Новый мир

Судя по всему, атаковать предстояло на стыке делового центра и сектора ретау. Именно от этой точки расстояние до позиций карманной артиллерии доминионцев являлось минимальным. Но даже так предстояло пройти как минимум три километра вглубь территории противника.

— С чем я могу столкнуться, — наконец поинтересовался Кирилл.

Рейли тут же бросил выразительный взгляд на одного из мужчин.

— Тяжелого вооружения у противника немного, — правильно расшифровав сигнал, принялся перечислять тот. — Но они определенно пустят его в ход, если прорыв начнется. В основном это пулеметы на электронно-магнитном принципе, но есть и плазменные винтовки. Так же в распоряжении ретау находится сильный, даже по их меркам, отряд псиоников. Снайперы, огонь из каждого окна, мины и гранаты — это уже само собой.

'Да уж' — мысленно вздохнул Кирилл. Ситуация ему категорически не нравилась. В такой свалке могло произойти все, что угодно. А неуязвимым он, к сожалению, так и не являлся. С другой стороны, он ведь и не с голой пяткой на танк бросается. Скорее наоборот, это ретау предстоит пережить столкновение с многотонной техникой.

-Когда начинаем? — максимально спокойным голосом поинтересовался Кирилл.

— Как только будешь готов, — тут же откликнулся Рейли. — Чем дольше мы тянем, тем больше у нас шансов остаться без союзников.

*Статус — в данном случае имеется в виду коэффициент полезности.

* Торнус — спутник родной планеты Лемесай.

* Илиния — богиня победы из пантеона мийсау.

Глава 18.

Омрий Вьерам Тидай всегда считал себя вайси в высшей степени разумным и просвещенным, чуждым расовым предрассудкам и взаимному неприятию, царящему в галактике. Личностью не войны, но искусства. Более того, до вчерашнего дня он даже не подозревал, что способен выстрелить в другое разумное существо. Его вид вообще никогда не отличался особой воинственностью, предпочитая искать компромисс, а не ввязываться в очередной конфликт. Кто-то из его сородичей даже высказывался, что в этом и крылась причина их нынешнего упадка, но лично Вьерам находил такие настроения откровенной глупостью. Миролюбие и умение в любой ситуации находить взаимный интерес он всегда называл величайшим достижением собственной расы. Мир стал бы гораздо чище, если бы и остальные научились ценить каждый прожитый миг.

Но вот он здесь. Сжимает в руках короткий и угловатый автомат, выданный ему их откровенно пугающими союзниками прошлым вечером, и мечтает оказаться как можно дальше от этого проклятого места. Гори священным пламенем вся эта планета! А заодно и та выставка, приглашением на которую его угораздило соблазниться!

К счастью, многого от него и не требовалось: лишь прятаться в одном из укрытий, да периодически постреливать в сторону противника короткими очередями. Стоило только людям зашевелиться всерьез, и всю их линию тут же накрывало минометным огнем.

И похоже, что данная тактика принесла-таки наконец свои плоды: вот уже больше двадцати минут, как в сторону вайси прекратился даже беспокоящий обстрел.

Вьерам осторожно выглянул сквозь самодельную бойницу и быстрым взглядом оценил происходящее. Картина ему открылась довольно-таки обнадеживающая. После недавнего обстрела позиции людей до сих пор затягивало тонкой пеленой дыма, а некоторые здания так и вовсе сложились внутрь, словно карточные домики. Все открытое пространство покрывало множество широких воронок. И, что самое главное, ни малейшего движения со стороны людей.

Но кое-что в открывшейся картине молодому вайси все же не понравилось. Странноватый дымок, что медленно просачивался сквозь линию домов человеческого сектора, стелясь у самой земли, кто угодно другой мог принять за последствие недавних пожаров, но опытный глаз профессионального художника мгновенно вычленил и неестественную насыщенность цветов, и движение поперек ветра. На сердце возникло тяжелое предчувствие, но сделать Вьерам уже ничего не успел.

Дым неудержимой приливной волной покатился вперед, почти мгновенно преодолевая открытое пространство. Его потоки бушующими реками затопили все близлежащие улицы. Десятки темных змей вынырнули с клубящейся поверхности и устремились к вайси, безошибочно находя свои цели даже сквозь стены. Загрохотали выстрелы. Прямо на глазах Вьерама одно из щупалец проломило крышу здания и голодным зверем накинулось на его сородича. Под хруст костей оно смяло его в своих кольцах, и на пол упало уже рваное и переломанное тело. Раздались крики ужаса и отчаяния. Вайси пытались бежать, прятаться, но тьма просачивалась сквозь малейшие щели и неизбежно настигала свои цели, буквально разрывая их на части.

Словно загипнотизированный Вьерам наблюдал за разворачивающимся кошмаром. Даже псионические щиты ретау не смогли противостоять вырвавшемуся на волю посланнику смерти. Поверхность щупалец лишь вспухала сотнями лезвий и крючьев, словно вскрывая упрямые банки консервным ножом.

С оглушительным скрипом стена рядом с Вьерамом раскрывалась уродливым цветком, пропуская длинное и тонкое щупальце. Автомат медленно выскользнул из его ослабевших рук.

— Великая Бездна, — только и успел прошептать он за мгновение до того, как полоса дыма прошила его насквозь.

Раскачиваясь из стороны в сторону, черная змея медленно приподняла оранжевого вайси в воздух. А затем десятки шипов прошли сквозь его тело, раскидывая по всему помещению куски розового мяса, желтоватых костей и кляксы почти черной крови. На несколько секунд щупальце застыло, словно подобие уродливой скульптуры. Лишь звук льющейся на пол крови разгонял воцарившуюся тишину. Затем шипы начали медленно втягиваться обратно в дымку, позволяя тому, что осталось от Омрия Вьерама Тидай, упасть в вязкую темную лужу.

Проломив кольцо окружения, тьма покатилась по улицам поселения дальше, безжалостно пожирая все живое на своем пути. И лишь одна фигура передвигалась в этом облаке мрака абсолютно невозбранно. Словно пьяная, она брела вперед, едва не спотыкаясь о кучи мусора под ногами. И каждая смерть откликалась в ее теле просто невероятной волной наслаждения.

Настолько сильного, что Кирилл банально потерял контроль над своими желаниями. Ему хотелось еще. Больше! Чтобы это чувство не прерывалось ни на мгновение. Потому и катился по улицах Пельты филиал фильма ужасов, хотя изначально ничего такого не планировалось. И с каждой порцией полученной силы кошмар расползался все дальше и дальше, выбрасывая щупальца черного дыма в поисках очередной жертвы.

С ужасающим свистом небо обрушило на центр черной кляксы десятки тяжелых снарядов. Облако взрывов скрыло практически все пространство вокруг человеческой фигуры, но темный щит с легкость поглотил даже прямые попадания. Однако дождь мин и не думал прекращаться. Более того, к вою падающих стальных болванок добавился и басовитый гул плазмы. Две пышущие жаром белоснежные сферы вспухли чуть позади и левее Кирилла, с легкость испаряя попавший под удар металл, стекло и пластик. Волны раскаленного вещества докатились и до человеческой фигуры, заставляя камень под ее ногами идти пузырями.

В ответ в воздух отправились угольно-черные сферы. Практически полностью потеряв связь с реальностью, Кирилл действовал скорее инстинктивно. В своем стремлении заполучить как можно больше силы, он полностью наплевал на изначальный план. К счастью, плазменные орудия располагались чуть в стороне от минометов.

Над позициями ретау тут же поднялось зеленоватое сияние псионического щита. Серия взрывов расплескала его в стороны, но прорехи затянулись практически мгновенно.

Следующие сферы Кирилл направлял уже более жестко: парами и с минимальным отрывом друг от друга. Его расчет оправдался. Псионический щит не успевал восстановиться после первого взрыва, и второй заряд беспрепятственно проскальзывал внутрь защищаемого периметра. Раздавался шелест распадающейся материи, и в тело человека устремлялась очередная порция силы, знаменуя собою десятки смертей. Потребовалось всего около четырех удачных попадания, чтобы минометные позиции замолчали окончательно, а повторные вспышки разрушения перестали приносить такое желанное наслаждение.

Направляющая сферы рука поворачивается в сторону центра поселения. Хищник яриться, чувствуя там множество жертв, подходящих для жатвы.

'Нет, нельзя' — мелькает в затуманенном сознании человека. 'Соберись!'

Острые треугольные зубы прокусывают материал защитного комбинезона и впиваются в собственное предплечье. Ослепительная вспышка боли помогает частично вырваться из кровавого угара.

'Треугольные? Какого хрена?' — приходит следующая мысль.

Язык инстинктивно пробегается по бритвенно-острым зубам. Во рту появляется металлический привкус крови. Ответ находится быстро: вместе с самоконтролем Кирилл упустил из фокуса и несколько очагов мутации. Результат на лицо. В самом что ни на есть прямом смысле. Остановить пожар изменений удается с огромным трудом.

Воспользовавшись заминкой, в облако тьмы врывается пятерка ретау. Голодная сила набрасывается на них со всех сторон, практически не требуя от человека сознательного участия, но лишь бессильно разбивается о насыщенное зеленое сияние. В считанных сантиметрах от шеи парня формируется тончайшая нить воздуха. Чувство опасности позволяет ему уклониться, но навстречу движению с поверхности мостовой с оглушительным хлопком срывается несколько невероятно плотных игл. С оглушительным грохотом они раскалываются о щит дымки. С неба тут же падает плазменная сфера, но человека словно на ниточках выдергивает в сторону, где его, впрочем, встречает десяток вращающихся дисков сверхплотного металла. Раздается пронзительный визг, и во все стороны брызжут снопы рыжих искр.

Восприятие между тем находит группу ретау. Безусловно, именно они ответственны за происходящее. Первым стоит, вытянув руки вперед, барьерщик. За его плечами — атакующая двойка. Следом — телепат, какой-то техникой связывающий всех ретау в единую сеть. И замыкает пятерку неподвижно замершая самка с закрытыми глазами.

'Пророк' — всплывает понимание. 'Вот из-за кого чувство опасности буквально сходит с ума'

В сторону угрозы отправляется угольно-черная сфера, но почти сразу она встречается с каменной пластиной. Вихрь расщепления захватывает и человеческую фигуру, причиняя вреда едва ли не больше, чем все предыдущие атаки. Разрушительную тьму сменяет испепеляющий жар пламени, закручивающийся вокруг человека ослепительным вихрем. Рывки в стороны, как и выбросы дымки, не приносят видимого результата. С обычным огнем это пламя имеет мало общего. Щит начинает понемногу сдавать.

Бросок в сторону ретау, но на пути человека из земли поднимается широкая каменная плита. Удар плечом на полной скорости лишь слегка продавливает ее. Более того, вмятина тут же начинает выправляться, а по шее с двух сторон с лязгом бьет пара коротких лезвий, просаживая щит еще сильнее. В окружающем пламени появляются первые нити насыщенно-синего цвета.

'Еще немного и придется отходить' — появляется в сознании парня несколько отстраненная мысль. В ответ рождается отрицание. 'Отступление позволит им рассчитывать, что они сумеют справиться с возникшей угрозой, и тогда кровопролитие продолжится. Неприемлемо!'

Темное облако, накрывшее центр поселения, начинает таять, а мрак вокруг человеческой фигуры, напротив, становится все плотней, насыщенней и опасней даже на вид. Чудовищный выброс силы разносит каменную плиту в пыль, но сквозь поднявшуюся завесу тут же следует несколько синхронных выстрелов чего-то крупнокалиберного. Чувство опасности позволяет уклониться, но в выбранной точке уже ждут каменные иглы. Щит теряет еще немного прочности. В сторону ретау устремляется несколько десятков дымных лезвий, но их встречает вдвое больше количество каменных игл. Атаки полностью исчерпывают друг друга. Кирилл следует за ними, но на пути возникает очередная каменная плита. Вспышка дымки обращает ее в пыль, которая тут же собирается в короткие копья. Однако им удается разве что притормозить человека.

Неожиданно кусок каменной мостовой со стоящими на ней ретау с грохотом вырывается из земли, поднимается в воздух над крышами зданий, и начинает плавно скользить в сторону. Попытка последовать за ним оборачивается для человека очередной преграждающей стеной, плазменной сферой и ливнем стальных игл.

Больше всего происходящее напоминает шахматную партию, которую Кирилл проигрывает из-за того, что банально видит на несколько шагов меньше, чем его оппонент. И силы не хватает, чтобы тупо продавить этот разрыв. Если бы не мутация, которая забирала половину доступного потока хаш, он бы справился, но история не знает сослагательного наклонения, и чередующиеся с огромной скоростью атаки постепенно подводили человека к точке невозврата.

Выход Кирилл видел, но он ему совершенно не нравился. В данном случае лекарство вполне могло оказаться хуже болезни. Для победы ему предстояло полностью отдать контроль зверю. Что-то подобное уже происходило совсем недавно, и обернулось оно огромным количеством ненужных смертей.

Но только так Кирилл получал доступ ко всей своей силе. Непонятным образом его животная часть могла контролировать протекание мутации. В каком-то своем ключе, правда, но треугольные зубы все равно выглядели лучше, чем случайные куски плоти. Да, зверь в любом случае уступал человеку в расчетливости и изобретательности — именно поэтому Кирилл и предпочитал использовать в бою холодный разум, оставляя инстинктам роль удобного инструмента — но против лома, как известно, нет приема.

Выбор невелик: рискнуть, отступить или попытаться переломить ситуацию без крайних мер. Но второй вариант неприемлем, а третий выглядит довольно маловероятно.

Каменная волна относит человека назад вместе с частью мостовой, и вокруг него тут же закручивается песчаный вихрь, по поверхности которого скачет множество электрических разрядов. С неба же падает очередная ослепительная сфера. Белоснежная вспышка полностью скрывает человеческую фигуру из виду. Волны плазмы катятся во все стороны, испаряя камень мостовой.

Стать зверем, на самом деле, вовсе не так сложно, как может показаться. Достаточно всего лишь полностью отдаться своим животных инстинктам. Не тем, конечно, которые руководят тобою в схватке или тому подобному. Нет, самым примитивным: самосохранению, размножению, власти. Множество людей вообще существуют так всю жизнь и ничуть этим не тяготится, но в случае Кирилла эффект падения гораздо более выражен. Его мысли словно вязнут в белом тумане. Остаются лишь самые примитивные желания.

И зверю совершенно не нравится, что мелкие падальщики пытаются обложить его целой стаей. Весь доступный поток силы тут же устремляется в слабеющий щит, превращая его в неприступную преграду.

Получив свободу, очаги мутации разгораются с новой силой. Из затылочной части черепа зверя начинают расти три пары рогов, создавая подобие короны вокруг головы. Глаза подергиваются белесой пленкой. Уши становятся больше, обзаводятся острыми хрящами и перепонками. Гибко поведя ими по сторонам, зверь сворачивает их и прячет внутрь черепа. Лицо и шею закрывает костяной маской. Кожа разглаживается, приобретает равномерно серый цвет и дополнительную плотность. Плечи становятся шире, по всему телу появляется мощная мускулатура. Ноги же с хрустом выгибаются в противоположную сторону. Ступни удлиняются, искривляются, приподнимаются и получают несколько костяных наростов. Пальцы меняют форму и обзаводятся короткими когтями.