Не можешь просто пройти мимо, когда кому-то плохо, Кицунэ-чан? — Присев на корточки, Хикари заключила лисичку в ласковые объятия. — Ты не представляешь, милая, как я счастлива видеть это качество в... своей дочери.
Снова уложив маленькую оборотницу в постель, Хикари пожелала ей спокойной ночи и удалилась, но не успела Кицунэ задремать, как вдруг за окном раздался громкий хлопок. В небе вспух яркий бутон цветных искр.
— Что это было? — девчонка, только что лежавшая в кровати, через мгновение уже вжималась личиком в стекло окна. — Дедушка Ясуо, смотрите! Еще один взрыв, а вот еще! Красиво! Ух, как красиво! А что это?!
— Это фейерверк. — ответил самурай, присматривающий за девчонкой, пока Така и Хикари отдыхали. — Ровно восемьдесят лет назад, в это самое время, родился самый важный человек этой страны. Тот, кто поднял страну Водопадов с колен.
— Страну? С колен? Это как? — принялась переспрашивать Кицунэ, любуясь красочными вспышками в небе. Фейерверки взмывали вверх один за другим, чаруя взгляды людей.
Ясуо пришлось сделать для нее небольшой экскурс в историю, рассказать о великих свершениях прошлого, остановивших разграбление страны соседними государствами и позволивших ей встать вровень с другими малыми странами мира, такими, как страны Болот, Лугов, Ручьев и Рисовых Полей.
— Я служил в личной гвардии человека, игравшего ключевую роль в этих свершениях. Нынешнего правителя Водопадов, человека огромного мужества и выдающегося ума, великого дайме Торио-сама.
— Значит, это действительно хороший человек. — благодушно улыбаясь, сказала Кицунэ. — Он достоин такой красоты.
Сотни и сотни фейерверков взмывали в небо один за другим. Ясуо посматривал на окно, озаряемое вспышками разноцветных искр, и радовался, что зачарованная небывалым зрелищем лисичка не может видеть его печальную улыбку. Зачем говорить ей сейчас, что далеко не так радужна была судьба героя, как это можно представить, глядя в украшенное фейерверками небо?
Проглазевшая на фейерверки до утра, Кицунэ легла спать и проснулась только ближе к обеду. Потягиваясь, словно разнежившийся, ленивый лисенок в норе, она не вылезала из теплой постели и с наслаждением купалась в солнечном свете, льющемся из окна. Ах, какое же это счастье и удовольствие!
Забыла о сладкой неге она только тогда, когда в комнату вошла, с улыбкой поглядывая на мурлычущую девчонку, Маэда Хикари.
Моментально выскочив из кровати, Кицунэ подбежала к ней и обняла, а затем отступила на шаг и почтительно склонилась, желая доброго утра. Хикари одарила Кицунэ ласковым взглядом, а та, вдруг вспомнив, что еще ничего не рассказывала госпоже о вчерашней прогулке в город с бабушкой Такой, принялась тараторить, сообщая самые последние важности из своей жизни. Эмоции били через край, энергия была совершенно неуемна. В памяти Хикари снова расцветали картины былого. О том, как ее Аи, много лет назад, с упоением выбалтывала маме все, даже самые малые события, что происходили с ней в школе, дома, или во время прогулок с подругами. Сердце старой женщины, когда она смотрела на Кицунэ, исходило болью и таяло от нежности.
— Сегодня день будет еще интереснее, Аи-чан. И день, и ночь. Я специально позволила тебе поспать подольше, чтобы ты смогла увидеть вечерний праздник, не борясь с усталостью и дремотой. Но нужно собираться. Пойдем.
Она отвела заинтригованного лисенка в ванную и заставила принять все положенные водные процедуры. Кицунэ не упустила случая немного побаловаться с водой, и от умывальников, как от всего, что было интересно и с чем можно было играть, ее тоже пришлось оттаскивать чуть ли не за уши.
— Кицунэ-чан, — Хикари применила тактическую хитрость. — Вы ведь, с Такой-сан, вчера купили несколько красивых платьев? Покажешь мне?
Вспыхнув восторгом, Кицунэ схватила ее за руку и потянула за собой, принимаясь тараторить о том, что платьев вовсе не несколько, что куплено было очень даже много.
— Вот! — она торжествующи распахнула большой шкаф, доверху наполненный различными нарядами. — Смотрите, Хикари-сан, сколько теперь у меня всего!
— Надо же! — неподдельно изумилась Хикари. — Похоже ни ты, Кицунэ-чан, ни Така-сан, не собирались вчера сдерживаться. Скупили все, что было в городе? Жаль, что меня с вами не было!
— А разве нельзя так много покупать? — Кицунэ устремила на Хикари смущенный взгляд, со смесью растерянности и мольбы.
У Хикари вырвался вздох умиления. Ей ли не понять, почему старая кошка Така вот уже вторые сутки не переставая мурлычет и почти не реагирует на происходящее вокруг? Когда бабуле в последний раз доводилось бить посуду? Заглянула сегодня с утра в эту комнату, посмотреть на спящую девочку, а затем, при простейшей заварке чая, умудрилась расколотить одну из чашек и просыпать листья мимо чайника. Нашла на старости лет себе котеночка...
— Конечно можно было, Аи-чан. — не скрывая ласковых интонаций, ответила Хикари на вопрос девочки, подумывая о том, что Кицунэ вчера, похоже, всю душу бабушке Таке вымотала такими вот взглядами. — Я только жалею о том, что не могла посмотреть на то, как ты выбирала себе наряды. Наверное, было очень весело!
— Очень-очень, Хикари-сан! Там было столько вещей! — маленькая оборотница широко развела руками. — Вот столько! Даже не знаю, как сказать! У меня голова закружилась от выбора!
— Но ведь теперь, ты можешь показать мне самое красивое свое платье?
— Конечно! — подскочив на месте и задорно взвизгнув от переполняющих ее чувств, Кицунэ принялась выбирать.
Она перемерила половину своего вчера обретенного гардероба, а Хикари охотно разъясняла ей, что с чем носят, в какой ситуации будет уместна или неуместна та или иная вещь. Помогая переодеваться, она составляла из предложенного самые эффектные или просто приятные глазу комплекты, при чем не упускала возможности потискать и понежить ставшее ей по настоящему родным дитя. Кицунэ, купаясь в волнах родительской любви, смотрела на леди Хикари глазами, полными обожания. Она пока не знала слова "мама", но, узнав его чуть позже, навсегда запомнила и сохранила для себя образ матери именно таким.
Воцарившуюся идиллию нечаянно нарушила бабушка Така, пришедшая сообщить о том, что госпожу и ее воспитанницу желает видеть принцесса Мичиэ.
— Не вижу причин отказывать благородной леди в этом. — ответила ей Хикари. — Попроси администратора вызвать нам рикшу.
— Вас уже ждет паланкин, моя госпожа. Мы можем отправиться немедленно.
— Хорошо. Тогда мы будем готовы минут через... Аи-чан, о, да хранят меня духи предков, ты же еще даже не завтракала!
— Я могу потерпеть, Хикари-сан. Не беспокойтесь, мы ведь хорошо поужинали вчера.
— Я виновата перед тобой, Аи. Пожалуйста, не сердись на меня. Обещаю, что впредь буду более к тебе внимательна.
— Не нужно извиняться, Хикари-сан. — Кицунэ робко опустила глаза. — Я... я не понимаю, за что вы извиняетесь, и чувствую себя неловко.
— Ах, лисенок! — Хикари не удержалась и снова, от всей души, стиснула Кицунэ в объятиях. — Чудесная ты моя!
Паланкин доставил камигами-но-отоме и ее приемыша в огромный павильон, собранный из легких деревянно-металлических конструкций. Здесь, в укрытии от посторонних глаз, шла финальная подготовка к торжественному прибытию Мичиэ, царственной невесты, во дворец дайме Водопадов.
Вокруг сновали подсобные рабочие и артисты. Десятки людей репетировали, и без того заученные до мелочей движения танца и шаги. Кицунэ даже растерялась, очутившись вдруг в таком большом скоплении людей.
— Прошу сюда, — слуга, присланный к гостинице вместе с паланкином, поклонился, указывая движением рук направление. — Госпожа Мичиэ-химе ждет вас.
Кицунэ во все глаза высматривала подругу в толпе людей, но увидев, не поверила глазам сразу. Не так-то просто было узнать в этом ворохе из крашеного шелка, худощавую девчонку с печальным лицом и усталыми глазами. Лицо Мичиэ было густо замазано белилами, а пепельно-серые волосы спрятаны под роскошным черным париком, украшенном шпильками, заколками и цветами из драгоценных камней.
Пока Хикари, Кохана и Мичиэ были поглощены ритуалом приветствия, Така зорко следила, чтобы Кицунэ не открывала рта и дергала ее за рукав, едва та намеревалась что-либо сказать. Вокруг было много посторонних и никто не собирался рисковать услышать из уст бесцеремонной лисицы какую-либо оскорбительную нелепицу или шутку в адрес принцессы.
— Я хотела бы поговорить с Аи-сан наедине. — произнесла Мичиэ, и их, не возражая ни словом, тотчас проводили к подсобному помещению, их которого спешно вытурили всех работников и артистов. За Мичиэ и Кицунэ последовали только двое телохранителей. Присутствие стражи рядом с важными особами, стало привычным и неизбежным злом современного мира.
— Мичиэ-чан, это правда ты? — едва посторонние вышли, Кицунэ начала кружить вокруг подруги, с недоверием рассматривая ее. — Тебе что, дали в театре роль куклы?
— Что-то в этом роде. — Мичиэ смущенно улыбнулась. — Кицунэ-чан, я... я хотела с тобой поговорить до того, как процессия направится ко дворцу...
Кицунэ меж тем, зацапав шлейфы кимоно Мичиэ, подняла их и начала считать слои.
— Раз, два, три...
— Двенадцать! — прервала ее подсчеты Мичиэ. — Это особое, двенадцатислойное кимоно, которое одевают только по самым торжественным случаям.
— Сколько шелка! — восторженно выдохнула Кицунэ. — Ты в нем похожа на... на... на капусту!
— Вот спасибо!
Лисичка, заливисто рассмеявшись, дернула подругу за полы кимоно и принялась бегать по кругу, заставляя Мичиэ крутиться на месте.
— Прекрати! — возмутилась Мичиэ, запуталась в собственном кимоно и повалилась, сев посреди ворохов шелка. — Кицунэ-чан! Ты можешь стать серьезной?
Расшалившаяся девчонка обернулась и удивленно хлопнула глазами, глядя на подругу.
— Кицунэ... — принцесса с помощью телохранителей, поднялась и встала на ноги. — Пожалуйста, выслушай. Я ведь позвала тебя не для того, чтобы играть.
— А зачем?
— Я... ты знаешь, что сегодня ближе к вечеру я должна официально прибыть во дворец дайме.
Кицунэ кивнула, продолжая слушать.
— Скорее всего, меня поселят в главных покоях правящей семьи, куда нет доступа никому из посторонних.
— А я что, посторонняя? — в голосе Кицунэ прозвучала обида.
— В том то и дело, что нет! Для меня ты совсем не посторонняя, но для охраны дворца ты... ты просто гостья и твое происхождение, твой статус... я боюсь, что нам не позволят часто видеться. А возможно, что и никогда уже мы не встретимся, хоть и будем жить недалеко друг от друга.
— Что такое статус? — маленькая оборотница едва не расплакалась. — Мичиэ-чан! Ты серьезно? Ты правда, серьезно?
— Да, Кицунэ-чан. Прости. Поэтому... поэтому я не могу ждать и хочу попросить у тебя прощения... за все. За боль, что я причинила тебе, при вспышках гнева. За обидные слова, которые говорила вовсе не всерьез, поверь. За... тот удар, импульсом Ци. Я... ужасный и опасный человек. Прости меня, Кицунэ-чан. Пожалуйста.
— Дедушка тоже называл меня опасным человеком. — ответила Кицунэ. — Так что неизвестно, кто из нас опаснее. Ты больно бьешь, а я могу быстро заращивать почти любые раны. Мы прекрасно подходим друг другу, тебе не кажется, Мичиэ-чан?
