Не надо переворачивать лодку

— Маршалы, сэр Артур! Маршалы! Мы отличаемся от солдат ответственностью перед своими народами! Поэтому, когда Вас бил Гитлер, больно бил, жестоко, не разбирая, где мирное население, где войска, мы пришли к Вам на помощь. Мы сразу сказали, что не хотим, чтобы Гитлер победил. Его идеология противна самому существованию человечества.

— Но, сэр Эндрю, а Ваши захваты территории после 39 года?

— Мы забирали территории, отколовшиеся от нашей страны в результате прошлой войны. И то, не полностью, а лишь частично, выходя на естественные рубежи обороны. В 39-м году таких машин, как Вы сегодня видите, ещё не было. Они появились у нас перед самой войной. Да и не такие они были. А гораздо хуже. И если бы не Вы, наши союзники, то неизвестно, как бы сложилась ситуация. Поэтому я и тут. Нам нужно начать переговоры о послевоенном устройстве Европы. Европы без Гитлера, Европы без войн.

— Я Вас понимаю, сэр Эндрю! И ценю Вашу прямоту и искренность. Где Вы остановитесь?

— Как всегда, в посольстве.

— Кстати, я Вам должен деньги за 11 сбитых 'двухмоторников'. По докладу Митчелла, полковник Дзусов отказался принимать их, сказал, что это сбили Вы и капитан Сталин. Это сын Сталина?

— Да, он сбил три Хейнкеля-111.

— Сын Сталина воюет?

— Оба сына Сталина воюют.

— Достойно уважения! Грузите вещи в машину, я Вас довезу.

У Теддера машина не разделена, и водитель всё слышит, поэтому болтали о пустяках. Он довез нас до советского посольства, спросил мой телефон, на что я ответил, что не знаю, передал мне свою карточку и сказал, что, если я и Пётр не будем заняты, то он подъёдет к 19.00 сюда же. Если у нас изменятся планы, то надо позвонить по одному из этих телефонов. Мы попрощались, и он уехал. Мы подняли свои вещи и вошли в посольство. Секретарь Майского проводил меня в комнату, а Петру сказал, что в связи с большим наплывом специалистов из дома, ему придётся жить в гостинице, которую арендует посольство в Лондоне. Причём, довольно далеко от посольства.

— А рядом есть гостиница?

— Да, "М'сДоналд Роял Гарден" Через три дома отсюда.

— Пётр, подожди! Где ВЧ, проводите меня!

Я позвонил Сталину, доложился, в том числе о разговорах с Теддером, объяснил ситуацию, сказал, что рядом есть неплохая гостиница и там можно будет принимать тех людей, которых нужно. Сталин приказал снять три номера, так, чтобы нас охраняли. Кроме того, Сталин сказал, что баронесса Теддер, по информации из Лондона, приятельница королевы и родственница жены Уинстона Черчилля. Вернувшись, я попросил секретаря пригласить кого-нибудь, кто отвечает за безопасность. Несколько минут ушло на согласование вопроса и нас отвезли в соседнюю гостиницу.

— Петр! Мыться, бриться, одеваться в парадную форму. Вот эти таблетки, на всякий случай сунь в карман. Если начнёшь хмелеть, незаметно проглоти.

— Ты думаешь, что англичане меня могут перепить? — ухмыльнулся Стефановский, — Первыми в салат упадут!

— Да, знаю, знаю, всякое может быть. И надо произвести хорошее впечатление. С одеколоном — осторожнее.

— Понял, есть такой грех.

— Давай через час сходим, поедим, чтобы не на голодный желудок.

— Насчёт поесть, это я запросто, в любое время!

После этого я зашёл к охране и договорился о совместных действиях, на всякий случай.

Мы пообедали, подремали, затем вышли на улицу и прошли к посольству. Вечерело, было тепло, а из Гайд-парка доносились запахи цветов. Мы прошли мимо корта, и вышли на Кенсингтон-Палас-Гарден. Автомобиль Теддера проехал мимо нас, затем сдал задом и остановился. Из него вышел маршал и очень элегантно одетая, миловидная женщина. Теддер представил её как свою жену Розалинду. Мы представились. Миссис Теддер переспросила моё звание. На выручку пришёл сам Теддер, заявивший, что я старше его по званию и по должности. Неожиданно на глазах у баронессы выступили слезы. Она сказала, что её сын, такой же молодой, как я, погиб во Франции два года назад. Я наклонился и поцеловал ей руку.

— Миледи! Мы отомстили за вашего сына. Германия уже на коленях. Это не может принести покой в Ваше сердце, но враг почти повержен. Смерть Вашего сына не была напрасной.

Баронесса попыталась изобразить на лице подобие признательности. Получилось у неё это плохо. Видимо, боль утраты была ещё сильна.

Теддер повез нас в ресторан "Вингз", где вечерами собирался весь РАФ. Мы остановились возле ресторана. Похоже, что у них отменили затемнение, потому как неоновая реклама горела. Я спросил об этом Теддера.

— Да, Эндрю. После 6 мая нас бомбить перестали.

— Немцы кончились! — хохотнул Пётр, — Он постарался! — и показал на меня пальцем.

— Это правда? — спросила миссис Теддер.

— Почти.

— Не прибедняйтесь, маршал! Гитлер отстранил Геринга из-за Вас. Сейчас командует Мельдерс. — сказал Теддер.

— У нас таких сведений нет!

— Три дня назад! Герман сказал Гитлеру, что он напрасно начал войну с Россией, что надо было с ней договариваться. И Гитлер его снял с командования Люфтваффе.

— Откуда у Вас такие сведения, сэр Артур.

— После того, как Вы ударили, у очень многих немцев мозги встали на место. Мы, сейчас, имеем полную информацию о том, что происходит в ставке Гитлера.

Мы перешли улицу и вошли в ресторан. Оркестр, игравший до этого какую-то быструю мелодию, вдруг остановился, и заиграл "Интернационал". Все присутствующие встали, мы с Петром приложили руки к козырькам фуражек. Теддер хитровато улыбался, поглядывая на нас. Отзвучал припев, музыка смолкла, и в темноватом до этого зале вспыхнул свет.

— Мои боевые друзья! — сказал Теддер, — У нас сегодня гости из России! Разрешите представить: генерал Пиотр Стефановский, лучший тест-пилот России, и, самый молодой маршал авиации, рыцарь Британской Империи лорд Эндрю Андреев.

В зале раздались аплодисменты и одобрительные выкрики. Официантка в форме вспомогательной службы РАФ, но без нашивок на рукаве (это была не форма, а так сказать, униформа для поддержания стиля), поднесла нам четверым бокалы.

— Друзья! Я хочу предложить тост, — продолжил Теддер, — Мы четвёртый год воюем, четыре года я каждый день и каждую ночь отправляю Вас, моих мальчиков, в бой. Не все возвращаются оттуда. Многих, слишком многих, среди нас уже нет. Но сегодня, из уст маршала Андреева, я услышал новость: его пригласили на экскурсию: посетить захваченную ставку Гитлера под Растенбургом: Волчье логово. Она в руках непобедимой Красной Армии. Наша общая победа, как никогда, близка! За победу!

Все выпили, подняв растопыренные два пальца в виде буквы "V". В зале стоял одобрительный гул. Английские офицеры подходили к нам и представлялись. Подошел прихрамывающий офицер и поднял над головой трость, показывая, что хочет что-то сказать. Три нашивки, майор. Гул постепенно стих.

— Я его, — он показал на меня, — знаю. В сентябре на Кипре нас подняли: пару против 40 "джерри". В воздухе к нам присоединились 4 "снутса". 6 против 40. Я могу честно сказать: я летел умирать. Четверка "снутсов" в несколько минут сбила 17 "джерри" и "макаронников". Я успел подбить одного, а потом пришлось купаться. Кто-то из русских снял у меня с хвоста "фиат". Одним из "снутсов" управлял маршал. Я тогда не успел поблагодарить. — он показал на ногу. — Спасибо! На здоровье! — последние слова он сказал по-русски.

В зале поднялся шум, свист, стук кружек и аплодисменты. Теддер на ухо сказал мне, что squadron leader Джонсон пользуется очень высоким авторитетом в RAF.

— Майор, "фиата" с Вашего хвоста снял полковник Дзусов. Он сейчас под Линцем, в Австрии.

— Передайте ему мои слова!

— Милорд, я могу пригласить наших лётчиков посмотреть ваши самолёты завтра?

— Пожалуйста!

— Друзья! Маршал и генерал прилетели к нам на новых истребителях.

— Извините, сэр Теддер! Не вводите своих пилотов в заблуждение! Это не истребители. Это — штурмовики. Ударные самолёты. Они предназначены для штурмовки, поддержки наземных войск.

— Вот как? Вношу поправку: новых штурмовиках! И они летели днём через Германию! Напрямую!

В зале стало тихо.

— Что, и "джерри" никак на это не отреагировали? Маршал Теддер! Как такое возможно? У немцев что, самолётов не осталось? Нам вчера "фоккера" хорошую баню у Роттердама устроили. — послышалось из зала.

— Вот я и приглашаю вас всех посмотреть, как такое возможно! Это абсолютно новые самолёты. Они — реактивные. И новый транспортный самолёт. Он — турбовинтовой. — закончил Теддер.

Несколько минут в зале было тихо.

— Какая у них скорость?

— 950 км/час. 512 узлов максимально. — ответил я.

— На 200 узлов больше, чем у моего "Спитфайра"! — раздался чей-то голос. — А вооружение?

— Четыре 37мм пушки, встроенные, остальное под крыльями, до 4 тонн. Можно бомбы, 1000 фунтовые, 8 штук, или ракеты — 160 штук.

— Давно сделали такой?

— В 41 году. Сюда мы прилетели на модернизированных. На них радиолокационный прицел и самонаводящиеся ракеты.

— Нам сразу сдаваться? Или у нас ещё есть время? — раздалось из зала.

— А разве мы с Вами воюем? Я думал, с Гитлером! — в зале послышался смех. И тут встал тот хромой майор Джонсон, медленно прошёл между столиками и подошёл к эстраде, где мы стояли.

— А маршал прав! Сдаваться должен Гитлер. Вы меня все знаете, на сегодняшний день у меня больше всех сбитых. "Снутс" лучше "Спита", и лучше "месса". И что русские на кого-нибудь напали? Это Гитлер напал на Польшу, на Францию, и на Россию. То, что мы не могли с ним справиться сами? Не могли. У русских это получается лучше. И если бы они нам не помогли на Кипре и в Египте, да и здесь, тоже. Нас даже по ночам бомбить перестали, а кто нам дал "ночников"? Тоже русские. Ну и кого нам боятся? Тех, кто нам помогает. Маршала Андреева? Который дрался вместе со мной?

— А если они на нас нападут? Как Гитлер? Напали же они на Финляндию, на Польшу, на Прибалтику.

— Разрешите? — задал я вопрос.

— Пожалуйста, маршал!

— Все перечисленные Вами страны, ранее входили в состав нашей страны. Они вышли из-под нашего контроля в результате прошлой Мировой войны. До 38 года, пока не было военной угрозы со стороны Германии, мы их не трогали. Территория у нас большая и народы имеют право на самоопределение. В 38 Германия вышла из-под Версальского договора и начала готовится к войне. И мы начали готовиться к ней. Одна за другой страны присоединялись к АНТИКОМИНТЕРНОВСКОМУ пакту, то есть, против нас. И что нам оставалось делать? Ждать, когда Прибалтика пустит на свою территорию Гитлера? Немецкое влияние в этих республиках очень сильное! В прошлую войну нам удалось защитить столицу: Петербург, потому что мы перекрыли минами Финский залив, и он прикрывался фортами и артиллерией с обеих сторон. Сейчас мы попросили Финляндию временно вернуть нам НАШИ же форты, отдать в аренду. Там очень мощная артиллерия. Нам ответили отказом, хотя мы предлагали вдвое большую территорию за это. Значит и Финляндия могла, и хотела, присоединиться к Гитлеру. И нам ничего не оставалось, как применить силу, для того, чтобы иметь возможность повторить тот же вариант защиты Ленинграда, как и в прошлую войну. Ну и, огромные силы и средства нами были брошены в авиацию и связь. Благодаря этому, и при участии Вас, наших союзников (а мы не сразу ими стали!), нам удалось привести свою армию в боеспособное состояние, и сорвать планы Гитлера напасть на нашу страну. Гитлер хотел на нас напасть летом прошлого года. 22 июня. Мы помешали ему. Поняв, что завоевать господство в воздухе ему не удастся, а затяжную войну ему не выиграть, он пошёл на юг, за нефтью. Там мы его, с Вашей помощью, тоже остановили. "Лис пустыни" у нас в плену. А вспомните, те, кто был в Египте, что говорили ваши солдаты и офицеры, когда мы встали вторым эшелоном у вас за спиной. Помните? — несколько человек покачали головами в знак согласия. — Румынию и Венгрию мы захватили, как сателлитов Гитлера, и уйдём оттуда, как только кончится война. Мы не намерены оккупировать эти страны. Оставим там пару баз, для контроля и уйдём. Нам не нужны территории. А вот то, что делать с Германией, которая, второй раз за 30 лет, развязывает мировые войны, я и прилетел решать сюда. Вы, как и мы, приложили максимум усилий для разгрома Германии. Нашим странам и решать, что с ней делать. Иначе опять появится новый Гитлер.

— Милорд! Сколько у Вас сбитых?

— До 06 мая я их считал, было 32. Сейчас считать перестал, так как пересел на реактивный, к тому же бронированный самолёт. Неспортивно. Да и летаю на боевые мало, у меня немного другая работа.

— Бронирован? Так же как Ил-2?

— Лучше.

— Group Captain Badder! — представился ещё один летчик, — Я думаю, что выскажу общее мнение, господа маршалы, мы с удовольствием посмотрим завтра русские машины. То, что говорил маршал Андреев, вселяет в меня уверенность, что мы никогда не будем воевать друг против друга! За доблестную Красную Армию! За Россию, господа!

Импровизированный митинг закончился, и мы прошли в кабинет из общего зала. Вместе с нами прошло ещё несколько лётчиков с женами, включая Баддера. Теддер сказал, что Баддер командует самым результативным крылом в РАФ, и что у него нет обеих ног, но он летает на боевые задания на протезах. Имеет сбитых.

Разговор крутился вокруг самолётов и службы в РАФ и ВВС. Много расспрашивали и о новых, и о старых машинах, об условиях службы. Головы лётчиков оказались забиты стереотипами про нас. Причём, больше всего их пугал троцкистский лозунг о мировом пожаре. Пришлось объяснять, что у нас отказались от этого. Мы строим социализм в одной, отдельно взятой стране. И заниматься экспортом революции не намерены. Англичане были уверены, что СССР отсталая бедная страна. Когда выяснилось, что лётчики в СССР получают больше, чем Англии, то надо было видеть их лица. То, что у нас, последнее время, стало гораздо лучше жить, они не знали. Они находились под впечатлением послевоенной разрухи, о которой писали их газеты. Второй момент, который их сильно напрягал, это — однопартийная система. Хотя никто из них так и не смог объяснить, чем в их системе отличается та или иная партия. Самым антикоммунистом оказался Баддер. Довольно характерная особенность англичан заключалась в крайнем консерватизме и абсолютной уверенности в том, что всё лучшее делается в Англии. Тем не менее, разговор не переходил рамок приличия, и ужин прошёл в тёплой и дружеской атмосфере.

Нас отвезли назад, и мы пригласили Теддера с женой выпить в холле гостиницы. Баронесса расспрашивала меня и Петра о наших семьях, я ей рассказал о Маргарите, Мите, Оленьке, и о Тлюше с Туле.

— Из Мексики? Надо же! Никогда бы не подумала, что в России так любят собак! — она, оказывается, была председателем какого-то клуба любителей собак. — И он перелетел с Вами океан! Фантастика! Война кончится, надо будет съёздить и в Мексику, и в Россию. Я — большая любительница путешествий.

Я пригласил её посетить СССР. Вечер заканчивался, и мы попрощались с Теддерами. Артур обещал подъехать за нами утром и отвезти нас в Фарнборо.